Любовь цвета вечернего снега.

      Трасса была пустынна и одинока.

      Прожектора  не горели.

       Бледно- малиновое солнце зацепилось вдали за лохматые

сосновые горы, выстелило на синем склоне длинные- длинные тени деревьев.

      -Ну, что? Говорил же тебе: не будет никого!- Никита выглядел раздраженным. Эта затея - приехать загодя и покататься - ему сразу не нравилась. Что за удовольствие: кататься, как на кладбище?!  Подъёмник не работает - значит, пешком наверх… И темнеет на глазах… - Говорил же…

      -Ну, чего ты, Никита?- она застегнула шлем, улыбнулась виновато. – Прокатимся один раз, светло ещё… С середины, хотя бы…- Она подошла к нему, обняла за пояс, прижалась. – Чего ты…

      Никита хмуро смотрел на предзакатное солнце и молчал. Всё как-то было не по душе: и поездка эта на трассу с друзьями, и глупая ссора с Дашкой в машине, и то, что друзья переиграли и приедут в домик лишь в полночь, и то, что поддался на Дашкины уговоры насчёт катания на ночь глядя…

      А так хотелось сейчас сидеть сытым и добрым в тёплом домике, и чтобы на коленях светился ноутбук, а под-мышкой, свернувшись клубком, сидела бы эта пигалица.

      Пигалица же сейчас стояла рядом и просительно таращилась на него из-под шлема.

      Никита чувствовал себя правым, поэтому молча смотрел на горы и пробовал выдержать характер.

      -Никит, Никит,- теребила его Дашка. – Ну, до середины поднимемся - и спустимся… Меньше часа уйдёт…  И поесть успеем сготовить… –Давай, а?.. –Она ещё крепче обняла его за пояс.

      -Ну, давай, давай…

      Он полез в машину за сноубордами.

      А Дашка счастливыми глазами смотрела на его спину и улыбалась.

                                        .   .   .

      -Никита, ну, дай, я поведу! Хорошая дорога…  И пустая… Где я ещё буду учиться?.. Я так никогда не научусь!  Дай, я немного…

      -Дашка, ты чего такая трудная?! Я сказал: не дам, трасса скользкая, дома покатаешься!

      -Когда я там покатаюсь?- Дарья закусила удила. – Ты вечерами то на одну тренировку, то на другую, то ещё куда-нибудь!.. А днём машин полно…

      -Не дам!- отрезал Никита. – Угробимся! Ты, вот, у отца спроси, можно ли…

      Зазвонил мобильник. Никита поудобнее перехватил руль левой рукой, снизил скорость.

      -Да!.. Привет… Подъезжаем, километров двадцать осталось… Понял… понял… хорошо…

       Отключился.

       -Толик ночью приедет… И Серый с Наташкой - тоже… Они сейчас в автосервисе, с двигателем что- то… Часа на три- четыре…

       Дарья не отвечала, смотрела обиженно в окно.

       Никита посмотрел на её профиль и продолжил:

      -Чего ты обижаешься? У отца спроси, как зимой опасно на дороге…

      -Ты вот сразу встал на борд и поехал! И всё нормально было!.. Я бы и на отцовской «Ниве» ездила, да у неё…

      -Ага! Ездила бы!.. Руль домкратом поворачивать надо!..

      -…да у неё руль тяжелый! А отец бы дал!

      -Ничего бы он не дал! Сидел бы рядом и трясся от страха!

      Километров пять проехали молча. Солнце ещё стояло высоко. Такое же блеклое, бесцветное, как и небо.

      Внизу, в котловане показался городок.

      -Никита,-  обернулась к нему Дарья. – Давай заедем на трассу.- Голос был тихий и грустный. – Посмотрим… Может, скатимся по разу… Всё-равно торопиться некуда…

      Никита, не отвечая, повернул руль влево, по указателю «Горнолыжная трасса, 5 км»

                                    .   .   .

      Чехол за что-то зацепился. Никита полностью залез в машину, потянулся рукой за  сиденье, освободил чехол.

      Шелестела печка, гоня тепло от двигателя. Вылезать не хотелось.    

      «Хочешь?- я убью  соседей…» неслось из колонок.

      -Даш, ты кофе будешь?

      -Давай.

      Попятился, выползая наружу.

      -Держи…

      Молча смотрели на уходящее солнце и тянули несладкий кофе из одного стаканчика.

      -Ну?.. Пошли?

      Ухватили сноуборды под мышки и потянулись друг за дружкой. Маленькая худенькая девчушка и такой же худой, но высоченный парень с досками наперевес. Две одинаковых крестообразных тени на склоне горы. И тени их тоже казались длинными-длинными…

                                   .   .   .

      На середине трассы остановились, чтобы отдышаться.

      Здесь гулял ветерок, покачивая лохматые лапы елей. Машину, стоящую внизу, скрывал трамплинный бугор «для чайников», построенный на спуске  почти у самой долины.

      -Дашка, давай отсюда спустимся. Тяжело без подъёмника…

      -Давай,- легко согласилась та. Ей и самой уже не хотелось никуда карабкаться. Стало жарко. Футболка неприятно липла к спине. – Отдохнём только чуть- чуть…

      Уселись в снег, привалились спинами друг к другу.

      -Ты, как редиска, красная,- Никита поёрзал на снегу, прижался поплотнее к Дашке.

      -А ты - как помидор.- Дашка откинула голову назад, уткнулась затылком в Никитин шлем. – Как недозревший помидор…

      -Хороший у тебя юмор… Женский…

      Замолчали. Дарья закрыла глаза.

      Ныли с непривычки мышцы ног.  Было тепло и уютно. И навалилась полудрёма, когда не понимаешь - где сон, а где явь.

      Никита тоже сидел, не шевелясь, и глазел на горы. День всё продолжал цепляться за жизнь.

      -Даш… А ты хочешь жить вечно?

      Шуршание позёмки заглушало тихий Никитин голос, но Дашка всё - равно услышала.

      -Ага… С тобой…

      Он, не расслышав, обернулся к ней.

      -Даш, я не понял…

      Дарья с невидимой под тёмными очками улыбкой поднялась на ноги.

      -Я говорю - покатили! А то ночь скоро… А мне тебя ещё кормить…

      -О! О!  Вспомнила!..- Никита тоже поднялся. – А как кататься - так голодным…

      Он воинственно что- то вскрикнул и помчался вниз. «Россия, оле, оле!» донеслось до Дарьи.  Она не спеша, зигзагами, заскользила следом. Никита давно уже исчез за бугром, а она, балдея от удовольствия, выписывала восьмёрки, падала, вновь катила. Въехала на бугор. Внизу маячила  их машина. А сразу за трамплином, на трассе, черной неподвижной точкой лежал на снегу Никита.

                               .  .  .

     Она затормозила метрах в десяти от него.  Упала в снег, торопливо отстегнула крепления. А сердчишко уже заполонил неясный страх. И всё внутри дрожало. И руки дрожали. Бросилась к Никите, упала, снова побежала.

      -Никита! Чего ты?!

      Никита безмолвно лежал на спине. Лицо страшной неестественной белизной выделялось на фоне шлема и тёмных очков. И пузырилась пена в уголках рта.

      -Никита! Чего ты?!!

      Дашке казалось, что она кричит! А она всё это шептала тихо-тихо. Стояла рядом с ним на коленях и шепотом кричала. И  начала тихонько подвывать.

      С трудом расстегнула Никитин шлем, стянула его вместе с очками.

      Глаза Никиты были закрыты, но к висками из-под сомкнутых век катились слезинки, застревали в коротких русых волосах и замерзали.

      Спустившаяся с вершины позёмка сыпала в лица жесткой крупой.

      -Никита!!!- бессильно завыла Дашка, не зная и не соображая, что делать.

      Расстегнула молнию на его комбинезоне, прижалась к груди, пытаясь услышать биение сердца. Но слышала лишь частый колокол своего, дурацкого, мешающего слушать!.. И наполненного страхом и тоской!..

      Оттерла ладошкой пену с его губ и попыталась пальцами открыть рот.

      Ему нужен воздух!

      Никите нужно дышать!!!

      Зубы были плотно сжаты.

      Массаж!!! Массаж сердца!!!

      Она упёрлась руками ему на грудь и сделала несколько резких тычков. И, не переставая, ревела! Слёзы падали на Никитино лицо, смешивались с его слезами и вместе замерзали.

       -Никита!!!

      Она стукнула его по щеке. Затем по другой. Потом била и била, не переставая! И кричала во весь голос!

      -Никита – а – а - а!!!

      Голова Никиты безвольно моталась  по снегу из стороны в сторону.

      Сзади взвизгнули,  тормозя, лыжи. Рядом появился какой-то парень.

      -Что с ним? Упал? Всё цело?

      Дарья полными слёз глазами посмотрела на незнакомца и продолжала бить Никиту по лицу.

      -Он… не дышит!..

      И в это время Никита судорожно вздохнул.

      -Стоп! Стоп, говорю!

      Парень вцепился в её руки.

      -Хватит! Не надо больше!

      Повернул легонько Никитину голову вбок, чтоб тот не захлебнулся рвотами, и слегка надавил тому несколько раз на грудную клетку.

      Никиту начало рвать. Он заелозил, заёрзал ногами, перевернулся на живот и встал на колени. А его рвало и рвало.  Дарья уткнулась ему в спину и плакала, трясясь всем телом.

      Незнакомец встал, обтёр снегом запачканные ладони.

      -Ну, вы даёте… Сейчас… полегчает ему… Задышал, главное…  Ничего… Сейчас… В больницу ему надо, девушка…

      Спазмы у Никиты прекратились. Он утерся. Сел на пятую точку и поднял голову. Глаза непонимающе и не узнавая никого смотрели то на Дарью, то на парня.

      -Никита! Никита, ну, чего  ты так пугаешь?..- прижалась к нему Дашка. – Лежишь, лежишь, не дышишь…

      Она продолжала реветь, но глаза уже счастливо блестели.

      -В больницу ему надо,- негромко повторил сзади парень. Присел рядом. – Ты как?.. Что случилось? Упал?.. Сотрясение у него, наверное…

      -А… вы… кто?..- слова с трудом выходили из Никиты. – Кто… вы?..

                                              .  .   .

      Она шмыгала носом и пялилась на замороженную дорогу. Было страшно на этом ледовом серпантине, особенно, когда встречные машины слепили фарами.

      Никита, откинув голову на дверцу, дремал рядом. Память вернулась к нему ещё там, на горе. Минут через пять он уже узнал Дарью.

      -Даша,- сказал он. – Дарья…

      И взгляд потихоньку прояснялся.

      -Дашка, что случилось?.. Ничего не помню…Катался… И не помню ничего…

      -Упал ты, Никита… Давай, я тебе шлем одену - холодно…

      Дарья всё так же непроизвольно продолжала плакать.  –Поедем, Никита… В больницу надо…

      Они вдвоём с незнакомцем подняли Никиту, усадили в машину. Впихнули кое- как в багажник и салон сноуборды с лыжами.

      -Я не умею водить,- как бы извиняясь проговорил парень.

      -Ничего, ничего…. Я поведу…- Дашка уже немного успокоилась. – Вы знаете, где больница?..

      -Да, я вам покажу…

                                            .   .   .

      Незнакомец сидел за спиной и негромко подсказывал:

      -Метров через сто - налево… плотину пересечём - опять налево… прямо… опять налево… всё, приехали…

      Двухэтажное кирпичное здание с тусклой лампочкой над входом.

      -Никита, родной… Просыпайся, приехали…

      Так же, придерживая его под руки, вошли в приёмный покой.

      Им повезло: очереди не было.

      Врач долго и внимательно осматривал Никиту, светил в зрачки, ощупывал, задавал вопросы.

      -Одевайтесь. Ложиться ему надо, девушка… Сотрясение у него сильное…

      -Я не лягу!- тихо, но решительно заявил Никита, натягивая свитер. – Мне уже лучше! Выпишите что-нибудь… Мы завтра уже уезжаем… Дома долечусь…

      -Смотрите,- врач пожал плечами. Выписал рецепт. – Я вам сейчас укольчик поставлю, подождите…

      Он вышел за лекарством.

      Дарья машинально поправила закатавшийся на Никите свитер.

      -Никит, может… правда… в больницу?..

      -Да не выдумывай ты! Прошло уже всё! Поедем сейчас… А этот парень, с нами - кто он?..

      -Не знаю. Тоже катался…

      Пришел врач, поставил укол.

      -Аптека - через улицу, за светофором…

      Вышли в коридор. Незнакомец сидел на скамье и терпеливо их дожидался.

      -Ну, что?..

      -Нормально всё… Главное - переломов нет! Но как я грохнулся?!  Ничего не помню!..

      -Ты и меня- то вспомнить не мог…

      Никита виновато взглянул на неё и не ответил.

      -Вы местный?.. Мы сейчас подвезём вас. В аптеку только заедем…

      -Да нет… не надо… я рядом здесь живу… Лыжи бы только взять…

      -О, Господи, они же в машине!.. Может, довезти, всё-таки?..

      -Нет, я, правда, рядом живу… Вы то где устроились?

      -У друзей квартира здесь… Ключи дали… Они позже приедут… Мы пока…  сготовим что-нибудь… 

      Всё- таки, Никите было не по себе. Слова давались как- то с трудом…

      Парень настороженно посмотрел на него.

      -Девушка, вы на всякий случай запишите мой телефон. Забейте к себе в мобильник…

      Он продиктовал.

      -А имя?

      -Сева. Ну, будьте здоровы!.. До свидания!

      -Спасибо вам, Сева,- Никита протянул ему ладонь. - Спасибо…

      -Спасибо,- эхом вторила Дарья.

      -Ничего… Удачи вам...

      Парень ушел.

      Темень для восьми часов вечера была непривычной: густой и вязкой. Видимо, из-за того, что не горело уличное освещение. И почему-то пахло весенней свежестью…

      -Ну, что, малёк, поедем?..

      -Поехали. Только за рулём - я!.. Ладно?..

                                            .   .    .

      Фары редких машин причудливо передвигали тени на потолке.

      Дарья лежала на спине и заворожено, не мигая, смотрела на игру света и тьмы.

      Никита, свернувшись клубком, тревожно сопел рядышком.

      …Они рано покинули друзей, сославшись на усталость.  В соседней комнате до сих пор слышались музыка и звяканье посуды.

      Никита тревожно застонал во сне, затих…

      -Ты смотри: такой длиннющий, а весь под-мышкой уместился…- с улыбкой подумала Дашка. А глаза отчего-то наполнились  слезами. Они беспрестанно катились, стекая на подушку. Она  гладила и гладила стриженную Никитину голову - и беззвучно плакала…

      И не видела уже теней на потолке.

      А видела лишь один  вечерний снег на  синем жестком склоне.

      И всё крепче и крепче прижимала к себе спящего Никиту.

 Потапов Владимир