Танцы с ивушкой

Вот и лето прошло. Мои свиристящие стрижи улетели и вместо них во дворе поселилась вязкая, пресная тишина.

Но осталась плакучая ива, что растёт как раз напротив моего окна. И она стройна, как березка, и верхушка её уже - над серой и скучной пятиэтажкой. Обычно стоит она тихо, послушно опустив длинные серебристо-зеленые пряди к траве, лишь изредка поблескивая тыльной стороной листочков, но когда налетает своевольный ветер! Ах, что за игры затевает с ней! Вдруг, словно соскучившись, тормошит верхушку, подбрасывает короткие молодые ветви, вытягивает их, ласкает, а потом, соскользнув к нижним, остаревшим, лишь успокоено покачивает их, словно и не ожидая ответного чувства. Я смотрю на эти игры до-олго, ощущая прикосновение ветра, и хочу, ах как хочу быть одной из этих ветвей, чтобы вот так же раскачиваться в потоках сильной вольной стихии и взлетать, ощущая его озорную радость и прохладу.

Но вот осень выплеснула на деревья все оттенки желтого и оранжевого, а моя ива по-прежнему зелена, и лишь тыльная сторона её листочков уже не серебриста, как прежде, а сквозит желтизной, - словно седеть начала. Но это не гасит её красоты, и похожа она теперь на гордую одинокую красавицу, которая всё еще радуется налетающему другу-ветру.

Отполыхала осень всеми оттенками оранжевого буйства, побурели опавшие листья, поблекла трава. Сменила окрас своего наряда и ива, а её длинные листочки, весело кружась и вращаясь, опадают, опадают и из них уже - пёстрый ковер. А сегодня на этот ковёр нежданно выпал первый снег, накинув и на длинные косы ивы свадебную фату. Словно в удивлении, стояла она, боясь шелохнуться, но вдруг налетел ветер, белой метелью закружил снежинки, сбросил с неё фату и пряди-косы вновь радостно взлетели в его вихревых порывах!

Еще недавно танцевала я с ивой под «Elvira Madigan» Моцарта и ах, как же летали в ритме вальса её желто-серебристые косы под эту волшебную музыку!.. Но теперь они быстро редеют, и через них трогательно просвечивается зеленоватый ствол, серыми змейками вьются сучки и уже не соскальзывают, покачиваясь под ветром, её длинные ветви, а словно тянутся вместе с робкими стайками уцелевших листьев к теплу

еще не остывшей земли.  

А после первых ночных заморозков, слетела и последняя ее позолота, обнажив ветви, омытые холодным дождём. И теперь не бросается моя ива в объятья налетевшему ветру, - ей неуютно, зябко от его упругой силы, - и уже не похожа на яркую златокудрую красавицу. Но всё равно, в преддверии холодов и метелей, смиренный вид её завораживает, скрывая в покорности перед скорой зимой тайну весеннего возрождения.

 Галина Сафонова-Пирус