Страшные тайны шотландских замков. Пов. 2,3

Не стал граф дуться – замирился

Он с Роном скоро, а потом

И вовсе крепко с ним сдружился.

Был часто зван в баронов дом,

Где угощал его пирами

Хозяин замка (как не стать

В подобных случаях друзьями?).

И вот когда он уезжать

С такого пира уж собрался,

Как выше мы сказали, то

Ужасный крик вверху раздался –

Кричали, будто глоток сто.

К подножью башни пало что-то:

Как-будто сбросили кого-то.

Сэр Робин Говард вбок глядит

И видит – крупный муж лежит:

Вот почему, пав, громко бахнул.

Еще момент – и Робин ахнул:

Так ведь лежит никто иной,

Как сам барон, не молодой,

А тот, что старый и слепой,

Теперь еще и не живой.

Но наш герой не удивился.

С коня сейчас же соскочил,

В донжон скорее возвратился

И в Зале рыцарском вновь был,

Где лишь недавно веселился.

Остатки пира со столов

Уже служанки убирали.

Но все сейчас они стояли

И в диком ужасе, без слов

На выход, бледные, глядели,

На лестницу который вел.

Оттуда крики, рев летели.

Сюда по ней вниз кто-то шел.

В дверном проеме показалась

И стала полностью видна

Фигура страшная. Она

Шагала медленно, шаталась.

Власы распущены, полны

Свирепой ярости глазищи,

Таращась дико, а ручищи

То вширь, трясясь, разведены,

То вместе резко сведены,

Как будто бить, терзать готовы.

Причем настолько те сильны,

Что гнуть железо, рвать оковы

И то, наверное б, смогли.

Из рта мычанье и рыданье,

И хрип, и рык, и стоны шли:

На мысль сейчас же навели,

Что в них – и ярость, и страданье.

Еще никто и никогда

Таким не видел Рона Дэлла,

И ясно было, что беда

Таким им образом владела.

Бессильный, в кресло он упал.

Теперь сидел оцепенело.

И вновь заплакал, застонал,

Вращал зрачками ошалело.

Его спросил один вассал,

Хотя и несколько несмело:

«Скажите, сэр, случилось что?»

(Здесь кроме Робина никто,

Из всех, что были в этом зале,

Паденья Рика не видали).

Рон Дэелл заплакал, застонал

И с дрожью в голосе сказал:

«Пропал навеки ваш сюзерен –

Такой грех тяжкий совершил,

Который страшен и безмерен, –

Отца родимого убил.

И значит, я – отцеубийца.

Вовеки это не простится»

«Неужто правда?! Вот так да! –

Кричать служанки, слуги стали,

Что речи дар не потеряли. –

Какая страшная беда!

Но как же это, как случилось?!»

«И сам не знаю даже как –

Большой во гневе я дурак.

Случайно как-то получилось.

Виновна и моя жена.

Сейчас заметил, что она

Надолго с пира отлучилась:

Какой-то в этом есть секрет,

Подумал с сильным беспокойством.

Пошел искать – в светелке нет.

С душевным яростным

                                расстройством

Спросил служанку – та в ответ:

«У Рика Дэлла посмотрите.

Иду туда: и правда, – там!

Ну что вы, что вы так глядите?!

Ну да, сказать придется вам –

Они ласкалися в постеле.

И понял я, что мой отец

Большой похабник и подлец,

Что видит он на самом деле –

Совсем нисколько не слепец:

Воскликнул, что меня увидел

И меч поблизости нашел.

Отца я сразу же невзвидел.

К нему в тумане подошел.

Он вынуть меч не успевает –

Кулак предателя сбивает.

Отца мгновенно я схватил,

Стекло башкой его разбил

И бросил в щель окна мерзавца,

Любовника, хоть не красавца».

Вокруг воскликнули: «Они

Виновны в этом лишь одни,

Свершив греховное деянье,

Одно из самых тяжких, и

Оно для нервов испытанье –

Не всякий выдержит супруг.

Немало в этом оправданья

Поступка вашего». Роб слуг

Толпу рукой раздвинул вдруг,

Сказал ему: «Мужайся, друг,

Узнать тебе придется больше –

Молчать нельзя об этом дольше:

Тот страшный «Нечто» – твой отец.

Ему – заслуженный конец.

Живите жизнью здесь спокойной:

Не сможет больше никому

Чинить беду рукой убойной».

«Но так решил ты почему?!» –

Воскликнул Рон. Ответил Робин:

«Сейчас узнаешь. Что способен

Отец твой видеть и вполне,

Понятно сразу стало мне,

Еще когда сюда впервые

Свою я Маргарет привел:

Забывшись, видно, тот «слепые»

Глаза на гостью перевел

И внешне будто бы расцвел.

Зрачки затеплились игриво,

А рот скривился похотливо.

Но он опомнился: опять

Стал взором медленно блуждать

Поверх голов, незрячим будто.

Я стал над этим размышлять.

Зачем ему такие путы –

Себя слепым изображать,

Ведь жизнь слепого лишь мученья –

Во всем, во всем ограниченья.

А он обласкан жизнью был –

Большой богач и рыцарь славный,

Округи всей властитель главный.

И так охоту он любил.

И вдруг всего себя лишил.

Такому может быть причина

Настолько сильной, что она

Всего сильнее быть должна.

И что же это для мужчины?

Любовь лишь к женщине одна.

И я подумал: для служанки

Иль для дружинника жены

Такие жертвы не нужны –

Сама затянет на лежанку –

Никак не надо и хитрить.

Из женщин здешних помутить

Мужской рассудок и настолько

Твоя жена, Рон, может только.

«Слепым» же сделавшись, Рик Дэлл

Встречаться чаще с ней имел

Возможность: ты же, Рон, все время

Проснулся только – ногу в стремя

И – на охоту на весь день,

То на турнирах, то в наездах,

А то в каких-нибудь разъездах,

Оставивши родную сень.

Рик стал от этого свободен,

Как, якобы, к тому не годен:

И правда, что с слепого взять?

И стало более возможно

Связь эту в тайне сохранять –

Кто мог его подозревать?

Поверить ведь, и правда, сложно,

Что будет женщин соблазнять

Красивых тот, кто красотою

Свой взор не может услаждать,

Объятый вечной темнотою».

«Но разве это говорит

О том, что он тот монстр ужасный,

Который здесь террор творит?

Намек ваш, сэр, не очень ясный», –

Сказал из челяди один.

Затем – другой простолюдин:

«Сквозь стены, двери он проходит –

На мысль нас это и наводит,

Что это призрак. Он, Рик Дэлл,

Такое б сделать не сумел».

«Мое рассеялось сомненье,

Что здесь отнюдь не приведенье, –

Сэр Робин Говард отвечал, –

Когда случайно я узнал,

Что ключницы заботы в замке

На ней у вас, на этой самке,

Мадлен. Конечно, ключ к любой

Двери она ему давала.

Он мог войти в любой покой:

Вас дверь с замком не защищала.

А вы решили – «Нечто» злой

Сквозь стены ходит и сквозь двери.

Так быть не может, убежден, –

Я в эти глупости не верю».

Иные стали возражать:

«Зачем же нужно было Рику

Людей так часто убивать

И так жестоко, просто дико?

И как же мог он оставлять

На них следы зубов такие –

Они, уж точно, не людские –

Лишь хищник может так кусать

И монстр, наверно, приведенье».

Сэр Робин стал им объяснять:

«Боялся Рик разоблаченья,

И если были подозренья,

Что кто-то начал понимать,

Что он не слеп, не столь безгрешен,

Того старался он убрать

И в этом был весьма успешен.

Причем злодейства все списать

Ему на «Нечто» удавалось,

Что, вроде, здесь обосновалось, –

За слухом диким их скрывать,

Что, дескать, это приведенье.

А вас вводили в заблужденье

Следы от острых тех клещей,

Какими в практике своей

Садисты мучают людей:

Ввиду имею палачей.

В плену английском доводилось

Мне это видеть и не раз:

Хоть не хотелось, приходилось,

Поскольку англы пленных, нас,

Глядеть нарочно заставляли,

Чтоб мы бежать не помышляли.

Случайно видел здесь у вас

Я как-то жертву «приведенья»,

Как вы считали, и как раз

Тогда-то понял – нет сомненья,

На ней следы не от зубов,

А от палаческих щипцов.

Уверен я, что был у Рика

Помощник, может быть, палач,

Лишить умевший жертву крика,

И также, видимо, силач.

И был еще осведомитель

О тех, кто начал понимать

Кто в замке истинный губитель –

Таких умел он подмечать».

«Так вот зачем отец однажды

Велел засов или крюк сменить

Замком почти на двери каждой –

К любому ночью чтоб входить! –

Воскликнул Рон. – Схватить

                                             Дработа!

В подвал для пытки отвести!

Там, впрочем, можно и найти –

Сейчас как раз он за работой.

И вот на дыбе тот висит

И жалобно пощады просит,

На клещи с ужасом глядит,

Которые сам Рон подносит

К нему и злобно говорит:

«Во всем, советую, признайся –

Молчать, юлить и не пытайся.

Колись, желаешь если жить –

Тебя могу и пощадить –

Ты, верно, следовал приказу».

Дработ открыл всю правду сразу,

И все, что Робин говорил,

Он очень точно подтвердил.

Когда заложников на волю

Сэр Робин Говард отпустил

(За выкуп, кстати, много боле,

Чем даже чаял, получил),

Его феод уже не поле

Пустое, брошенное был,

А файф цветущий. Населенье

Вернулось в бывшие селенья.

И замки все восстановил.

Их дал в держание вассалам,

С наделом каждый и немалым.

Его был графский батальон

Числом и выучкой силен,

Отлично очень оснащен.

Отбил надолго он охоту

У англа лезть с войною к скотту.

Прожили много лет в любви

Герой наш с Маргарет счастливо.

До дней последних, просто диво,

Им пели нежно соловьи.

Прожила долго леди Элла.

Была от внуков без ума:

Доверить слугам не хотела

И больше нянчила сама.

Ребята быстро подрастали

И вот уж скачут на конях,

Блистая в рыцарских бронях.

Они достойны рода были,

Достойны славного отца.

Врагов отчизны тоже били,

Верны ей были до конца.

Теперь придется мне расстаться

С тобой, читатель дорогой,

Но я надеюсь, может статься,

Еще мы встретимся с тобой.

 Петр

x

Иллюстрация к: Страшные тайны шотландских замков. Пов. 2,3