Однажды ты проснешься

Однажды ты проснешься, и твой старый мир умрет для тебя навсегда. Он растает в лучах утреннего солнца нового дня, он исчезнет, как исчезают ночные осенние туманы, он испарится, как высыхают былые слезы на чьем-то лице. Его больше не станет – как если бы его никогда и не было.

Ты не почувствуешь этого, ты не сможешь осознать, что же именно изменилось в тебе… что еще вчера было так – а сегодня стало иначе. Но привычного тебе старого мира уже больше никогда не будет.

Что-то изменится в тебе, что-то совершенно неуловимое и столь скрытое – дремавшее – в тебе до этого. Что-то повернется внутри тебя, столь древнее, как стара сама Вселенная… Что-то сумеет выйти наружу – и ты не узнаешь свой новый мир.

Ты подойдешь к окну, откроешь и выглянешь в него… увидишь это разукрасившее небеса восходящее солнце; осознаешь, как свежий забившийся в открытое окно ветер колышет твои волосы и щекочет твое лицо; почувствуешь принесенную им с собой из неведомых далей влагу на своей коже; услышишь, как забавно бибикают внизу машины людей, отъезжающих раньше других на работу; увидишь, как эти забавные человечки бегают внизу, вечно пытаясь куда-то не опоздать; заметишь, как птица стремительно пронеслась перед твоим окном в этот мир – и поразишься, как же раньше ты не замечал всего этого.

Ты не поймешь. С этих пор это станет для тебя почти неразрешимым вопросом – как можно было раньше не ощущать, не чувствовать всего этого… как можно было жить почти вслепую. Ты не сможешь понять, зачем ты вообще когда-то жил по-другому, почему та переливающая через край гамма чувств, что заполнит тебя в эти мгновения, – почему она была недоступна тебе раньше и каким-то чудесным образом стала доступна сейчас… только руку протянуть.

Это станет для тебя вечной загадкой твоей жизни, которую не захочешь разгадывать даже ты сам – потому как это отныне будет уже не нужно. Потому что в эти самые мгновения твоего старого мира уже не будет.

Ты не сможешь сказать, откуда в тебе появилось это величайшее чувство уважения к миру, в котором ты имеешь счастье жить, и ко всему живому в нем…

Ты не будешь знать, куда внезапно канули твои вечные тревоги и куда ушла твоя печаль.

Куда подевалось желание бороться за одну тебе ведомую справедливость и откуда пришло чувство абсолютной внутренней умиротворенности и принятия всего, что происходит с тобой?

Куда исчезло столь долго пестуемое тобой чувство ценности собственной личности – и почему оно внезапно оказалось смыто возникшим океаном любви к другим?

Почему тебе уже не хочется чего-то кому-то доказывать, спорить с кем-то, приводить умные и глупые доводы «за» и «против» – а вместо этого ты готов просто смотреть на эти споры и ссоры между другими и улыбаться от осознания их детскости?

Как, зачем, почему, для чего твои столь важные ранее собственные интересы как-то забылись и стерлись, как будто никогда и не существовали? Зачем на их место пришло единственное желание – видеть этот мир красивым – таким, каким ты видишь его прямо сейчас?

Почему другие взрослые и солидные люди внезапно стали казаться тебе маленькими детьми, сражающимися друг с другом в собственных возведенных песочницах, а иногда даже столь усердно и старательно кидающимися друг в друга песком, а иногда и утирающими полное слез лицо собственными милыми маленькими ладошками?

Куда ушел весь твой прошлый гнев и почему теперь ты вдруг здороваешься и жмешь руки своих бывших извечных врагов – а душа твоя ликует, видя, как вытягиваются их лица, когда ты приветливо улыбаешься им и протягиваешь свою руку?

Почему сейчас ты подходишь к постели, где все еще спит любимый тобой человек, зачем садишься рядом с ним на край, зачем склоняешь свою голову и целуешь его, а потом прислоняешь свою голову к его голове… откуда же в тебе взялась вся эта переполняющая тебя нежность?

Зачем, зачем тебе все это? Зачем ушел твой старый мир?

Мимолетный страх пронзит тебя – ты испугаешься того, что произошло с тобой. Ты не будешь знать, как тебе теперь жить с этим новым чувством. Тебе страстно захочется вернуться назад, к столь привычной для тебя жизни – столь разумной и обоснованной. Разум будет твердить тебе, что ты еще не успел сделать столь многого – не успел построить дом, не успел сделать карьеру, не успел то, не успел это – а если примешь свой новый мир, то уже не сможешь этого сделать… просто не увидишь в этом смысла. И тебе очень захочется прислушаться к нему, ведь он уже столько раз выручал тебя в этой жизни, и ты почти сделаешь это…

Но потом ты вновь внезапно вспомнишь, как тебе светило солнце – впервые удивительно красивое за все это множество лет, как ветер трепал твои волосы, как ты чувствовал осеннюю влагу на своих губах, как созерцал кружащийся лиственный хоровод и как любовь к миру переполняла тебя… и ты отбросишь эти дерзкие попытки ума испортить эту красоту – потому что не захочешь терять ее уже никогда.

Потом будет много лет – но все они будут иными.

Твоя сонная жизнь кончится и уже не возобновится вновь. Ты сумеешь увидеть этот мир таким, каким он был всегда для тех, кто по-настоящему видел – и каким он отныне стал и для тебя тоже.

Будут и взлеты, и падения, и успехи, и неудачи, и радость, и горе – но все они будут иными. Все они станут отражением того прекрасного нового мира, в котором ты однажды – в тот до сих пор памятный день – оказался и в котором теперь живешь.

Просто… просто то, что дремало в тебе столь долго, однажды выйдет на свет.

Просто потому что однажды ты проснешься…

08.03.2006

 Прохор Озорнин