Белокурая бестия

— Там разбираться долго не будут. Факт налицо. В таких случаях женщина всегда права.

«А ведь,  действительно, разбираться не будут,— с тоской подумал он.— Еще не было в судебной практике такого случая, чтобы женщину привлекли за  изнасилование  по отношению к мужчине».

— Или я покончу с  собой и тогда на твоей совести будут две невинные жертвы. Об этом я напишу записку, указав причину самоубийства, — продолжила она. — Ты  же военный человек, у тебя не должна дрогнуть рука...

— Это во время боевых действий, когда известен враг, но не  беззащитная женщина? Подумай, очнись, ты ослеплена гневом,— уговаривал он.

— Ты  сам подумай. Даю тебе срок до утра,— сурово произнесла она.— Я не хочу с ней встречаться. У тебя еще есть время, не разрушай наше счастье.

Чародеева быстро оделась,  простилась и отправилась на дачу. «Надежда такая же собственница, как и ее мать. Яблоко от яблони недалеко падает, — посетовал Тернистых.— Я предложил им самый оптимальный вариант, но глупые бабы, отвергли. Жаль,  катался бы как сыр в масле. Повезло тому бородатому крестьянину с женой и падчерицей. До сих пор, наверное, живут в любви и согласии, если Бог не покарал. А у меня завязался тугой Гордиев узел. Придется рубить и отправляться на запасной аэродром. Как хорошо все складывалось. Знать бы, где упадешь, соломки бы постелил. Ну и семейка, покруче, чем Адамс из комедийного телесериала. Черт меня дернул с этими Чародеями связаться. А впрочем, жалеть не о чем, хоть немного почувствовал себя татарским ханом в маленьком гареме. Интересно, как он справлялся  с сотней жен? Здесь двое и столько острых проблем. О, женщина  — воистину загадочное  создание, непредсказуемое, способное на отчаянные поступки. Подальше от этой сладкой отравы, от греха. Неровен час, они друг с другом что-нибудь сотворят на почве ревности и ненависти. Посчитают, что в состоянии  аффекта или невменяемости, и я в качестве козла отпущения могу загреметь на нары. Мол, спровоцировал  ситуацию, довел женщин до критического состояния. Надо срочно менять дислокацию, пока гром не грянул».

Он несколько минут померил шагами гостиную. Затем решительно подошел к телефонному  аппарату. Снял трубку и набрал номер.

— Анатолий ты? — узнал Валентин голос Вершка.

 — Конечно я, наконец-то, счастливый молодожен, вспомнил,  что у тебя есть друг. Мог бы и раньше позвонить, поинтересоваться  жив ли, здоров,— мягко упрекнул его Анатолий. — Хотя понимаю и завидую, под боком знойная красавица – жена, медовый месяц в разгаре. Радостью, счастьем редко кто делится. Вот когда туго, вспоминают о друзьях-товарищах. Впрочем, я тебя не осуждаю, такова человеческая натура и ничего тут не попишешь. Мать-природа рачительная хозяйка, ни прибавить, ни убавить..

— Ты, Толя,  прямо провидец, — удивился интуиции бывшего замполита Тернистых. — Ну, будь здоров!

— Здоров твоими молитвами. Что случилось, ты же  без причины не позвонишь?

— Срочно нужна крыша, выручай.

— «Крыша»?!  — по-своему понял Вершок. — На тебя что,  бандиты, крутые наехали? Ты вроде бы смирный человек, бизнесом, коммерцией не занимаешься? Может, жена успела втянуть? Не связывайся  с криминалом, а  если вляпался, то живо в прокуратуру, милицию или СБУ.

— Не об этом речь. Я неправильно выразился,— прервал его наставления и усмехнулся, вспомнив анекдот о том, что даже когда замполита убьют, язык  еще продолжает  издавать звуки, так и Анатолий страдает многословием.— Мне  нужен угол для ночлега. Недели на две-три пока страсти улягутся.

— У тебя же есть однокомнатная? Зачем тебе чужой угол? — удивился приятель.

— Во-первых, квартиру я сдал в наем на три месяца и деньги взял наперед, успел  растратить,— сообщил Валентин.— Перед нанимателем будет неудобно. Обычно в таких случаях  предупреждают, хотя бы за две-три  недели, чтобы могли подыскать  другое жилье и съехать. А во-вторых, и это главное, мне надо на какое-то время скрыться из поля зрения  Любы и ее дочери. Твой  адрес и телефон они не знают и справку не смогут навести, поэтому  беспокоить не будут.

— Вот оно что, укатали Сивку крутые горы? Семейная жизнь требует закалки и постоянной  готовности № 1,— посочувствовал Анатолий.— Твоя супруга, по всему видно, темпераментная женщина. Если не ошибаюсь,  моложе тебя лет на шесть-семь?

— Не ошибаешься.

— Вот видишь, надо было рубить сук по себе. Сошелся бы с вдовой  лет за  пятьдесят. Такая, уже после климакса обычно умеренная в сексе, никуда на сторону не сбежит...

— Проблема в другом. Люба никуда на сторону не бегает,— оборвал он приятеля, заядлого любителя посудачить на интимные темы.

— Тогда в чем? — не унимался Анатолий. — Почему ты решил  дезертировать с поля, усыпанного розами любви? Еще и двух месяцев не прошло, самый разгар медосбора, а ты уже выбросил белый флаг. Если проблемы с эрекцией, то не поскупись, купи настойку корня женьшеня, а лучше виагру.

— С этим все в порядке, — заверил Тернистых с раздражением. — Пойми, не  телефонный разговор.

—Прости, но я тебя не понимаю. Оставлять знойную женщину без веских причин непорядочно, а для офицера, тем более. Ты же летчик, а не летун, охотник за бабьими юбками.

— Так ты согласен  меня приютить, временно предоставить  угол?

— Только при условии, что ты мне обо всем расскажешь, как у батюшки не исповеди,— потребовал  бывший замполит. — Это не праздный  интерес. Откуда мне знать, может  за тобой охотятся кредиторы. Выследят и подорвут квартиру к чертовой матери?  Из-за твоих  амурных приключений и  я пострадаю. Поэтому выложишь все начистоту. Гляди, чем и помогу, один  ум хорошо, а два — лучше.

— Все  выложу,— пообещал Валентин.

— Тогда милости просим. Не забудь прихватить лекарство.

— Какое лекарство? Ты, что болен? — встревожился  Тернистых.

— Наше фирменное лекарство от повышенного давления  — коньяк, водку и приличную закусь. Мой боезапас иссяк и требует восстановления,— напомнил подполковник. — Не задерживайся, жду.

9. Змий – искуситель

Воспользовавшись отсутствием Любы, Тернистых собрал в большую спортивную сумку свои скромные пожитки, приданное, как однажды пошутила жена, и ретировался. По пути к Вершку  на полчаса заехал на свою квартиру, снимаемую молодоженами. Двери после небольшой паузы открыла черноглазая Оксана.

— А-а, хозяин, — улыбнулась  она. — Вы к  мужу, Косте. Он сегодня на смене. Хотите чаю, кофе?

— Нет, спасибо, — отказался он и предупредил. — Впредь в отсутствии мужа незнакомым  мужчинам двери не открывайте.  Не будьте беспечны, проявляйте бдительность.

— А вы, разве незнакомый? — удивилась Оксана.— Я в «глазок»  поглядела и убедилась, что это вы и только тогда открыла. Вы  же хозяин квартиры и я обязана пускать вас по первому звонку в любое время суток, разве не так?

— Так,  — согласился Валентин.— Но вы красивая и очень соблазнительная женщина, что не всякий мужчина может устоять перед искушением.

Он бросил взгляд в глубокий разрез блузки с обозначившими бутонами сосков на упругой высокой груди, на округлые бедра… Она поняла, почувствовала его намерение и испуганно прижалась к стене, скрестив смуглые руки на груди. Тернистых знал, что она третьем месяце  беременности, поэтому на ней была просторная юбка, надетая на голое тело, чтобы не сковывать движения. В ее черных, словно маслины зрачках застыл испуг, побледневшие губы мелко вздрагивали. В этом своем страхе и незащищенности, она показалась ему еще соблазнительнее и желаннее.

— Оксаночка, успокойся, я не причиню тебе вреда,— он ощутил острый вкус соблазна, нарастающий  азарт охотника, выследившего легкую добычу. Нет никаких препятствий, чтобы овладеть ею сейчас же страстно и горячо.

«Черт подери, меня несет по инерции... я не могу остановиться и сказать себе «нет»,— подумал Валентин. По его вожделенно-затуманенному взгляду Оксана почувствовала опасность  и взмолилась:

— Валентин Авдеевич, родненький, пожалейте меня, если…, если вы что со мной сделаете, то я покончу с собой.

На какой-то  миг он потерял контроль над собою и коснулся широкой  ладонью ее  набухшей бархатисто-нежной груди. Сжал, ощутив теплоту кожи и упругость соска, пульсирующий ток горячей крови.

— Вален… Валентин Авдеевич... опомнитесь, что вы делаете?  Костя меня убьет …— слабо прошептала она, но он ощутил податливость ее желанного тела, как вихрь налетевшее вожделение. Сомкнул крепкие руки  на ее талии. Оксана, опасаясь, что сопротивление может его разозлить, поэтому покорилась ходу событий, уповая на  Бога и своего ангела-хранителя.

— Ксюша-а, солнышко, все будет хорошо, никто не узнает, — уговаривал ее Валентин, все более распаляясь в страстном желании овладеть ею.— Никто не узнает, я ласково, осторожно. Это тебе нисколечко не повредит... Не бойся...

Он уже готов был поднять ее на руки, отнести в спальню и насладиться вдоволь, утолив свою страсть. Она, сжавшись, словно пружина, поняла его намерение  и взмолилась:

— Валентин  Авдеевич, я очень люблю Костю. Он ревнив, убьет и меня, и вас, если узнает. Не троньте меня, лучше в другой раз, после родов. Что угодно для вас сделаю, только не сейчас.

Тернистых встретился взглядом с ее большими испуганными глазами и разомкнул пальцы за женской спиной. «Господи, я же офицер, а не сексуальный маньяк,— содрогнулся он.— Неужели это Люба и Надежда разбудили  во мне необузданную страсть? Надо держать себя в руках и не терять голову».

— Прости, Оксаночка, Ксюша. Это импровизация, шутка,— покаялся он смущенно, боясь встретиться с ней взглядом.

— Ничего себе шуточка, я чуть не умерла от страха,— с недоверчивостью отозвалась она, прижавшись к стене и вздрагивая, словно в лихорадке.

— Уходите, ради Бога, я не могу придти в себя, вдруг Костя нагрянет?— попросила она. — У вас же есть жена, а вы, как с голодного края..

— Не бойся, девочка. Вот, глупая, трясешься, как в лихорадке. Тебе   нельзя  так волноваться, под сердцем ребеночек, — он по-отцовски бережно  погладил  черные  завитки ее волос. — Ты понимаешь, что из-за доверчивости и неопытности можешь впустить  мерзавца или маньяка. Он надругается  над тобой, ограбит  и даже жизни лишит, чтобы не оставлять свидетелей. Разве Костя не предупредил?

— Предупредил,  но вы же хозяин квартиры?— прошептала Оксана, все еще находясь под сковавшим  ее волю страхом.

— Насильники и грабители, обычно представляются сантехниками, электромонтерами, мастерами из газовой службы, даже участковыми инспекторами,— продолжил он инструктаж. —  Поэтому, когда дома одна, то не отвечай на звонки  и не открывай.

— А вы, вы возвратились? Нам придется съехать? — с тревогой в голосе спросила она.

— Да, я собирался, но ради вас в последний момент решил не беспокоить. Поживу у приятеля.

— Мы очень вам благодарны.

—  Живите спокойно. Когда мне потребуется жилье, то я вас заранее предупрежу. Я же не похож на злодея?

— Не похож,  но очень меня напугали,— наконец оттаяв, улыбнулась Оксана. Она не могла  понять мотивы  его  неожиданного визита и это ее тревожило.

— Вы хотели что-то Косте сообщить?

— Не только Косте. Дело в том, что я на месяц-другой уезжаю на заработки в Сибирь. Если мною будут интересоваться жена или приемная дочь, так им и ответьте. На всякий пожарный случай я оставлю телефон  своего друга Анатолия. Об этом номере никому ни слова, даже любимому супругу. Позвоните только в экстренном случае. Договорились?

Она в знак согласия кивнула головой. Он подал ей белый квадратик визитки с номером телефона Вершка.

— А это вам  шоколад, Оксана за стресс,— Тернистых подал  ей плитку «Короны».— И запирайтесь на семь замков. Условьтесь с Костей по поводу электрозвонка,  чтобы не подвергать свою жизнь опасности. Вы очень сексуальная женщина, а перед соблазном трудно устоять.

Валентин подхватил сумку и вышел на лестничную  площадку. Услышал, как Оксана поспешно закрывала замки, щеколду и звякнула цепочкой. «Инструктаж  подействовал, — с удовлетворением усмехнулся он, довольный тем, что смог перебороть соблазн. Чтобы там Чародеевы не говорили, а он еще способен  управлять своими чувствами и желаниями. Так  и надо себя поставить, выше ценить будут. Прав поэт: чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей». По пути к приятелю Тернистых  зашел в магазин,  купил по бутылке коньяка «Гринвич» и водки «Хлебный дар», палку копченной колбасы, сыр , три лимона и батон хлеба.

10 . Новая  пассия

— Выкладывай, Дон  Жуан? — нетерпеливо, снедаемый любопытством, встретил его Вершок, едва Валентин переступил  через порог. Он принял из его рук пакет с напитками и харчами,  летную куртку и усмехнулся.— Пора  бы тебе при состоятельной жене в кожанах и мехах дорогих ходить.

— Люба предлагала, да вот не успел, обстоятельства изменились, — развел руками Тернистых.— Да и то сказать, жил на всем готовом, как  Альфонс.  Вдоволь ел, пил, спал и исполнял супружеский долг.

— Ладно, проходи на кухню. Я там небольшой пикник сообразил, — сказал Анатолий и открыл  перед другом двери.  Валентин  увидел на столе бутылку горилки  с красным перцем на дне, вспоротую банку кильки, на тарелке сало-бекон, соленые огурцы и ломтики хлеба.

— Ужин  холостяка. Других  разносолов  нет, не обессудь,— вздохнул он.— Это ты привык  из хрусталя пить, из серебра-злата есть. А у меня скромно, по-спартански.

— Так я принес выпить и закусить? — напомнил Валентин о презенте.

— Завтра и послезавтра тоже пить и кушать захочется, — заметил замполит. — Должно быть НЗ, ведь до пенсии еще две недели, а гроши на исходе.

Он отвинтил колпачок на горлышке бутылки и налил золотистого цвета  горилку в стаканы:

— Полезный напиток  для профилактики от простуды. Давай за встречу однополчан.

Тернистых выпил и почувствовал привкус перца и теплынь, разлившуюся  в груди. Охотно, дабы восполнить давеча затраченную на Надю  энергию, навалился на вкусное  со шпигом  сало-бекон.

— Ты не шибко на закуску налегай. У нас еще выпить есть,— придержал его Анатолий.— А то хлебной коркой придется занюхивать. Переведи  дух и расскажи,  почему от молодой жены сбежал, как черт от ладана?

Пережевав кусочек сала, Валентин,  особенно не вдаваясь в интимные подробности, рассказал о том, что Люба подбивает его на убийство дочери, а Надька  в свою очередь хочет, что он извел со света ее мать.

— Они мне обе дороги и я не желаю стать убийцей,— заключил Тернистых.

— Да-а,  занятная история покруче, чем детектив, — почесал затылок озадаченный  Вершок. — Что ж они, бабы, не могут промеж себя договориться, поровну мужика поделить?

— В том то и загвоздка, что не могут. Каждая хочет быть единственной и не потерпит рядом соперницу. Поэтому я и скрылся, чтобы дело не кончилось убийством. Отсижусь у тебя. Они  остынут  от страстей, взаимных обид, упреков и все наладится. Раньше ведь жили — не  тужили.

— Ты можешь вляпаться  в неприятную историю, если одна из них все же осуществит коварный замысел. Поступки женщин, пребывающих в любви и гневе, непредсказуемы. В состоянии аффекта они способны совершить преступление, считая тебя причиной несчастий. Пока этого не произошло тебе необходимо срочно обратиться  в милицию или прокуратуру и сообщить о готовящемся преступлении, иначе есть шанс загреметь  за решетку. В Уголовном кодексе есть статья, сейчас я ее отыщу.

Вершок  не поленился, встал из-за стола и вышел в комнату. Спустя минуты две возвратился с книгой в желто-синей обложке. Перелистал  страницы.

— Статья 187. Здесь довольно много  текста, указаны разные виды  преступлений, — сообщил он. — Короче,  в одном случае лишение свободы на срок до трех лет или до двух лет исправительных работ. А  в другом лишение свободы до одного года и столько же «химии». Одним словом, хрен редьки не слаще. Попадешь за « колючку»  и никто тебе ни перцовки не нальет, ни салом и килькой не угостит. Будешь хлебать жидкую баланду и пахану или бригадиру чифирь заваривать. Пока не поздно, советую обратиться в компетентные органы. Явка с повинной смягчает меру наказания.

Анатолий  закрыл Уголовный кодекс и наполнил стаканы.

— Ну, давай майор, будем живы — не помрем,— предложил он. Выпили, закусили соленым  огурцом.

— Не хочу я скандала и позора,— продолжил тему Тернистых.— Ведь в милиции сразу выяснится, что я спал с двумя женщинами. Пронюхают  репортеры  и ради сенсации, распишут под чистую. Ты же знаешь этих писак, им палец в рот не клади. Вот тогда точно, хоть петлю на шею или с головой в омут. Я лучше  выжду,  погляжу, куда кривая вывезет. Буду следить за выпусками  телепрограммы «Уголовная хроника».

— Дождешься, пока «браслеты» на руки не наденут. По максимуму  получишь, отправят в карьер или на лесоповал. Еще и мне статью пришьют за предоставление убежища. Лучше б ты мне ничего не рассказывал. Это твои личные проблемы, у меня своих забот в избытке, — посетовал Анатолий.

— Сам потребовал, чтобы выложил, как на духу,— напомнил Валентин.

— А-а,  привычка любого замполита, обо всех все знать, контролировать ситуацию,— вздохнул он. — А тебе все же  придется …

— Не придется. Я так полагаю, что после того,  как я скрылся в неизвестном направлении, у них отпадет причина, повод убивать или травить друг  друга. Успокоятся и заживут, как прежде.

— Вполне  логично, твой котелок варит,— похвалил Вершок и,  шутя, заметил. — Ты же не намерен, как евнух отсиживаться. После столь бурного романа, наверняка, потянет к женщинам. Я это знаю по себе,  бабы — такая сладкая отрава. Не отчаивайся, я давно присмотрел для  тебя скромницу-прелестницу  Марьяну. Но ты своей внезапной женитьбой все карты спутал. Спешка  нужна при ловле блох. Теперь вот вынужден расхлебывать жидкую кашу.

— Сколько ей лет, а то еще старую клячу подсунешь?

— Двадцать четыре. Очаровательная девушка. Уверен, что она тебе очень понравится. Не будем откладывать дело в долгий ящик. Как говорится, куй железо пока горячо. Я завтра заступаю на смену охранником на автостоянку. Сутки в твоем распоряжении. Изучите друг друга, как следует поближе. Она — женщина современная, долго упрямиться не станет. Только, как говорят:  не  скупись, покупай живопись. Разные там  подарки,  косметику, духи, драгоценности, на дешевую бижутерию она не  клюнет. Шепчи теплые и нежные слова. Женщины сначала любят нас ушами, потом глазами  и телом. Так приглашать мне ее?

— Она же при завышенных потребностях меня разорит, по миру с сумой пустит?

— А ты, что же хотел. За удовольствия, женские прелести и ласки надо платить чистой монетой.

— Почему ты сам  после развода столько лет сам мыкаешься? —  спросил Валентин.

— Не хочу жертвовать своей свободой и кошельком,— улыбнулся Вершков. — Я  не голодаю, для любовных утех у меня есть зазноба и не одна. Меняю их,  как перчатки. Одна наскучит, приглашаю  другую и они не  обижаются. В этом деле нельзя  выпускать инициативу из своих рук. Мужик  должен командовать парадом, а у любовниц другая функция — доставлять нам удовольствие.

— А ведь ты учил личный состав соблюдать нормы морали и нравственности, строго наказывал бабников?— напомнил Тернистых.

— А-а, нашел о чем вспомнить. Когда это было? В Советском Союзе не признавали секс. Сейчас другой строй, дикий капитализм с его пороками и язвами, другая мораль и нравы. Любовь, секс стали  предметами продажи,  спекуляций. Особенно в грязной  политике, будь она неладна. Так звать мне Марьяну?

— Приглашай,— согласился Тернистых. — Мне действительно, надо отвлечься от тягостных мыслей и впечатлений. Может с Марьяной  возникнет гармония в отношениях?

— Ты тоже  понял, что без женщин жизнь тусклая, а они превращают ее в праздник, — заметил Анатолий.

— И создают  проблемы, — вторил ему Тернистых.

— А что же ты хотел, за удовольствия надо платить. Тебе бы следовало взять фамилию жены.

— С какой стати?

— Я давно заметил, что фамилия несет печать судьбы,— оживился замполит в отставке.— Они не случайны, а происходят из глубины родословной. Обозначают  характер, род занятий человека. Например,  Угрюмов или наоборот Веселов или Гончаров. А нередко возникают из кличек, прозвищ, скажем, Чалый, Серый или Пришибленный. У  твоих  предков, наверняка, был тернистый путь, трудная судьба. Вот  и  тебя нарекли фамилией  Тернистых, словно терновый куст в острых шипах.

— А тебя  Вершок. Значит всегда наверху, призван верховодить, карьеру делать, — усмехнулся Валентин.— В авиаполку  в  начальниках ходил, подчиненными помыкал.

— На судьбу не обижаюсь, — улыбнулся Анатолий.— Напомни, девичью фамилию своей  супруги?

— Чародеева.

— Вот видишь, чары делает,— почему-то обрадовался приятель.— И ты мог бы стать  Чародеевым.

— Нет, уволь,  с меня довольно тех чар, которыми они меня одарили. Сыт  по горло, за все  платить приходится.

— Сыт, а от Марьяны  не отказываешься. Она тебе вернет вкус к жизни. А сейчас, — он взглянул на наручные часы. — В это время она как раз дома. Договорюсь о встрече. Она давно мечтала с тобой познакомиться.

Вершок  вышел  в прихожую к телефонному аппарату. Из  приоткрытой двери Тернистых услышал  обрывки его разговора.

— Марьяна, он человек, измученный нарзаном, немного одичавший и стеснительный,  поэтому  будь с ним поласковее и он тебя не разочарует. Договорились, о, кей.

— Все в порядке. Жди  Марьяну завтра к семи вечера,— сообщил он с улыбкой на  моложавом с румянцем лице.— Купи шампанское, коробку шоколадных конфет,  деликатесы с запасом, цветы — обязательно белые хризантемы и успех тебе гарантирован.

— Что ты ей наплел  насчет нарзана? Она  еще подумает, что какой-нибудь доходяга-инвалид  с гастритом или язвой желудка, или неотесанный мужик - дикарь,— упрекнул  Валентин.

— Не волнуйся. Марьяна, девица из высшего общества, начитанная и тонко улавливает юмор, — ответил Вершков.— Уж она точно знает, что это моя любимая фраза героя монтера Мечникова  из  «Двенадцати стульев».

— Она не валютная проститутка? В моем тощем бюджете расходы  на такие удовольствия не предусмотрены.       

— С чего ты взял, что проститутка?

 — Они  в этом высшем обществе, где царит богема и свобода нравов,  все порочны, депутаты, чиновники, продюсеры, художники, артисты, певцы. Для них секс такое же занятие, как выпить рюмку водки или выкурить сигарету...

— У тебя неверное представление о светских тусовках и богеме. Там  нынче другие масштабы и приоритеты, хотя без женщин, что за праздник. Марьяна — скромница, цену себе знает. Собственно, ты ничем не рискуешь, прекрасно проведешь  время в обществе очаровательной женщины. Не сидеть же тебе байбаком в четырех стенах. От безделья и тоски  очумеешь. Не тужи, Валентин, твои  мелкие проблемы не стоят выеденного яйца…

— Это почему же? — обиделся майор.

— А потому, что суета сует, а вот  других преследуют настоящие трагедии.

— Какое мне дело до других, а им до меня?

— Давай выпьем за упокой нашего командира авиаполка,  настоящего полковника, — предложил  Вершок.

—Неужто? Я полгода назад видел его  добрым и энергичным, — удивился Тернистых.

— Дуба дал наш полковник, — вздохнул  Анатолий, наполняя три стаканы водкой. Поверх одного из них положил ломтик хлеба. — Как говорится, приказал нам долго жить. Укатили его пути –дорожки. Родное небо во время полетов сохранило жизнь, а вот земля,  суша оказалась коварной. Не выдержало сердце командира.

Они, не чокаясь, выпили до дна,  закусили.

— Как это произошло, что его подкосило? — поинтересовался майор.

— Ты же знаешь, что после развала Союза, долбанные политики, депутаты, чиновники посадили нас, военных людей, отставников, верой и правдой служивших Отечеству, на жалкие пенсии, — напомнил подполковник. — Прапорщики, мичманы, лейтенанты, ушедшие в отставку уже после обретения Украиной независимости, получают пенсии намного больше, чем  капитаны, майоры, полковники советской эпохи. Вот наш комполка и вынужден был устроиться сторожем на дачу к одному из французских бизнесменов, что в подмосковном поселке Переделкино, известном, как дачный уголок писателей, поэтов, драматургов, что на калужском направлении железной дороги. Француз платил ему по 700 долларов в месяц. По нашим меркам — огромные деньги! Георгиевич работал вахтовым методом, в дни отдыха возвращался из Москвы в Керчь поездом. Когда однажды  бизнесмен-работодатель узнал, что  нанятый им сторож является полковником авиации, то удивился и стушевался. Ведь полковник французских ВВС  очень обеспеченный государством человек, которому в голову не взбредет  наниматься охранником, что для офицера оскорбительно.

Георгиевич в конце знойного лета, вокруг Москвы в это время горели торфяники и стоял смог, возвращался поездом в Керчь. В районе Мелитополя прихватило сердце. К сожалению, медпомощь запоздала, врачи оказались бессильны. Домой он возвратился в гробу. Отлетал наш боевой товарищ. Пусть ему земля будет пухом.

— Да, пусть будет пухом, — повторил Тернистых. — Отличный был офицер, надежный товарищ, вечная ему память. Ты прав, Анатолий, в сравнении с этой утратой мои житейские проблемы мелочны. Однако жизнь продолжается.

Вновь наполнили стаканы и выпили стоя, как подобает офицерам.

—Предоставляю квартиру в твое распоряжение. Действуй! — напутствовал Анатолий после окончания застолья.

 Шампанское, шоколад и цветы куплены. Ровно в семь часов вечера раздался звонок. Тернистых в новом костюме, в подаренных Любой,  в белой сорочке с шелковым  галстуком, пошел  встретить гостью. Открыл  дверь.

— Здравствуйте, вы — Валентин?

— Да, жду вас.

— А я — Марьяна, — произнесла она мягким голосом и подала  теплую руку. Он  прикоснулся к ней губами. Помог ей снять норковую шапку и полушубок.

— Проходите, пожалуйста, — пригласил в комнату, за сервированный столик с бутылкой шампанского в центре.

— Это вам, Марьяна, Валентин подал ей букет нежно-белых хризантем и коробку конфет.

— О-о, вы очень любезны. Именно таким я вас по рассказам Анатолия и представляла. Вы не обманули моих ожиданий,— улыбнулась женщина, обворожив его васильковой синью глаз. Поднесла хризантемы к лицу. — Мои любимые цветы, белые, чистые — символ любви и верности. Я предлагаю  перейти на “ты”, так ближе и теплее.

 — Совершенно с вами  согласен, так ближе, — ответил он улыбкой. Открыл шампанское, наполнил стаканы.

— Извините, Марьяна, в квартире холостяка хрустальные фужеры и бокалы не водятся.

— Я  знаю. Шампанское  из любой посуды прекрасно.

— За ваши изумительные глаза. Они проникают в самое сердце и навевают вот эти стихи: “ Ты мое васильковое слово, я навеки люблю тебя...” — с пафосом  продекламировал Тернистых.

— Сергей Есенин, — угадала она имя автора и пригубила стакан, блестя перламутром помады. Потом кокетливо поинтересовалась.— У меня только глаза изумительны? А остальные части тела:  лицо, волосы, губы, грудь, бедра, ноги?

— Ты совершенство, Марьяна,— произнес он с восхищением.

— Ты тоже интересный  мужчина, даже поэтов знаешь. И это вполне логично, ведь поэзия, небо и авиация неразделимы, Среди летчиков немало прекрасных поэтов, — похвалила она и многообещающе  заметила.— У нас  может получиться прекрасный роман. Мне с тобой  Валентин, очень хорошо и уютно.

— Разве тебе Анатолий не сказал, что я женат, расписан?

— Это пустая формальность. Для настоящей любви не существует преград. А сколько ей, твоей половине?

— Тридцать  семь.

— Фу, какая старая? Эх, Валентин, это не только твой недостаток, но и другие привлекательные мужчины не умеют выбирать себе спутниц жизни,— пожурила она. Жена должна  быть лет на пятнадцать-двадцать моложе мужа. Тогда будет полная гармония в отношениях и, особенно, в сексе. Это главная, самая яркая и прекрасная связь. Многие семьи распадаются из-за дисгармонии.

— Вся  проблема в том, что окончательный выбор за невестой,— сказал Тернистых.

— Верно, — не без гордости согласилась Марьяна.— Общие дети у вас есть?

— Общих нет, я всего два месяца, как женат,— признался он.— У нее дочь Надежда от первого брака.

— А ей сколько?

— Девятнадцать, студентка, учится в университете, будущий психолог.

— Интересный  возраст, интересный, как и профессия. И что, между кем черная кошка пробежала?? — пристально взглянула она, словно вытягивая  синью глаз признание.

— А  ничего, — поспешно ответил Валентин и  женщина  поняла, что за этим сокрыта  тайна.

— Почему ты ушел от жены? Или как в песне: ты, куда Одиссей от жены, от детей?

— Чувства охладели, характерами не сошлись

— И ты, значит решил  подогреть охладевшие чувства?

— Пока человек жив, он испытывает потребность.

Они выпили шампанское,  а потом и чекушку клюквенной.

— Ох, как  я устала,— загадочно улыбнулась Марьяна и напомнила.— Анатолий велел быть с тобой поласковее, мол, изголодался, одичал мужчина, нарзаном и боржоми тоску  залечивает... Где мы приляжем?

И сама же кивнула головой в сторону спальни.

— Да, там уютнее, — Тернистых, чувствуя приятный ток в крови, согласился он. Марьяна быстро, словно хозяйка ( он понял, что квартира ей знакома), отыскала комплект белья , застелила постель и взбила подушку.

—Раздень меня,— попросила ласково, прижавшись к Валентину своим изящным телом. Он не заставил себя  долго упрашивать. Снял с нее кофточку,  под которой  не оказалось бюстгальтера. Повеяло жасминовой свежестью от тугих бутонов ее пышной груди  с лиловыми сосками. Один из них он обхватил губами и почувствовал, как затрепетало тело Марьяны. Она сама сняла с себя юбку и трусики.

Не разнимая рук, они легли на белое ложе любви. Она, изогнувшись гибким телом, распахнула жаркие объятия, соединив свои ноги за его спиной. «Вот так скромница  из высшего общества,— подумал он, припомнив слова Анатолия.— Знойная женщина, без комплексов и предрассудков — мечта поэта».

Спустя час, положив голову с черными,  как смоль волосами на широкую грудь Тернистых, Марьяна задумчиво произнесла:

— Все-таки  твой официальный брак со старухой не пустая формальность. Из него  можно извлечь пользу, очень большую пользу.

— Пользу? Из брачных уз, из хомута, в который я по глупости сунул свою голову — вздохнул он.— Одни неприятности: бракоразводный процесс, слезы, расходы, взаимные претензии...

— Не торопись с разводом,— велела Марьяна. — В твоей однокомнатной квартире, если у  нас появится  прелестное дитя, ты ведь захочешь иметь детей? будет тесно.

— Допустим?  — отозвался он, огорчившись, что Вершков успел проболтаться о квартире, и не понимая, куда она клонит.

— А твоя супруга и приемная дочь живут в двухкомнатной квартире в достатке и роскоши  и еще дачу имеют,— продолжила она развивать мысль.— Это, согласись, несправедливо? Как говорится, не по средствам живут.

— В  жизни много несправедливостей, абсурда и нелепостей,— заметил он.— Человек и общество несовершенны, не считаются с законами природы...

— Это высокая материя, философия, опустись, Валентин, на грешную  землю,— властно потребовала она, прикрыв его губы ладонью.

—Уже опустился, —неожиданно для себя покорился он ее воле.

—У тебя от их квартиры и дачи  есть ключи?

—Да, в спешке забыл оставить. Надо бы возвратить, в почтовый ящик подбросить. Нет желания встречаться и объясняться.

— Ни в коем случае. Этот ключ открывает дверь к нашему счастью и благополучию, — запальчиво прошептала Марьяна.

— Я что, должен выкрасть часть имущества?

— Нет, это слишком мелко, примитивно.

—Тогда поясни, как поступить?

— Очень просто. Я все продумала до мелочей,— полыхнули синим племенем ее зрачки.— Надо  улучить момент, когда ночью твоя супруга с дочерью будут спать дома. Ты тайно, чтобы никто не увидел, проникнешь в квартиру и откроешь все краники газовой плиты. Несчастный случай, такое  часто происходит. Они погибают, а ты становишься, как законный супруг, собственником  квартиры, дачи и всего имущества. Брак твой вскоре будет расторгнут, поскольку жена погибла, а  мы соединим свои сердца. Ты представляешь,  какая у нас начнется жизнь? Ни в чем себе не будем отказывать.

— Представляю, — хмуро с тоской в глазах отозвался Тернистых  и напомнил.— На чужом  горе счастья не построишь.

— Устарела твоя поговорка. Строят  и еще как, — заверила она.— Почему сейчас столько нищих и убогих, а небольшая группа богачей-олигархов жирует? Потому, что они обобрали народ, а слишком строптивых конкурентов или правдолюбцев-журналистов отправили на тот свет. На чужой крови и страданиях капитал сколотили и никто их за это не покарал и не покарает. Рука руку моет. Такая нынче мораль.

— Но ведь это  большой грех лишать человека жизни? — возразил Валентин.

 — Твоя купчиха  Любка, думаешь, не обсчитывает покупателей? Честно заработанных денег не хватит на строительство или покупку дачи. На пути к нашему счастью  две слабые женщины. Решайся?!

— Я подумаю, — ответил он уклончиво и с грустью подумал: « И  в эту красотку  вселился дьявол алчности. Черт подери, почему мне так не везет с женщинами. Всем  хороши, особенно в постели, но, увы, с криминальными  наклонностями». На следующий день, дождавшись возвращения Вершка, Тернистых собрал вещи и уехал, куда глаза глядят. Допекли мужика своекорыстные женщины.

г. Керчь

 Владимир Жуков

x

Иллюстрация к: Белокурая бестия