Молю тебя - не умирай!

С юга на север летят журавли. День и ночь летят они, летят, в родные края не уставая. Там пристанище их, там клочок Родной Земли, а на юге были они - морозы и снег пережидая. Внизу, под крылом, простираются горы Кавказа, долины меж ними, и Терек-река, а журавли всё дальше летят на Север, на Север! Но изменилась картина под ними слегка, не могут узнать её они, всё более и более удивляясь.

Нет тишины, что как прежде была, одинокий пастух не стережёт овец стада. Дым покрыл горы Кавказа, и долины меж ними, а изгибы Терек-реки чуть видны.

Пушки грохочут, залпы гремят, разрывы снарядов доносятся снизу. То идёт меж людьми Война!  

Что делят они,  не могут понять журавли - не может понять людей журавлиная стая.

Давайте изменим маршрут слегка, опасность внизу нас поджидает - другой дорогой к себе полетим, раздался голос, от страха дрожа, из журавлиной стаи.

Не можем мы изменить маршрута, друзья, он проложен предками нашими, проложен тысячи лет до меня, ответил седой вожак, всё прямо и прямо родных и друзей ведя. Не знал и не ведал журавль престарелый, что ведёт он на гибель, на скорую смерть, не только весь клин журавлиный, но и себя.

Если изменим мы маршрут тысячелетний, продолжил вожак - изменится судьба твоя и моя.

А люди? Люди дерутся друг с другом всегда, поверь мне - они навлекают гнев судьбы на себя, и не будет им прощенья, ни на том, ни на этом Свете, никогда!

Верно сказал ты друг мой дорогой и любимый, поддержала старого журавля такая же седая подруга-жена.  Она рядом летела крыло в крыло, правда, чуть сбоку, так уж у них журавлей заведено.

Вдруг вскричал вожак престарелый: Что это?! Почему так больно и горячо в груди?!  Не могу я дальше лететь - силы меня покидают, в глазах начинает темнеть, чувствую я - умираю! Не долететь мне до милого края, на Землю Родную не поглядеть мне уж теперь никогда…

Ооо, прости, дорогая! Осколок снаряда, маленький, совсем незаметный, или пуля свинцовая злая, ранили наверно меня…

Простите братья, сёстры, и друзья мои старые, не смогу я повести вас дальше…, я уж в преддверии Рая…, я ухожу от вас навсегда.

О дорогой мой! - вскричала подруга седая, - не покидай нас, веди до конца, мы верим тебе, верили всегда, ты не умрёшь, я люблю тебя!  Ты будешь жить, я обещаю!

Но не услышал вожак журавлиный призыва подруги верной своей, призыва жены-журавля!

Он крылья бессильно раскинув, падал на землю уже не дыша. Падал туда, где грохот стоял нестерпимый, туда, где люди убивали друг друга, где смерть косила всех подряд, кровавой тризной насладиться спеша.

Подруга попыталась, подставив плечо, задержать паденье мужа, но слишком ноша для неё была тяжела, мёртвое тело давило её.

И упало мёртвое тело на землю от взрывов горячую.

Подруга верная рядом села, прикрыв от снарядов тело его, и запричитала горько: «Журавушка мой, родной мой, любимый, как же я буду век вековать без тебя? Скажи хоть словечко, взгляни хоть разочек, не умирай, прошу я тебя…».

Но не ответил ей муж любимый, хладное сердце его перестало биться давно и навсегда!

Тогда она поднялась высоко-высоко, туда, где взрывов не слышно, где не стреляют и не убивают - к чистому небу, к Солнцу лучистому - и песню Любви, песню прощальную, запела она!

Смолкли пушки, стрельба прекратилась, люди подняли головы, в голубую высь смотря и, слушая песнь журавлиную - песню Любви, песню прощальную, поняли - нет ничего на свете дороже Любви!

А она крылья сложив, крикнула громко - в крик свой последний Любовь и душу вложив: «Любимый, жди меня!» - камнем низринулась вниз…, и тоже погибла она.

Люди сложили стихи и песни о Лебединой Верности и Любви, а о любви и верности журавлиной, простой, не Лебединой…

Верность присуща всему живому на свете, если есть сердце и не холодна душа. Отдать жизнь за любимого - вот, любящего сердца судьба!

---<<<>>>---

 Лев Голубев