Они летели в разные стороны...

      Рейс задерживали.  «По метеоусловиям Екатеринбурга…»   хорошо

поставленным полипным голосом сообщила диспетчер.

      -Ваш? – спросил он.

      Евгений молча кивнул.

      -В командировку?

      Мужчина спросил об этом как-то рассеянно, между прочим. Но, поймав Женькин взгляд, изобразил интерес.

      Евгений снова кивнул. Общаться не хотелось. Ненужная командировка…   В ненужное время… Как не кстати Пашка приболел! Это ж его направление! Что я там, у заводчан, выяснить смогу?.. «Поройся… Выверни их наизнанку, почему агрегат не работает…» То же мне… Неделю проторчу, пока  вникну, не меньше… А Дашке рожать через двадцать дней! И ещё эта задержка с  рейсом…  Сегодня точно на завод не попаду.

      А мужчина, видимо, уже отрешился от своих мыслей и «переключился» на Евгения.

      -Извините меня, ради Бога, за назойливость. Третий час рейс ожидаю, всё откладывают…- Он погладил окладистую с проседью бороду, осмотрелся вправо- влево. – Я вот что думаю… Вы-то, небось, сегодня по своим делам тоже не успеете: пятый час уже… Может, скоротаем ожидание? Коньячишко у меня хороший,- он похлопал ладонью по внутреннему карману куртки. –  По чуть-чуть… Вы уж извините, что незнакомому человеку…- Он опять приложил ладонь к груди. – Просто, я смотрю: вам тоже всё здесь в тягость…

      -Аферист,- подумал Евгений. – Подмешает что-нибудь - без штанов очнёшься. Если вообще очнёшься… Хотя…  три часа уже сидит, ожидает… Всхрапнул даже…  Аферисты - то – они люди быстрые. Им спать некогда, «бабки» срубил - и смотался.  А пусть первый отопьёт!

      -Не пустят в самолёт под градусом,- попробовал он последний аргумент.

      -Да о чём вы говорите! Какой «градус»!.. Пятьсот грамм на двоих - запаха даже не будет!..

      -Ладно. Подождите. Место поберегите.

      Евгений бросил на лавочку журнал, а кейс прихватил с собой. Сходил в буфет за шоколадом и соком.

      Мужчина терпеливо ждал, положив на журнал для страховки одну из своих многочисленных сумок.

      -Да, давненько я такого столпотворения в аэропорту не видел,- удивленно проговорил он, освобождая место.

      -Часто летаете?

      -Частенько. Мебелью с женой занимаюсь. Ну, за знакомство,- он протянул руку. – Павел Петрович.

      -Евгений Николаевич.

      Выпили, не чокаясь.

      Коньяк действительно был хороший. Обожгло пищевод, и приятная ароматная теплота растеклась по телу. Разломили шоколад, закусили.

      -Фурнитуру, что ли, везёте?- кивнул Евгений на поклажу Павла Петровича.

      -Да-а… нет… это так, не по работе… - Бородач, оглянувшись по сторонам, вновь плеснул в разовые стаканчики. – Это так… Другая история… - Выпили повторно. – Ну, как?..

     - Хороший коньяк, вы правы.

     -А то! Дружок из Дагестана присылает. Говорит: только на заказ делают, для Москвы.

      Евгений пожал плечами: всё может быть. Общаться всё - равно не хотелось. Хотелось закрыть глаза, слушать невнятный рокот толпы и засыпать. Как у моря. Но он уже чувствовал себя обязанным. Тем более, что сосед был пока не очень-то и навязчив.

      -Армянский раньше тоже приличным был. А сейчас и не достать…

      -Да… армянский…- Лицо Павла Петровича вдруг закаменело, и стало видно пульсирующую жилку у виска. – Армянский мне тоже привозили…- И он тоже замолчал надолго.

      Евгений закрыл глаза, откинулся спиной на сиденье. И уже сквозь дремоту услышал:

      -Знаете, Евгений Николаевич… Я у вас спросить хочу… Дурацкий вопрос, конечно… Не захотите - не отвечайте. Только не смейтесь… Вы, вот, людям верите? Нет, не просто верите, а, вот… Встретится вам кто-нибудь… незнакомый совершенно… А вы посмотрели, поговорили немного с ним - и уже доверяете ему! Совершенно незнакомому! Полностью доверяете и верите! Вот так вот было у вас когда-нибудь?

      Сосед смотрел на него внимательно и будто бы даже с какой-то надеждой.

      -Конечно, бывает такое… Как же не доверять?  Без веры далеко не уедешь,- ответил Евгений ожидаемое от него, хотя, честно говоря, был немного другого мнения..

      -Вот!- жарко обрадовался бородач, и даже непроизвольно схватил его за руку. – И мы с женой так же: верим, верим!.. Я сразу по вашему лицу понял: вы хороший человек! У вас глаза открытые, как у ребенка! Я к чему это - про коньяк вы напомнили, про армянский… Давайте ещё по чуть-чуть?..

      -Запьянел он, что ли? Будет сейчас буробить до самого отлёта, не переслушаешь…- досадливо подумал Евгений Николаевич, но пересёкся взглядами с соседом и понял: трезв тот, как стёклышко! Наболело что-то у него, высказаться хочет. Но от открытой лести всё - равно покоробило.

      -Давайте,- согласился он.

      -Я к чему это… Коньяк вы, Евгений Николаевич, армянский вспомнили…- повторил Павел Петрович. – Ну, и по ассоциации… Таджичку мы на работу приняли, давно ещё, позапрошлым летом. Даже не таджичку - татарка она, но оттуда, из Таджикистана. Сестра жены двоюродная порекомендовала. Дескать, «беженка», одна, с двумя детьми… А сама-то сестрёнка отделом у нас заведовала, одна пласталась полгода, деньги нужны были: и за продавца, и за уборщицу, и за приёмщицу… А здесь, видимо, невмоготу стало, продавца на подмену попросила.

      Встретились мы с этой «таджичкой». Диана. Молодая, тридцати ещё нет. Двое дочек, одна - в 3-м классе, другая - в садике… Мужа нет: прописал в свою  «однушку» и съехал куда-то, ни ответа, ни привета… Полная, красивая. А глаза!.. Вот, не поверите, будто в самую душу смотрят! Жена у неё только спросила: кем работала да почему ушла?..

      А работала Диана продавцом на женском белье. Говорит: «Обвинили в воровстве. Недостача большая была, на меня всё списали. Хорошо, хоть в милицию не заявили. Телевизор да «семёрку» старенькую мужнину забрали…»

      Вот ведь промолчать могла! Или соврать  что-нибудь: оклеветали, долг навешали…  подставили… что, дескать, с беженки возьмёшь?..

      Нет! Смотрит нам в глаза и честно всё говорит! Я потом по своим каналам проверил: действительно, недостача… вешали… расплатилась… А виновата или нет- не знаю. – Он вздохнул. – Там одно говорят, а она говорит: «невиновата… навет…» Но глаза-то не врут, правда же?- Павел Петрович всё пробовал поймать взгляд Евгения. – Вот и мы с женой так решили! Да и двое детей, одинокая, беженка… Устроили.

      А через год сестрёнка говорит: ребята, караул! Ни приходы, ни расходы, ни касса -  ничего не сходится! Предоплатных денег на порядок меньше! Договора какие-то «левые» проявились и с Заказчиками, и Поставщиками. Видимо, напрямую, мимо нас поставляла.

      Большой товарный недостаток… По мелочам, конечно, но уйма!.. Уйма! Полочки, фурнитура, вешалки, тумбочки… Начали всё считать - мать моя! Больше, чем на триста тысяч за год! На триста!- Павел Петрович в возбуждении даже принялся жестикулировать руками.

      -Тише, тише,- попробовал успокоить его Евгений и оглянулся на всякий случай по сторонам. Но тот продолжал всё так же на повышенных тонах.

      -…Триста! И сидит так, голуба, глаза честные - пречестные!.. «Не знаю… не брала… не видела…» Вот что вы на это скажете?!

      На Евгения пахнуло свежим спиртным.

      -И от меня, поди, также несёт…- подумал он брезгливо.  - Пойдемте ка лучше покурим.- Евгений поднялся на затекших ногах. Посмотрел на соседку слева, невольно слушающую их разговор. – Покараулите? Мы быстро…

      -Вещи только на сиденья сложите,- попросила та.

      -Что я вам сказать могу?..- продолжил Евгений, попыхивая сигаретой у входа в аэровокзал. – Глаза - глазами, а что там в душе… Кто его знает… Потёмки… Иногда смотришь: ну, душка, бессребреник… А он дома жинку мордует да на работе у коллег в столах шарится… Это как?

      Павел Петрович уже потух. Сосредоточенно чмокал губами, раскуривая постоянно тухнувшую сигарету.

      -Возьмите другую.

      Павел Петрович мельком взглянул на Евгения, прикурил новую.

      -К ней я сейчас лечу. К Диане,- произнёс он глухо. – В Топки она переехала.

      -Это под Кемерово? Где зоны, да? Посадили её? Или на поселении?

      -На подселении, а не поселении.- Глаз Павел Петрович больше на Евгения старался не поднимать. – Квартиру нам за долги отдала, а мы ей там комнату купили.

      -Ну, да и слава Богу! Разрешилось всё!- Евгений тоже прикурил новую: организм требовал никотина после спиртного. И ещё спиртного…

      А бородач будто тоже об этом подумал и достал  фляжку с коньяком.

      -Подарки, вот, ей везу, гостинцы…- он, вроде, и не слышал последних слов Евгения.

      -Это после всего- то?- изумился тот. – Ну, вы даёте! Как блаженные!

      Павел Петрович отвинтил крышечку.

      -Не она воровала,- опять-таки глухо сказал он. – Сестра всё «мутила». Выяснилось потом. Когда уже поздно было… Назад позову. Квартиру-то мы ещё не продали. Вместе с женой на колени встанем: пусть попробует простить. Хотя… Что ей наше прощение…

      Он сделал долгий- долгий глоток, аккуратно завернул крышку, засунул фляжку обратно в карман, швырнул окурок мимо урны и молча пошел в вокзал.

      А Евгений недоуменно смотрел ему вслед, в тяжелую объемную спину

 открытыми детскими глазами «хорошего» человека.

 Потапов Владимир