Экскурсовод

                                                                       Экскурсовод.

   Мы выбирались из Пеллинга кружным путем. Дорога от Гангтока, по которой мы въехали в Пеллинг два дня назад, оказалась закрыта – шел сезон дождей: крутые склоны не выдерживали потоков воды, которые срываясь вниз, тащили за собой не только деревья, камни, но и целые участки горных дорог – единственно возможного средства коммуникаций в Сиккиме. Кружной путь оказался тоже не лучшим – по большей части такая же размытая грунтовка, местами суженная оползнями настолько, что только мастерство нашего водителя, позволяло протиснуться по узенькой полоске, зажатой нагромождениями обрушившегося склона с одной стороны, и обрывом на несколько сот метров – с другой.

   Попадавшиеся участки разбитого асфальта давали некоторую передышку, но, скорее, больше психологическую: здесь можно было немного разогнаться и слегка расслабиться. Но  продвигались медленно – часа за два удалось преодолеть километров 30.

- Я высажу вас, - сказал наш водитель, когда мы въехали в Легшип. – Надо сделать запаску, а вы пока погуляете здесь. Это недолго.

   В таком пути радуешься любой возможности остановиться и размяться. Тем более в незнакомом месте. Машина спустилась вниз по улице и скрылась за поворотом, а мы разбрелись в разные стороны. Мистер Мукеш устроился под ближайшим навесом, вытянув ноги. Паша куда-то ушел, а я пошел осматривать местные лавки.

   Времени это заняло немного, и когда я вернулся назад, в том месте, откуда мы разошлись, никого не было. Только на дороге в метре от обочины прямо на асфальте, свернувшись клубком, лежала какая-то собака.

- Привет, Собакин, – поздоровался я. – Как вы тут поживаете?

  Пес поднял голову и внимательно посмотрел на меня.

- Что у вас тут поделывается? – продолжил я беседу. – Какие такие интересности здесь есть?

  Пес, не отводя от меня взгляда, слегка наклонил голову на бок.

Рядом, куда-то в сторону от дороги полого спускалась каменная лестница – видимо, к берегу реки.

- А что это за лестница? – продолжал допытываться я у нового знакомого. – Куда идет? Что там такого любопытненького? – река?

  Пес неторопливо поднялся, сделал несколько шагов к ступеням, остановился и оглянулся в мою сторону.

- В самом деле, покажешь?! – обрадовался я. – Тогда давай, а то я здесь ничего не знаю. Я ж тут первый раз.

  Мой новый знакомый повернулся в сторону лестницы и пошел вперед. Я двинулся за ним.

- А мы тут проездом, - продолжил я светскую беседу, - Вот колесо надо сделать, а мы тут ждем.

  Пес шел впереди, слушая.

- А так мы из Пеллинга едем, - пояснил я. - Канченджангу видели - открылась на несколько секунд: сейчас же не сезон, дожди. Но нам повезло.

  Лестница полого уводила нас все ниже, и уже явственно слышался рокот реки.

- А до этого в Гангтоке были, там тоже поездили – посмотрели места разные, - продолжал рассказывать я своему новому приятелю.

- В Румтеке были – это монастырь буддистский, там Черная Корона хранится. Говорят, что если ее увидеть – то очистишь карму. В институт Тибетологии заглянули – всякие редкие древности смотрели: свитки рукописные, манускрипты, ритуальные штуки разные.

  Пес, слегка поводя ушами в мою сторону и рассеянно слушая, вел дальше вниз к реке, которую уже было видно. Это была река Ранджит. Неслась она, петляя через весь городок, насчитывающий, по-видимому, жителей тысяч десять – не более. Бетонные берега надежно прикрывали город от бурлящего потока слева и справа. И в том месте, куда мы спустились, соединялись они двумя подвесными  мостами, висящими друг от друга всего метрах в пяти. Мой добровольный гид остановился на нижней площадке перед арками мостов и повернул голову в мою сторону, ожидая, что дальше.

- Ух, ты! – восхитился я, подойдя к ограждению набережной. Вид мощного потока, в котором громоздились невероятного размера глыбы валунов, производил впечатление. Можно было только догадываться о силе, которая принесла эти каменные изваяния в узкое русло и в половодье ворочала и переворачивала их словно пушинки, перекатывая ниже и ниже по течению.

- Здорово! – поделился я со своим провожатым.

  Два моста изящными дугами зависли, словно, в невесомости. Над ними цветными гирляндами развевались молитвенные буддистские флажки дардинг, предваряя путь к храму на противоположной стороне. Выцветшие мантры когда-то написанные на них, уже почти не читались и только колыхались в такт порывам ветра, паря в воздухе.

- Пойдем на ту сторону? – спросил я.

  Пес посмотрел на противоположный берег и пошел к арке моста с надписью «Entry». На соседней арке красным по белому было написано «Exit». Логика была понятна: ширина мостиков была не более метра, и вполне логично было разделить потоки пешеходов, дабы не создавать столпотворения и исключить выпадение переходящих туда-сюда и обратно в мутные и свирепые воды. Умел читать мой проводник или нет – сказать не могу. Но в чем ему нельзя было отказать, так это в элементарном здравомыслии.

   Подвесной мост, слегка покачиваясь в такт шагам, привел меня на середину – вид открывался завораживающий. Я остановился. Несущаяся внизу вода и узость моста создавала иллюзию полета. Рев воды заглушал все. Не слыша меня, мой приятель, не останавливаясь, шел дальше.

- Подожди! – крикнул ему я. – Я сделаю несколько фоток!

  Услышав меня, пес повернул голову в мою сторону, остановился и лег на мосту, свернувшись в клубок и положив голову на лапы.

  Говорят, что можно долго и бесконечно смотреть на текущую воду. Так и произошло – мы смотрели на горный поток; на взбивающие белую пену буруны, безжалостно разбивающиеся о каменных великанов; слушали реку и просто молчали.

   Спустя некоторое время я вернулся в реальность и повернулся я к моему новому приятелю:

- Пойдем?

   Пес оторвал голову от лап и в выжидании посмотрел на меня.

- Наверное, скоро должна прийти машина, - пояснил я ему, - Как бы нас не потеряли.

   Мы дошли до противоположного берега и повернули в обратную сторону: мой проводник уверенно направился ко входу на соседний мост, я двинулся вслед за ним. Обратный путь через реку много времени не занял – мост тянулся метров на сорок и на переходе мы уже не останавливались.

- Красивое место, - поделился я со своим напарником, меряя лестницу шагами. Мой пес отстал и шел позади меня. Я обернулся и увидел, что он запрыгивал на ступени, поджав одну лапу.

- Ох, - выдохнул я, - Да у тебя с лапой беда! Что ж ты не сказал? И еще со мной пошел? Я б тебя тогда бы не потащил никуда. Я и не видел.

  Мой проводник терпеливо прыгал вверх по ступеням по диагонали – так ему было немного легче.

- Не спеши, я пойду вместе с тобой, нам некуда спешить, - сказал я ему, - мы успеем.

  Мы поднимались наверх, иногда пес уставал и тогда я останавливался и ждал, когда он отдохнет.   

Недалеко от верха лестница  с одной стороны расширялась вбок ровной и небольшой площадкой, на которую предусмотрительно был выведен водопроводный кран. Кран воду держал слабо, и из него каплями сочилась вода. Мой местный проводник свернул с лестницы  и, высунув язык, стал ловить влажные крохи.

- Давай открою, - предложил я. Я повернул кран, но воды больше не пошло – видимо, было перекрыто еще где-то.

- Извини, больше не идет. Придется пить так.

  По видимому, пес знал это и без меня. Вообще, он наверняка знал здесь все больше меня – в этом сомнений не было. И потому он пил, а я стоял и ждал. Пил он долго, но не жадно: просто пил, пока не напился. Вообще, чувствовалась в нем какая-то солидная неспешность, несуетливость и достоинство. Собственно, в этих краях это сразу как-то отмечалось – это было заметно в людях, которые тут жили. И неважно были ли это лепчи, или непальцы, или тибетцы, или кто-то еще. Какая-то гармония была во всем этом – в этих невероятных горах; облаках, пасущихся между ними; в туманах, поднимающихся из долин; прилепившихся непонятно каким образом к крутым склонам домах; бесчисленных водопадах, длинными лентами прорезающих себе дорогу почти с самых вершин; и спящих где им понравилось собаках. 

   Мы вернулись на то же место, где встретились впервые. Мой экскурсовод вышел на дорогу и улегся ровно там, где и лежал до этого.

   А через несколько секунд внизу улицы показалась наша машина – водитель ехал за нами. Паша с Мукешем сидели тут же под навесом. Машина подошла к нам и остановилась.

- Минуту, - попросил я, - я сейчас, мне надо в рюкзак.

Паша и Мукеш уже сидели в машине, а я шарил в рюкзаке и никак не мог найти…

- Николаевич, что ищешь?

- Сейчас, минуту…

- Николаевич, садись, - торопил Паша, - еще неизвестно что за дорога впереди.

- Я знаю… сейчас…

Наконец, рука нашарила в глубине рюкзака то, что я искал. Я вернулся к моему псу и положил ему между передних лап несколько печенюшек. Пес глянул на угощение, но не притронулся.

- Спасибо за прогулку, - поблагодарил я. – Было здорово.

Пес молча посмотрел на меня. 

«Не стоит» - прочитал я в его глазах: «Ты - попросил, я – помог».

- Николаевич, поехали, - в очередной раз поторопил меня Паша.

   Я прыгнул в машину. На развороте я оглянулся – мой пес смотрел нам вслед; и затем, опустив голову, неспеша принялся за печенье.

   Когда-то давно я где-то слышал, что души хороших людей потом - после их жизни - переселяются в кошек и собак…

   Я верю…

С.К.

Сикким сентябрь 2017

 Сергей Мессмер

x

Иллюстрация к: Экскурсовод