Сибирские Светлые Маги (Хроники Братска)

— Чего вам надо? — спросил я, когда Светлые поднялись на крышу.

— А это не твое дело, Темный. — спокойно ответил кельт. — Убирайся отсюда, пока не поздно: молод еще!

— Светочи, прекратите за всеми нами гоняться наконец! — рявкнул кто — то из гопоты. — Не ваше дело, чем мы занимаемся! Изнасиловали девчонку, — значит изнасиловали, все… ЧТО так об этом печетесь?!

Кельт хмыкнул и бросил белый пиджак в сторону.

— Зато, в отличие от вас, мы никогда ни под каким предлогом никого не насилуем, следуя Кодексу Чести… У Темных с тринадцати, а то и с одиннадцати лет все…

Не в силах больше выносить эту бредятину, я вышел вперед.

— И что? — а сам пристально гляжу на кельта, в его прекрасные большие глаза, а тот внезапно подошел и резко схватил за плечо, приставив к стене. Вечно юное, с печатью интеллекта лицо смотрело строго и спокойно, золотые волосы горели, как казалось, рассветным пламенем. Кельтский юноша впился взглядом в мои бесстыжие очи и вывернул наизнанку память…

— Так — так… Да ты хуже всех на Костре, сопляк! А ведь раньше занимался танцами, искусством, разводил гусениц в зоологическом кружке, а потом по комнате порхали бабочки. Из тебя, темный юноша, мог бы получиться великолепный Светлый! И кто же тебя так изгадил в тринадцать лет или в пятнадцать!? Родители любят, родня тоже, шансы встретить настоящую любовь есть, если присмотреться, учеба тоже есть, — чего тебе еще надо, Темный?! Какого… ты полез в то место, где царит непроглядная Тьма?!

Ох силен…

Мысли читает!

А ведь давным — давно я и вправду был хорошим ребенком, очень послушным, правда друзей не было. Всей душой тянулся к творчеству, читал Достоевского и Блока, слушая классику, а не рок. И случилось так, что я подружился с дворовой гопотой, которая бродила вечерами возле бабушкиного дома на улице Кирова. Эти скользкие типы и стали моими первыми друзьями, и что бы о них ни говорили, я этому не верил. Бритоголовые на деле были сволочами, и началось…. Наконец самое дикое свершилось: я стал таким же, как они, в результате в тринадцать лет потерял девственность: в Новый Год все сильно напились, позвали девочек по вызову, и совершили акт Посвящения в мужчины. Потом я очень гордился этим, а в голове родилась простая теория: не бывает на свете настоящей любви, а бывает только физическая близость, которая вполне приносит удовлетворение и дает гарантию, что ты можешь развивать свои способности и дальше (в плане Кама — Сутры. Прим. Авт.). Такой принцип с тех пор работал безотказно, в четырнадцать лет появилась первая постоянная девочка, просто подруга, которая ко мне как к брату относилась, доверяла… А когда Илльо понял, что зря эту девчонку «запачкал», — то бросил. Так продолжалось до тех пор (я каждую неделю менял сексуальных партнеров), пока не влюбился в девушку, которая меня не любила. Она на самом деле была далеко не красавица, встречались так себе, и вот на ролевой игре в августе на схватке Темных и Светлых она меня кинула. Кинула, ничего не сказав. После этого события я был очень расстроен и обижен на весь мир, первого сентября сходил в Гимназию, а на следующий день напился как свинья. Мать сказала: «Сиди дома, еще не хватало, чтобы вся школа твоим перегаром дышала!» Вот так Темного мага наказала жизнь за то, что он нагло использовал девушек, обманывая их самым наглым образом. А использовали на сей раз меня! Обидно!

Вот и пошел на тренировки к Гломену, чтобы меньше горевать. В его команде было много Темных, и все они стали для меня второй семьей, и еще там нашлось трое Светлых.

Светлое Дитя Тысячелетий, зачем тебе все это знать? Ты видел тысячи подобных, уничтожая самых злостных, передавил их как клопов, давай… Давай, нанеси удар! Зачем ты выворачиваешь мою память, схватив за плечо и прижав к стене, буравя своими чистыми, Светлыми помыслами, и большими, как у ребенка, глазами? Голова моя горела, в тело словно вонзились тысячи иголок, позвоночник натянут как струна, ведь Светлая Сила тщательно ощупывала каждую клеточку, натыкаясь на Тьму… Которую никто и никогда не сможет изгнать из души и подсознания…

НИКТО!

Я никого не люблю — зато свободен как ветер, на всех и на все плевать.

Поэтому убирайся, проклятый кельт! Отпусти, Светлый! Хватит пытать!

Тут же рука Энерика разжалась, и я сполз на бетон, не в силах даже пошевелиться. Крест на щеке пылал огнем.

— Сволочь ты, мальчик… Красивый мальчик, что тебе очень вредит. Лучше бы был уродом, тогда и мозгов хватит! — Кто — то из врагов довольно сильно пнул меня сапогом в грудь. Тут же изо рта хлынула кровь, раздался хрип.

— Не бей его. — остановил товарища Пресветлый. — У него еще есть шанс исправиться и стать Светлым, отринуть Тьму. Если этот тип будет позволять и дальше собой манипулировать, то это очень плохо кончится. Потому что сама по себе Тьма очень коварна. Как и влюбленность — никогда ничего хорошего не приносит, кроме ложной радости.

Я, простонав что — то непонятное, выплюнув кровавые ошметки, попросил воды, не надеясь, что она вообще есть у кого — то.

Тьма, сделай пожалуйста так, чтобы Светлые убрались отсюда побыстрее!

Тут же на грудь упало что — то тяжелое и холодное. Амулет в виде круга Инь — Янь. Приподнимаю голову, которая стала тяжелой, словно котел, — и вижу: гопота уходит. Затем кое — как поднимаюсь на ноги и ударяю первым заклинанием, что пришло в голову, по кому — то из врагов.

Светлые глянули на меня как на психа, а заклинание срикошетило, едва не ударив по хозяину.

— Идиот… С таким слабым заклинанием на Энерика и его свиту лезть, — все равно что с автоматом переть против танка.

Энерик тем временем положил всех, к монахам так сказать, в том числе и виновника всего сыр — бора — Короля Нежити. Моего самого близкого друга.

Отловить его и всех ихний Инквизитор с Москвы приказал — его кажется Макс зовут.

Оправившись от Света, я стоял на дороге возле Эдема, забравшись в невидимый мир восстанавливаться. На первом слое Эдем выглядел как гора ломаного кирпича, а между кирпичиками метались Темные и Светлые вихри. И тут же как во сне я услыхал Зов — красивый, завораживающий голос молодого мужчины, мужчины с золотыми волосами, большими очами. И рек Энерик речь…

— Черное станет белым, а белое — черным, или все сольется в глазах. Если сможешь выбрать Добро и понять, в чем твои ошибки, — то станешь Светлым. Выберешь Зло — останешься таким, как сейчас. Но может случиться и такое, что и черного, и белого будет поровну, и ты сам это почувствуешь всей душой, да поздно будет. Ну надо же — испортили такого мальчишку! Тьма, сама того не замечая, не подозревая толкнет тебя на верный путь! И тогда вспомнишь этот день, тогда поймешь и заучишь наизусть то, что я тебе сказал. Все так и будет, слово мое крепко. Я очень хорошо вижу, как дальше после сегодняшней сходки вести себя будешь. Твоя жизнь и судьба ходит вокруг Эдема в белой куртке… Прощай, Темный… — и голос затих на довольно долгое время.

А я сам, уже через час все забыв, пустился на сейшен. Посвященный Дню Учителя, несмотря на то, что день этот еще не настал в школе. До него оставалось всего два дня, но организаторы плюнули на эту мелочь. И погрузился в мир безграничного веселья, криков и пива. А ведь правду рекли Светлые: я не всегда был таким, как сейчас. Но все равно нисколько не жалею, что встал на сторону Тьмы и потерял невинность с проституткой.

Это еще одна заморочка Темного мага средней руки.

— 7 —

После тренировки, где я в пух и в прах поругалась с Волчицей, прошло много времени. Эта дура оправилась, как говорят в кругах, и теперь хочет отомстить. Еще наши рассказывали, что Гломен ее выставил за самоуправство из команды.

И не только эта Темная меня насторожила…

В самом начале июля я, Гломен и Амрод пошли на рынок покупать подарок — серьги из серебра одному парнишке. Гломен почему — то тогда с деньгами расщедрился и подарил мне кулон в виде шарика из лунного камня в серебристых ладонях.

Выходя на дорогу с рынка, — там, где начинался овраг и шла трасса на аэропорт, Темный маг вдруг рванулся вперед. И кого я увидела? Группу Темных магов: два вампира, один оборотень, до нельзя похожий на Гарри Поттера, двух девиц с черными душами — одна была толстая и уродливая в очках и косухе, а вторая с косой черного цвета, также в очках и с ухмылкой на лице, такой ухмылкой, что удавиться приятно будет в петле! Все ее юное личико сияло непереносимыми завистью и злобой. В зубах дымится сигарета. Еще между ними стоял высокий юноша.

Что еще за юноша?

Высокий, голубоглазый, рост — примерно два метра. Летящая походка, на ногах синие потертые джинсы, давно не стиранные, на груди футболка с Мерлином Мэнсоном, русые волосы до шеи прядями спадают на большой лоб. Глаза голубые, большие и красивые. Лицо серое, как у курильщика, зато губы розовые, сжимающие сигарету. На лбу покоится позорная лента алого цвета, связанная спицами, очень похожая скорее всего на обрывок от свитера.

Не знаю, почему… но что — то тогда во мне шевельнулось…

Шевельнулось так, как собака срывается с поводка, но не дружески шевельнулось, а зверски и как от врага, с которым вражда идет уже много лет. Душа спряталась в самом дальнем уголке сердца, ледяного сердца, которое разбивалось уже много раз и порядком отболело. Парень, улыбнувшись, протянул руку для рукопожатия и поздоровался. Потом Гломен начал о чем — то с ним болтать, а у меня, Светлой, было такое чувство, словно вокруг собралась бесчисленная свита свиней, которые заполонили все, они в рюшечках и в бантиках, и апельсины жрут. Хотелось убежать далеко — далеко, лишь бы не видеть Тьму, не видеть этого незнакомца — но деться некуда.

Позади овраг, и хочется кубарем скатиться туда, а на грудь словно легло что — то холодное и тяжелое.

Боль…

Что — то противоестественное Свету проникает внутрь, и чихать на то, что стоит жара, что усталость валит с ног…

Этот парень…

От него веет такими холодом и наплевательством, которые редко кто вынесет. Наглец! Очень наглый и подлый тип, он очень любит много гулять, и потому его нельзя брать в команду! Но Гломену на это плевать. Темный — новичок будет только мешать. Любит выпить, постоянно развлекаться и беситься. Ловелас вдобавок и пижон! Твои слова о добродетели говорят совершенно обратное, уж я не ошибусь! Истинное поведение выдают гордые, но с крупицей совести серые глаза. Ты весь прокурен и тащишься от того, от чего Светлые шарахаются: глядишь порнушку, любишь пошлые шутки, неопрятность в людях и неаккуратность.

Посмотрела на незнакомца сквозь астрал. Темный. Темный маг средней руки, утонченный эгоист. В нем сердце каменное, вместо крови — ртуть. Ну что, что ты топчешься на месте, ведь достаточно Зла совершил! Что изумленно смотришь в глаза?!

Просто он чувствует…

Чувствует Светлую Силу, зараза!

Красивый парень! Жгучий красавец! Это у Темных самая настоящая визитная карточка и козырь для притяжения жертв. Они как вампиры, и большинство ими и являются. Интересно, смогла бы Светлая такого полюбить? Очень, очень сомневаюсь!

Наконец мы пошли дальше, и уже на улице Космонавтов Гломен глянул на меня с тревогой и спросил: «Ты чего — то испугалась, Тильсирвэ. Что с тобой?» «Кто это был? Парень с Мэнсоном на футболке?» «ИЛЛЬО.» — был ответ. «Не бери его в команду — он очень опасен!» В этот день все пошли тренироваться, и на сей раз оскорблений не было, что очень успокоило. А первая мысль, когда в глаза бросился тот самый Илльо, была из одного простого и понятного слова:

«С В И Н Ь Я»…

ТОТ день на рынке я надолго запомнил.

Он ничем не отличался от остальных: я спокойно бродил по рынку со своей компанией, глядя на товары и смеясь. Мы подшучивали друг над другом, пили пиво и курили. Весело живем!

Вдруг откуда ни возьмись повеяло Светлой Силой. Интересно, а что Светлые здесь забыли? Тем более днем. Наверное, пришли за амулетами. Амулеты вообще — то надо не покупать, а самим делать!

Светлая Сила не давала покоя, она уперлась в спину, как ствол автомата. Я изо всех сил старался на это не обращать внимания, но все было тщетно.

Ох…

Второй раз такое!

Как же надоело терпеть Светочей, которые следят за каждым шагом своих врагов! И вообще, почему они сегодня на улицах ДНЕМ появились, обмолвлюсь еще раз… Им бы больше отсыпаться, чтобы потом ворон не считать. Так нет — ходят!

Интересно, а сколько их?

Наверное, пять или шесть. Потому что всплеск ТАКОЙ мощности один маг дать просто не в состоянии. Ну не может он это сделать в одиночку!

Хотя до того, как я сам стал таким, раньше приобщался к источникам Света — буддизму, учениям Тибета, легендам и мифам Древней Греции… Потом надоело: жизнь дается только один раз, а тратить ее на всякую ерунду не стоит.

Вот если бы кто — то в Братске тибетский монастырь или храм Афродиты построил, я бы еще подумал, отрекаться от Тьмы или нет. Хотя тут тьма кришнатиов, которые совокупляются у себя в квартирах с теми, кого ловят на улицах и читают индийские учения, например Шри Ауробиндо, от которых крыша здорово едет, как от наркотического дыма. Кастанеда по сравнению с ним отдыхает. Тьма баптистов, у которых крыша тоже сдвинута, одна библиотека на улице Кирова или Ленина чего стоит! Детская, где со сказками стоит книга по магии для профессионалов! Там просто начальство очень склонное к несуществующему — списали всю фэнтэзи, всю фантастику, посчитав, что это грехи смертные. Всех неформалов за сатанистов и наркоманов, и за маньяков, которые всех е…т, считают. Убить бы за такое, блин!

Больные люди…

Что тут скажешь? Их из наших краев фик вывезешь: упрутся рогами: «Не поеду!» и будут дрожать от страха. Светлые таких просто ненавидят, особенно приезжие.

А теперь я хочу погрузиться в мир бесконечного веселья и ни с кем его не делить. Как и положено настоящему Темному, потому что Илльо — прожженный ловелас и эгоист.

Не люблю пытаться жить так, как Светлые — они слишком правильные! СЛИШКОМ! Следовательно, им нельзя делать то, что нам доставляет радость и удовольствие. Ну не глупо ли? Вот у нас например можно веселиться ровно столько, сколько душа пожелает. Стоит только захотеть…

Светочи тем временем приближались, мы уходили от них в самый конец рынка, но тщетно: прилепились к нашему следу как банный лист! Я глянул на главный рынок, который был похож на перевернутую супницу или на кулич, и решил переместиться туда, чтобы затеряться.

Только разве эта стратегия поможет?!

Сейчас враги заявятся, передавят всех Темных как клопов и исчезнут.

Чтобы хоть как — то разобраться в опасной ситуации, глянул в астральный мир, и тут же моя челюсть упала на асфальт: Светлых нигде не было поблизости, а навстречу шли ТЕМНЫЕ!!! А Света — то от них было с избытком!

ОТКУДА ОН ТОЛЬКО ВЗЯЛСЯ?! КАК ЭТО ПОНИМАТЬ?! Что за диво посреди бела дня — Темные ни с того ни с сего выделяют белую энергию?!

Все, бросаю пить! Глючит! Перепил видать. Водочку не надо было лакать час назад!

Никогда ничего подобного не видел!

Их оказалось четверо: Гломен, Амрод, Кваггер и совершенно незнакомая девушка. Так — так, стоп! Это еще кто такая? Никогда ее раньше не видел! Надо приглядеться… Она очень сильный маг: едва стал ее мысленно прощупывать — мгновенно закрылась. А так по виду обычная магиня третьего разряда. Темная. Вот что удалось определить. Все они служат Тьме, только Свет идет непонятно откуда. Вокруг нас люди, нечисти нет совсем. Так откуда же тогда идет этот чертов Свет?!

И почему красавица вдруг начала так подозрительно меня рассматривать? Или она щурит глаза от солнышка? Нет… От солнышка не щурятся настолько злобно! Неужели Илльо настолько испорчен, что уже снаружи все качества видны? Нет, рассматривает надпись на футболке. Или мой хайратник (повязка, бандана, лента) на голове, потому что я связал его паршиво.

Нет, нет и еще раз нет, прекрасная незнакомка! Ты глядишь изучающе, глядишь своими умными большими глазами, от которых идут лучи добра. Странно, ведь Вы, Леди, Темная!

Вдруг в грудной клетке вспыхнула резкая обжигающая боль, причем такой силы, что я выронил сигарету. Свет…

Это происходит как раз тогда, когда Сила, противоположная твоей по окраске, проникает внутрь биополя и начинает все по крупицам изучать. Кажется, болят легкие… Нет — просто ощущение такое, словно в груди прожгли дыру, а обугленные края сморщились и пошли складочками — складочками… натягивая живое мясо.

Интересно, а зачем тебе это ощупывание? Гляжу на девушку через невидимку и на этот раз налетаю на барьер из мощной магии.

Ага…

Кажется, именно ее я видел на сходке у Костра, когда пришел Энерик. Но зачем ей Энерик понадобился?! Шпионка значит.

Между этими двумя девушками много общего. Вы, незнакомка в зеленой рубашке и зеленых брюках, посильнее меня будете, Великая Темная, ведьма со столетним стажем!

Тогда отчего на прекрасном лице появляется бледность?

Интересная особа, надо будет пообщаться и узнать получше, а если что не совпадет, — переделать на свой лад. Если увижу ведьму еще когда — нибудь. А от боли, которую уже невыносимо терпеть, скуриваю сигареты одну за другой, а лик зеленеет…

Второй раз на Великих нарываюсь! Один Светлый, другой Темный. Мои товарищи глядят на это с удивлением, и потому уже не понимаю, что рекет Гломен Илльо. Глаза его спутницы распахнулись во всю ширь, едва шеф сказал о команде. Почему так? Почему бы моим коллегам не принять в свои ряды еще добрый десяток сородичей? Чтобы не выглядеть идиотом, я понес какую — то ересь, иногда стискивая зубы, чтобы не закричать. Рассказал о том, как на одном сражении разнес крепость Светлых. Гломен и девица ржут.

Нырнуть в Портал нельзя.

…Эта таинственная красавица… В ней есть нечто такое, чего нет у других. Я раз за разом пытался сквозь сумеречную сторону посмотреть, кто она такая, но тщетно. Стена.

Спас Гломен — метнул в мою сторону заряд Тьмы, и это быо лучшим лекарством. Темный Илльо рухнул на одно колено, задыхаясь, кашляя и вытирая кровь, хлынувшую струей из носа.

Действительно, ситуация похожа на налет в зону Великих! Потому что Светлая Сила по прежнему непонятно откуда струилась, и враг на самом деле может стоять в глубоких слоях астрала и там бить, пытаясь прикончить исподтишка. Выкачать жизнь начисто, рассеивая Тьму в пространстве.

Найти бы этот источник, да шарахнуть по нему Тьмой как следует!

Гломен тем временем отправился к себе домой со всей компанией. У меня спустя десять минут прошла обжигающая боль. Пропала, зато тело и энергетика были опустошены напрочь. Вот если бы этот гад Светлый ударил всерьез — то я был бы уже мертв. А вдруг это тот самый Инквизитор Максим, про которого все Маги Братска говорят?

ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ

Наконец нашел время, чтобы прийти тренироваться в овраг. Первое, что мне поручил Гломен, — это нарубить веток для мечей и луков в виде березок. Подчинился и уныло побрел в чащу, сжимая в руке топор. Срубил пару березок и приволок на поляну, и то кое — как.

— Илльо, ты чего весь такой зеленый?! Гопота обидела или вновь налетел на Светлых?

КАКАЯ ГОПОТА?!

Я сам гопник!

— Нет… Это Темные Светлой Силой шарахнули… — уныло промямлил я, становясь в строй.

— ЧЕГО?! Эй, Гломен, кто его так отделал Светлой Силой: он еле на ногах стоит! — подал голос Оборотень.

— Да вот… встретились мы с ним на рынке две недели назад. А в рядах Штабов уже прошел слух, будто я Светлым заделался! — раздраженно фыркнул Гломен. — Если бы мы не ушли, этот парнишка бы помер от энергетического истощения. Из него кто — то неведомый Тьму выкачивал, рассеивая Силу в пространстве в никуда! Я всех потом проверил — никто, ну никто не мог это сделать!!! — и сел по — турецки, подстелив черный плащ.

— Илльо, у тебя был с собой защитный амулет?

— Какой еще амулет? — состояние было такое, как после двухнедельной пьянки: я не мог врубиться в ситуацию, меня шатало из стороны в сторону.

— Который тебе в Эдеме Светочи подбросили! Ты уже два раза нарывался на Великих, второй раз и не понял ничего! — рявкнул Берегонд, поднял палку с травы и встал рядом. Я поглядел на него не то что с неприязнью, а как на психа: Светоч он и есть Светоч!

— Это было один раз, а не два! А то, что мне ни с того ни с сего стало плохо, — не могу до сих пор понять! Все началось с того, что я попытался Силой прощупать девицу, которая была с командиром, да не смог: она мгновенно закрылась.

— Потому — то и закрылась, чтобы постепенно не сойти с ума от твоей внешней красоты! Уж мы — то все знаем, что твое нутро гниль, Илльо… И потому очень не рекомендуем эмоционально к кому — нибудь привязываться: растлишь жертву и кинешь.

— Э — э… — начал злиться я.

— А то несчастная жертва на стены полезет! — продолжал Берегонд.

— Потому что гопота, — особый вид Темных Магов, хотя и очень редко среди них встречаются Светлые. — рявкнул Кваггер с каменным лицом и взял в руки катану, выйдя вперед. — Итак! Замолчали все! Началась тренировка! Эй, Оборотень, кончай разговаривать! За болтовню отжался пятнадцать раз! Давай, давай… Илльо, а ты что там бормочешь? Тоже отжался!

— Не буду! — уперся я.

— Будешь, а то сюда больше никогда не придешь!

Пришлось подчиниться: отжался на кулаках.

Звери… Своих мучить и издеваться — вот что надо пресекать в первую очердь! Кваггера и Гломена гнать в шею. Терпеть не могу, когда меня поучают как ребенка! Хочется крепко выматериться, да нельзя — иначе разорвут в клочки, в том смысле, что палками побьют.

Костяшки пальцев ныли.

Видя, с какой неохотой я отжимаюсь, Светоч решил поиздеваться или же похвалить:

— Темная ты личность, Илльо!

— Да… Темная! — с наслаждением произнес я, хищно ухмыльнувшись. Парень только головой покачал.

— Встали в строй! Взяли палки в руки и подняли над головой! Потом опустили на вытянутых руках так, чтобы кончик касался подбородка противника! Молодцы, молодцы… Теперь развели локти и подняли меч над головой! Илльо, раз — ве — дя руки в стороны! И вообще, как ты стоишь?! — надрывался Гломен, его лицо сделалось пунцовым, как помидор. — Правую ногу вперед, а не назад! Вот так. А теперь — руки вверх — вниз, вверх — вниз… Отлично!

Звери…

Но зато энергетическая подзарядка Тьмой шла полным ходом. Я впитывал ее кожей, ощущая легкое возбуждение. Внезапно Гломен схватил лук, наложил стрелу на тетиву и что — то крикнул, собираясь стрелять куда — то в чащу. В этот самый момент я опять ощутил знакомую боль в груди, а точнее покалывание.

Кто — то очень быстро взбирался на холмик и шел прямо к нам. Оборотень тут же прямо в одежде начал трансформироваться в гигантского волка, готовясь прыгнуть. Вдруг пронеслась команда:

— Не стрелять! Это же свои!

Гломену пришлось опустить лук: голос оказался женским. Леди.

— А, это ты…

Из — за кустов вышла высокая русоволосая красавица с торбой на плече и со средневековым лицом. Глазки у нее казались глазами с иконы «Ангел Золотые Власы». Опустилась на корточки и всем тепло улыбнулась. Оборотень тут же подошел и обнял ее. Глаза Берегонда радостно заблестели, он также бросился к девушке и пожал ей руку со словами и приветливым голосом:

— Приветствую Вас, Тильсирвэ…

Я посмотрел на них осуждающе: им вот — вот влетит. Шеф Темных также подошел к новичку с улыбкой и также обменялся рукопожатием.

— Здравствуй, Тильсирвэ. Очень хорошо, что ты пришла. Надеюсь, я не слишком настаивал?

Строго поглядев на главаря и сменив тон, новенькая ответила:

— Я пришла по своей воле, также по своей воле могу и уйти. Но больше я не потерплю лжи и оскорблений в свой адрес. Хорошо? — а сама смотрит с презрением прямо в глаза, сидя на корточках. — пойми ты наконец: меня совсем по — другому учили драться! Так что никто не имеет права насильно меня и мои навыки переделывать!

Сильна… Очень сильна… Отличный первый уровень или Высший. Теперь перед Гломеном она не закрывалась барьером. Чистые, Светлые глаза глядели на Темного мага таким взором, словно сам ангел спустился с Небес, и будто девице было на самом деле не восемнадцать лет. А где — то тридцать с небольшим.

Единственное, что я пока смог разглядеть в астрале — чистая, девственно чистая аура, иногда в ней мелькали молнии различных цветов. Дальше — стена.

Ее глаза были глазами ВЗРОСЛОЙ ЖЕНЩИНЫ. Очень красивое сочетание: совсем еще юное личико, и лишь глаза выделяются взрослостью на превосходном ангельском лице. Так, как разнятся черное и белое. Горят умом и интеллектом. Странное сочетание свежести тела и зеркала души, молодость плюс ранняя зрелость. Душа, повидавшая многое за свою короткую жизнь. Это можно сравнить с тем, что пятилетний ребенок вдруг ни с того ни с сего начал решать задачи по физике.

Расхохотавшись и издеваясь над гостьей, Гломен полез в невидимый мир. Тильсирвэ тоже.

И вышел Темный маг навстречу врагу, Волшебнице первого уровня, Светлой, сотруднику Светлого Штаба Питера! Он ранее оскорблял ее, унижал и ставил ниже всех, видя что — то отличное от всех. Аура красавицы сияла ярче солнца, испуская от себя лучи любви и заботы. В сравнение к этому аура Гломена была чернее ночи.

— 8 —

— Ты… ты… — захлебывался от гнева и изумления Гломен.

Невидимый мир бушевал. Казалось, что еще чуть — чуть — и он вырвется в реальность.

Мне было совершенно плевать на это. Сам меня просил раскрыться — раскрылась, и нечего обижаться!

Вот позор! Темный маг в свои ряды принял Волшебницу! Смех!

Хохот Берегонда отдавался длинным растянутым эхом, потому что парень на самом деле остался в реальном мире. Темные глядели на него, вертя пальцем у виска.

Две ауры поглощали из пространства Свет и Тьму, увеличивая или уменьшая свою мощь. Они выглядели как яйцевидные сосуды золото — радужного, и черно — коричневого цветов, от одной веяло теплом, от другой — леденящим холодом.

Моя энергетика питалась светлыми Силами — такими, как Дружба, Радость, Любовь, Сострадание, Забота…

Тьма как правило Света не выносит, и Гломен закрыл глаза ладонью. Потому что увидел Интеллект, а не пивную философию и пошлость. Интересно, а кого он хотел видеть, прыгнув сюда? Ясно кого: ведьму или вампиршу.

Черта с два!

Аура — ни что иное, как Высший Разум, Интеллектуальное тело и самая тонкая астральная материя. И для Высшего Темного мое вторжение в его владения было сравнимо со светом в конце тоннеля.

Маг попытался напасть, но не смог: я поставила барьер. Так что Гломена попросту отшвырнуло. Я тем временем достала жезл из торбы.

— Ты… Ты… Ты Светлая Волшебница! Вот почему на рынке Илльо едва не умер! И как это тебе вообще угораздило ко мне попасть?! Ах да, есть заклинание — но им закрываться не каждый сможет! Но никакой Свет не спасет тебя от того, чтобы отвертеться от имени Маэглин и отвергнуть его! — он, несмотря на шок и крик, с трудом подбирал слова. — А я думал, — ведьма! А я явился к тебе домой с мешком печенья… Только не надо меня развоплощать, Светлая. — Гломен сложил руки лодочкой и со страдальческим лицом рухнул на колени. — Ты самая сильная среди всех в команде! Не убивай меня и моих Темных, не лишай Силы! Хорошо, я не стану хамить… Но только при одном условии: убирайся отсюда, из моих рядов, взяв с собой Берегонда! Потому что я не желаю позориться перед всем Штабом тем, что взял в команду меченосцев Волшебницу!

Я рассмеялась врагу в лицо:

— Позорься на здоровье, так тебе и надо, Тьма! Позорься, позорься! Потому что при мне ты выгнал столько народа только потому, что они имели право голоса! Светлых там было много, вот… теперь погляди на меня, Гломен! Ну давай, не прячь глаза!

Гломен медленно вытянул из пиджака жезл и направил на меня:

— Убирайся отсюда немедленно, со своими философствованиями, или я убъю тебя!

— Да? Ну давай! Убей, ну же! — выкрикнула я и шагнула вперед. Мне было интересно.

Гломен вначале послал в меня одно мощное заклинание, а затем и еще покруче. Оба срикошетили, обрушившись на автора. Тогда маг, надеясь на скорую победу, с перекошенным от злобы лицом пустил огненный смерч. И снова неудача. Он едва увернулся, чтобы не погибнуть, также он увернулся и от первых двух заклятий, и они усвистели куда — то в сторону порта. Жезл ему я заморозила. Тогда командир стал превращаться в ужасного ящера, который на меня все — таки смог наброситься и повалить на землю. Повалил, потому что я убрала барьер, чтобы биться на равных. Раздвоенный мерзкий и толстый язык лизнул ухо, а зубы с ядовитыми железами на деснах угрожающе клацали. Хвостом ящерица больно била девушку по ногам, разрывая джинсы.

Так нельзя!

Волшебница ударила в пасть монстру Светлой Силой, его скорежило и растянуло, раздался хруст. На боку у Гломена появилась рваная рана. Хрустнула одна кость.

А после ящерица отпрыгнула от Тильсирвэ, как ошпаренная. Я нанесла контрудар и стерла Великому Темному память. Не всю, конечно, а только воспоминание о нашей встрече.

— 9 —

Сегодня я довольно поздно пришел домой. Причем ровно в одиннадцать, потирая ушибленную руку. Крутая вышла тренировочка: в команде Темных ни с того ни с сего появилась Волшебница! Я представляю уже сейчас, какая поднимется вонь, если об этом гопы узнают!

Голова страшно болела, рук и ноги отяжелели так, словно это вовсе не плоть, а свинец. Но спать мне совершенно не хотелось. Я молча ходил по комнате, читая надписи на стенах, которые мистически светились, и выглядело это довольно — таки красиво. Так что из команды Гломена пора убегать с первой же тренировки: никогда еще не было ТАКОГО, чтобы шеф Темных держал у себя в команде врага! И не зря на Костре народ был серьезный и взвинченный: почуяли неладное.

Теперь в комнату постучали, и мне пришлось вернуться в нормальный мир.

— Илльо, ты чая хочешь?

— Нет! — отрезал я довольно грубо. — спать хочу!

— Ох, Илльо, какой же ты стал грубый в последнее время! Раньше нигде ни с кем не гулял и не ночевал у кого попало, а теперь дома почти не появляешься и слова доброго от тебя не услышишь! Ох, за что мне дался внук-Темный?! (моя бабушка — Светлая) Дождешься, я сдеру все плакаты с Максимом Покровским и Мэрлином Мэнсоном со стенки, поклею новые обои, дождешься! Матери все расскажу!

В ответ я что — то буркнул и врубил группу «Ногу Свело!», при этом поглядывая из окна в ночь через астрал.

Несмотря на то, что Светлая совершенно случайно попала к Темным, эта странная девушка вызвала у меня симпатию. Она могла оказаться просто — напросто наблюдателем, потому и терпела оскорбления на тренировках. До того, как красавицу разоблачили, я там появлялся три раза. Хорошая девушка, без вредных привычек, ни к кому не вешается на шею, — и это даже у Темных вызвало восхищение и поклонение, как я успел заметить мимоходом.

У всех, кроме Гломена.

Конечно, до этой западной красавицы мне самому еще расти и расти, мне очень далеко до нее… Ведь Илльо по сути является Злом, а она — Добром. Добро всегда побеждает Зло. Красавица из Северной Столицы, каким ветром тебя сюда занесло, в Братск?! Зачем?! Причем не в такое место, где есть мораль и интеллегентность, а в самую настоящую ДЫРУ! В дыру, где в прошлом жили одни зэки, где говна хватает с лихвой… где порою творится такое, что мне самому тошно становится! Но от этой тошноты спасают веселье, сейшена, флэты с шабашами. Классно!

Магнитофон поет…

Я открыл окно, влез на подоконник, потом трансформировался в огромную летучую мышь и унесся прочь.

Что такое сейшен? Сейшен города Братска (в основном для Темных) вообще, — это море драйва и море «Клинского», вдобавок это еще и рев, от которого закладывает уши, цветомузыка плюс визг электрогитар.

Наркотики и бесконечная пьянка…

Наркота наша слабая, в основном это знаменитое «масло» (вызывает галлюцинации и немного мутит рассудок — из наблюдений со стороны — авт.) … Тьма, вечная Тьма, которая дарит чувство блаженства.

Вот на сцену выходят знаменитые братские группы: «Роза Ветров», «Ассекс», « В. О. Р. О. Н», «Ангар — 18», «ДНК», «Негатив» и другие, и уже вот семь часов как играют. Жара стоит поистине невыносимая, и все вокруг пьяные, дикие, я также навеселе. Эх… хочется вылить на голову ведро со льдом! И хочется курить!

Нельзя!

Так что из зала в тот вечер я выполз едва живой, потом перелез на астрал и начал черпать оттуда Силу, потому что от веселья психика и душа выжаты как лимон. Тело в таком же состоянии.

На следующий день я успел заскочить на Костер.

К моему изумлению, там была красавица — Светлая, которую Гломен выгнал из команды. Она стояла рядом с Оборотнем, еще там были Лестат, Егор по кличке Псих (тоже Светлый), какой — то изрядно поддатый Темный маг и еще несколько Темных. Энерика, к счастью, не было. И Великая Светлая, естественно, ото всех закрылась магией, и теперь народ никак не понимает, на какой она стороне. А так тянет на пятый уровень, если верить наведенной иллюзии. Но посильнее всех, кто нынче собрался на Костре.

Девушка моя одета в черную новую косуху, на голове бандана, за спиной на плече торба, и джинсы на ногах, и вот что я слышу:

— Таких, как вы, в городе П, разогнали и прибили бы автоматически! Потому что ТАК никто себя не ведет! Надо в конце концов рамки приличий соблюдать или нет?! Вы орете на каждом углу, что самые Великие и самые крутые, что на всех и на все необходимо плевать свысока, носите амулеты, с которыми совершенно не умеете обращаться, не просыхая изо дня в день пьете всякую гадость, гадость, которую печень переварить не в силах, срете и блюете где попало, и кульминацией этого является то, что вы насилуете и гоните от себя тех, кто не похож на вас! Знаете, а со стороны это выглядит дико и страшно! Даже Темные с других городов ваш сброд бы осудили по всем статьям!

Рожи костровых Темных после этих слов удивленно вытянулись, даже пьяные маги и вампиры — малолетки после такой грозной речи слегка протрезвели. Было видно, что еще никто их так не осуждал и все их хвалили. До этого вечера. Даже я, после двух литров пива! Но, несмотря на грозный вид, Великая была добра, и я понял, что она глаголет истину. А на кисти руки у девушки была рваная рана — осталась после схватки с Гломеном. А Оборотень, похожий на Гарри Поттера, тепло улыбался и приобнял Великую, чтобы согреть, — как ни странно, она оказалась его названной сестрой.

— Что… А ТОГДА КАК НАМ ЖИТЬ БЕЗ ВСЕГО ЭТОГО?! БЕЗ ЭТОГО НЕЛЬЗЯ! — вскричал кто — то полупьяным голосом. — Расскажи нам, как живут все в больших городах, научи!

— Научить? — Великая рассмеялась. — Пока вы сами не поймете, что творите, — учить БЕСПОЛЕЗНО!

И она начала рассказывать, а Темные и Светлые, собравшиеся вокруг, слушали, разинув рты. Я также подошел поближе и начал узнавать для себя много нового и неизвестного.

Видно было, что Тильсирвэ многое знает, я мысленно сравнил ее с Волчицей и понял наконец, что Волчица на самом деле редкая тварь: позади были три (!) аборта, постоянные оргии в Эдеме и сексуальные игрища, и прочее, и прочее, и прочее…

Тильсирвэ, закончив говорить, накинула на плечи черный плащ и поглядела на язычки пламени. Ее темные русые волосы при свете костра стали отливать медью, а в глазах заплясали искорки. Вообще все ее средневековое лицо казалось таинственной маской, и я с удивлением обнаружил, что этот истинный облк удивительным образом сочетается с характером.

Светоч Егор тоже тихо, осторожно, чуть ли не на цыпочках, подошел к девушке и положил ей руку на плечо, улыбнувшись по — детски.

— А когда ты сюда еще придешь, Тильсирвэ? — спросил он почти шепотом, потупив взор. — Расскажешь, о том, что волнует меня самого и других? А? — глаза мальчишки озорно блеснули. Очень, очень хороший парень из него вырастет! Тут подошел его брат Саша, или просто Дум (тоже Светлый), ухмыльнулся, (чего это наших врагов на Костер столько понабежало?!) прося девушку о том же.

— Ты Светлая… — и чмокнул в щеку. Честь!

— Да, она и вправду Светлая… — согласился еще один парень в косухе, шляпе и в очках, изумленно глядя на Великую. — Одна из Избранных. Сегодня интересный день — здесь собрались и Темные, и Светлые. Так что бояться никого и ничего не надо. Хотя братские о порядках настоящих ничего не слышали, и потому по незнанию творят порой такое, что тошно становится! Детка, держись от Костра подальше… Твой Штаб боится за тебя, и не говори всем поголовно, что ты иногородняя…

И тут я подумал то же самое:

«Боюсь я за тебя! Не открывай всем свои тайны, красавица моя…»

Подумал, после шарахнувшись от собственных мыслей: как такое возможно, как посмел?! Я, гопник с четырехлетним стажем, с черной, как смоль, душой?! Ведь я — Т Е М Н Ы Й!!! ТЕМНЫЙ!

И потому быть такого не может, чтобы я когда — нибудь кого — то жалел! А уж Светлого пожалеть, врага — смерти подобно!

— Пожалуйста, дай мне плащик померить, Тильсирвэ. — тихо попросил я. Так что со мной стали твориться странные вещи: на тренировках и при первой встрече я чувствовал непомерное раздражение и то, что душа вот — вот вырвется из тела и улетит прочь от Света, но теперь все в корне поменялось, и как ни странно, — я чувствую ТЕПЛО! ТЕПЛО! Тепло, что растекается по всему телу, лаская каждую клеточку, даря радость и даже легкое возбуждение…

ЧТО ПРОИСХОДИТ?!

Очень хорошо, очень хорошо помню, как подшучивал над тобой, Тильсирвэ, на сходке у Гломена, а ты дала подзатыльник, рассердившись. Тебе я показался настоящим чертенком, гадом и свиньей, мыслей не скрывала и желала моего изгнания из команды. Также тебе очень не понравилось, как, повернувшись к городу с палкой, я послал пару проклятий в его адрес. В шутку, конечно… Что позже в тот же день потрясло всех — Сила Тьмы отозвалась: неподалеку от поляны нашли труп молодой девушки, рядом красную сумочку с паспортом, записной книжкой, телефонами, косметичку, напугались не на шутку и потому рванули в милицию.

Так что если шуточное проклятие сбылось, значит у меня есть шансы стать Великим Темным Магом — но для этого надо еще пить кровь невинных девушек, или спать с ними. Первое я делать не решусь, а вот второе как раз подойдет, потому что я в сексе ас. Пока я очень слабый маг.

Взвесив все «за» и «против», гляжу на тебя и думаю, сможем ли мы подружиться. И когда Светлая стала кому — то давать свой телефон, я обиделся и истошно завопил:

— А ПОЧЕМУ Я НЕ УДОСТОИЛСЯ ТАКОЙ ЧЕСТИ!?

Дурак!

Ты же Светлая, дорогая! Зачем я тебе нужен?! Кто я такой, чтобы гулять с врагами?! И вот, враг сворачивает плащ и кладет в торбу, записывая имя…

На следующий день все снова повторилось. Светлые нещадно чистили мозги Темным, те в ответ поглощали кириешки и пиво. Тильсирвэ общалась с Егором, тот впитывал слова как губка.

Не могу не признать, что ты красива…

Очень красивая девушка… Очень умная.

Итак, что же дальше будет?

Взбудоражен мрак в последнее время: его прямо — таки наизнанку выворачивает, причем такое происходит, когда случается из ряда вон выходящее. В самом деле, зачем со Светлыми контактировать?! И что это за чушь!?

Дурак всегда так скажет и будет биться о те же углы…

— 10 —

На душе скребутся кошки, и потому выискиваю Свет, бродя во мраке по слоям… Скучно, голова страшно болит, а за окном осень предъявляет свои права. Шестое сентября на календаре. Листья уже желтые, сильные порывы ветра срывают их с веток и разносят по дорогам, которые похожи на непонятно что: ни травинки, ни былинки, — асфальт, все мертвое, искусственное, даже люди в доме такие же, как роботы, как куклы — марионетки… душа стынет от атмосферы с выхлопами под окном. Тут мало своих, и нет сильных и Великих. Черной Зоной звали Братск в определенных кругах. И вовсе не Град Братов — Черная Зона. Никому не завидую, кто сюда приезжает.

Тошно тут, вот и все. Много черни собралось нынче в этом захолустье. Не в одних зэках, которые строили город, дело: издавна сюда ссылали миссионеров и царских врагов, Аввакума и например декабристов. Тайга вообще по себе страшное и довольно мрачное место. Причем идеально подходит для жертвоприношений. Кто бы знал, сколько Силы этот край пьет, сколько жизней загублено… Братск ненавидит — иначе просто не может, вот так. Милует он только народ деревенский. Какая — то невероятная « раковая опухоль» Иркутской области.

Например тут вовсю цветет коммерция, причем все делается на халяву — можно травануться простым пирожным, которое в печи почти сгорело, и тому подобное.

Народ со всей страны едет сюда, чтобы заработать кучу денег, и почти все жестоко обламываются, потому что денег — то и нет! Потом все плачут горькими слезами, а вырваться не могут!

Мне лично до слез жалко старшее поколение — если они и видят, что город вымирает и при том деградирует, то ничего не могут сделать, чтобы вернуть прошлое, но, несмотря на это, продолжают любить Братск иллюзорный, прошлый, когда тут все цвело и пахло… ведь тогда атмосфера была другой… Добрее и человечнее.

Это сейчас все иначе.

Самая ближайшая зона склонила его к Тьме, и это началось задолго до основания Иркутской области. Началось в 1580 году — казаки начали осваивать Сибирь, хотя в те дремучие времена города не существовало. Тогда, давным — давно, страдающие от купцов Строгановых казаки рванули в Сибирь, рассчитывая на то, что земли эти сказочно богаты и подчинятся захватчикам, которых, как пишет летопись, было очень мало, и то все они перемерли от голода.

Очень ошибся Ермак… Не учел он одного: народ там жестокий и злой, и очень далек от высокой цивилизации — язычники. Надеясь на легкую добычу, Ермак принялся устраивать сражения, а потом понеслось… морозы ударили. Дальше все пошло как по писаному — поражение за поражением, и отряд был в итоге полностью изрублен на Иртыше. Хотя, видимо предполагая, чем кончится тот злосчастный поход, Ермак бахвалился: « Есть за Камнем (Уралом) такая неизвестная и большая земля, до которой и царева рука не дотянется! Пошли, разбогатеем!» Разбогател, да…

С той поры русские и начали ездить в Сибирь, строить там первые поселения, такие, как Брацкий острожек, Иркутский острог… Эти места очень даже приглянулись царю и его приближенным, и позже было решено ссылать в глушь, в страшный климат и такие же условия заключенных и революционеров… Там например умер Меньшиков, Светлейший князь Петра Первого, оставив своих дочерей без отца и матери: жена от горя и слез ослепла и умерла по дороге в Сибирь. Дочь Мария также скончалась спустя два года, остальных вернули в Петербург. Так и начала Тьма в Сибири копиться, особенно в районе будущей Иркутской области.

Наступил двадцатый век. В конце пятидесятых годов сюда свезли тысячи зэков, чтобы построить легендарный Братск, понаехала зеленая молодежь со всей России. Зэков разместили позже в поселке Чекановском, Тайшете и близлежайших городках, и не было там ни одного нормального человека: только заключенные, тысячи заключенных со всей страны, в основном это были Темные, и баланс рухнул… Например на стройке ГЭС могли просто убить за паек еды, потом бросить в яму и залить бетоном — типа ничего такого не случилось, типа никто о человеке не вспомнит. Их потомки и сейчас живут в городе, по — прежнему формируя его ауру, которая вращается над Братском как гигантский рой из туч и комаров… В основном это колпак. И я, наверное, не ошибусь, если предположу, что Темные не зря выбрали место для стройки. Казалось бы, им в этом краю должно быть раздолье, разве нет?

Тот, кто изначально тут жил всю жизнь, однозначно не обращает внимания на Тьму и впитывает ее душой и телом. Лично я здесь никакого раздолья не чувствую, третий раз возвращаюсь в этот город, и все три раза давило что — то… И давило так, словно ты попал под пресс. Какое — то предчувствие беды что ли… Что — то непонятное постоянно тебя держит, слишком крепко держит и не дает сделать то, что планируешь.

Знаете, почему? Потому что здесь на каждом миллиметре царит Тьма, но стоит выехать за город, например в лес, как на душе заметно легчает. Здесь, повторюсь, слишком мало Света. Да, да, не удивляйтесь! Водка на вкус не водка, а техническая дрянь, хотя алкоголя в ней намного больше, чем в вине, потому — то и спиваются горожане: идешь по городу вечером, а под ногами стекло блестит и хрустит.

Вот так!

Приезжим там становится не по себе.

А на тренировках тем временем атмосфера накалилась до предела: там пока вместо Гломена заправляет Волчица, несмотря на то, что ее выгнали. Естественно, что это дало негативные результаты: ушли Берегонд и Оборотень, причем незадолго до этого Оборотень пытался за мной ухаживать. Все закончилось поцелуем — оказывается, у этого парня есть девушка — очень слабая, беспомощная, и потому пускать ее в команду никак нельзя. Так нет, полезла и ушла: не выдержала.

Оказывается, стажировалась!!!

Дура!

На сходках аура Волчицы принимала вид ядерного взрыва: эта сумасшедшая, сексуально озабоченная Темная постоянно орала, если с ней не соглашались, выла и визжала, как сирена. И я лично больше не в состоянии это терпеть…

А тем временем, пока я пишу эти строки, перед глазами плыло видение:

«Он умер. Такова была официальная версия. Меня, как ближайшего врага, уже трижды приглашали на опознание тела, но каждый раз это был не он.

Его найти не могли, зато постоянно находили похожие на него мертвые тела. И все равно официальная версия гласила, что он мертв.

Я в это не верила. Я бы почувствовала его смерть.

Оставалось одно — найти его. Иначе мне еще тридцать четыре дня придется носить траур. Я не люблю черный цвет.

…Искать нужно было здесь. Здесь был его дом, здесь он пропал. Уже неплохо. Для начала я объездила все кладбища и свалки, но тела не нашла. Значит, И. ушел не по своей воле.

Ближе.

Еще ближе…

Оставались парки и бедный квартал. Показалось разумным начать поиск с парков. Во — первых, И. прекрасно знал эту территорию и мог прятаться там довольно долго. Во — вторых, там он мог использовать Силу.

…Он ненавидел бедняков, убогость и грязь. Больше искать было негде.

Очередной мотоцикл пронесся мимо меня, окатив грязью, проехал еще немного и резко затормозил. Мотоциклист легко спрыгнул, повернулся ко мне и стянул маску.

Это был он.

— Здравствуй, Тильсир… — сказал он, слегка улыбнувшись.

— Здравствуй, Илльо, — я тоже улыбнулась для разнообразия.

— Я знал, что ты найдешь меня, — сказал Илльо.

— Мне пришлось постараться, я не ожидала найти тебя здесь. И почему ты спрятался именно тут?

— А где ты искала в первую очередь?

— Костер, парки, Эдем…

— Вот и ответ на твой вопрос. Понимаешь?

— Да. Не хотел быть предсказуемым?

— Именно.

— Илльо, скажи, что я тебе такого сделала, что?!

— Потому что я едва не умер из — за тебя, Тильсирвэ! Когда — нибудь ты меня точно убъешь, если я останусь с Вами, Великая! Тебе нужно убить меня, вот чего ты добиваешься своими встречами, Светлая!

Эти слова пронзили мое сердце словно нож. Я побледнела, выпучив глаза. ПРЕДАТЕЛЬ!

— Я не верю в это, Илльо! Я никогда не помышляла этого! Я ни за что не убью тебя, никогда! Других Темных — пожалуйста, но не тебя! Пойми!

— Теперь у меня другие планы. — жестко ответил парень. — Ты… я перейду на тот уровень, где буду двигаться дальше. А ты, Великая… тянешь меня постоянно ВНИЗ, ЗАДЕРЖИВАЕШЬ, МЕШАЕШЬ…

ЧЕГО?!

— Так ты хочешь, чтобы я отпустила тебя? Отпущу. Но потом сам будешь жалеть. Без меня тебе точно скучно не станет, зато ТВОЙ РЕЙТИНГ УПАДЕТ.

— Может быть ты и права, к тому же сама уже четыре с половиной месяца не можешь противостоять Тьме из — за любви ко мне. Тьме, которая всегда меня окружала и будет окружать. И надеюсь, что все те, кто со мною общался раньше, пойдут ПО МОИМ следам.

И добавил:

— КРОМЕ ТЕБЯ. ТЫ СЛИШКОМ СВЕТЛАЯ, и я не смогу быть с тобой.

— Думаю, да. — Тьма со страшной силой давила на мою грудь, и сопротивляться ей уже было непосильно.

— Тогда я вернусь назад, во Тьму, и буду жить так, как раньше. Ты же без меня вполне проживешь. — глаза Илльо дико блеснули. Причем настолько дико, что мне пришлось смотреть в небо, потому что я больше не могу выносить этот взгляд. Но увидела — еще есть шанс спасти того, аура которого наполовину сместилась к Свету, причем настолько, что Темный Илльо вполне может стать Светлым магом! Но несмотря на это, Тьма всегда будет с ним в течение всей жизни!!!

— Я тебя НЕДОСТОИН, оставь меня в покое! Ты СЛИШКОМ СВЕТЛАЯ, и как это мне ни противно говорить, желаю встретить достойного Светлого. А я буду по — прежнему тусить с Темными, чтобы все забыть и встретить девушку, которую смогу полюбить… А сейчас я никого не люблю! Давай будем просто друзьями, и все.

— Я не буду тебе НИКЕМ, я давно от тебя ушла, надеясь, что одумаешься и поймешь, что нельзя постоянно гулять и веселиться! Я отказываюсь от твоей помощи, потому что ты Темный! А я не якшаюсь с Темными, которые только и делают, что предают доверившихся им, как ты меня предавал… Прощай, будущий Светоч!

Я повернулась к Темному магу спиной, чтобы погрузиться в невидимку, но тут подонок окликнул меня:

— Тильсирвэ?

— Что надо? — сказала я злобно.

— У тебя есть сигарета?

Ничего не отвечаю и ухожу туда, куда Илльо хода нет…»

И во время таких дум и видений голова просто готова была расколоться на части. Пресс Тьмы, висящий над городом, давил на настроение и психику. Белое и Черное боролись, поглощая друг — друга, и мне было страшно. Я очень боюсь деградировать, как большинство местных, угодивших в лапы Тьмы, и забыть то, чему меня учили…

Сегодня в восемь вечера сходка, я посмотрела внутренним зрением ход событий, и мне показалось, что среди темного пространства мелькнуло что — то светлое и чистое.

Но почему, почему после видения в голову забралась мысль, что я буду любить какого — то там Илльо, причем Темного мага?!

А тем же вечером на улице Металлургов обнаружилась пара скамеек (где и должна была состояться сходка участников тренировок), выкрашенных в ярко — зеленый цвет.

Вот открылся с мягким шипением портал, и я села на свободную скамеечку, с наслаждением вдыхая свежий осенний воздух и с интересом рассматривая тополя, которые были почти голые.

— Привет, Тильсирвэ. Чего это тебя вечно к Темным заносит? — рядом на соседней скамейке расположился Берегонд.

— Привет, коллега Светлый. Давно тут сидишь?

— Пришел всего пять минут назад. — а сам улыбается во весь рот. И тут же откуда — то повеяла Тьмой, — началось…

Я увидела юношу, который курил у фонарного столба, и едва не вскрикнула от изумления: он как две капли воды был похож на одного Темного из аристократической семьи, с которым я недавно рассталась! Он, этот бывший питерец, князь, оказался Темным и нагло бросил меня, ничего так толком и не объяснив. А сейчас, на братской сходке, у меня возникло такое чувство, что этот тип возник прямо из воздуха и своим присутствием мешает мне сосредоточиться, издевается… Ведь и куртка, и сумка, и лицо, и волосы ТАКОГО ЖЕ ЦВЕТА!!!

Только глаза серые, а не голубые. Даже манеры одинаковые, ухмылка тоже, рост одинаков, даже двигается так же! Издевается, издевается паренек, так что шел бы ты куда подальше отсюда, чтобы не мучить меня на данный момент дурными воспоминаниями, и не только: слезы к горлу подступают, подонок! И только крест на правой щеке подсказывает, что парень, стоящий у столба, совершенно другой тип, но как он похож на Г.! Так что тут пахнет нехорошим. Непонятно почему я вдруг начала представлять, что бы было, если бы мы гуляли вместе по городу. Одновременно просекла — парень по имени Илльо (не забыла имя, однако!) хитер, как лис, но все равно у него есть что — то особенное — Светлое, томящееся в холодном плену, причем пока в зачаточном состоянии…

Я сидела, наблюдая, и глотала слезы от обиды: зачем, зачем, зачем ты ТАК похож на того, кто разбил мне сердце?! И как ты посмел явиться сюда, Темный маг?!

Но ты красив, Илльо, Темный…

Маг, которого я на рынке мысленно назвала свиньей…

Ты… ты отступил на несколько шагов от столба, протянул мне руку и поздоровался.

Легче от этого не стало. Холодно. Ну что — ж, сидим. Время идет, народ подходит, и вдруг произошло то, чего я не ожидала:

— Тильсирвэ, ты чего ёжишься? Замерзла? Иди ко мне. — довольно ласково ляпнул Илльо, Дубль — Г.

Ты… как ты смеешь, Темная гадость, мне, Великой Светлой, говорить такое?! Не можешь распознавать Темных и Светлых — вот почему с языка сорвалось такое. Но делать нечего, я тоже хороша — как во сне сажусь к Темному на колени…

Что я делаю?! Ну и ну… НО зато вторая синяя куртка согревает плечи…

Я шел, держа за руку Великую Светлую, и с горечью думал: «Зачем я ей вообще нужен?! Ведь она на два года старше меня, а я Темный, испорченный… Зачем…» Но, едва на сходке краем глаза взглянув на девушку, я почувствовал Силу. Силу, которая на тот момент дала мне покой и блаженство, и потому очень не хотелось уходить от этой прелестной пери, такой хрупкой, слабой и беспомощной на вид! Но это оказалось самообманом: Тильсирвэ могла превосходно драться на мечах, ну прямо как в фильме «Убить Билла», только Гломен постоянно пресекал ее действия, но никто же не виноват, что Великую учили драться иначе!!!

Странное, очень странное ощущение, и, похоже, я крепко вляпался в ситуацию: ведь будь я на втором — третьем ранге Силы — никогда, НИКОГДА бы мне не понравилась эта Великая питерская Светлая! А на данный момент над головой светит луна, шумят еще не облетевшей листвой деревья, а двое — врагов — Темный и Светлый, — идут по улице Подбельского, держась за руки.

Красивая, очень красива собой Великая…

Я остановился, приобнял красавицу и тихо, нежно чмокнул в лоб. Короче, в последующие три месяца мне словно башню сорвало: вел себя как полный дурак… И теперь все Темное, начиная с того самого дня, куда — то ушло, уступив место благодатной Силе, исходящей от моей знакомой. Каждый раз, когда я брал Светлую за руку, то получал заряд Света такой мощи, что совершенно не чувствовал, как внутри отчаянно борется Тьма, как она растворяется в ослепительных лучах, исчезая навсегда. Но Тьма сама по себе коварна, ее капелька все равно останется внутри меня и примется вытеснять Свет, если я расстанусь с Великой.

Шли дни, недели… Тьма все уходила и уходила, я и сам иногда удивлялся, как это мое низкое прошлое пало насовсем, потому что еще НИКТО не смог изжить Тьму из моей души, которая была испорчена так, что замучаешься чинить. А эта милая девушка сделала поистине невозможное: день за днем превращает парня — гопника в равного себе.

Я наконец — то взглянул на мир ДРУГИМИ, незамутненными пивом и дерьмом глазами и увидел: на самом деле вокруг все прекрасно, все и всё доброе и в лучах радуги.

Я забросил друзей — гопов и Темных, а приходя домой изнывал от тоски по Тильсирвэ. Даже думал, что через три года, достигнув совершеннолетия по человеческим меркам, женюсь, и она родит мне сына. В ПРЯМОМ СМЫСЛЕ!

Но моя красавица страдала, и как она ни пыталась это скрыть, я все видел. Как ей тяжко в нашем загазованном городке! Я сказал ей, чтобы она никому не говорила, что явилась из Северной Пальмиры, а то народ подумает совсем не то что... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13