Девятый сон Веры Павловны. И Герасима Лукича.

(по мотивам произведения Н. Г. Ч-ского «Что делать? Куды  бечь?»)

Эпиграф:

- А жальче (жальче?) всего лично мне цензора Бекетова.

- ?

- Который пропустил эту поносную книгу «Что делать?»  в печать.

- Ну. Пропустил – и чего?

- Его уволили.

( из разговора)

- Гарька! Я недавно «Что делать?» перечитал. Классная вещь! До сих пор дрожу под впечатлением! «Седьмой сон Веры Павловны»! Не название – музыка! А?

- Ага. Спи меньше.

- Кстати, о Вере Павловне. Мне сегодня приснился  удивительный сон! Как  будто ты – в ботфортах!

- В ком?

- В чём! В ботфортах! Это сапоги такие. И со шпагой в своих  могучих зубах. А сзади – лошадь.  Жует траву. А из другого конца вылезает  навоз. И падает в эту самую траву. Но из другого! То есть, налицо круговорот гавна в природе.

- Другого конца чего?

- Лошади! НЕ перебивай меня. Не фокусируй внимание на отвлечённостях. И вот идёшь ты во сне по какой-нибудь Бейкер-стрит-пляс-Пигаль, напеваешь легкомысленно: «Пара-пара-пара-парадваимси на своём веку! Ку-ку-кукурику!», щипаешь проходящих девок за мягкие места - и вдруг из переулка выскакивает Жабский!

- Кто?

- Жабский. Да-да. Который прозаик, поэт, драматург, краевед, композитор и гинеколог-надомник. На ём тельняшка и бескозырка.  В руке – ревльверт с настоящими железными пулями! В общем, настоящий революционный матрас! И крадётся он за кем-то неслышно, пригнувшись и высоко поднимая коленки. И тебя не замечает, тварь такой! А ты пристраиваешься сзади, вынаешь шпагу из рота и со всего размаху втыкаешь её прямо в его широкую, волосатую, вонючую жопу!

- Ага. А он значит, без порток.

- Почему же без порток? В широких революционных шароварах!

- А как же я, то есть, ты, сказочник, тогда разглядел и унюхал, что она у него большая, волосатая и нестерпимо вонючая?

- Кто?

- Что! Жопа.

- Чья?

- Жабская.

- Да?

- Да! Нет, ты скажи, скажи! Обоснуй свои нелепые претензии к её внешней форме и морально-эстетическому облику!

- Я как-то об этом не подумал… Надо пересмотреть свою экуменистическую концепцию.

- Во-во. Пересмотри. А перед тем как пересматривать, кефиру выпей. Большую глиняную кружку. А сверху такую же кружку некипячёной воды.

- Накой?

- А чтоб тебя продристало на самом интересном месте твоего педерастического просмотра! И все ботфорты залило вонючей жидкой массой!

- Спасибо, друг любезный! Да, чуть не забыл! Твоя фамилия в том сне знаешь какая была? Не Синебрюхов, нет! И не Гандонидзе! Это всё осталось в далёком милом прошлом. Твоя фамилия там была  Шульман тире Бабельсберский! Как? Нормально?

- Уи, сэр! Хуиго сэро, мучача!

- Но пасаран, Жан-Поль-Валидол!

- И что делать?

- Сухари сушить! Для Веры Павловны! И Герасима Лукича!

- А это ещё кто такой?

- Ейный камердинер. И сожитель  в придачу. Совершенно разносторонняя личность.

 Алексей Курганов