Первая жена Горбатова Дюлёня пригласила нас на пивную пирушку в «Зеленую гадину». Это происходило весной 1974 года.
Пиво для молодых людей того времен было событием. Особенно бутылочное, про баночное лично я тогда не слыхал. Существовало два основных его вида: «Жигулевское», которое причисляли к безалкогольным напиткам и которое стоило 37 копеек за бутылку, и «Рижское» (крепкое) с содержанием спирта около пяти градусов и по цене 41 копейка.
«Зеленой гадиной» студенты Архитектурного института называли полуподвальное кафе на Рождественском бульваре. Оно находилось справа, если идти наверх от «Трубы». С утра пронесся слух, что туда завезут пиво, и к полудню все столики были забронированы, сдвинуты в ряд, выстроившийся от стойки до окон. Окна выходили на бульвар, но сам он практически не просматривался. Я это хорошо запомнил, потому что любил, сидя в питейном заведении, глазеть на улицу. Сосед сказал мне:
– Подвинься. Надо оставить место для Макаревича.
– Какого Макаревича?
– Увидишь,– туманно пояснил он.
Постепенно плоскость прокуренного помещения стала накреняться. Под крики и хохот мы незаметным образом перекочевали на трапецию. Однако наклон ее пока не слишком сильно беспокоил нас.
Момент появления Макаревича я пропустил. Когда он сел рядом, то оказался мне по плечо. Я обратил внимание на его длинные, как у Пушкина, ногти. Он принялся уплетать чипсы, хотя такое слово в русском языке еще отсутствовало. Надпись на пакете за 10 копеек гласила: «Хрустящий картофель».
– Отчего не пьешь? – поинтересовался я, чтобы поддержать разговор.
– Бросил институт,– последовал неожиданный ответ.
– Зачем? – удивился я. По моим пионерским понятиям, этого делать было не надо.
– Решил заработать миллион рублей...
Удивления с моей стороны не последовало. В СССР одному человеку истратить подобную сумму не представлялось возможным. Она была бессмысленной, но обижать нового соседа мне не хотелось.
22 июня 2016
Иллюстрация к: Андрей Макаревич