В рабстве суждений

       Либерализм, как и любое порождение человеческой мечтательности, имеет один недостаток: концы с концами не сходятся. Всех волнующий вопрос о происхождении богатства в этом социальном течении решается фантастическим способом. Нам говорят про трудолюбие, предприимчивость, конкуренцию, загадочный рынок и не менее загадочную биржу. О равных возможностях и выборности должностных лиц умолчу.

       Мировыми лидерами державы христианского мира становились в таком порядке: Англия, Голландия, Франция, Россия, Германия и США. Россия, кстати, была впереди планеты всей дважды – при Александре I и Сталине. Александру Павловичу говорили: ну, отберите у французов хотя бы золотой запас. Он гордо отвечал: не желаю. Ну, тогда на худой конец возьмите в качестве морской базы Марсель или Гавр. Куда там!

       Сталина уговорили отобрать Кенигсберг и, если бы его личная нелюбовь к Польше, вряд ли это произошло бы. Американцы (!) настаивали, чтобы пленные немцы немного поработали на матушку Россию, пока сами США не перетащат к себе золото, ученых, основные технологии и миллионы страниц документации и архивов.

       Строго говоря, сверхдержавы, за исключением Российской империи (подлинное наше наименование), обирали остальное человечество до нитки. Ни о какой конкуренции, производительности труда и прочем таком подобном здесь речи не идет. Кто жил бок о бок с немцами, тот знает, что более праздной нации едва сыщешь. Кто бывал в Амстердаме, тот вам сообщит, что уважающие себя голландцы встают с постели не раньше полудня. Об англичанах, французах и американцах пусть поведают знатоки.

       Я горжусь тем, что почти два десятка лет проработал в одних стенах на Пятницкой, 25 с таким выдающимся человеком, как Владимир Владимирович Познер. Но уверяю вас, что если бы В.В. не был от природы деятельным и охочим до славы индивидом, то все равно оставался бы весьма обеспеченной и важной персоной, ибо он происходит из сталинско-коминтерновской элиты и это дело уже никак отменить нельзя.

       Я сильно зауважал Познера, когда он назвал соревнование (в широком смысле) калек со здоровыми – нечестной борьбой. Тут он, правда, наступил на горло собственной песне, ибо в подобного рода состязаниях и заключается смысл либерализма.

       По известной скромности Владимир Владимирович, считает себя лучшим журналистом России, так как исключительно опирается на факты, объективен и не ангажирован. В теории познания величайшего философа Иммануила Канта понятий «факт», «объективность» и «ангажированность» не существует. Быть первым в том, что, с научной точки зрения, отсутствует, как-то не очень вольготно. Познеру еще не поздно ознакомиться с достижениями человеческой мысли. Ему еще не поздно перестать величать «большим писателем» Марселя Пруста, который специалистами давно признан графоманом, купившим себе призрачную популярность за немалые деньги.

       Еще удивительнее его объяснения разницы между европейскими ценностями и российскими. Первые основаны на свободе, равенстве и братстве, а вторые – на самодержавии, православии и народности. С одной стороны, эти слова имеют какой-то отблеск правдивости лишь в идеале, а с другой – мы имеем дело с вольным переводом с французского языка на русский. Потому что: свобода бывает только при сильной власти, равенство возможно только перед Богом, а братство и народность – синонимы.

12.07.2017    

 Михаил Кедровский