Ниш сербский...

Ниш сербский… Голубой, синий, с редкими вкраплениями белых облаков паркет неба. Бесстыдно оголенные стволы платанов. Редкие березки, ели. Белки, фыркающие на тебя со стволов. Сороки-белобоки. Воробьи-воришки, пикирующие на продаваемый крестьянами рис и пшеницу. Аромат булочек, бюреков с сыром и мясом, мекике. Дым роштиля, плескавиц жарящихся, плюющихся жиром. Горькая нота в аромате за счет печеного каштана. Нишава, спокойно и не спеша катящая свои волны через город. Голуби, воркующие утром назло всякому спящему. Дождь, стучащий по крыше нашей мансарды…

Ниш сербский… Стены могут быть обветшалыми, но черепица на крышах сложена одна к одной. Люди могут быть озабочены своими проблемами, но непременная улыбка на устах, когда задают вопрос: "Руси?"...

Ниш сербский… Славянская мать, указывая пальцем на голубя, говорит, нет, напевает сыну: " Эво птыца… Глядемо птыцу...". Надпись на том берегу реки, выведенная красной краской на парапете, красиво исполненное граффити: "Хвала те, брате… Видемо се! ". И " Волимо те Ниш!". И я почему-то понимаю почти все, если не ухом, то чем-то внутри, о чем это, почему, зачем...

А еще над нами плывет колокольный перезвон, идущий от Константина и Елены, и от Луки… Перезвон колоколов Ниша. А я вспоминаю почему-то: " И посвящает нежно Кашуэта тебе одной свои колокола...".

Я не знаю почему, но оказалось, что в Нише я — дома… Перекати-поле внутри меня ощущает себя уютно и тепло. Сербы могут и утомить гостеприимством. Мне, ныне холодноватому, уравновешенному жителю северного мегаполиса, многое покажется чересчур. Но там, внутри, где детство, где память, где родное, генная память скажет: "Правильно… так надо. Гость — от Бога...". А я скажу "спасибо" людям, что напомнили об этом… тихо так, про себя...

Ниш сербский… Надо было уехать, и я уехал… Но отныне и навсегда для меня: "Господи, пусть будет это вечно так, как ныне есть..." Но отныне и навсегда: хвала тебе, Ниш! Спасибо… Живели! Видимо се..

 F1962