2. «Записки неанонимного удачника»

Такой же псевдобиографический рассказ № 2

«Записки неанонимного удачника»

Да, любовь — это единственная радость в жизни,

 но мы сами часто портим её,

 предъявляя слишком большие требования.

(Ги де Мопассан «Милый друг»)

Посвящается В.В.В.

Хочу попросить прощения у всех вас, мои читатели: я опять пишу ещё один такой же рассказ. Не знаю, будет ли он последним либо моя графомания перейдёт всяческие дозволенные ей границы. В общем, не поминайте лихом.

Замечание: мысли автора и мысли героя не всегда могут совпадать. Все действия в рассказе неслучайны.

Ещё одно вступление.

Много чего изменилось. Даже я уже не считаю себя неудачником, ведь это было бы слишком уж самокритично. Поступки – да, неудачны, слова – тоже, но я уже смирился, я просто полагаю, что словами на бумаге я добьюсь чего-то большего, нежели словами, которые я произнёс или так и не произнёс. Так у меня значительно больше шансов. Я уже не помню дат наших встреч или наших ссор, да и не нужны они никому: ни мне, ни, тем более, ей. Просто возникло определённое настроение: написать ещё один рассказ, и я попытаюсь написать его как можно быстрее, на радость ей и себе.

Часть 1. Апрель.

Ненавижу бессонницы. Да и не знаю людей, которые их любят. В это время лежишь, думаешь обо всём на свете, приятном или неприятном, но думаешь. А в этот день всё началось примерно с полудня: она прочитала мой рассказ, посвящённый ей. Как я это узнал? Да просто, по статусу. Да и «лайк» она поставила под одним из стихотворений не просто так. Ну и хитрая же она! Я сидел на паре, и меня изнутри прямо-таки раздирало любопытство. Обязательно надо было спросить у неё, прочитала ли она его наверняка. И был проверенный способ: анонимный сервис вопросов и ответов. И на мой вопрос, прочитала ли она рассказ, она ответила как-то непонятно. Так же непонятно, следовательно, роились потом и мысли в моей голове, настроение немного испортилось, но впереди были дела, и я про всё забыл. Уже дома, с компьютера, я чуть ли не каждые пять минут заходил на тот сайт, она ответила по-другому, сказав, что рассказа ей не хватило. Ох уж это первоначальное волнение, как в старые добрые времена. Хотя, какие они старые и какие они добрые? Каждый раз, нажимая на кнопку «отправить вопрос», я всё больше и больше хотел узнать её мнение, которое в конечном итоге не осталось понятным до конца.

Поздний вечер, пора ложиться спать. Но не спится. Я думаю. Я ей напишу, и это я точно знаю. Я напишу ей, продолжающей мне нравиться, ей, недоумевающей, видимо, до сих пор, почему я себя так веду. Ей, которой, я только и нужен был, чтобы «просто общаться», а, может быть, и ей, которой всё это время было всё равно, что я чувствую и о чём я думаю.

Долго не думая, я просто зашёл в социальную сеть, смысл моего сообщения был примерно следующим: «Ты мне нужна, я так долго без тебя не продержусь, ведь очень привык к тебе». Выглядело это иначе, завуалировано под другими словами, но смысл был тот же. Как будто камень с плеч свалился, я уснул в два часа ночи, но ещё думал, что она тоже где-то там, спит своим безмятежным сном, сном, который я никогда и ни при каких обстоятельствах не увижу, спит, смеясь или плача.

  Часть 2. Воскресенье.

Воскресенья я тоже не особо люблю, они скучные. Может, эта неприязнь к этому дню недели возникла ещё в детстве. Но всё-таки в некоторые из воскресений на душе царит какая-то непонятная гармония, всё хорошо. За окном – безмятежный могилёвский день, один из новых, но при этом повторяющихся каждый раз дней. Я вспомнил, что она должна обязательно ответить, она настроена благосклонно, и выберет «помиловать», а не «казнить». Ещё немного, и я опять буду счастлив, и тоже немного.

Да, она ответила. Сколько раз у нас всё начинается, как будто в первый раз. С ней опять стало легко, ведь она всё знала, прочитав рассказ. Возник любимый мной столько дней почти откровенный, сдержанно честный диалог о том, кто как себя вёл все эти дни. Она иногда перечитывала все наши диалоги, искала мой новый аккаунт, а я ежедневно смотрел на её аккаунт и читал ответы на сервисе анонимных вопросов. Мы ничего не делали, и так было проще: искать чего-то в сети, а не в жизни.  Да, теперь всё опять стало хорошо, но это было ненадолго. Надолго оставались только наши диалоги сейчас, в которых было много разъяснений, своеобразных признаний, уходивших в небытие, не приобретавших для неё серьёзного значения.

Люблю говорить в воскресенье

С тобою о том и о сём.

Нелепое песнопение

Съедает всю скуку живьём.

Скуки точно не было, я жадно выхватывал из сети пришедшее очередное сообщение, сопровождающееся звуковым сигналом. Мне больше ничего не было нужно, но и меньше тоже.

Часть 3. Урок.

Наступил вторник, а вторник и четверг я любил за то, что мог увидеть её. Не так, чтобы пройти мимо и поздороваться, а более-менее нормально, поговорив о чём-нибудь. Я вошёл в зал, и сердце ёкнуло, увидев её. Сколько ему ещё ёкать, я до сих пор не знаю. А она всё та же, недосягаемая, независимая, гордая. А я стоял и разговаривал с другими о каких-то ненужных вещах. Ещё момент – и она идёт, слегка помахав рукой, проходит дальше. А что теперь? Ладно, пойду, поиграю в теннис.

Буду Капитаном Очевидностью, но скажу, что теннис – игра для двоих, только вдвоём можно сыграть наилучшим образом. Значит, симпатия, влюблённость, любовь – тоже виды спорта, не включённые ни в какие олимпийские списки, но очень распространены среди общества.

Я не знал, куда деваться, но и не хотел куда-то деваться, когда она тоже подошла к теннисному столу с целью поиграть. Играет она хорошо, но я всё-таки лучше. И больше мы не играли, а спорили. Спорили о том, будет ли она читать мои стихотворения, посвящённые ей, при мне. Она упорно не хотела читать их при мне, но этот весёлый спор мне очень нравился. Это была вторая по продолжительности встреча, после встречи в коридоре, и после неё мы опять редко виделись и разговаривали, мы заменяли это социальной сетью. Но, честно, это лучшая встреча, пусть бы их было ещё больше!

Наигрались, и пора было идти. Стоя около раздевалки, я смотрел на её ноги. Я люблю смотреть на её ноги. Они приближались к идеальным, завораживали  мой взгляд, от пяток до самой верней части. У неё очень красивые ноги.

Что же касается стихов, то я их отдал, распечатанными, «без боя». Пусть хранит их, они же её, и ничьи больше.

Часть 4. Глупости.

Глупостями она считала буквально всё. Я хотел поцеловать её руку – глупость. Я хотел позвонить ей – тоже глупость. А что было не глупостью? Как же это меня злило. Она подсознательно отстранялась от меня в такие моменты. Один раз, встретившись со мной на третьем этаже университета, она едва заметно дёрнулась в сторону. Я уже ни на что не рассчитываю, мне нечего терять. И никогда не было того, что было терять. А она хотела просто общаться, так было удобно. Меня это давно не устраивало, я был не «подружкой» или «знакомой», с которой можно было просто поболтать. Мне этого мало. Мне мало её. Так, позиционировав себя недотрогой и неприступной принцессой с высокой башни, она не оставляла мне шансов. Пойти в кино или зоосад? Глупость! Подарить цветы? Глупость какая! Нет, только не так. Всё должно было стать иначе. Но я виноват, я нарушил хронологию событий, до них ещё было немного интересного.

Часть 5. Сеть.

 Один из лучших наркотиков, когда-либо придуманных человеком. Не замечаешь времени, можешь отдать всё время только ему, борешься с ним и испытываешь своеобразную ломку при его отсутствии. Это Интернет. Большинство нашего с ней времени проходило именно там. Не нужно было говорить лицом к лицу, можно было подумать, как бы ответить как-то более оригинально, и вообще, было гораздо проще общаться, чем в реальности.

Когда она писала первой, я радовался. Каждый раз в начале наши диалоги обретали силу, а под конец угасали. Это своеобразная диаграмма. Мы говорили о разных вещах, и иногда я даже не задумывался, что ответить, ответ приходил мгновенно. Я представлял, что она пишет мне из дома, укрывшись тёплым пледом или из своей комнаты в общежитии, сидя в кромешной темноте. В любом случае, всё время мне нравилось думать, где она сейчас и какие эмоции отображаются на её миловидном лице.

Может, в сети я превращался в пафосную мямлю, слушая не характерные для мужского пола песни о любви и ставя перед собой какие-то несбыточные цели. Я специально нашёл две песни о её имени, одна из них очень хорошо описывала нашу ситуацию. Её характер острее любой иголки, а я был связан по рукам и ногам надеждой. Много песен напоминает о ней. Слушая их, автоматически от воспоминаний, как от родовой травмы, уже не избавишься. Да и не нужно было.

Её милые фото, её улыбка на них не заставляли меня сомневаться, я каждый раз смотрел на них и улыбался. Я не хотел забывать этих улыбок, и поэтому часто смотрел на фото.

Но одних фото мало. Наши диалоги часто заходили в тупики, либо она отвечала неохотно. Всё повторялось, как в прошлый раз. Как же всё это было глупо, это были те же грабли. Они почему-то всё время склонны появляться.

Часть 6. Про музу.

Просыпайся, моя муза,

Сладко в ложе потянись,

Подъезжай скорее к вузу,

Выпей кофе, улыбнись.

Мне нравится называть её музой. Это действительно так, она моя муза, она вдохновляет, привнося что-то своеобразное в моё вдохновение. Ей тоже, видимо, нравится, что я её так называю. Следует отдать ей должное: она не дала мне творчески умереть, при этом, никак не реагируя на любые посвящённые ей стихотворения, кроме слова «красиво».

А теперь следует объяснить, почему она моя муза и вообще что я понимаю под этим словом. Музой я называю образ девушки, которая мне нравится. Я выбираю лучшие её качества, идеализирую её, наделяю немыслимыми способностями. Это не самообман, я прекрасно знаю её плюсы и минусы, я могу выделить что-то для себя, и никто не помешает мне считать её своей музой, кроме меня самого.

Только с ней я честен и откровенен, может, даже слишком откровенен. Она и дальше будет для меня такой же светлой, красивой, нужной.

Часть 7. Как сказал Сократ.

Тайное рано или поздно становится явным. Всё как обычно. Думаю, она не хотела, чтобы кто-то на факультете вообще знал про нашу ситуацию. Но всего утаить невозможно. Есть вопросы, которые требуют ответы. Чувствую, скоро все будут знать про нас, но от этого мне не страшно, пусть. Так будет даже легче. С девушкой, которая догадалась, кто моя муза, мне одновременно и хотелось, и не хотелось говорить про всё, что выпало на нашем пути. Может, мне нужно было услышать мнение об объекте моего воздыхания или просто излить душу.

Я ни о чём не жалею. Это – урок жизни, я не знаю, когда я его усвою до конца.

Она удивилась, узнав, что кто-то узнал про наше общение. Или не удивилась. Я не мог угадать этого, глядя в монитор, впрочем, как и обычно я не мог угадывать её эмоций. Я не хочу больше этих сетей, они мне не нужны, мне нужно поговорить с ней один на один, если только я найду нужные слова.

Часть 8. Настроение.

Уже вчера что-то изменилось в моём настроении, проснулось что-то бунтарское, злое, дикое, непонятное. Я говорил с ней, как она иногда позволяла себе говорить со мной, мне было все равно, обидится она или нет. Я понял, наконец, эту фразу: чем больше женщину мы любим, тем меньше нравимся мы ей. И уже все равно, мне нечего терять. Осталось выяснить только одно: нравился ли я ей когда-нибудь или нет? И хоть это ничего не решит, я извлеку какой-то урок, в будущем я попытаюсь общаться с любимой лицом к лицу, говорить смело, не прячась и не увиливая. «Пора, наконец!»,  – скажете вы.

Видимо, она обиделась на мой отказ прислать переписку с девушкой, которая про неё что-то мне рассказала. А мне уже все равно, нет смысла опять унижаться, предлагая пройтись прогуляться или позвонить, зная, что меня ждёт отказ. Больше ничего не будет.

Часть 9. Муза из вуза.

Послушай, муз, всё, что я здесь наговорил, ни на что не направлено, кроме того, чтобы хоть как-то можно было с тобой не «просто общаться». Ты только должна знать, что в моей памяти ты всегда будешь ассоциироваться с лучшими чувствами, я сочиню о тебе произведения разных жанров. Я могу сделать всё, что угодно. Раз уж ты не моя, то твой образ будет моим, я буду делать с ним всё, что захочу. Неудивительно, что я пишу рассказ о тебе. Ты – моя настоящая муза, с тобой я бы прожил всю жизнь, если бы только всё было иначе, не так глупо. Удивительно, за всю нашу недолговременную историю у меня не было ни одной пошлой мысли насчёт тебя, никаких фантазий или извращений. Ты настолько непогрешима в моём сознании, и будешь такой всегда. Не веришь? Не верь.

Мне нечего терять, нечего добиваться, мы отрезали все пути к себе, которых нет, и не было. Может, лучше бы нужно было пролистать тогда аккаунт с твоей необычной фамилией и не трогать тебя никогда. Но нет.

Часть 10. Будущее лето.

Лето поможет нам. Забыть обо всём или, наоборот, обострить свои воспоминания.  Быть с тобой – целое счастье, недосягаемое, невидное сквозь призму будней. Я много чего сказал, и много чего ещё скажу, обязательно. Лишь бы только знать, как я буду чувствовать себя в следующем семестре, увидев тебя. Время лечит, хотя лечить нечего, мы вроде и не обзавелись какими-то ранами, если только ранами самолюбия. Но это легко поправить.

Думаю, ты всё-таки начитаешься этими строками, прошлых строк тебе было мало. Мне самому их мало, мне мало твоей улыбки и твоих добрых слов. Я не замечаю никого, кроме тебя, но три месяца сделают своё дело. Тебе станет проще, ты не будешь больше думать, что же тебе ответить и зачем же я в тебя влюбился. Таково моё предсказание, дорогой ты мой человечек.

Часть 11. Итого.

Люди умнее меня подумают, что я сумасшедший, непутёвый и неправильный человек, но я считаю себя удачником. Я пережил столько моментов с этой прекрасной девушкой, они были уникальны, своеобразны и незаменимы. Моё самоназванное положение будет служить мне оружием борьбы с другими людьми, считающим иначе, они решат, что я всегда поступал неправильно. Но не было бы этих неправильных действий, не было бы и этого рассказа. Может быть, я помогу кому-нибудь этим рассказом, но всё это не так важно. Важнее всего она, моя нынешняя непоколебимая идеальная девушка, в которой я не вижу недостатков или принимаю их за достоинства. Я так хочу и точка!

Часть 12. Новая эра.

Думаю, ещё не всё закончилось, у нас с ней. Наше кино ещё ничем не закончилось. Иначе жить станет скучно. Я хочу хэппи-энд, свою музу, своих умных детей, свою уютную современную квартиру и свою жизнь, трудовую и счастливую. Может, моя жизнь и ничтожна, но в моих же пределах она важнее всех других жизней, её жизнь и жизнь выдуманных нами детей дороже всего на планете, во Вселенной. Я опять залезаю в свой панцирь из самого твёрдого металла, чтобы мечтать дальше, а вы пока представьте, дорогие читатели, ради меня, как я с ней сижу на берегу моря, она облокотилась на меня, мы периодически целуемся, а на песке играют наши дети, умные, красивые и счастливые. Представили? Спасибо! Это и будет завершением рассказа, мини-эпопеи о части моей юношеской неразумной жизни.

Конец. (26.04.2014)

 Алесь Дворяков