ПАРАД 1

               ПАРАД

Приближалась годовщина Октября, большой праздник по тем временам. И решили в штабе флота провести парад кораблей в Золотом Роге, демонстрация наших доблестных Вооруженных Сил своему народу. Тогда было, что показывать, Тихоокеанский флот противостоял седьмому Американскому флоту и полностью блокировал его, было, чем гордиться, а ведь там служили наемники, мастера своего дела.
Наша лодка стояла в цепи кораблей замыкающей, красивая вся, во флагах расцвечивания - игрушка, иначе и не скажешь о ней, а мысли были дома уже.
Прошел командующий флотом на своем красавце катере вдоль строя кораблей.  Поздравил всех с праздником - вот и вся радость, еще больше нашу душу растревожил. Был уже приказ о нашей демобилизации, а на носу автономный поход на шесть месяцев, и нас решили оставить на лодке на время похода - тут не до радости нам.
У офицеров тоже настроение скверное, семьи на берегу, скоро разлука у них, а тут болтайся посреди бухты - ни себе, ни людям. Но они все продумали заранее. Замполита Татаренко сплавили на берег: что он понимал в морской душе? Попался, как мальчишка, боялся он моря, всего боялся, только доносы писал.
Командир собрал офицеров и хитро оповестил их, что нужно что-то срочное для лодки достать, и тут нужен доброволец.  Кстати, у него есть возможность праздник встретить в кругу своей семьи. Татаренко взлетел, что с катапульты вверх: «Я!» - «Ну, раз замполит изъявил желание, то, думаю, что никто из офицеров возражать не будет», - сказал командир, и, конечно, никто не возражал. Вызвали катер, поздравили замполита с праздником, мысленно «насовали ему кучу дров в душу» и отправили счастливого Татаренко к своей семье, тот рад был чрезмерно, забыл даже попрощаться с экипажем.
Этим же катером завезли пару ящиков вина для офицеров, вот и вся подготовка к празднику. Командир поздравил весь экипаж с праздником по радио, прошел по отсекам, подбодрил моряков, осмотрел лодку, и все офицеры уединились в кают-компании. Кок Зайцев превзошел себя, на столе было все, что душе угодно, включая вино, шоколад. Выпили по сто граммов вина, и для моряка   сегодня праздник, хотя мысли его всегда дома, но все же легче стало на душе.
Командир уже объявил морякам о просмотре фильма в седьмом отсеке. На торпедные аппараты повесили там экран, поставили аппаратуру. Седьмой отсек самый просторный из всех отсеков, и все устроились там, кому, где удобней. Не помню, что шел за фильм, но появился штурман старший лейтенант Савчук. 
 Нализался он в честь праздника, что свинья, он-то и трезвый сходство имел, а тут хоть портрет рисуй: «Требую немедленно прекратить фильм, смотреть будут офицеры,» - и утробно икнул, видно, достало его вино. Но моряки не такой народ, чтобы пасовать: «Ваше благородие, идите, пожалуйста…, а дальше на катере». Через «пожалуйста», чтобы не обиделся. Короче, послали подальше, а кто - неизвестно. Взвился Савчук: «Как, офицера посылать?» - «Сытов, ты сказал?» - орал штурман, ничего не видя. Фильм так и не думали прекращать крутить, вот и воспользовались моряки  темнотой. У штурмана были и раньше разлады с Сытовым, а тут вообще, - заклинило пьяного офицера.
Вылетел Савчук из отсека и побежал жаловаться командиру. Хо-рошо, если где-нибудь, что-нибудь торпедирует, и завалится спать, - думали моряки, - здесь и трезвые столько шишек понабили. Нет, добрался «хряк» удачно, что было удивительно,  и душу излил командиру. 
«Сытову прибыть в центральный отсек», - известило радио. И «Пан еврей», так звали Сытова, двинулся на «ковер». А звали его так потому, что был он родом из еврейского местечка на Украине, сам русский. Но какое это имело значение? Семь национальностей было на лодке, а жили все дружно. «Ничего, «Пан еврей» выкрутится, неужели за свою жизнь ничему не научился? - рассуждали ребята, а сомнение кралось в душу». - «По вашему приказанию прибыл, товарищ командир», - доложил Сытов четко. Командир покоился в своём кресле, лицо его выражало гнев, ноги слегка покручивали кресло, но пьяным он не был, Савчук крутился в отсеке. «Объясни Сытов, как ты разговаривал с офицером», - спокойно спросил командир.
Оправдываться бесполезно, понял Сытов, и, видя ехидную улыбку Савчука, пошел на хитрость, решил сыграть на самолюбии командира.
- Вы дали приказание смотреть фильм, товарищ командир? - ответил «Пан Еврей» вопросом.
- Да, - подтвердил командир, и двинулся чуть вперед в своем кресле.
- А старший лейтенант Савчук, отменяет ваши приказания, и хотел забрать фильм для офицеров, нехорошо это, - закончил Сытов.
- Вы свободны, - сказал Сытову командир.
- Савчук, ко мне в каюту, - продолжил командир, и лицо его готово было разразиться бурей.
«Ну, как?» - встретили ребята «Пана еврея», которому уже было все безразлично. «Нормально», - только и ответил он. - За всех ответ держал.
Скоро прибежал Лариоша и доложил всем: «Штурман плачет у себя в рубке, как ребенок, видно, крепко досталось ему от командира». Подошел и подсел к Сытову кок Заяц. «Не переживай, он свое получил по делу, у меня там, в заначке пару бутылок сухого вина осталось, вечером зайду в гости». Вылезли они на палубу подышать свежим воздухом, красота-то, какая! Мимо проносились катера с людьми, все приветствовали моряков, махали им руками, что-то кричали, для них это была действительно радость, настоящий праздник души.
«Видно, не зря мы здесь болтаемся, сколько доставили людям радости, - обнял кок Сытова, - веселей, братишка, скоро и мы будем дома».

10 января 1993г.

 Хохлов Григорий