Хочу в рай!

Наконец-то пошёл снег. Заканчивался ноябрь. То морозный, то дождливый.  Снег накрывал растения, и была надежда, что не все они заболеют или даже погибнут весной. Им очень нужно пушистое одеяло. Снег всё шёл и шёл, наваливая сугробы. Нина Ивановна с тоской смотрела в окно. Зимой её жизнь становилась совсем невыносимой. Она жила одна в недостроенном, продуваемом ветрами доме. Даже угол в одной из трёх маленьких комнатушек промерзал.

 Снег, конечно  нужен, без него  и сад и огород просто погибнут. Но как же тяжко Нине Ивановне было его убирать, расчищая дорожку до калитки. Очень болели руки. Да ещё с крыши сваливалась такая снежная громада, что убрать её не представлялось возможным. К концу зимы Нина Ивановна вынуждена была чаще всего выходить из дома чуть ли не под самой крышей.

Ей, пенсионерке, было, чем занять себя. Она могла делать многое, но продавать  не умела. Да и холодно зимой на улице торговать. Вот уже пять лет, получая копеечную пенсию, Нина Ивановна не могла нарадоваться, что не надо добывать деньги, чтобы не голодать. Строгая экономия давала возможность скромно питаться и одеваться. Но зубы, порушенные в течение жизни, и думать нечего было, не только вставить, но даже вылечить.

Нина Ивановна довязала очередной носок и задумалась, глядя в экран телевизора, не видя его.

-  Боже мой, Боже мой! Руки болят, зуб ноет. Снегом меня завалило, не откопаюсь теперь, - клубок выпал и покатился по полу.

-  Даже кота не могу завести, кормить нечем. Сейчас бы развлёк меня, с клубком играя. Ох-хо-хох!  Печку пора топить, - Нина Ивановна посмотрела на термометр, он показывал пятнадцать градусов. Вылезать из-под одеяла очень не хотелось, но придётся. С утра, заложенные в печь дрова, вспыхнули, и начали весело и громко трещать. В трубе загудело. Часа через два стало теплеть и руки перестали стынуть. Пообедав более, чем скромно, Нина Ивановна вновь взялась за спицы и мысли навязчиво тянули заплакать. Но она знала, что плакать ей категорически нельзя. Диабет не позволяет, или вдруг инсульт долбанёт, что она тогда будет делать? Кто ей поможет? Надо телефон всегда наготове держать. Она представила себе, как на Новый год приедут её сын с семьёй и наткнутся на её труп.

Вот будет ужас, если она упадёт и не встанет. Года три или четыре назад она уже падала, но быстро пришла в себя. Давление резко скакнуло. Нина Ивановна прикрыла глаза и задумалась:

-  Вот бы закрыть собой кого-нибудь и погибнуть. Как было бы здорово! И семье почёт и уважение, и я без мытарств - сразу в рай! О-ох, как было бы хорошо! Бах – и ты в раю! И вся эта канитель жизненная, теперь уже никому не нужная, сразу кончилась бы! – Нина Ивановна не выдержала и всё-таки заплакала. Но быстро взяла себя в руки и переключилась на другое занятие, требующее больше внимания, чем вязание носка. Она решила сшить куклу из кусочков ткани, которых у неё, как у бывшей швеи, было довольно много. Пошив куклы занял все её мысли на целую неделю. Сшив одну, Нина Ивановна, занялась пошивом второй куклы, потому, что первая вышла очень удачная. Просто красотка. Такую можно было выставить на продажу.

Один раз в месяц Нина Ивановна выезжала из своего посёлка в город, в супермаркет за продуктами. Дорога эта так её утомляла, что с каждым годом, она стала выезжать всё реже и реже. Наконец-то собралась. Накануне вечером прокопала кое- как тропинку к калитке. Надев рюкзак и помолившись в дорогу, Нина Ивановна, тяжко вздохнув, пустилась в нелёгкий путь. Сначала нужно было отстоять большущую очередь на «подушку», так в селе называют катер на воздушной «подушке», перевозивший людей на другой берег реки по льду. В этот раз Нина Ивановна тяжело влезла в неуютный катер после двух часов ожидания. Переправившись в город, и немного подождав автобус, Нина Ивановна ехала в супермаркет. И, как всегда, обязательно рядом, какая-нибудь блондинка, начинала трещать по телефону.  Не вынося пустой болтовни, Нина Ивановна залепляла слух наушниками и слушала классическую музыку. Только так можно было вытерпеть дорогу. Вдруг что-то произошло. Дикий визг оглушительно резанул воздух. Нина Ивановна выдернула наушники. Какой-то парень размахивал гранатой и кричал:

- На пол! Все на пол! Или взорву, к чёртовой матери всех! - сзади него корчились от смеха  и снимали всё происходящее на телефоны, какие-то подростки.

Люди кричали, кто-то плакал. Один за другим сползали на мокрый грязный пол. Парень оглянулся на водителя:

- А ты езжай потихоньку и без остановок, если не хочешь, чтобы мы взорвали твой гадюшник, -  парень сунул палец в кольцо гранаты и сделал движение, будто выдёргивает чеку.

Водитель закивал головой и что-то пробормотал. Руки его тряслись. Какой-то толстоватый мужчина, обливаясь слезами, полз на коленях прямо по людям, умоляя выпустить его:

- Пожалуйста! Выпустите меня! У меня мама, она не переживёт!

Девчонка лет пятнадцати подскочила вплотную к мужчине и в упор начала снимать его. Мужчина взревел, вскочил и, выбив у неё телефон, схватил за шею, повернув к себе, закричал:

- Я убью её! Если меня сейчас не выпустите, то я её убью!

Но девчонку это не только не напугало, а даже развеселило. Она прямо сползла от смеха на пол. Парень с гранатой крикнул:

- Ну, чего ж ты? Давай, убей её! – и, взмахнув рукой, сделал вид, что бросает гранату.

В автобусе снова завизжали. Нина Ивановна сидела на заднем сиденье, спрятавшись за спинку кресла.

- Вот оно! Не надо бояться! Сейчас для меня всё плохое закончится! Сейчас я увижу Бога! Она будто уговаривала себя сделать этот шаг. Ноги вдруг стали ватными и не слушались. Ещё немного и она упадёт без чувств.

- Эй ты, водила! Останови драндулет, приехали! – автобус резко затормозил, парень с гранатой упал, выдернув чеку. Все завопили, вскочили и, давя друг друга, пытались протиснуться в двери. Кто-то схватил  гранату и кинул её от себя прямо на Нину Ивановну. Она больше ни о чём не думала, а просто легла на гранату, свернулась, как могла, клубком и стала молиться:

- В руце Твои, Господи, предаю дух мой. Ты же мя благослови, Ты мя помилуй и живот вечный даруй мне, - со словом  Аминь, Нина Ивановна открыла глаза и расслабилась. Страха больше не было. Она встала, подняла гранату. Учебная.

Водитель улепётывал с криком:

- Там террорист с бомбой! Люди вокруг в панике рассыпались, но любопытство пересиливало страх и, спрятавшись за углы домов, многие достали телефоны и начали снимать. Полиция почему-то так и не приехала.

Подростки, устроившие этот бардак с учебной гранатой,  сразу убежали. Их потом нашли и осудили, что б другим неповадно было.

Нина Ивановна держала учебную гранату и обливала её слезами. Водитель закрыл двери и повёз  оставшуюся единственную пассажирку. Он поглядывал на неё с участием и уговаривал успокоиться, ведь всё закончилось хорошо. А Нина Ивановна рыдала о том, что рай был в одном шаге от неё, а её туда не пустили. Она чувствовала себя обманутой.

Вечером по телевизору показали, что террористы захватили автобус, а героический водитель вовремя открыл двери и выпустил людей. В результате никто не пострадал. Нине Ивановне было всё равно. Она так и не купила продукты. Вернулась домой разбитая и опустошённая. Недели две проболела. Потом жизнь снова наладилась. Пока лежала больная, сэкономила немного денег, потому, что есть совсем не хотелось. И всё-таки она съездила в супермаркет. На этот раз без проблем. А куклы продала за хорошие деньги, но почему-то больше не шьёт их, говорит, что сильно болят руки. Ночью, лёжа в постели, Нина Ивановна снова мечтает закрыть собой кого-нибудь и попасть в рай. Или может, лучше сходить исповедоваться и причаститься? А там, как Бог рассудит.

 Надежда Алленова