Деревня называется Наша родина! Про войну!

Войну отец закончил под Кенигсбергом ( Калининград ) сейчас называется. Воевал в разведке. Как и что делал, не рассказывал. На все расспросы, отводя глаза в сторону, отвечал скупо:
       - Воевать немец умеет!
       - И как же ты их победил?
Вздохнув, он молча уходил по своим делам. Прошло много лет, отец умер не дожив до 60 один год. Пенсию, о которой мечтал, не успел получить.Однажды приехав в Нашу родину погостить, я попал на «свеженину», ( так называли день, когда резали поросят на мясо да сало). После баньки, под свежее, сочное, жареное мясо и полстакана водки, в разговоре с братом вспоминали отца…Он в отличие от нас «мастерски» умел резать поросят, его для этого часто приглашали соседи и знакомые. Обычно « хряка» заводят в загородку, двое мужиков держат, другой режет горло поросенка. Кровь хлещет на землю... Отец же проделывал это один, только брал с собой для подстраховки, а больше для того, чтобы научить этому ремеслу моего брата Володю. Я был «отрезанный ломоть», городской житель и…в общем «неприспособленный». Отец не резал поросенка, он всегда говорил:
         - Не надо мучить «животину!». Она же все понимает. Легко и быстро нужно…-  
Заходил в загородку, почесывал боровка за ухом, хватал за переднюю ногу, резко переворачивал на спину и …удар ножом! Точно в сердце с проворотом! Все кончено, только струйка крови стекала с кончика ножа.  
         - Вот где он этому научился?- спросил меня брат.
         - Ну не знаю, он же деревенский…
         - Нет! Дело не в этом…- и брат мне рассказал, что отец один раз за все время вспомнил про войну.
          « Все очень просто сынок! Мы же разведка! Ползешь к немецким окопам « языка» в плен брать, а стрелять нельзя. Подкараулишь немца и одного ножом под сердце, другому портянку в рот и волокешь к своим. Тяжелые попадались « фрицы», откормленные! Ну и они с нами также делали. Вот и вся война моя…»
Я слушал брата и соображал, ножом в бок под сердце! Человеку! Это сколько же их было немцев, чтобы так «набить» руку. Как поросенка, точно в сердце с «проворотом» и струйка крови по лезвию ножа..
          - Слушай брат, а как же « за Родину…за Сталина..!?»
          - Нет, об этом отец ничего не говорил.
          - А еще что он рассказывал?
          - Да вроде бы все. Часто только повторял, что нам на фронте легче, а вот бабам в тылу хуже всего было, и добавлял. ты мамку да бабушку Дуню спроси…как они «воевали» 
           - Как это?- удивленно спросил я.
            - А ты спроси, спроси, я уже слышал этот рассказ – ответил брат Володя.          
И я спросил:                                        
Детей у Евдокии ( моей бабушки ) было пятеро. В 41 году старшего Федю призвали на войну в августе. Через месяц пришла «казенная» бумага, в ней сообщалось , что пропал ее сыночек «..без вести..» и потому никаких выплат за погибшего на войне сына ,ей не полагалось. Мужа ее Семена, (моего дедушку) призвали в 42, после двух ранений полученных под Ленинградом  его списали из армии «вчистую» как негодного и к строевой и другой службе. Он дожил до победы, но сильно болел и в 46 году умер.
Бабушка работала в колхозе. на ферме дояркой. Оставит свою « ораву» ребятишек одних дома и коров доить да ухаживать за ними. Был скотник, да на войну тоже забрали, потому навоз самой приходилось выгребать. Утром, дети еще спят, на дойку сходит, к обеду прибежит, все орут кушать просят. Нальет « обрата» по стакану, картошки сварит « в мундире» и обратно на ферму. Что такое « обрат»? Это оставшаяся после пропускания на сепараторе белая водичка со вкусом молока. Детей покормила и на ферму за коровами ухаживать. Маме в 43 году исполнилось семнадцать, работала она на лесопилке на обрезке. Большая циркулярная пила с визгом распиливала бревна на доски, «обрезь» (остатки) мама оттаскивала в сторону. Вместе с ней работала подружка Люба им постоянно хотелось есть и они, чтобы как то заглушить голод, жевали смолу (благо ее было много). Однажды « циркулярка» прекратила визжать в ней, что то заклинило и она остановилась. Девченки обрадовались этой неожиданной передышке, ремонт оказался долгим и их отпустили домой. По дороге Люба и предложила:                
         -  Давай  « товарка» ( подружка) моя Лида сходим завтра с утра на колхозные поля может зерна пособираем? 
          - А если обьездчик? - ответила моя мама. 
          - Ничего урожай вроде собрали. Да и хлебца хочется, а то картошка…картошка
  На том и порешили.  Объездчик верхом на лошади охранял колхозные поля « чтобы не воровали государственное добро». Сейчас тоже есть «объездчики», только они охранниками называются. Стояла поздняя осень, по утрам заморозки затягивали края лужиц тонким льдом. Пройдя через Надин лог, подошли к полю и  сразу же наткнулись на остатки посевов. Желтые овсяные метелки лежавшие на земле узенькой полоской сгребали вместе с комьями земли. Объездчика заметили поздно. Кинулись бежать, но куда убежишь от лошади. « Воруете суки…Не позволю..» Евдоким взмахнул плеткой, бил умело, норовя попасть по животу. Свинец, вшитый на конце плетки, пробивал рваную одежонку, рубил тонкую кожу едва начавшихся формироваться девичьих тел. Люба и мама пронзительно крича от каждого удара, стараясь спрятать голову, побежали в сторону спасительного Надиного лога. А Евдоким все бил и бил свинцовой плетью. Один из ударов был настолько сильным, что Люба упала. Смех Евдокима был похож на карканье ворона: «Жрать захотела? Сейчас накормлю..» - он дважды ударил, стараясь попасть между ног. Люба из последних сил вскочила, догнала маму, они скатились по крутому откосу в Надин лог, и затихли. Холодные снежинки, мягко падали на землю, застилая овсяное поле и свернутые в комочки тела девушек, белым покрывалом…  
                                                
          …Выходила баба Дуня девченок. Травками да отварами поила, гусиным жиром смазывала посеченное тело. У соседки с довоенных времен в подполе сохранился берестяной туесок. Жаловаться на Евдокима не стали. Страшно. Как объяснить, что на поле делали? Хорошо, что живы остались…Люба на лесопилку через день пошла, а                                                                                мама только долго болела, простудилась вдобавок. Когда окончательно поправилась отправили ее через военкомат на ФЗО ( фабрично заводское обучение) в Анжерку. Она была грамотная семь классов окончила еще до войны. Выучилась  она на мотористку в шахту отправили.43 год, самый тяжелый год подчистую мужиков отправляли на фронт. А на их место женщины… Даже в шахтах…Мама рассказывала: « Заходишь в клеть а там вместе с нами немцы пленные (они тоже в шахте работали) и бабы которые накануне похоронки получили спускаются. Вот каково им было на них смотреть Немцы виновато глаза опускали. а женщины в двадцать тридцать лет вдовы…ну как это..? Фрося Фирсова (бедовая бабенка была) никогда не жаловалась, получила похоронку на Ваню своего мужа. Любили они друг друга с пятого класса школы. За месяц до войны поженились. Толком не успела полежать на мужской руке… ушел Ваня добровольно (бронь как шахтеру полагалась) на фронт в июле 41.Убили  Ваню в 43 году. Прочитала Фрося казенную бумагу и будто окаменела…: « Ты поплачь… поплачь легче станет!»-говорили бабы. Но она молчала. Утром как обычно шахтовая клеть спускалась вниз. Немцы стояли, отвернувшись от женщин, и тут произошло неожиданное… Фрося достала ножницы  сделала полшага к немцу, который был рядом и…отрезала ему мочку уха! Все это она проделала молча. Немец закричал и зажал ухо рукой, капельки крови сквозь пальцы падали на пол клети. Бабы замерли, а немцы как по команде опустились на колени…Судить хотели Фросю, но бабы такое устроили… да и немцы « гуркали» по своему .. найн найн  и объясняли что случайно вышло…Отступились власти, но Фросю вывели на поверхность и при спуске в шахту у женщин стали изымать все колющее режущее даже шпильки для волос.
Я спросил маму:
         - А если бы все делали как Фрося?
          - Ты же грамотный знаешь сколько похоронок  на солдат погибших было. Одного   обрезанного уха у всех  пленных немцев не хватило бы. Пришлось бы два обрезать.- 
ответила мама. А я подумал и двух бы не хватило…

Деревня Наша родина и сейчас живет. За речкой Яей на правом берегу стоят домишки в один ряд. Некоторые еще с тех далеких времен. Сходите, почувствуйте прошлое и войну, которая  закончилась семьдесят лет назад. Мы победили! Цена вот только непомерная, жизнь человека называется. А сколько таких деревень по России было и сейчас есть….!!?                                                                   
                                                                      
                                                                               Виктор Калюка.                                                                              Россия, апрель 2015 год )

 Виктор Калюка