Россия в Первой мировой войне

Сто лет тому назад началась первая Мировая война. Причины этой войны связаны с обострением противоречий между ведущими государствами Европы. Ко времени начала войны мир (колонии, рынки сбыта) оказался полностью поделен между наиболее сильными странами, преимущественно между Англией и Францией. А, между тем, на территории Европы появилось новое мощное государство, требующее своей доли, - Германия. Возник вопрос передела мира, который мирным путем решен быть не мог.

Германия стремилась захватить часть колоний Англии и Франции, отнять у России Польшу и Прибалтику. Россия стремилась к разделу Турции, стремясь к захвату проливов из Черного моря в Средиземное, а также к присоединению Галиции. Англия намеривалась отнять у Турции Месопотамию, Палестину и утвердиться в Египте. У Франции были старые счеты с Германией: Эльзас и Лотарингия были потеряны Францией в войне 1870 – 1871 годов. Австро-Венгрия была заинтересована в укреплении своих позиций на Балканах, чему мешали Россия и Сербия. 

Таким образом, война носила грабительский характер: одни грабители стремились отобрать кое-что у других.
Война готовилась давно, планы были разработаны генеральными штабами заранее. Германский план военных действий разрабатывался еще генералом Шлиффеном, который был начальником германского генерального штаба с 1891 по 1906 гг. Идея плана сводилась к обходу линии французских укреплений через Бельгию. Для этого на правом фланге должны были быть сосредоточены более половины всей германской армии. На востоке против России развертывалось только одна четвертая часть всех сил.

Русский план войны отражал зависимость русской армии от французского генштаба, для чего на второстепенном для России фронте против Германии сосредотачивалась значительные силы,  превосходящие германские в два раза. В то время, как на фронте с Австро-Венгрией, силы были примерно равны.
Удар германских войск через Бельгию оказался для Франции неожиданным и привел к выходу немецких войск на реку Марна в непосредственной близости от Парижа. В этих условиях французское правительство потребовало от России немедленного выполнения обязательств. А русская армия к этому готова не была: войска не были сосредоточены в достаточном количестве, артиллерия подвозилась медленно, в тылах царил хаос. Вот характерная телеграмма верховного главнокомандующего русской армии великого князя Николая Николаевича главнокомандующему Северо-западным фронтом генералу Жилинскому: «Необходимо нам, в силу союзнических обязательств, поддержать французов …. Поддержка эта должна выразится в возможно скорейшем наступлении против оставленных в Восточной Пруссии немецких сил». 

В соответствии с этими требованиями между 17 и 20 августа две русские армии, входящие в состав Северо-западного фронта, начали наступать на Восточную Пруссию. Поначалу наступление развивалось успешно: первая русская армия под командованием генерала Ренненкампфа заставила немцев отойти на 30 км и уже 20 августа командующий 8-й германской армии Притвиц подписал приказ об отступлении к Нижней Висле, отдавая русским всю Восточную Пруссию. 
Германское верховное командование, напуганное таким поворотом дел, срочно снимает с западного фронта лучшие дивизии, и два германских корпуса и одна кавалерийская дивизия направляются на восток. На смену Притвицу направляются генералы Гинденбург и Людендорф, которым высылается телеграмма: «Может быть, Вы еще спасете положение на Востоке…» Немцам в конце августа удалось окружить 2-ю армию генерала Самсонова и взять почти целиком в плен два ее корпуса. Причина - слабая подготовка армии, карьеризм генералов: в армию не прибыли хлебопекарни, отсутствовали обоз и транспорт, люди по два-три дня оставались без еды. Не было патронов. Первая русская армия Ренненкампфа не пошла на сближение с армией Самсонова и не ударила по небольшому заслону, который против нее было оставлен немцами.  Генерал Людендорф писал в воспоминаниях: «Корпуса шли в тыл армии Самсонова … Но при этом они подставляли свой тыл Ренненкампфу… Огромная армия Ренненкампфа висела, как грозовая туча, на северо-востоке. Ему стоило только двинуться, и мы были бы разбиты».

В результате генерал Самсонов покончил самоубийством, а его армия разгромлена. Затем все силы германцев были брошены на армию Ренненкампфа, и она вынуждена была отступать к границе. Итог - 20 тысяч убитых и 60 тысяч пленных, но зато Франция была спасена.
На Юго-западном фронте против армии Австро-Венгрии дела развивались более успешно – галицийская битва была выиграна, австрийские войска были вынуждены отступить за реку Сан, потеряв 100 тысяч пленными, 400 орудий. Отступление продолжалось и дальше, русские войска заняли Львов. Однако сил не хватило, русские войска остановились в 90 км от Кракова. Опять сказалось плохое снабжение и пополнение войск, ощущался острый кризис в боеприпасах. В телеграмме 21 сентября 1914 года верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич доносил царю: «Уже около двух недель ощущается недостаток артиллерийских патронов. Командующий Юго-западным фронтом приостанавливает операцию на Перемышль и на всем фронте…»

В начале 1915 года германское командование решает перенести свой главный удар на восток, против России. Немцы создают в Восточной Пруссии еще одну новую армию, вливают свои войска в австро-венгерские части. В течение 1915 года австро-германские войска на русском фронте были увеличены в два с половиной раза. 

Русская армия, наоборот, после пяти месяцев боев была ослаблена. Не хватало примерно полмиллиона людей. Возникла новая проблема – Кавказский фронт с вступившей в войну Турцией. Иссякли мобилизационные запасы снарядов, патронов, винтовок… К концу 2014 года эти проблемы для России приняли катастрофический характер. Отсталая и слабая российская промышленность не могла справиться с такими задачами. Недостаток снарядов превратился в «снарядный голод». Уже 2 ноября 1914 года начальник штаба генерал Янушкевич писал военному министру Сухомлинову: «Буду бесконечно вам благодарен за армию, если признаете возможным подтянуть в армию снаряды. Это мой кошмар». На это Сухомлинов отвечал: «Сам езжу по заводам и понукаю, но натыкаюсь на забастовки, отсутствие угля, недостаток станков из-за границы – у нас их нет». 

Таким образом, русская армия оказалась без оружия и ощущала острый недостаток в бойцах и опытных командирах. Генерал Янушкевич писал: «По два-три раза в день фронты просят патронов, а их нет. Жутко на душе …» А в это время австро-германская армия имела значительное преимущество в пехоте, артиллерии и особенно в тяжелой артиллерии. В этих условиях русской армии оставалось только отступать: оставлена Галиция, Польша, Прибалтийские области. Армии Франции и Англии на помощь не пришли. Вот, что по этому поводу пишет Ллойд-Джордж: «История предъявит счет военному командованию Франции и Англии, которое в своем эгоистическом упрямстве обрекло русских товарищей по оружию на гибель, тогда как Англия и Франция так легко могли спасти русских и таким образом помогли бы лучше всего себе. Английские и французские генералы не научились понимать того, что победа над немцами в Польше оказала бы большую поддержку Франции и Бельгии, чем незначительное продвижение французов в Шампани или даже захват холма во Фландрии». И далее: «Пока русские армии шли на убой под удары превосходной германской артиллерии и не были в состоянии оказать какое-либо сопротивление из-за недостатка ружей и снарядов, французы копили снаряды, как будто это было золото, и с гордостью указывали на огромные запасы снарядов, готовых к отправке на фронт …» 

К осени 1915 года русская армия отошла от своих границ до болот Полесья, однако не была уничтожена. Началась позиционная война.
За это время в русском командовании произошли изменения. Великий князь Николай Николаевич был отставлен от общего руководства русскими армиями и назначен на Кавказ, где русские войска действовали успешно против турецкой армии (были взяты Карс, Эрзерум, Трапезунд).  Верховное командование принял на себя Николай , а начальником штаба стал генерал Алексеев. 
В апреле 1916 года русская армия начала готовится к летнему наступлению. Наиболее энергично и тщательно готовились армии Юго-западного фронта, главнокомандующим которого был назначен генерал Брусилов. Важное значение было предано внезапности удара, для чего прорывы должны были осуществляться в каждой из 4-х армий фронта. Проводилась тщательная разведка позиций противника. Войска и артиллерия, готовящиеся к прорывам размещались в тылу. Лишь за несколько дней до начала наступления войска были введены в боевую линию. 

На рассвете 4 июля на протяжении 400 км фронта русская артиллерия открыла внезапно ураганный огонь. Прорыв был осуществлен блестяще, более 200 тысяч австрийцев попали в плен, войска продвинулись по всему фронту на 50 – 100 км. Однако немногочисленные резервы оказались быстро израсходованы, потери были большими, Западный фронт медлил и его удар оказался неудачным. Наступление было остановлено, но оно заставило германское командование снять 11 пехотных дивизий с французского фронта, а Австрию 6 дивизий с итальянского.  

Кампании 1914 – 1916 гг показали, что русская промышленность не в состоянии обеспечить армию. При этом русские капиталисты получали огромные прибыли на военных поставках. Однако наступала общая разруха, не хватало топлива, что отражалось на производстве чугуна и стали и состоянии транспорта. Председатель Совета министров Штюрмер свидетельствовал: «Были такие пробки вагонов, что для того, чтобы двинуть пришедшие вновь вагоны, надо было скидывать с насыпи другие вагоны». 15 июля 1916 года начальник штаба верховного главнокомандования генерал Алексеев пишет: «В среднем заводы, работающие на оборону, удовлетворяются транспортом на 50 – 60% своей потребности… При таких условиях не только немыслимо увеличить производительность заводов, но придется сократить и теперешнюю работу». Начался и продовольственный кризис в крупных городах.  

К началу 1917 года продовольственная, сырьевая и топливная разруха достигла предела. Окончательно пришел в упадок транспорт. Солдаты на фронте питались сухарями. Председатель Центрального военно-промышленного комитета Гучков писал генералу Алексееву: «Мы в тылу бессильны …» 

Февральская революция привела к еще большему кризису, а практичеки, к хаосу. 

Вот что писал непосредственный участник войны генерал Деникин в своей книге "Очерки русской смуты".
«Массовое увольнение начальников окончательно подорвало веру в командный состав, и дало внешнее оправдание комитетскому и солдатскому произволу, и насилию над отдельными представителями командования».
"Декларация прав", давшая законное признание тем больным явлениям, которые распространились в армии окончательно подорвала все устои старой армии. Она внесла безудержное политиканство и элементы социальной борьбы в неуравновешенную и вооруженную массу, уже почувствовавшую свою грубую физическую силу. … она отняла у начальников дисциплинарную власть, передав ее выборным коллегиальным организациям, и лишний раз, в торжественной форме, бросив упрек командному составу, унизила и оскорбила его».
«Стремление к миру является настолько сильным, что приходящие пополнения отказываются брать вооружение — "зачем нам, мы воевать не собираемся". Работы прекратились. Необходимо принимать даже меры, чтобы не разбирали обшивку в окопах и чинили дороги».
«Трудно заставить сделать что-либо во имя интересов Родины. От смены частей, находящихся на фронте, отказываются под самыми разнообразными предлогами: плохая погода; не все вымылись в бане. Был даже случай, что одна часть отказалась идти на фронт, под тем предлогом, что два года тому назад уже стояла на позиции под Пасху». 
«Армию развалили. На тех принципах, которые положила революционная демократия в основу существования армии, последняя ни строиться, ни жить не может».

Попытки наступления, предпринятые Временным правительством летом 1917 года, оказались провальными. Началось массовое неподчинение солдат офицерам и их бегство с фронта.

В конечном счете, война показала чрезвычайную отсталость всего русского хозяйства (и промышленности в частности) и ее огромную зависимость от французских  и английских монополий. В силу этого русской армии регулярно приходилось переходить в наступление, не исходя из собственной готовности, а ради оказания срочной помощи союзникам. В целом, несмотря на ряд успешных операций, война была проиграна, а в стране наступила полная разруха, закончившаяся революцией.

Конечно, можно воспевать, какой успешной была Россия до 1917 года. «Какую страну мы потеряли». Но война – лучший индикатор, и она показала, что Россия была чрезвычайно отсталой, слабой и зависимой страной. Даже имея сильных союзников, воюя с государствами, которые боролись на два фронта, Россия оказалась побежденной. При этом слабость ее определялась не армией, а именно экономикой, которая была неспособной обеспечить армию и зависимой от чужого капитала.

Состояние промышленности России

После отмены крепостного права началось быстрое развитие промышленности. 
Однако к 1913 году Россия все еще значительно отставала от развитых стран. Вот соотношение важнейших отраслей промышленности в 1913 г. (в тыс. т)

Россия США    Англия        Франция      Германия 
Чугун 4212 31464    10 428         9 072        10920 
Сталь 4 248 31 803     7787         6 976        11 775 
Кам.уг. 29052 517060     292043         43847          141384 

В металлургической промышленности уровень производительности труда русского 
рабочего в 1913 г. был в 4 раза ниже, чем в США, почти в 2 раза ниже, чем в Германии и Англии, и примерно на 15% ниже, чем во Франции. В каменноугольной промышленности выработка на одного рабочего в год составляла: в США — 759 т, в Англии — 264, в Германии — 287, во Франции — 203, а в России — только 153 т. 

Промышленные предприятия были расположены далеко от топливно-сырьевых баз,  поэтому до начала войны промышленные предприятия северо-западных областей и Прибалтики, работали на привозном английском и германском угле, и с началом войны вынуждены были в связи с блокадой Балтийского моря испытывать серьезные затруднения в снабжении топливом. 
Такие ключевые отрасли промышленности, как металлургическая, топливная, находились в руках иностранного капитала, главным образом англо-французского и бельгийского.

Иностранному капиталу, главным образом немецкому, в лице международного треста «АЕГ» принадлежало около 90% всего основного капитала действовавших в России электротехнических предприятий и свыше трех четвертей основного капитала акционерного общества «Сименс и Шуккерт». Русская химическая промышленность финансировалась, а следовательно, и контролировалась также немецкими капиталистами, создавшими в России филиалы своих концернов.
Под финансовым и производственно-техническим контролем немецкого капитала находилась и значительная часть предприятий военной промышленности России. К ним относятся, в частности, Невский судостроительный и механический завод, завод Крейтона (Охтинское адмиралтейство) , Рижский машино- и судостроительный завод Ланге, завод «Феникс», выполнявший заказы по постройке башен для миноносцев. В руках немецкого капитала оказались также общество «Ноблесснер», выполнявшее заказы завода Нобеля на подводные лодки и Лесснепа на мины и вооружение, с капиталом в 3 млн. руб., дочернее предприятие Лесснера «Русский Уайтход», металлообрабатывающие и машиностроительные заводы Гартмана, Коломенский машиностроительный завод, акционерное общество «Треугольник», Шлиссельбургский пороховой завод, Русское общество артиллерийских заводов

Приток иностранных капиталов в русскую промышленность привел не только к захвату иностранными монополиями важнейших сфер промышленного производства (металл, уголь, нефть, химия, электротехника и т. д.), но и к торможению индустриаль-ного развития страны, к ослаблению ее промышленного и общеэкономического потенциала, к все большему усилению ее экономической и политической зависимости от международных монополий и передовых капиталистических стран.

Вот что по этому поводу заявил военный министр генерал Поливанов в своей речи на заседании Государственной думы 19 июля 1915 г.: «Самая трудная и самая острая для продолжения войны задача — это снабжение армии техническими средствами... В этом смысле, в смысле богатства артиллерийского снабжения, Германия обеспечила себе значительный перевес над нашей армией. Она достигла этого двумя путями: заготовкой огромных запасов перед войной и заблаговременной подготовкой своей промышленности к развитию ее тотчас по объявлении войны. Перевес немцев более всего сказался в их тяжелой артиллерии, в количестве снарядов, пулеметов и винтовок… России недоставало тех видов промышленности, которые изготовляют предметы государственной обороны, и более всего — тех отраслей, которые изготовляют предметы артиллерийского снабжения». 

К началу войны в составе русской военной промышленности, которая почти целиком находилась в руках казны и подчинялась военному ведомству, имелось считанное количество специализированных военных предприятий, изготовлявших соответствующие виды вооружения. Так, например, артиллерийские орудия изготовлялись лишь на трех казенных заводах; два находились в Петербурге и один — в Перми. Винтовки, пулеметы и пистолеты производили только три завода (Тульский, Сестрорецкий и Ижевский), и два завода (Петербургский и Луганский) изготовляли патроны к этим видам ручного оружия. Имелись три пороховых завода (Охтенский, Шостенский, Казанский) и два завода взрывчатых веществ. Из письма группы промышленных деятелей России от 27 февраля 1916 г., адресованного на имя Особого совещания по обороне: «В отличие от других европейских государств у нас не было создано военной промышленности на своей территории и своими силами».

В течение войны промышленность Российской империи не сумела:
- обеспечить потребности войск в стрелковом вооружении, в том числе в винтовках. Недостаток винтовок удалось частично восполнить за счёт заграничных заказов, однако 35 % потребности в винтовках так и не было покрыто;
- обеспечить потребности войск в пулемётах: согласно мобилизационному заданию, в действующей армии и тыловых запасах должно было состоять 4990 пулеметов. В действительности, в июле 1914 г. имелось 4157 пулемётов. В ходе войны, дефицит пулемётов пытались восполнить за счёт использования трофейных пулемётов, а также приобретения пулемётов за границей (так, из Франции было поставлено 6100 шт. лёгких пулемётов «шош», из США было поставлено 14 850 шт. 7,62-мм пулемётов «кольт-браунинг» M1895/1914. К 1 января 1917 г. в армии насчитывалось 16 300 пулемётов (что составляло лишь 12 % потребности армии);[
- обеспечить потребности войск в винтовочных патронах (к началу 1915 года потребность действующей армии составляла 150 млн патронов в месяц, а к середине 1917 года возросла до 350 млн патронов в месяц, между тем, максимальная производительность патронных заводов, достигнутая к ноябрю 1917 года, составила лишь 150 млн патронов в месяц. Заказы на производство трёхлинейных патронов были размещены в Великобритании и США, патроны начали поступать в 1916 году. Таким образом, ежемесячный дефицит патронов в действующей армии составлял 50 млн патронов в месяц).
Такие же проблемы были с артиллерийскими снарядами.

Не только в промышленности, но и в сельском хозяйстве Россия отставала. Министр земледелия России в 1915 - 1916 гг. А.Н. Наумов писал: "Россия фактически не вылезает из состояния голода то водной, то в другой губернии. Процветают спекуляции хлебом, хищничество, взяточничество.... На фоне полной нищеты одних - безумная роскошь других. В двух шагах от конвульсий голодной смерти - оргии пресыщения. Вокруг усадеб власть имущих вымирают селения." 

Все это и привело, в конечном счете, к поражениям русских войск, которые, как правило, успешно начинали свои операции, но затем из-за плохого снабжения войск терпели поражения и вынуждены были отступать. К октябрю 1917 года Россия потеряла Польшу, Литву, часть Латвии, запад Белоруссии (с городами Брест, Гродно, Барановичи, Пинск), часть Волыни.

По словам Николая Бердяева: "Монархия утонуло в мути, во лжи, в предательстве... Она не столько была свергнута. сколько сама разложилась и пала."

 Лев Зазерский