Запах жизни

                                                «А, может, не стоило трогать письма

                                                  И тихо скончаться, как жил…»

                                                  О.Митяев «Почтовый чиновник»

      Сегодня заработную плату выдали вместе с квартальной премией.

      Адищев пересчитал деньги в конверте и положил в карман.

      Большие деньги. Около сорока тысяч. По их городским меркам - богатство. Эх, съездить бы сейчас куда-нибудь с Татьяной, с женой! Ведь нигде же не были! За сорок уже обеим! С хвостиком! Внуки уже!..

      А куда поедешь? Резину зимнюю надо купить. Танюха телевизор хотела поменять на «плазму» и вообще…

      А чего:  «вообще»?.. Съездили бы…

      -Ну, ты как, с нами?..-  Сослуживец Иванов навис громадой над его столом.

      -Само собой! Тем более - зарплата…

      -Только, Сеня, сегодня не в «Стекляшке» - на вокзале посидим. Начальство в командировку посылает. Поезд в девять - успеем…

      -Ну, и пусть… На вокзале  - так на вокзале…

      Одно из немногого, что себе позволял Адищев- это посидеть по пятницам с сослуживцами после работы часа два-три за пивком или водочкой. И кафешка ими была облюбована вполне приличная, недалеко от работы. Но - вокзал так вокзал…Чего традицию-то нарушать? И так их мало осталось в жизни…

      Неудобная была кафешка на вокзале. На первом этаже, от общего зала не отделена, шум, постоянная толчея. Пиво - да! Пиво было отменным! Да они еще понемногу подливали в него «беленькой» из пакета.

      За соседний столик уселась компания бородачей в походной одежде. Рюкзаки сбросили здесь же, в проходе. Один из мужиков побежал в буфет, принес гору беляшей и открытую бутылку коньяка.

      Адищев неодобрительно косился на них:  один из рюкзаков завалился к его стулу, и в ногу что-то уперлось, жесткое, как черенок лопаты. Соседям Сеня ничего не сказал, попытался сдвинуть ногой рюкзак подальше. Но тот даже не пошевелился, будто был набит камнями.

      Так они и сидели за соседними столиками: четверка цивильно одетых менеджеров автомобильной компании, всем лет под сорок-сорок пять, и четверка бородатых людей в походной, пропахшей потом и дымом одежде. И по годочкам-то бородачи были лет на десять постарше. Хотя… кто его знает… может, это бороды их так старили… не разберешь…

      -Альпинисты!- значительно сказал Иванов и даже палец вверх поднял.

      -С чего ты взял? Геологи, может…- Генка Кудрин оглянулся по сторонам в поисках «органов», нигде тех не обнаружил и долил водку в пивные кружки.
      -Альпенштоки!- все так же значительно держал палец Иванов.

      -Что за дурацкое развлечение?- буркнул угрюмо Гаврилов. Он сам хотел ехать в эту командировку, но выпало Иванову. – Как дети… Тешатся, чем не попадя… Внуки, поди , уже есть- нет! Лезут, сопли морозят! Романтики, ядри их!..

      -Чего ты… Красиво, может…

      -Ага! В туалет по-человечески не сходить: все на лету замерзает. Красоты… Вот ты в Таиланде был?- он целиком повернулся к Иванову. – А на Мальдивах? Вот это я понимаю: романтика и отдых! А здесь… В детство играют… Наливай!

      Адищев не прислушивался к спору. У него вдруг закружилась голова. От соседей пахнуло костровым запахом и почему-то копченой рыбой - и у него закружилась голова.

      -Чего это я?.. Нервный какой-то стал… Опять Генка, гад, «паленку» взял, что ли?

      И пока «свои» спорили, он тронул одного из бородачей за плечо.

      -Мужики, вы альпинисты?

      Тот внимательно на него посмотрел, кивнул.

      -В горы?

      -Нет, уже с гор,- и улыбнулся. И сразу стало видно: действительно, за пятьдесят ему, далеко за пятьдесят.

      -Ну, и как там?.. Интересно? Красиво?

      Мужик продолжал улыбаться, но глаза были серьезными.

      -По-разному… Тебе бы там не понравилось.

      -Почему? – удивился и отчего-то обиделся Адищев. Голова продолжала кружиться все сильнее и сильнее.

      -Трудно там очень,- ответил тот и выпил свою порцию коньяка.

      -Трудно!.. Ему не трудно, а мне трудно!.. Я лет на пятнадцать  его моложе, а ему не трудно!.. И почему от него рыбой копченой несет?.. Откуда она там, в горах?..

      Он повернулся к своему столику. Мужики продолжали спорить. Полез в карман за сигаретами и нащупал конверт с деньгами. И голова перестала кружиться. И хмель ушел.

      Адищев полез во внутренний карман. Да, документы на месте.

      -Я сейчас,- сказал он и встал. Никто не обратил на него внимания: вовсю собачились, что лучше - Мальдивы или Кипр?

      И лишь бородач из-за соседнего столика долго  смотрел ему вслед.

      Телеграмму своим он выслал уже через два дня: чтобы не волновались и не будоражили разные морги и больницы. И так же, телеграммой, отпросился в отпуск. Обещал вернуться через месяц. Через месяц и вернулся.

      Скандалище дома был - тот еще! Все собрались: и жена, и сестры ее, и сын с невесткой и внуком…

      -Идиот! Гад такой! Если б ты знал, что мы здесь пережили!!!- кричала в истерике Татьяна. – Всех обзвонили!!! На одних уколах жили! Да еще с такими деньжищами!!! Что мы подумать могли?! Убили где-нибудь!!! И хоть бы позвонил!!!

      Внук закатным рёвом трясся на руках у невестки. Сестры кивали головами и поддакивали.

      Адищев же, как блаженный, с улыбкой ходил по комнате, открывал шкафы, гладил вещи, книги, фотографии.

      -Чего молчишь?! Где был?!

      -А я, Тань, билет на поезд взял и по Сибири немного прокатился…

      -Немного прокатился!.. То-то и видно!.. Как бомжара выглядишь! Вонь одна от тебя! Вонь да грязь!

      -Ничего, Танюш, это временно все…

      -Временно!.. А деньги?!! Спустил все?

      -Нет, Танюш, я тебе двадцать тысяч привез… Остальные потом…

      Сын, молчавший до этого и смотревший на отца глазами того, бородатого альпиниста, спросил тихо:

      -Ты где был-то, батя?

      -А я, сынок, бакенщиком на Енисее работал. Огни на ночь зажигал…

      -Ты ж говорил: в отпуск отпросился?..- опешила жена.

      -Ага,- Адищев продолжал ласково улыбаться. – А теперь, вот, за расчетом приехал…

      -За каким расчетом?!!- заорала жена. Невестка с внуком чуть ли не бегом шмыгнули в соседнюю комнату. – Ты когда, скотина, по-человечески жить будешь?!! Что ты нам всем нервы треплешь?!!

      -То-то я чую: рыбой от тебя копченой пахнет,- спокойно сказал сын и улыбнулся так же, по - отцовски. – Трудная работа?

      -Трудная, - отец поднял на сына глаза. – Но ты бы справился…

      Он снял с полки несколько футболок, трусы, носки, трико. Посмотрел на костюм- и повесил обратно.

      Жена уже не кричала. Она сидела на стуле, безвольно бросив руки на колени, и беззвучно плакала. Лицо сморщилось, и  по этому, враз постаревшему лицу катились слезы. Зато сестры что-то негромко и не прерываясь ей говорили.

      -Таня,- Адищев продолжал складывать в чемодан необходимые вещи. – Я же и за тобой приехал. Если захочешь…

      Та покачала головой, не сказав ни слова.

      -Как хочешь, Таня. Если надумаешь - я тебя всегда ждать буду…

      -Да бабу он себе нашел!- вдруг громко сказала одна из сестер. – Чего перед нами-то юлить?!  А то: огни он зажигает!.. Крутит здесь!..

      Адищев ничего не ответил. Застегнул чемодан.

      -Извини, Танюш… Приезжай, я буду ждать…

      -Приедем, батя. Летом отпуск дадут - приедем. Наладится все. Всему свое время. Мамка у нас хорошая…

      Сын вышел проводить его до двери.

      -Ты… это…- Адищев сглотнул комок. – Не вернусь я сюда больше. Ты, сынок, поговори с матерью… У меня правда никого нет. И не было никогда… На заимке живу. Один.

      -Ничего, батя, ничего… Образуется все… Мы еще и с внуком к тебе приедем. Но как вкусно от тебя пахнет! Даже голова закружилась!

      Дверь за отцом захлопнулась.

 Потапов Владимир