Полуденный экстаз

      Сашка с трудом закрыл тугую дверь фургона.

      -Всё! Ехай!- крикнул водителю. «Газель», проседая на левую сторону, медленно выехала за ворота, чихнув напоследок выхлопной трубой. Пыль, поднятая колёсами, зависла над землёй серым неподвижным валиком.

      -Сань! Иди, покури!- позвала кладовщица Екатерина, сидевшая под навесом на тарном деревянном ящике.

      Сашка присел  рядом, вытер локтём потный лоб, достал сигареты.

      -Чего?.. Ухамаздался?- Кладовщица не сдержала судорожную зевоту, прикрыла рот кулачком.

      -Ничего… Терпимо…- Он прикурил от спички. Пальцы устало дрожали. – Куда столько нагрузили? Полсклада выгребли. Сами-то чем торговать будем?

      Катя беспечно махнула рукой.

      -Привезут! Я уже позвонила, сегодня и привезут… Да у нас только греча с манкой кончились. Привезут… Главное - на детсады хватило. Сейчас, вот, затоварились - неделю тревожить не будут. Ничего, привыкнешь.

      -Привыкну,- согласился тот и тоже зевнул: страсть, как хотелось спать после ночной смены.

      Екатерина посмотрела на него сбоку,  закурила.

      -Подрабатываешь, что ли? Недавно у нас появился...

      Александр кивнул. Говорить не хотелось. Хотелось спать. Солнце это ещё…  Жарит, будь оно неладно. Не захочешь, а задремлешь.

      -На «железке». Стрелочником,- всё-таки буркнул он нехотя.

      Помолчали, покуривая.

      -Женат?

      -А то!.. За сорок с лишним уж… Дочка. И внучка скоро будет.

      Кладовщица улыбнулась: - Внука, небось, ждал? Вы ж пацанов всегда хотите…

      -Да без разницы,- помотал головой Сашка. – С дочкой то чем хорошо? Точно знаешь, что внуки твои,- улыбнулся он своей шутке.

      - Это точно!- поддержала его Екатерина. – Ещё бы знать, что дочка от тебя…-  И сама же расхохоталась.

      Сашка немного опешил, но глядя на неё, смеющуюся, беззлобную, тоже зафыркал.

      -Язвы вы все. Палец в рот не клади.

      Отсмеялись. Кладовщица утерла платочком слезы на глазах.

      - Дураки вы, мужики. Гробите себя на этих работах…- Она громко высморкалась в платочек. – Накой ты жене такой выжатый нужен? Домой сейчас вечером придёшь, пожрёшь, выпьешь, может - и ряшку давить завалишься. А завтра - по новой, на полтора суток… Дураки вы! На хрен такие деньги ваши нужны? К чему женихались? Поди, думали, «накопим сейчас, заживём для себя»?.. Угу! Тридцать стукнуло, сорок, пятьдесят скоро… Дураки! Ни здоровья, ни радости…

      -А ты чего, по-другому как-то жила?- Сашка прекратил смеяться. И очень обиделся на Катькины наставления. Виду не показал, но внутри всё как-то напряглось, как перед какой-то случайной, но неотвратимой пакостью. Первый раз видит человека, а такое плетёт… Хорошо бы ещё красавицей была… А то самой под полтинник, наверное, в морщинах вся, сама себя шире, а учит, как пацана. – Не гоношила,  что ли? Папа банкиром был?- попытался съязвить он и вновь потянулся за сигаретой. Сна - как не бывало.

      Катерина всё же почувствовала раздражение в его голосе.

      -Ты чего?.. Обиделся? Это ж я так…  Сама нахлебалась с такими вот…

      -С какими «с такими»?.. Чего ты обо мне знаешь? Суешься здесь…

      -Ой,- Катерина выбросила окурок, отвернулась. Тара под ней угрожающе заскрипела. – Не тронь никого… «Банкиршу» нашел…

      И опять замолчали.

      Пыль от «газели» так и продолжала висеть над дорогой. Кто-то незлобно матерился за забором, на соседнем складе. Гаврик, местная дворняга, трупом валялся на солнце. Морда оскалена, бока мерно и тяжело вздымают.

      На заднем крыльце магазина появилась продавщица из винного, нервно прикурила сигарету, «вытянула» её в несколько глубоких затяжек и скрылась.

      -Я, если хочешь знать, всю жизнь, как мужик, пахала,- не оборачиваясь, с обидой сказала вдруг Катя. – Вспомнишь сейчас - себя жалко становится. «Банкирша»…

      С первым-то со своим, с Пашкой, всё хотели пожить богато. А как это, на селе, богато?.. Домина здоровущий. Скотины полный двор. Машина чтоб…

      Он до вечера за «баранкой» пластается. Вечером придёт, пожрёт - и за ножовку, второй этаж доделывать. А я - к скотине. Хотя весь божий день на птичнике горбатилась. А в шесть вставать уже обоим… Вот так и жили. Богатели…- с горчинкой сказала она. – Дочку-то не знаю, как народили…

      -Сами ж так захотели жить,- по-прежнему угрюмо буркнул Сашка. – Никто за хвост не тянул…

      -Сами, конечно…  А кто ж ещё? Пашка через семь лет помер. Надорвался. За неделю скрутило…-  Катя бездумно катала ногой обломок кирпича и, не видя ничего, глядела перед собой.  – О, пожили для себя… Год до свадьбы, да полгода после… Весёлая житуха. Хоть плач.

      -И что?.. Снова замуж вышла?

      Александр уже забыл про обиду. Понял: не со зла кладовщица сказала. Затосковала - вот и высказалась. А, может, просто язык такой, без костей. Он обернулся к ней.

      -Вышла,- тусклым голосом отозвалась Екатерина. – Я ж «богатая» осталась, что ты!.. Хоромы недостроенные, машина старая…Скотья полный двор… Мамаша моя обезноженная да дочка - первоклассница… Завидная вдовушка.

      -Нормально хоть жили-то?

      Она усмехнулась, тоже повернулась к нему.

      -Дай сигарету. Я  свои в подсобке оставила.- Прикурила. Снова усмехнулась. – Фу, ну, и пакость ты куришь!

      -Не накуриваюсь с фильтром…

      -А жили хреново.- Она пальцем убрала табачинку с губы. – Сашка мой (тезка твой, кстати) алкаш ещё тот оказался. В другом селе жил, я и не знала… А когда узнала - поздно было. Опять, как белка в колесе. Матушку накорми- подмой… Дочку накорми, уроки проверь… А на огороде бурьян уже по пояс! И не полито! И этот… Неделю работает - неделю пьёт. Припрёться часов в пять домой - лыка не вяжет. Уложишь - и к Витьке, на бл…ки. Вот и милуемся до девяти, пока тот не очухается. Да и дочку укладывать… Коров доить…

      Сашка глядел на неё очумелыми глазами. Сигарета прилипла к отвисшей губе, да так и осталась висеть.

      -На какие бл…ки?!

      -Да я же говорю тебе: с Витькой. С мужем моим!- она посмотрела на него, как на больного. Или малОго.

      -А Сашка кто?

      -Муж мой второй.

      -А Витька?

      -Нонешний, третий.

      -А-а-а,- Сашка выплюнул сигарету. – Ну, ты даёшь!

      -Дак молодая была, здоровая! Вот и тебе говорю: хрен ли кажилитесь? Здоровья не будет - вообще никому не нужны будете! Ты у своей-то спроси: ей деньги с тобой, с измочаленным нужны? Иль ты, живой да здоровый?.. Чтоб ночью не скучно было?.. Эх, мужики, мужики…

      -Ну, не все же передком страдают,- краснея от наглости, опять обидчиво ответил Александр. И ещё улыбнулся криво, чтобы скрыть смущение.

      -А я до Витьки  тоже так думала,- легко согласилась Екатерина. – Что такое «оргазм»- хрен его маму знает! Вжизнь такого слова не слышала, пока в город не переехала. Откуда там, в деревне… Жила и жила, не хуже других. А, оказывается, не жила… Так… шевелилась… Хлеб жевала да деньги копила. Ни с дочкой пообщаться, ни с мужем помиловаться… Всё некогда…

      Она опять протяжно зевнула. Встала. Отряхнула сзади халат, почесалась слева. Гаврик спросонья вскинул морду, обвёл двор мутным  глазами и снова заснул.

      -К девкам пойду, почаевничаю.- Взглянула на часы. – А ты через полчаса приходи. Обедать будем, у нас бесплатно, за счет магазина.- И снова зевнула.

      Сашка задумчиво смотрел ей вслед.

      -Как черепашка на задних лапах. Того и гляди - завалится,- подумалось ему.

      Катя, и впрямь, своей полной, без талии фигурой напоминала черепашку.

      -Заряться ж мужики на такую…- подумал он с жалостью. – Ишь ты… «Оргазм»… - Усмехнулся, откинулся спиной на штабель. – Ботало. Мелет здесь…  Ох, бабы, лишь бы прихвастнуть!.. Это ж надо: первому встречному про такое тренькает… И не стыдно…

      Ругань за забором стихла. Включили музыку.  Сашка подумал дремотно:

      -А ведь не хвасталась она. Витьку это она своего хвалила. А ты «хвастает, хвастает»…

      Сашка опять выпрямился. Посидел так немного, о чем-то напряженно думая. Затем опять полез за сигаретой.

      -Ведь действительно: его хвалила.- Удивленно покрутил головой. – Если уж такую до печёнок достал!.. Ну, мужик!.. Во, даёт!..

      Своя что-то вспомнилась.

      -А чего…- подумал неуверенно, затянулся глубоко.  –не жалуется же… Нормально, наверное… Как у людей…- И некстати всплыло в голове, как та храпит во всю Ивановскую. Через минуту после всего. И так муторно стало от этих воспоминаний - хоть плач, хоть вешайся! Да и когда было, это-то?.. Месяц назад, если не больше… А чаще и не получается. Или не хочется…

      -Порасспросить её надо, эту Катю, чем Витька занимается. Может, пригодится чего…

      Солнце всё настырнее, всё настойчивей прикрывало его веки. И даже соседская музыка уже звучала колыбельной.

      -Пошли вы все на хрен со своей любовью,- уже безразлично, в полудрёме, подумалось Александру. – Доработать бы… «Штуку» за смену обещали. Да отоспаться. А то утром на «железке» рук не подниму…

      Гаврик, не открывая глаз, вытянулся в теплой пыли, «запрял» ушами.

      А Катерина, прихлёбывая чаек, глазела сквозь грязное стекло на этих, спящих на хоздворе «кобелей» и тоже с нетерпением ждала окончания смены. Впереди была ночь. Целая ночь!

 Потапов Владимир