В тревоге и радости

       24 августа 1991 года в пятницу в полдень в Главную редакцию мониторинга Гостелерадио СССР зашел политический обозреватель Центрального телевидения по внутренней тематике Александр Тихомиров. Он был огромен в своем черном кожаном пиджаке и важен. На толстом и внушительном лице его было написано: историческая миссия. Он раскрыл перед моими глазами удостоверение размером с зачетную книжку. Там было написано под двуглавым орлом: специальный представитель Бориса Ельцина.

       Я затворил толстую обтянутую кожей дверь кабинета главного редактора. За ней остался длинный коридор, а далее налево – милицейский пост. «Живую подпись» Ельцина я видел в первый и последний раз.

       – Мне поручено разогнать в течение двух недель вашу антироссийскую помойку, – произнес грозный посетитель торжественно и громко. Кабинет прослушивался, и, возможно, запись разговора пылится сегодня в каком-нибудь секретном архиве.

       Я не стал возражать, хотя слово «антироссийский» тогда считалось обвинением. Особенно для тех, кто, как мы, относились к «враждебному СССР» и не получали зарплаты. «Свободная Россия», в которой деньгами чуть ли не задницу подтирали, и «враждебный СССР» уже практически слились в одно государство. Но подобные терминологические игры позволяли нещадно разворовывать «враждебную собственность».

       – Списки на стол! – воскликнул специальный представитель.

       Официальный список, сделанный типографским способом, хранился в недрах Первого отдела, который был опечатан и до времени упразднен. У меня имелись в верхнем левом ящике письменного стола рабочие копии – отнюдь не полные. Это были отдельные странички с инициалами и фамилиями. Я достал первые попавшиеся листы. Тихомиров, не глядя, с отвращением скомкал их и бросил в мусорную корзину.

       – Будешь посылать только Ельцину и Хасбулатову, а там – посмотрим.

       Эти два номенклатурных революционера и без того состояли в получателях, но я не стал вступать в бессмысленную дискуссию.

       Историческая миссия подошла к концу.

       – Архивы уничтожить, охрану снять!

       Я молча кивнул.

       С чувством выполненного исторического долга нежданный посетитель удалился. С тех пор об Александре Тихомирове я ничего не слышал и никогда не встречался с ним.

       Я и пальцем не пошевелил, но записывающее устройство, видимо, работало и всё вокруг меня происходило само собой. Через одну или две недели явился хромой старик. Егор Яковлев – наш новый шеф – выписал его ввиду острой необходимости из Болгарии. Об этом он мне сам сообщил. Звали его Дмитрий Андреевич Голованов.

       – Михаил Олегович, организуйте дело таким образом, чтобы ваше барахло можно было купить в любом газетном киоске свободной России.

       – Все бюллетени? Даже с грифом «секретно»?

       – Егор Владимирович на сей счет высказался недвусмысленно. У нас нет секретов от народа. То, что вы шептали на ухо советским вождям, теперь будет известно всем ...

       Я погрузился в праздные размышления, ничего реально не предпринимая. Типография в подвале Дома на Пятницкой, 25 могла оперативно отпечатать максимум 500 экземпляров, да и взимала с нас  немыслимую плату, ибо находилась на балансе «демократической России». О каких миллионных тиражах могла идти речь? Бумага стоила дорого. Сколько еще за распространение сдерут?

       Голованов (честь ему и хвала) постепенно переводил нас из «СССР» в «Россию», но и там типография не хотела работать бесплатно, а для рассылки в штат разрешили взять только одного курьера. Однако процесс, как говаривал Горбачев, пошел. Однажды позвонил Владимир Гусинский.

       – Сколько стоит весь комплект? – поинтересовался он голосом человека, который участвует в забеге.

       – Что вы имеете в виду?

       – Ну, все сборники, какие есть?

       – Мы выпускаем пять разноплановых бюллетеней. Вас какая тематика интересует?

       – Любая. У меня мало времени. Назовите цену комплекта?

       – Три с небольшим тысячи долларов, – соврал я первое, что пришло в голову.

       – Хорошо, беру три комплекта.

       Таким образом, появилась цена и термин «комплект».

       Вскоре посыпались заказы с самых неожиданных сторон. Экономисты составили договор оплаты с приемлемым НДС по типу образовательного учреждения. Мы на короткое время превратились в преуспевающее СМИ под названием Агентство «Эфир-дайджест». Однако потом нас замучили всякие халявщики, включая госсекретаря Бурбулиса по кличке Муравьед...

       Меня почти не покидало праздничное настроение. Мне платили зарплату, мне было сорок лет. В какой-то мистической книге, которые отныне продавались открыто, я вычитал, что молодость завершается в 42 года, а зрелость длится аж до семидесяти. Живи – не хочу.

19.11.2014

 Михаил Кедровский