Германия. Заметки медицинских туристов. Часть шестая, последняя.

В Баден-Баден нас занесло только из-за бородатого анекдота про новых русских. Только потом мы узнали, что это излюбленное место отдыха всей русской аристократии, место, где бывали и писали свои лучшие произведения Гоголь, Толстой, Достоевский, Гончаров, Чехов и другие великие лица. Ну, и мы заехали. Летом городок просто тонет в зелени, это видно и по вечнозелёным изгородям и по голым, но отлично скрывающим дома искривлённым осенним стволам, сучьям и веткам.

    Возле парковки стоял рождественский рынок, поэтому мы разошлись по интересам: я побрела в музей искусств, благо их рядом стояло три, мама напала на ларёк с фигурным шоколадом в виде отвёрток, ножниц и гаечных ключей. Шоколадную плитку грызть не вкусно, то ли дело гаечный ключ! Мне не жалко, к тому же мама при виде сувенирных лавочек резко перестаёт хромать, жаловаться на больную ногу и начинает летать аки хищная птица, всматриваясь в трёхгрошовую дичь. Когда она не видит, что мы на неё смотрим, она приосанивается, выпрямляет спину и начинает вышагивать бодрым энергичным шагом. Стоит пересечься  взглядом, как на лице нашего пациента появляется страдальческое выражение и он начинает прихрамывать сразу на обе ноги, кашлять, кряхтеть и стонать - школьный драмкружок даром не прошёл и всё чтобы выдавить хоть капельку внимания от нас, чёрствых и не умеющих сочувствовать. Есть в роду и примеры имитации сердечных приступов, так что у нас ещё всё впереди. Слишком много внимания от всей семьи! Вернёмся домой, краник сочувствия и помощи придётся прикрыть для стимуляции ресурсов самовосстановления: чем больше кочевряжишься с больным, тем медленнее и хуже он выздоравливает - это факт.

    Пиво немцы пьют бочками, свинину едят тушами, сладкое в изобилии, а тучных людей на улицах не видно, то ли прячутся по домам, то ли немцам известно какое-то секретное средство от пивных животов. Едят, кстати, везде: в кафе, у киосков, на лавочках, из тарелочки на ходу и пр. В местах публичных причащений к бочке с пивом, запашок не ароматнее нашей пивнухи, только контингент не опустившийся. Уметь надо каждый день пить, но не спиваться и не дебоширить!

    Женщины прекрасны своей естественностью, седые волосы, минимум косметики, ни силиконовых сисег, ни надутых до безобразия губ, кроссовки, удобные джинсы и зубы, по большей части не керамические, а свои. Надо бы съездить в Берлин, может все продвинутые красавицы сосредоточились там. Жаль так же, что не удалось побывать на торжественных мероприятиях, где они прихорашиваются (???)

    Возле Фрайбургского университета замечена большая велосипедная стоянка, студенты крутят педали по всему городу. Велосипед здесь, отчасти благодаря мягкому климату - самое удобное транспортное средство: отведены специальные дорожки, где хочешь встал, где хочешь припарковался, бесшумно, экологично и можно ездить большими стаями наподобие банды рокеров.

    Живут же люди в чистоте, в порядке и в зелени! Но даже это не главное. Главное - климат! Середина декабря, а я всё ещё шляюсь в лёгкой куртке, без шапки и так можно проходить до весны. А нам пора собираться домой…

Обратную дорогу мы разделили на две части. Сначала сдали квартиру и двинулись во Франкфурт. Мы попали под какую-то акцию, поэтому удалось взять такси премиум-класса по цене обычного. Шофёр оказался русским, мы летели по магистрали с ветерком, слушали русские песни и вообще, мне, не склонной проявлять и выказывать какие-либо эмоции, захотелось обнять эту круглую, красную русскую рожу, переизбыток которых так докучает и надоедает дома.

    Во Франкурте нас приютила с иголочки новенькая трёшка, чистый милый отельчик возле аэропорта. Я ликую: наконец-то у меня своё жилище, да ещё и с кондиционером, который можно раскочегарить до приемлемой температуры, пусть и на одну ночь! Комнатка чистенькая, маленькая и уютная, как будто по моему заказу построенная в лиловых тонах с жёлтыми акцентами. Жить можно, если не обращать внимания, что постоянно задеваешь бёдрами мебель, двери и углы - трёшки большими площадями  не балуют. В общем, выбрались мы из немецкой глуши!

    Уезжать было жаль, за месяц я обжилась, привыкла, вспомнила разговорный английский. Лишь бы не обострился синдром бродяжничества, который начинается в дорогих отелях, а заканчивается вместе с деньгами в канавах, теплотрассах и под мостом. Дом, милый дом!

    С утра грузим чемоданы в шаттл. Пострадавшему надо потакать и потворствовать, бороться я уже устала, поэтому без особых жалоб и ворчания волочем на своём горбу все прелести германского шоппинга: аляпистые куколки, пряники, коих в России острая нехватка, домики с лампочкой внутри - зажжешь и горит; щелкунчики, повредившие орехами свои пластмассовые зубы, тирольская шапка с косичками и даже немецкое сало из экологически чистой свиньи. Впереди раздача слонов! Слона из стекла мы, кстати, тоже везём, довольно милого, довольно милому человеку в подарок.

    ПапА раздаёт немцам последние инструкции. Немецкий в школе он учил, как и все школьники, то бишь с нулевым результатом, поэтому он громко, подробно и дотошно всё объясняет им на русском и очень сердится, если они его не понимают. И право, бестолочи!

    К стойке регистрации мы подошли без очереди, по праву слабого. Нас сразу же стала отталкивать белокурая мадам с длинными коровьими приклеенными ресницами, крича на весь аэропорт, что у неё маленький ребёнок лет десяти, ростом мне до плеча. Крикам её не вняли, поэтому всё время пока нас регистрировали, мы слушали раздражённые реплики из очереди о нашей красоте, о нашем большом багаже и о том, что пятьдесят человек одного инвалида не ждут. Пришлось им подождать, потому как собачиться у меня не было ни времени ни желания, я их проигнорировала и сделала всё так, как я хочу.

    В зоне досмотра мы чем-то не понравились сотрудникам службы безопасности франкфуртского аэропорта и таможне, поэтому нам обыскали  всю ручную кладь. Допускаю, также, что не понравились семь маминых авосек, которые она заботливо снарядила в дорогу. Шмонают, кстати, красиво, сначала надевают белые латексные перчаточки, потом сам открываешь сумку и удрученно наблюдаешь, как они ковыряются в твоих личных вещах. В России часто цепляются к моей коробке с пастелью, так как не знают с чем это едят. Здесь же объектом пристального интереса и глубокого изучения стал почти закончившийся тюбик зубной пасты и шоколад в виде ножниц и плоскогубцев. Испугались видимо, что мы кого-нибудь зарежем шоколадными ножницами, потом съедим и даже не почистим зубы. Нет, я не против безопасности, и службы безопасности тоже. Просто немного обидно, что пока они ковыряются в моих прокладках, настоящие террористы и контрабандисты каким-то образом пробираются в самолёт.

    На обратном пути Москва встречала нас снегопадом и массовыми задержками рейсов. Сначала мы долго кружили над аэропортом, ожидая разрешения на посадку, потом долго кружили уже в зоне Шереметьево, так как молодой, веселый, разговорчивый человек сопроводил нас под девизом «Экспресс» и мы еле успевали бежать за инвалидной коляской, пару раз потеряв его из виду в толпе. Помимо задержек, отмен и переносов рейсов, ещё терялись пассажиры, их дети, банковские карты, поэтому диктор с хорошо поставленным голосом практически не умолкал, внося свою лепту в непрекращающийся ни на минуту раздражённый людской гул. 

    Вылетели на час позже и ещё долго сидели в самолете из-за авиапробки. Как нам объяснил всё тот же веселый молодой человек, это ситуация, когда много самолётов хотят взлететь одновременно, но им не разрешают, выпуская в дальний путь по одному.

    А дома ничего не изменилось и, если бы не гул в ушах, ватная голова и день, поменявшийся с ночью, мы бы подумали, что и не уезжали никуда вообще. Решила, что до НГ не буду вылезать из дома даже в ближайший супермаркет, так как у меня смертельный передоз общения. Меня нет!

Фрайбург. 20 ноября - 18 декабря 2017 г.

 Лариса Луканева