ТРОПИНКА К МОРГУ

В СОАВТОРСТВЕ С ВЛАДИМИРОМ ЛИЩУКОМ

Из цикла "Истории одного города"

 Из Бизнес - центра Андрей Владимирович Алябов выбежал, будто за ним гнались. Оказавшись возле машины, понял, что уехать не получится  – на небольшой парковке его "Шкоду" профессионально взяли в "коробочку" другие авто. Да так, что покинуть стоянку можно было только собравшись всем вместе.

По - видимому, " ударники капиталистического труда" не собирались покидать душные офисы. А вот он торопился - было уже четверть седьмого. В понедельник посещение больных заканчивалось в девятнадцать часов. Старый друг, оказавшийся в клинике с очередным приступом язвы, уже не верил в их встречу. Но Андрей дал слово. И должен сдержать его! 

     Такси, когда - то самый быстрый вид городского транспорта, ловить было бесполезно,  заказывать и ждать - долго. Автобусы, трамваи и троллейбусы в расчёт не брались, а если добираться на метро - можно не успеть. Оставался вездесущий частник, более известный в миру, как «бомбила».      

     За рулём "шахид – такси", на котором он решил добраться до Волынской больницы, сидел южный парень, но какой-то неправильный: спокойный и медлительный, точно удав, переевший бандерлогов. Не сказав привычное: "Дарогу покажэшь!", молча включил навигатор, опоясался ремнём безопасности и попросил сделать то же  пассажира. "Тяжелые наркотики!", - успел подумать Андрей, но было поздно: машина плавно, будто на экзамене в ГИБДД,  тронулась с места.

    К больнице подъехали позже, чем планировалось. Расплатившись, и в душе кляня образцового   водителя, он вбежал в дверь, где его остановила бдительная вахтёрша. «НАДЕЖДА» - было начертано на бейдже местного ангела – хранителя:  крупной женщины много старше шестидесяти, со взглядом укротительницы тигров и здоровым румянцем на щеках. "Надежда умрёт последней", - отчего-то решил Алябов. Ему доходчиво объяснили, что вход дальше разрешён только в бахилах. Оценив ситуацию, он понял - спорить бесполезно и подошёл к автомату в углу вестибюля. Пара стоила 10 рублей. Проглотив монету, железный ящик нехотя выплюнул шарик со "сменной обувью".

      Встреча прошла, как пишут в протокольных сообщениях, "в тёплой, дружеской обстановке". Через час, ещё находясь под впечатлением от приятной беседы,  Андрей уже направлялся домой. Время было не самое подходящее - город возвращался с работы. "Лучше поеду на метро", - прикинул он и решил уточнить дорогу к подземке.

"Иди по тропинке к моргу. За ним проходная, а там на маршрутке до "Славянского бульвара", - изрёк ангел Надежда и, махнув рукой, как крылом, в сторону выхода, отвернулась. Мол, разговор закончен.  

         Андрей был в приподнятом настроении от осознания выполненного долга, его радовала погода, дарившая тенистому парку теплые, солнечные денёчки бабьего лета. Он шёл, высоко задрав голову, любуясь осенними красками и прислушиваясь к пению птиц, но, вскоре, притормозил на распутье - тропинок становилось три.  

   "Как в сказке про витязя! Коня я уже на парковке потерял", - подумалось ему. Нужно было принимать непростое решение, но выручил идущий навстречу пожилой мужчина в медицинском халате с ухоженной седой бородой и связкой ключей на металлическом обруче: больше завхоз, чем врач.

     - Извините! Вы не подскажите кратчайший путь к моргу?

Доктор на секунду задумался и подняв голубые, цвета бахил, глаза, тихо произнёс:

   - Конечно. Запоминайте. Это - алкоголь, сигареты и женщины.

Потом, печально улыбнулся и, уступая дорогу, добавил: "Вам - сюда".  Алябов долго провожал взглядом белый силуэт, который словно плыл над ещё зелёной травой в ореоле последних солнечных бликов, и тщетно пытался вспомнить, где он мог раньше его видеть.            

...Машины тонули в потоке. Едва он поднял руку,  как рядом остановилась иномарка. Хозяйка авто сама предложила подвезти. Через десять минут были уже у метро. Попытка расплатиться за услугу не увенчалась успехом – денег с него не взяли.

      Что такое метро, Андрей Владимирович, конечно, знал, но не пользовался этим видом транспорта  лет десять, с тех пор, как купил первый автомобиль. Увидев длинную очередь в кассу за проездными билетами, несказанно удивился, но покорно пристроился в хвост. С интересом поглядывая по сторонам, обратил внимание, что молодой человек в "голове", энергично машет ему рукой.  Андрей подошёл и получил предложение встать впереди. Хотел отказаться, но передумал - сегодня Фортуна нагло улыбалась ему!     

      Метро продолжало удивлять. Давно не приходилось видеть такого количества людей. Он еле втиснулся в полный вагон и повис над сидящей, с планшетником в руках, студенткой. Та, взглянув на стоящего перед ней мужчину, уступила место. "Да не такой уж я и старый!" - пытался возразить Андрей Владимирович, но, в конце концов, был усажен.

       Смущённо уставившись в пол, он вдруг всё понял: про подвозившую женщину, про молодого человека в очереди и милую девушку. Под портфелем из итальянской кожи, из-под брюк дорогого костюма, виднелись ботинки, на которых красовались потрёпанные бахилы!

    …Нет, что ни говорите, но всё-таки народ у нас душевный и местами заботливый! Только  понимаем мы это когда  случается беда или необходима помощь. И бросаемся тушить горящий дом, вытаскивать людей из-под завалов, защищать женщин от насильников. Современная российская действительность часто предоставляет нам такую возможность.

      И тогда, во всей красе, проявляется наша доброта, самоотверженность и человечность! И вот тогда - бесплатно подвезут, без очереди пропустят и место уступят. А, если, не дай Бог, придёт большая беда - встанет народ нерушимой стеной, как  в Великую Отечественную. Может и не весь, но очень многие.

     Правда, чувство сострадания спрятали мы слишком глубоко и порой становится страшно: а найдётся ли оно в нужный час, успеет ли подняться из глубин нашего сознания вот так же - в едином порыве! Ведь каждый сам себе протаптывает тропинку к моргу, чтоб в конце жизненного пути или воспарить высоко - высоко над землёй к синему небу или навечно сорваться вниз.

     ...Через неделю Алябов забирал друга из больницы. Там и узнал, что старого доктора с ключами звали Пётр, по отчеству  Павлович, что не врачом он был вовсе, а фельдшером. Проработал недолго - не нашёл общий язык с руководством.  Хорошим человеком слыл, но странным: всё о душе говорил, да к совести взывал.  Уже три дня как уволился. А с ним ушли Вера и Любовь - пожилые санитарки кардиологии. Из ветеранов осталась одна Надежда.

    Вспомнил тогда Андрей Владимирович где видел, до боли знакомое, лицо. В храме православном,  на иконе. Уезжая, под одобрительный взгляд ангела - хранителя, он купил три пластмассовых шарика с безразмерными бахилами. Так, на всякий случай…

Сентябрь 2012 года, Москва, метро «Славянский бульвар», Клиническая больница №1 (Волынская).

 ЕЛЕНА СОСЕДОВА

x

Иллюстрация к: ТРОПИНКА К МОРГУ