Белая дверь

         - И давайте вспомним, что говаривал великий Карамзин: «Конец страдания есть живейшее из человеческих удовольствий», - красавчик на экране лучезарно улыбнулся и стал развивать свою мысль: - Так почему бы не положить конец страданиям, и не приобрести этот замечательный набор фирмы… 

         - Да уж, Карамзин сказал неплохо, - он вздохнул,  выключил телевизор и направился к выходу из кухни.  

         Увидев, что хозяин замешкался у холодильника, Дружок вскочил и заинтересованно завилял хвостом.

         - Проголодался? – он наклонился и потрепал по холке собаку.

         В сопровождении Дружка прошёлся по квартире – относительный порядок: после вчерашней уборки пол чистый и на мебели нет пыли.

         Теперь нужно побриться. Он взял электробритву и подошёл к трюмо.  Надо же! Пыль везде вытер, а само зеркало протереть забыл.

         Допотопное трюмо уже давно нужно было выбросить. Но рука не поднималась. Ему казалось, что там - в зеркальной глубине продолжали жить отражения его близких. А может быть даже и он сам. Ведь из далёкого детства осталось в памяти,  как он подпоясывал надетую навыпуск рубашку широким армейским ремнём со звездой на бронзовой пряжке, брал в руки игрушечный автомат и маршировал. Ему нравилось проводить такие «парады», когда приезжал в гости к бабушке и дедушке.   

         - Белая дверь. Эта белая, белая дверь, - неожиданно произнёс он, протирая салфеткой зеркало.

         Кстати или некстати вдруг вспомнились эти слова. Откуда они? Кажется, из песни. Точно, Пугачёва когда-то пела.

         Он побрился и, надев выходной костюм, вернулся в кухню. Из настенного шкафчика достал пластиковую баночку с таблетками.

* * *

         - Этот дорогостоящий препарат не каждый может купить, но вам он необходим, - сказала ему неделю назад врач, выписывая рецепт. – Отличное успокаивающее и обезболивающее средство! У вас родственники есть?

         Смысл вопроса был ясен. Стало страшно, но он взял себя в руки и даже постарался шутить, заканчивая этот разговор с врачихой. Таблетки он купил в тот же день, потратив на них не только недавно полученную пенсию, но и часть отложенных сбережений.

         Несколько приёмов лекарства и в самом деле сняли боль, а из отзывов в интернете, стало понятно, что для его эффективности дозировку нужно будет увеличивать.

         Где взять деньги? Стоит ли сообщать о своей болезни   дочери, если у неё самой сейчас проблем выше крыши?

         Несколько дней он пребывал в нервном, не дающем покоя, раздумье. Но затем ответил на свои вопросы вопросом другим: «А зачем?» Зачем оттягивать то, что должно произойти в не таком уж далёком будущем.

         После такого вывода его страх постепенно переродился, трансформировался в отстранённое сопережевательство. Словно всё это происходило не с ним, а с каким-то героем фильма, за которым наблюдаешь и сочувствуешь.    

* * *

         - Сегодня у тебя праздник, - сообщил он Дружку, перемешивая отварное мясо с растёртым в порошок десятком таблеток.

         Пёс, привыкший лишь к каше с луковой поджаркой, мгновенно проглотил предложенное лакомство.

         - Прости меня, Дружок, - он погладил собаку и, не оглядываясь, направился в комнату.

         Минуту сидел неподвижно в кресле, слушая ритмичный ход настенных часов, а затем высыпал таблетки в рот и запил их водой.

         Страха не было. Были отрешённость и беспокойство за киногероя, доживавшего свой век в каком-то другом измерении.  

         - Хороший был фильм, интересный, - пробормотал он, чувствуя всё усиливающуюся слабость.

         Ему показалось, что зеркало трюмо вдруг колыхнулось и подёрнулось белёсой дымкой. Наваждение? Нет, ведь дымка стала плотной и непрозрачно-белой.

         Слабость вдруг испарилась. Он вскочил и одним прыжком преодолел расстояние между креслом и трюмо. Зеркало исчезло.

         - Дверь! – удивлённо воскликнул он. - Белая дверь!

         Эта белая дверь может открыться! Обязательно откроется! Ведь она открывается для каждого. Для кого-то мучительно медленно, а он решился и откроет её сам, быстро – одним лёгким прикосновением.

         Вот так!

         Дверь распахнулась. На её пороге стоял Дружок, радостно скалясь и помахивая хвостом. За псом в чудном серебристом свете пока ещё нечётко вырисовывались людские силуэты. Звучала чарующая музыка.

         - Гав-гав-гав! Гав-гав-гав! – веселился Дружок, призывая хозяина присоединиться к нему.

         - Сейчас войду, - он окинул взглядом свою квартиру и, проходя сквозь волшебную дверь, подумал: «Может, это вовсе и не конец фильма?» 

 Сергей Артёмов

x

Иллюстрация к: Белая дверь