Через реку.

Через реку.

"Кончаю повесть, очень скучную, так как в ней совершенно отсутствуют женщина и элемент любви. Терпеть не могу таких повестей, написал же как-то нечаянно, по легкомыслию".

Письмо А.П.Чехова Л. А. Авиловой от 29 апреля 1892 года (о повести "Палата № 6").

            На самом деле Грек никаким греком не был. Так его называли с самого детства и из-за того, что он был смуглым брюнетом, и из-за его фамилии – Афонин. В его семье корни фамилии относили к пра- пра- пра- пра- пра-дедушке Афоне (чей сын? Афонин, или Афонов). Но какие только Греку не давали клички в школе! Кроме обычного "Афоня", которое не прижилось после нескольких обычных стычек на переменке (и драками-то их назвать нельзя), он был и "Афа", и "Афик", и "худой", и "черный", пока после очередного выяснения отношений "продвинутые" и побежденные соученики не посчитали, что его фамилия связана с православным монастырем в Новом Афоне, который, как они думали, расположен именно в Греции. Тогда он стал просто "Грек".

            Поэтому Афонин с детства привык считать себя потомственным греком, и даже прочитал несколько книг по древнегреческой мифологии. И из общего пантеона греческих богов он выбрал себе покровителя. Точнее, покровительницу – Афину Палладу. Он был слишком скромен, чтоб выбрать кого-то из первого ряда божеств: Зевса, Геру или Посейдона. Но и с остальными тоже были вопросы: он не любил драться и убивать животных, поэтому сразу отпали Арес и Артемида, к алкоголю относился спокойно, поэтому отпал и Дионис. Воровство и торговля были совсем не в его характере, поэтому отпал Гермес. Афродита – для девочек, вот и осталась Афина.

            Из всего, основательницей чего считалась Афина, Грек особенно выделял государство и законы. Особенно ему нравилось слово "ареопаг". При этом слове ему всегда виделось что-то монументальное, вроде Тадж-Махала или Мавзолея Ленина (и то, и другое он видел только на фотографиях, и, тем не менее, ему это нравилось).

            Но и о православном монастыре в Афоне он тоже не забывал. Заставкой на его компьютере, конечно же, было изображение Афины, которое он скачал с какого-то сайта, который потом не смог найти (но он верил, что это действительно Афина Паллада, а не картинка из какого-нибудь комикса). А рядом с монитором на стенке висел православный календарь, по которому он смотрел, именины какого святого будут завтра. И поздравлял своих знакомых с именинами в соответствии с календарем. Иногда от имени Афины. Без всяких задних мыслей, без ожидания приглашения на праздник, а просто, потому что считал, что так правильно. Так верно. Правильно верить – это ведь так верно.

            И все бы шло, как оно и шло, и было так, как оно и было: работа, дом, телевизор, работа, дом, телевизор, и далее по тому же кругу, как вдруг в какой-то момент своей жизни Грек не почувствовал, что вокруг него что-то изменилось – он начал видеть знаки. Или знамения. Или символы. Или намеки на предсказания.

            Уважая свою покровительницу и остальных древних, он прочитал, все, что нашел, про Дельфийского оракула, пифий и даже про сивилл. Нюхать ядовитые испарения или клей ему совсем не хотелось, но из всего прочитанного он вынес одно: если боги тебя воспринимают, как форточку или замочную скважину, через которую они хотят что-то передать человечеству, надо принять послание и отнестись к такой роли с должным вниманием. И он отнесся.

            На черных котов и рассыпанную соль он не обращал внимания, считая их пережитками язычества, хотя по-прежнему воздавал должное своей покровительнице. Он искал что-то посерьезней, значительней.

            Как-то возвращаясь с работы, он заметил, что на его обычном пути от автобусной остановки до дома не хватает одной бетонной плиты. Плит всего было двадцать восемь (сколько раз пересчитывал), уложены они были неровно, с большими промежутками, надо было перепрыгивать с одной на другую, особенно когда шел дождь, а тут вдруг их стало двадцать семь. Предпоследняя, которая была почти перед лужей у подъезда, исчезла. Вместо нее был серый прямоугольник земли, на котором вяло извивался один дождевой червяк и деловито сновали, сталкиваясь друг с другом, несколько мокриц. Грек посчитал это знамением и надолго задумался, к чему бы это. После того, как пропали еще несколько плит (третья, седьмая, тринадцатая и шестнадцатая, если считать от остановки), он применил нумерологию. 27+3+7+13+16 = 66. На число дьявола похоже, но явно недостаточно. Единственно, чего он никак не мог вписать в формулу, так это то, что пропавшие плиты были самыми неповрежденными из всей дорожки.

            Следующим знамением было такое. Однажды в компьютерной игре, которую он любил с детства (как было обычно в те времена, плохо переведенную и плохо взломанную), на очередном уровне он увидел надпись, на которую раньше не обращал внимания: "В городе Их-@ #$ найди ап*^г". Сколько раз, играя, он спокойно доходил до того самого города, брал необходимые артефакты и с трудом, но убивал всех злобных монстров. Но сейчас было все по-другому. Он ведь почувствовал себя "избранным". Неважно, кем избранным, неважно, почему избранным, но это уже случилось. И это было круто.

            Название города однозначно переложить на известные ему названия городов ему не удалось, но Грек подумал, что раз он знает этот город в игре как свои пять пальцев, то в реальной жизни это вполне может быть и его родной город. Оставалось понять, что такое "апу*^г" и что делать дальше. Он продолжал внимательно вглядываться в знаки, которые подают ему высшие силы.

            Иногда Грек обращал внимание на вещи, никак не связанные с его повседневной жизнью. Как-то он заметил, что "Родина" по-немецки будет "Vaterland", дословно "земля отца", а по-английски "motherland", то есть "земля матери". По-французски – "patrie", на латыни "patria", а значит, скорее, от отца – "pater". По-польски "родина" будет "ojczyzna" - "отчизна", по-болгарски "отечество", тоже от отца. В иврит, пушту и северный ндебеле он не углублялся. Таким образом, в основном, "родина" (как он понял) - это земля отца, или отцов. То есть – патриархат или патернализм. А вот по-русски "Родина" – от той, кто "родит", то есть от матери, а "отчизна" – от "отца". Получается, что по-русски родная земля есть и мать, и отец одновременно. То есть, вместе с самим человеком – полная семья. Зачем все это надо было Греку, он сам не понимал, но он принял это как данность.

            Как-то Грек заглянул в свой платяной шкаф и увидел, что между его двумя костюмами (а их всего было два) отдельные от костюмов парадно-выходные брюки (одни - единственные) на вешалке зацепились за правый костюм, и, таким образом получилась буква "И". Причем он точно знал, что ни костюмы, ни праздничные брюки последний год он не трогал – не было необходимости, ходил, в чем обычно. Потому букву "И" он запомнил и начал обращать внимание на другие буквы, случающиеся ему на его жизненном пути из дома на работу и обратно.

            Букву "Д" Грек увидел под мостом. Ему показалось, что опора моста – точное подобие этой буквы. Мелькнула мысль, что сама по себе буква "Д" действительно очень похожа на прочное основание, подпору, да и вообще должна олицетворять основательность, устойчивость и прочность. А также долговременность. И длительность в дальности. Короче, буква "Д" была очень многозначной, но вполне была приложимой к недавно найденной "И". Хотя было непонятно, что такое "ИД". Идентификация? Идеал? Идиот?

            После такого обилия глобальных открытий наступила длительная пауза. Даже можно сказать – провал в знамениях. Сколько Грек ни старался, он ничего не видел и не ощущал. Расстроился, но потом взял себя в руки и подумал: если сверху ему ничего не показывают, значит так и надо. Но всматриваться и вдумываться не прекращал. Наступило время мелочных открытий.

            Например, он понял, что реклама зубной пасты, освежителя воздуха для туалета, и очередного кандидата в депутаты говорят ему примерно одно и то же: "Мы сделаем твою жизнь лучше! Только купи нас!" Также Грек понял, что свобода человека никак не зависит от государственного устройства страны: можно быть внутренне свободным внутри наследственной монархии и полностью зашоренным и ограниченным при самой, что ни на есть, выборной демократии. Он понял, что скидки в магазинах совсем не означают снижение цены на продукт, это просто маркетинговый ход. И еще понял много всяких полезных мелочей в этой жизни.

            Так бы он и понимал эту жизнь по-мелкому, как вдруг при просмотре очередного политического ток-шоу на него не снизошло знамение. "А ведь "ап*^г" в той компьютерной игре означает "ареопаг"!" То есть "Совет старейшин, состоящий из пожизненных членов, пополняющийся из бывших архонтов, кандидатов в которые и избирает ареопаг", как было написано в энциклопедии. Проще говоря, ареопаг сам решает, кто будет его членом. Без всяких выборов и вариантов. Так ведь это и есть сегодняшний парламент! Наконец-то Грек проник в самую глубину сущности!

            Единственно, чего он не мог понять, так это то, при чем здесь он сам, если он действительно "избранный"? Ареопаг живет своей жизнью, торговля – своей, и ни одного, ни другую ему не изменить, и никак от них не спрятаться. Зачем он здесь? К чему? С какого бока? Внятного ответа не нашлось, но тут он увидел очередной знак.

            Букву "И" Грек обнаружил случайно, на незавершенной стройке, который было лет десять, не меньше. Она была… Короче, это был козловой кран. Как в козловом кране, который похож на букву "П", Грек увидел букву "И", до сих пор остается загадкой для всех понимающих в кранах и для самого Грека. Но увидел! Приплюсовал к уже полученным "ИД", и понял, что пора идти. Оставался небольшой вопрос: "Куда?" И Грек сам для себя ответил на него решительно: "Вперед!" Хотя, в какой стороне действительно существует направление "перёд", он себе не представлял.

            Если повернуться лицом к магазину и двигаться "вперед", то результат будет вполне понятным и предсказуемым. А если развернуться в сторону кладбища? Ситуация меняется кардинально. Хотя тоже предсказуема. Где "перёд", если не указан "зад"? У человека понятие "перёд" определено, потому что человеку удобней ходить "вперёд". А где "перёд" у рака или у краба? Вот такие философские вопросы мучили Грека, который в своих раздумьях оставался на одном месте, никуда не двигаясь, пока на него не снизошло еще одно знамение.

            Букву "Ж" Грек увидел в трещинах на стене дома, который, судя по табличке, должен охраняться государством как исторический памятник (правда, трещин было столько, что Грек высмотрел даже две буквы "Ж"). Но у государства – подумал он – есть достаточно других неотложных забот, потому на содержание и обновление какого-то здания, пусть даже и уникального памятника архитектуры, у него просто не хватает ни времени, ни сил, ни средств. Но буквы он запомнил и стал соотносить с уже принятыми им знаками.

           Получалось странно: "ИДИ Ж". Для устоявшегося в русском языке словосочетания не хватало буквы "в". Да и не могли боги (ни древнегреческие, ни, тем более, православные) выдать ему такое вот послание. Или посылание. Значит, он неправильно понял букву "Ж". Что же она такое?

            Прозрение пришло вдруг, одномоментно и сразу, как и предписывает так уважаемый Греком дзен-буддизм. Сотрудница офиса, в котором он работал, по имени Евгения, случайно вылила ему горячий кофе прямо на штаны. Причем, не просто на штаны, а именно туда, куда не следует. Пока она извинялась и пыталась вытереть пролитую жидкость в том самом месте, на Грека снизошло Откровение. То ли от неожиданности, то ли от горячих ощущений в одной из самых болевых точек мужского организма, то ли по велению Высших Сил, но он разом вспомнил и те взгляды, которые на него бросала Евгения, и те Знаки Внимания, которые она ему оказывала, и еще многое другое. То, многое другое, самое сокровенное, которое, может, напрямую и не было связано именно с Евгенией, но было прямо связано с отсутствием женщины в его жизни.

            И тут Грек понял, что "Ж" на стене много повидавшего здания означает и "женщина", и "желание", и саму "жизнь". И даже, с учетом удвоенных исторических трещин, "желание жить". И очень символично и знаково для него было то, что его жену звали на букву "Ж".

            И началась нормальная Жизнь: работа, дом, телевизор, потом опять работа, дом, и далее по этому магическому кругу. А знамения и символы после свадьбы он вообще перестал видеть, потому что все знаки, предсказания и его ближайшие перспективы ему мягко, неназойливо и очень внятно подавали не мифические боги, а его вполне реальная молодая и красивая жена.

 Виталий Феденко

x

Иллюстрация к: Через реку.