Александр Соколов Жанр прозы:

29 декабря 2015 Эротическая проза и рассказы

мелькнул страх.
-Я все знаю, Женёк. Знаю давно. Ты можешь не стесняться и верить мне. Тот самый? С которым ты факался в парке у метро Вернадского?
В глазах сына застыл неподдельный ужас.
-Женёк, врач разрешила мне пробыть у тебя недолго, скажи правду – это он?
Лицо Женьки исказила судорога, и в знак согласия он прикрыл глаза.
-Кто он такой? Как его имя, фамилия? Как познакомились? Расскажи мне все, что ты о нем знаешь.
-Я… я ничего не знаю, - тихо ответил сын, разлепив посиневшие запекшиеся губы, - Мы познакомились по инету, потом стали встречаться. Зовут Руслан, где живет - не знаю. Мы встречались всегда в парках, на заброшках…
-Где работает, учится – не говорил? – перебил Валерий.
-Нет… Хотя, нет - сказал, что он менеджер в Связном, но, в каком именно…
-Позавчера он вызвал тебя на встречу?
Лицо Женьки опять исказила судорога, чувствовалось, что говорить ему трудно.
-Он слил меня… - прошептал он еле слышно, и слезы вновь потекли из его глаз.
Валерий пристально смотрел в лицо сына.
-Он позвонил… Говорит, приезжай… Есть хата свободная… Я приехал… Возле гаражей он обнял меня… Я его тоже… А тут – эти… Кричат, мочи пидора… Его они не тронули, он стоял и смотрел…
Плечи Женьки затряслись.
-Я любил его, пап, - вдруг как-то совсем по-детски проговорил он.
-Глупенький ты мой, - вырвалось у Валерия с нежностью, горечью и отчаянием одновременно. 
Он провел рукой по волосам сына, отчего тот слегка застонал.
-Прости, Женёк, - спохватился Валерий, поправляя повязку, - Больно?
-Ты… глянь еще туда, - Женька показал взглядом в низ туловища.
Валерий приподнял одеяло, оттянул памперс и чуть не застонал сам от представшего его взору зрелища.
-Наотмашь ногами лупили… И в задницу… туда не смотри… бутылку запихнули… до крови.
Валерий проглотил подступивший к горлу ком, уже не стесняясь, смахнул тыльной стороной ладони слезы и заговорил:
-Не отчаивайся. Как мужчина мужчине говорю – там заживает быстро. Вот увидишь, все будет хорошо. Я буду приходить к тебе каждый день. Я постараюсь кое-что предпринять, а ты… Следователю пока скажешь, что познакомились в сети на почве общего интереса к путешествиям, или велосипеду, договорились встретиться, остальное – все, как есть. И – ни слова матери. Ни матери, ни обеим бабушкам. Они этого не воспримут. Ты понял меня?  
При последних словах глаза Женьки выразили сначала замешательство, потом надежду, и наконец, вспыхнули искренней верой:
-Да.
-Когда поправишься, - продолжал Валерий, - я познакомлю тебя с одним человеком… С одной женщиной. Она хорошая и добрая.  И… она не чужая мне.  Видишь, я тоже говорю тебе правду. Мы должны верить друг другу, Женёк. Мы с тобой самые близкие друг другу люди, что бы ни случилось.
-Я верю тебе, пап, - почти прошептал Женька, не отрывая от него преданного, как в детстве, взгляда.
Выйдя из больницы, Валерий сел в машину, и прежде, чем тронуться, пощелкал пальцем по смартфону, наводя нужную справку. Он направился не домой, а в специализированный магазин, где обзавелся довольно сильным биноклем, после чего поехал в сторону улицы Крупской.
Валерий не стал подъезжать непосредственно к дому, а оставил машину совсем в другом месте на противоположной стороне улицы. Придя во двор, где был вчера, он еще раз внимательно осмотрелся, уделяя внимание домам, стоящим напротив и по сторонам от того, где находился интересовавший его подъезд. К одному из них он и направился.
Настал вечерний час «пик». Люди возвращались с работы, двери подъездов постоянно открывались, и попасть внутрь вместе с кем-то не составляло особого труда. Внешний вид и манеры Валерия не вызывали подозрений, и ему, таким образом, удалось обойти дом уже почти целиком. 
Его действия были абсолютно одинаковы: он доезжал на лифте до последнего этажа, и убедившись, что его никто не видит, поднимался по лестничному пролету, ведущему на чердак. Там он внимательно осматривал запоры, после чего спускался и переходил в следующий подъезд. 
Так продолжалось до тех пор, пока Валерий не нашел то, что ему было нужно. Увесистый замок висел на петлях, шурупы которых были не прикручены, а просто вставлены в раздолбанные отверстия и спокойно вынимались при помощи пальцев, что, однако, было можно обнаружить лишь при  пристальном рассмотрении вблизи – издалека дверь выглядела неприступной. 
Стараясь не шуметь, Валерий шагнул в чердачное помещение. В нос ему ударил стойкий запах мочи. Напротив двери валялись три прогнивших  рваных матраса, в углу виднелись в немалом количестве окаменевшие экскременты, а возле открытого слухового окна стояла на четырех кирпичах старая исцарапанная столешница. Картина дополнялась разбросанными по полу использованными презервативами, порожними мятыми банками из-под пива и какого-то пойла, типа Ягуара, а также окурками от сигарет и скрученных косяков. Матерные надписи на балках и трубах, сделанные маркерами и спреем, идеально характеризовали духовный мир посетителей этой ночлежки.
То, что чердак оказался обитаемым, несколько смутило Валерия. Однако во всем остальном, это было именно то, что он искал – двор из слухового окна просматривался, как на ладони.
Валерий еще раз внимательно осмотрел помещение. Толстый слой пыли на всем, включая столешницу, явно говорил о том, что обитатели ночлежки не появлялись здесь давно. Да и не ночлежка это, скорее всего, была, судя по рисункам и надписям, а место тусовки подрастающей смены, используемое, очевидно, в холодное время года. У двери он обнаружил даже кусок деревянного бруса, при помощи которого можно было надежно подпереть ее изнутри, что он и сделал. После этого Валерий достал бинокль и занял наблюдательный пост у слухового окна…






8.


Сегодня позвонила Саша. После их последней встречи прошло около двух недель, что было небывалым сроком, и Валерий нашел возможность увидеться, даже невзирая на страшную занятость, обрушившуюся на него в последние дни. 
Первой его заботой был Женька. Валерий каждый вечер посещал его в больнице и ежедневно общался с лечащим врачом. Помимо этого, пришлось похлопотать, чтобы достать дорогое лекарство. Женька шел на поправку действительно быстро, но случай был все-таки не из легких, и до окончательного выздоровления оставалось еще далеко. Однако вчера ему уже удалось встать с постели, и он, прихрамывая, вышел в коридор. Поддерживая сына под руку, Валерий довел его до лифта, после чего они спустились и вышли на улицу, присев на лавочку возле цветочной клумбы напротив входа в корпус.
-Как ты? – заботливо спросил Валерий, - Не  повредят тебе такие переходы?
Кажется, впервые после всего происшедшего, Женькины губы слегка тронула улыбка.
-Нормик, - проговорил он.
Самое дорогое, похоже, для обоих было то, что между ними восстановились отношения дружбы и доверия.
Валерий удивлялся, как он сумел переступить через самого себя и принять сына в таком качестве? Очевидно, все произошло в тот момент, когда он перешагнул порог палаты и увидел, что тому пришлось перетерпеть за то, что он такой. Большее горе поглотило меньшее. Другого объяснения Валерий найти не мог. Прочитанные по рекомендации Владимира статьи были слабым аргументом. Читать и слушать можно много, но чтобы что-то понять, надо почувствовать.
Кстати, тот не забыл его и недавно позвонил узнать, как дела? Валерий во всех подробностях рассказал ему о происшедшем.
-Мрази, - проговорил Владимир, выслушав, и Валерий почувствовал даже через телефон, сколько чувства было вложено в это слово.
-Ты знаешь, - добавил он, - у меня, наверное, все-таки ангел хранитель сильный, или на людей мне везло. Вон, даже ты мне тогда, в юности, не врезал. Меня минула сия чаша, но мой друг через это прошел. Не так ужасно, как твой сын, но шрам на теле носит всю жизнь.
-Для меня самое главное, что мы стали друзьями. И «Горбатая гора» твоя не понадобилась.
-Нет худа без добра. Я тебе еще любопытный материальчик подобрал, кстати. Ссылку кинул, посмотри. Хотя тебе сейчас, понимаю, не до этого. Защити сына от мамаши и убереги от пидовской среды. 
-Знать бы – как? – вздохнул Валерий.
-Внуши ему, что гей – такой же человек, и жить надо по-человечески. Если доверяешь, приведи ко мне, я сам с ним поговорю…
-Спасибо, Володь, - сказал Валерий, почувствовав, что за предложением стоит искреннее желание помочь, - Сейчас не до этого. Сейчас надо его на ноги поставить…
Тогда, на лавочке, между Валерием и сыном произошел самый откровенный разговор во всей, наверное, их жизни. Женька все начистоту рассказал ему о себе. Как он еще в тринадцать лет написал письмо однокласснице и потом полгода с ней встречался, трогал ее за груди и целовался с ней. Потом то же самое делал с другой девчонкой, старше себя на три года. К той даже приходил домой, когда не было ее родителей. Они играли в карты на раздевание, он трогал ее писю, а она ему – член. Один раз, когда разделись догола, он лег на нее и подергался, но они только играли. Ему было всего лишь «прикольно» и щекотно. А потом ему вообще это надоело, и он перестал смотреть на девчонок. Зато стал везде, где можно, разглядывать парней – на физре, на тренировках, летом на улице, когда многие ходили в шортах и в шлепках на босу ногу. Стал смотреть на фотки голых парней в сетях и дрочить. Потом списался с Русланом, и они стали заниматься этим вместе в скайпе, а с наступлением весны встречаться на природе. И только тогда он понял, чего ему хотелось всю жизнь…
Сын рассказал все настолько искренне и подробно, что у Валерия не осталось относительно него никаких сомнений. Когда речь зашла о Руслане, у Женьки задрожал голос, а глаза наполнились слезами. Не надо было быть особо проницательным, чтобы почувствовать, что предательство доставляло ему больше страданий, чем физическая боль.
Они просидели на лавочке до темноты. Женька даже не пошел на ужин, благо Валерий пришел не с пустыми руками, а захватил продукты, которые тот за разговором незаметно уплел.
-Не падай духом, Женёк, - сказал ему на прощание Валерий, помогая подняться с лавочки, и по дороге к корпусу добавил, - Забудь про своего Руслана. Я понимаю, утешение слабое, но не ты один пострадал от него. Не в сетях надо искать свое счастье.
-А где? – доверчиво, как в детстве, спросил Женька.
-Поговорим, когда поправишься, - ответил Валерий, скрывая за таким ответом его отсутствие.
Людмила несколько раз приезжала в больницу, разражалась причитаниями по поводу происшедшего и угрозами отобрать у сына компьютер по возвращении домой, но Валерий не оставлял ее с глазу на глаз ни с врачом, ни с Женькой. Мария Ильинична приехать не сподобилась, прочитав дочери мораль о воспитании, вылившуюся в очередной скандал. Больше всего Валерий опасался, что о происшедшем узнает его мать. Один только собственный врачебный опыт наверняка бы направил ход ее мыслей в определенном направлении, и Валерий ничего не говорил ей, намереваясь в последствии оправдать это заботой о ее здоровье.
После злосчастного происшествия на даче, Мария Ильинична не появлялась там целый месяц, но потом все-таки выразила желание поехать, и Валерий с удовольствием отправил туда вместе с ней Людмилу, на весь ее отпуск, полностью взяв на себя заботу о сыне. 
Он съездил в издательство, загрузил себя переводами, и с упоением занимался работой в пустой квартире, выезжая лишь в больницу и на ежедневное дежурство на чердак дома на улице Крупской.
Валерий провел на этом чердаке уже немало времени. Он знал, в каком, примерно, часу и кто выйдет гулять с ребенком или с собакой, когда какая бабушка отправится за продуктами, и когда приедет та или другая машина. Он уже узнавал многих обитателей этого дома в лицо и даже по походке, но ни разу не заметил того, кто ему был нужен. Нужен, во что бы то ни стало…
Но вот позвонила Саша, и он спешит на экологическую тропу. Ту самую, которая так неожиданно изменила его жизнь, заставив посмотреть на многое другими глазами, в том числе и на самого себя. 
Валерий вошел в лесопарк и посторонился, пропуская велосипедиста, но тот, обогнав, резко тормознул, и развернувшись на месте на одном заднем колесе, замер перед ним:
-Здрасьте…
Валерий посмотрел на худощавого парня, одетого в новые красивые футболку, шорты и кроссовки с выступающими из-под них резинками ослепительно белых на фоне загорелых ног носков, и не узнал его. Он узнал, скорее, велосипед, поскольку тот имел множество признаков вмешательства в его конструкцию владельца.
-Привет. Тебя не узнать.
Игорь чуть скривил в усмешке губы, продолжая хмуро исподлобья смотреть на Валерия.
-Опять гоняешь? – спросил Валерий.
Игорь ничего не ответил и проговорил:
-Санвасильна сзади идет. Если хотите, подождите.
Не дожидаясь ответа, он умчался вдаль по аллее.
Валерий остался на месте и стал поджидать Сашу. Скоро она показалась, заметив его издалека и приветливо замахав рукой. Валерий пошел навстречу, и когда они приблизились друг к другу, заключил ее в объятия. Лицо Саши несколько изменилось со времени их последней встречи, и нельзя было дать определение одним словом - как? Оно как бы обрело другое выражение, однако глаза выражали неподдельную радость встречи. Они поцеловались и пошли дальше под руку.
-Ты решил меня дождаться здесь? – спросила Саша.
-Ну, меня же вестовой известил, - иронично ответил Валерий.
-Не обращай внимания, он меня ко всем ревнует.
-И везде сопровождает?
-Ты знаешь, действительно, почти везде. А когда я ему запрещаю, делает это исподтишка. 
-А ты уверена, что он к тебе испытывает действительно сыновние чувства, а не…
Валерий не договорил, наткнувшись на взгляд Саши.
-О чем ты говоришь? Если бы ты увидел хоть раз его мать, ты бы все понял.
Навстречу показался мчащийся на велосипеде Игорь. Он пролетел мимо них с бешеной скоростью, улыбнувшись на ходу Саше.
-Да, - усмехнулся Валерий, - С такой охраной не страшно…
Они дошли до тропы и свернули на деревянный помост.
-Ну, расскажи, как ты? Что с тобой? – беря его за руку, спросила Саша,  - Валер, скажи честно еще раз, ты не сердишься на меня?
-Неужели  я способен на тебя сердиться? – спросил он, приостанавливаясь и целуя ее в губы.
Поцелуй получился обоюдным и продолжался, пока не послышалось шуршание колес приближающегося велосипеда.
-Игорь, здесь нельзя ездить на велосипеде, - строго сказала Саша, - Разве ты не понимаешь сам? Ты же уже один раз был наказан.
-Я все понимаю, Санвасильна, -  чуть лукаво улыбнувшись, ответил парень, - Простите…
-А раз понимаешь, дай нам побыть вдвоем, - строго сказал Валерий.
Игорь не удостоил его даже взглядом, и разворачиваясь тем же образом на узком деревянном помосте, сказал Саше:
-Я на главной аллее буду, или у пяти дубов.
Он умчался назад, а они пошли дальше.
-Как дома? – поинтересовалась Саша.
-Отправил жену с тещей на дачу, обложился переводами – блаженствую…
-Жена ни о чем не догадывается?
-Ты знаешь, с женой у нас с недавних пор дипломатические отношения, - серьезно сказал Валерий, - Наверное, она права, когда говорит, что меня надо держать в музее с табличкой: «Руками не трогать», но с тех пор, как мы с тобой познакомились, меня уже ни на что с ней не тянет. Прости, за такие откровения…
-А ее?
-Похоже, тоже. Саш, как ты смотришь, чтобы нам с тобой внести все-таки ясность? Я ее знаю - ради имущества, она пойдет на все, а я… Поверь, я готов оставить ей абсолютно все. Не думаю, что она станет в таком случае чинить препятствия.
-Имущество… А сын?
Валерий помолчал, и собравшись с духом, проговорил:
-С сыном, Саш, у меня беда…
Он подробно рассказал о происшедшем, не назвав только причину. Саша побледнела и поминутно вскидывала на него тревожный взгляд.
-Какой ужас! – воскликнула она, когда он закончил, - Ты уверен, что все в порядке? Что это потом не отразится на его здоровье?
-Пока вижу, что поправляется.
-Его нужно будет обязательно обследовать в хорошей клинике. Я поговорю, у меня один родитель…
-Саша, - перебил ее Валерий, - не будем забегать так далеко вперед, - Сейчас нужно, чтобы он встал на ноги.
-Это нужно сделать сразу же, как его выпишут! – не сдавалась Саша, - В больнице его все равно больше положенного срока держать не станут и настоящего обследования не проведут. Как хочешь, а я позвоню родителю сегодня же. Я даже Игоря обследовала, хотя у него был просто перелом, а не то, что у твоего. Бедный парень… А что полиция? Ищут? Хотя…
Саша махнула рукой.
- ...Главное, чтобы он действительно поправился, - завершила она.
Разговаривая, они уже прошли пруд, тенистый сад и остановились на площадке над овражком.
-Саш, как все-таки насчет нас? – спросил Валерий, останавливаясь и прижимая ее слегка к перилам.
-Валер, ты прям агрессор сегодня, - чуть приподняла она уголки губ в улыбке, -  Ты подумал, как к этому отнесется сын?
-С сыном у нас, как раз, полное взаимопонимание, и я обязательно тебя с ним познакомлю. Обещаешь мне это?
-Валер… - хотела сказать что-то Саша, но он перебил ее.
-Говори, обещаешь?!
-Чудо ты мое… - ласково проговорила Саша.
На дорожке за спиной Валерия послышались приближающиеся шаги, и он оторвался от Саши. Мимо прошли парень с девушкой, держась за руки.
Саша тихонько засмеялась:
-Пугливая ворона куста боится?
-Честно, подумал, что опять твой подопечный, - чуть смущенно улыбнулся Валерий.
-Сегодня он нам больше не помешает.
-Почему ты так уверена?
-Потому, что я его знаю. А что касается дальнейшего, приготовься к самой жестокой ревности с его стороны. Что сделано, то сделано. Оттолкнуть его от себя я уже не могу.
-Кстати, это не ты, случайно, его приодела? Я его даже не узнал - зимой он оборванцем выглядел.
-Я, ну и что? Это сделать гораздо легче, чем изменить его.
-Ты знаешь, о чем я сейчас подумал? – пришла неожиданно в голову Валерию мысль, - А не познакомить ли их с моим Женькой? Они одного возраста, оба увлекаются велосипедом – поймут друг друга.
На лицо Саши набежала какая-то тень, и она отвела взгляд.
-Нет… Я думаю – не стоит,- отрывисто проговорила она.
-Но, почему? – искренне удивился Валерий.
-Ты подумай все-таки, как отразится на сыне, если мы примем решение жить вместе, – вернулась к прежней теме разговора Саша, -  Хотя бы в нравственном плане…
-А жить вместе не любя? – перебил он, - Это, по-твоему, не безнравственно? Хотя, глядя на других, говорить о нравственности сейчас не приходится вообще, но ты-то меня понимаешь?
-Я-то понимаю, - вздохнула Саша, - Давай, отложим этот вопрос, Валер. Пусть будет пока все, как есть. Считай, что я еще не созрела.
Она подняла на него свои нежные, чуть виноватые в этот момент глаза, и Валерий почувствовал, как у него часто забилось сердце. Не в силах больше сдерживать себя, он обнял Сашу, прижал к себе и начал целовать, как исступленный, ее лицо, губы, шею, лоб, зарываясь лицом в ее волосы. Он понял, что полюбил сейчас первый раз в жизни. Он не знал раньше, что такое любить! И возможно, прожил бы всю жизнь, так и не познав этого чувства…
Наконец, они вышли к детской площадке и домику лесных жителей.
-Вот и место нашей первой встречи… - закружилась на месте Саша, разводя руки в стороны, - Помнишь, как все было?
-Конечно, - подхватил Валерий, тоже начав жестикулировать, - Я шел оттуда, здесь бегали твои гаврики, а вон там…
Валерий сделал несколько шагов вперед и замер, не договорив. На том самом месте, где лежал тогда упавший с велосипеда Игорь, стоял он сам – живой и здоровый, прислонившись спиной к своему «верному коню». Встретившись глазами с подошедшей Сашей, Игорь улыбнулся. Улыбка всегда была какой-то скупой на его хмуром ожесточившемся лице, но большие зеленые глаза при этом вспыхивали искренней радостью.
-А вон там был тот, кто сейчас, - завершила Саша.
Они засмеялись, и Игорь тоже не перестал улыбаться.
-Игорюш, ты проезжал мимо пяти дубов – там машина с кофе торгует?
-Да, - ответил парень.
-Кофе попьем? – спросила Саша, обводя взглядом своих мужчин.
Игорь молчал, ожидая ответа от остальных, а Валерий кивнул:
-Конечно.
Они втроем стали подниматься на другую сторону. Игорь шел, ведя велосипед рядом, и со стороны они, наверное, казались счастливой семьей на прогулке.
-Игорюш, - проговорила Саша, когда они вышли на аллею, - поезжай, и пока мы подойдем, закажи три капучино…
-Давайте, - охотно согласился парень, вскакивая на велосипед.
Саша полезла в сумочку, но Валерий опередил ее, доставая из портмоне пятисотрублевую купюру:
-Хватит?
-Еще и останется, - проговорил Игорь, забирая ее.
-Возьми на сигареты, - великодушно разрешил Валерий, - Или, не куришь?
Игорь ничего не ответил, лишь коротко криво усмехнулся и умчался.
-Курит, - вздохнула Саша, - Хотя, при мне стесняется. Все они курят в этом возрасте сейчас, и мальчишки и девчонки. И не только табак, к сожалению…
-Моего как-то Бог миловал от «не только», - отозвался Валерий, - Хотя, надо будет спросить, может, я просто не знаю?
-И ты уверен, что признается? Неужели сын с тобой настолько откровенен?
-Тебя удивляет?
-Не скрою – да. Нетипичный случай.
-А меня, представь, удивляет, что Игорь так привязался к тебе. Как ты добилась, что он тебя во всем слушается?
-Я не пыталась этого добиться, - пожала плечами Саша,- Просто, проявила терпение и постаралась увидеть в нем человека. В том, какой он есть. Возможно, теперь он просто подсознательно боится меня потерять.
-Тебе повезло, наверное, потому, что остальные видели в нем совершенно другое.
-Возможно, - согласилась Саша. Хотя, возможно и то, что он не хочет меня огорчать. Но для этого надо действительно любить и быть любимым.
-А ты его любишь? – спросил Валерий.
-Я к нему очень привязалась и не скрываю этого.
-Скажи, а почему у тебя не может быть детей?
-Ты не знаешь, что бывают бесплодные женщины?
-Я знаю, что это как-то лечат.
-Я лечилась, но безрезультатно. Много лечилась. Наверное, надо смириться. Возможно, этот парень послан мне в утешение.
Валерий пристально посмотрел на Сашу, но ничего не сказал.
Они вышли на центральный круг и увидели Игоря, который призывно махал им рукой, стоя возле скамейки, на которой были расставлены на салфетках три стакана кофе под крышками, с торчащими сквозь них трубочками. Они присели на лавочку и молча пили, наблюдая за сгущающимися сумерками и думая каждый о своем.
-Идем? – прервала молчание Саша, снова обведя их взглядом, когда стаканы опустели.
Все трое поднялись и направились к выходу. Игорь умчался вперед.
-Саш, - проговорил Валерий, когда они шли по аллее, - Я сейчас живу один. Съезжу в больницу и буду дома. Приходи…
Саша шла молча, глядя перед собой.
-Ты меня слышишь? 
-Прости, я сейчас не готова к этому, - наконец, сдержанно ответила она.
-Сейчас или вообще? – спросил Валерий, останавливаясь перед ней и пристально глядя в глаза, - Прости мою навязчивость, но для меня это очень важно.
-Я должна подумать, - ответила Саша, нежно проводя рукой по его волосам,- Я подумаю и обязательно все решу.
Игорь поджидал  у выхода. Валерий с Сашей сели в машину, а он поехал следом, то обгоняя, то пропуская их вперед.
-Отчаянный малый, - улыбнулся Валерий, глядя на его довольно рискованные выкрутасы.
-Ты можешь себе представить, что он очень начитан? – спросила Саша.
Валерий неопределенно пожал плечами:
-Я с ним не общался, можно сказать, ни разу. Мы на местоимениях.
-Учится с двойки на тройку, я его дневник видела, а в интернете столько мне источников интересной информации показал…
-Интересной? В каком плане? 
-Истории, этнографии, археологии и даже астрофизики. Его не удовлетворяют готовые ответы, любит доискиваться до сути сам.
-Редкий интерес в наше время. Они сейчас интересуются более прагматичными вещами.
Ехать было недалеко и скоро они уже подъезжали к Сашиному дому. Прежде, чем выйти из машины, она взяла в ладони руку Валерия и сказала:
-Я не приду к тебе сегодня. Придешь ко мне ты… и сможешь остаться. Только пусть пройдут сорок дней после смерти мамы.
Она коротко, но крепко поцеловала Валерия и вышла.
-До свидания, Игорь, - попрощался он с парнем через опущенное стекло.
Тот молча кивнул головой в ответ.
Сына Валерий застал бодрым, что его порадовало. Лежал Женька уже в общей палате, ходил почти не прихрамывая, а глаза постепенно утрачивали скорбное выражение.
-Меня сегодня следователь допрашивал, - сказал он, когда они присели на диван в рекреации.
-И что ты ему сказал? - спросил Валерий.
-Как ты учил, но, по-моему, он обо всем догадывается.
-Ну, не дурак же он. Ты уже третий, кто страдает от одних и тех же.
-А те двое, что?
-Забирали заявления. Давили на них, или сами не хотели огласки.
-Кто ж ее хочет-то? – хмуро спросил Женька.
Валерий внимательно посмотрел на него:
-А чтобы после тебя был четвертый, пятый и так далее, хочешь?
Женька потупил взгляд.
-Может быть, если бы первый или второй довели дело до конца, с тобой бы этого не случилось. Ты об этом подумай…
На улицу Крупской Валерий приехал, когда уже стемнело.
«Сегодня можно было не приезжать, - подумал он, - Кого я тут, в темноте, увижу?»
Однако решил все-таки подняться на чердак. Подсвечивая себе телефоном, Валерий приблизился  к слуховому окну, приложил бинокль к глазам и начал привычно обшаривать взглядом уже хорошо знакомый двор. 
Две старухи, закадычные подруги, совершали вечерний променад. На детской площадке трое мужиков вели неторопливую беседу, периодически прикладываясь к доставаемым из пакетов бутылкам пива.
«Научились, - усмехнулся Валерий, - Как будто это их спасет, в случае чего. Это где-то считается - то, что лежит в пакете, личное и неприкосновенное…»
На лавочке возле детсада темнели привычные фигуры парней, а еще одна вырисовывалась на тротуаре напротив них. Вон, тот, с которым он разговаривал когда-то, чего-то говорит ему… Валерий направил бинокль на стоящего… и замер. Хотя было темно, но свет фонаря ярко выхватывал из темноты лицо. На тротуаре стоял тот самый парень.
Валерий спрятал бинокль, вышел с чердака и бегом припустил вниз по лестнице. Выйдя из подъезда, он добежал до угла дома, осторожно выглянул оттуда и… никого не увидел. То есть - парни продолжали сидеть на лавочке, но тот, что стоял перед ними на тротуаре, исчез. Его не было видно ни во дворе, ни на дорожках, ни возле подъездов. Единственно, что можно было предположить - парень ушел по пешеходной дорожке, проходящей за детским садом.
Чтобы не идти мимо парней, которые его знали, Валерий обогнул детский сад с другой стороны, вышел на эту дорожку и внимательно посмотрел в оба ее конца. Дорожка была прямая и просматривалась довольно хорошо, но, насколько позволяло рассмотреть уличное освещение, парня на ней не было тоже. 
Валерий остановился и заставил себя сосредоточиться. За время, пока он спустился и дошел до угла, прошло максимум полторы - две минуты. Даже, если парень тронулся с места одновременно с ним, за это время он мог пройти лишь двести метров, если, конечно, не бежал. Правда, он мог исчезнуть в подъездах того самого дома.
Круг поиска был достаточно широк, но Валерия уже обуял дух преследования. Он, как хищник, почуял добычу.
Поглядывая на часы, Валерий прошел размеренным шагом по дорожке две минуты вглубь квартала, где на его пути встретились еще два дома. Потом, вернувшись на прежнее место, пошел в другую сторону, и гораздо раньше, чем требовалось, оказался на шумном проспекте. Таким образом, надежда оставалась только на эту дорожку, поскольку в другую сторону парень определенно не уходил. Если бы он жил в том самом доме, то за весь период наблюдения, не смог бы ни разу не попасться на глаза.
Валерий вернулся к своей машине и переехал на свободное место к соседнему от детского сада дому, откуда хорошо просматривалась дорожка. Он заглушил мотор, закрыл машину и направился к троллейбусной остановке.
На следующее утро Валерий появился здесь, когда еще не было шести часов, и занял наблюдательный пункт в машине, оставленной с вечера. Его голову прикрывала бейсболка, а глаза - темные очки. Он откинулся в кресле и принял типичный вид дремлющего в ожидании шофера. 
Мимо машины проходили люди, и количество их постепенно увеличивалось. Валерий ждал. Он ждал терпеливо, не проявляя никакого беспокойства, равнодушно поглядывая на прохожих. 
Это произошло спустя два часа. Парень прошел, буквально, чуть не задев локтем машину, выйдя из крайнего подъезда дома, возле которого она стояла. Валерий отпустил его на пару десятков шагов, после чего вылез из машины и пошел следом. Парень направлялся не ко двору, за которым всегда наблюдал Валерий, а в противоположную сторону, к проспекту, тянувшемуся параллельно тому, который был в непосредственной близости. 
Валерий понял, почему он столько времени не попадался ему на глаза – его путь к дому не проходил через тот двор. Парень шел деловым шагом, не спеша, не вертя головой и не оглядываясь. Впереди показалась арка, за которой шумел проспект. Валерий прибавил шагу и под аркой догнал парня.
-Руслан, - окликнул он.
Парень повернул голову и чуть заметно вздрогнул: 
-Что вам нужно?
Валерий понял, что тот узнал его, хоть и пытается разыграть оскорбленную невинность. Он крепко взял парня за локоть и заломил руку за спину, отводя его за угол дома.
-Пи…дец тебе, пидор, - проговорил он.
-А вы уверены? – приходя в себя, резко спросил парень, и Валерий опять увидел в его глазах наглые насмешливые огоньки, как и в тот день, когда он смотрел на него с высоты застекленного лестничного пролета.
-В чем?
-Что пидор - я, а не ваш сын?
-Уверен. Мой сын гей, а ты пидор!
Валерий прикрыл его собой от случайных прохожих, и не отпуская заломленного за спину локтя, другой рукой ухватил за половые принадлежности, крепко сжав их сквозь джинсы.
Парень побледнел и задергался.
-Тихо… Тихо… -  заговорил Валерий твердыми глухими неторопливыми отрывистыми фразами, глядя ему в глаза, - Прямо сейчас, ты, пидорюга, поедешь со мной в ментуру… И расскажешь следователю сам, все как было… А если не расскажешь, то расскажу я, кто ты такой на самом деле… Как ты сливаешь мальчиков, после того, как сам наиграешься ими вдоволь…  И покажу… Как ты с блаженной рожей сосешь моему сыну…. А потом е…шь его, скуля от восторга… Парк у метро Вернадского… Овражек возле речки недалеко от моста… Полянка с бревном посередине… Это увидит весь Ютуб… Твои родители… Купряшин, Чекалкин и вся шобла… Прикинь сам, что с тобой сделает Торчок, когда узнает, кто ты есть…
По мере того, как Валерий говорил, лицо парня на глазах бледнело, а губы дрожали все сильнее.
-Нет! Не надо!- выкрикнул он с отчаянием
-Надо… За все в жизни надо платить, Руслан или кто ты там есть на самом деле?
-Роман…
-Признайся сам, Рома, тебе это зачтется… Сулить бабло или наезжать на меня -  бесполезняк… Я не заберу заяву и ты отправишься туда, куда заслужил.
Валерий отпустил ладонь, сжимающую половые принадлежности Романа, а тот неожиданно заплакал навзрыд, как ребенок.
-Поехали, Рома, - сказал Валерий уже своим обычным голосом, с горечью и жалостью одновременно, оглядев его.




9.


Рассвет озарил комнату слабым светом. Валерий открыл глаза. Саша спала рядом, а выражение ее лица было сейчас детским и беззащитным.
«Какие разные бывают люди во сне, - подумал он, - Иной раз, ничего не имея общего с тем, какие они в жизни...»
Он смотрел на спящую Сашу и был преисполнен чувством, неведомым ему ранее. Так сложилось, что она была второй женщиной в его жизни, но испытывал к ней он совсем не то, что когда-то к Людмиле, когда мотался за четыреста километров, чтобы погрузиться в омут страсти. Именно страсти - по-юношески сильной и крепкой. Дорвавшийся до «запретного плода», он утонул в ней с головой и очнулся только, когда стал отцом, как бы перешагнув через те чувства, к которым пришел теперь. Они прошли в жизни мимо него...
Валерий вздохнул, обнял Сашу и опять закрыл глаза.
Проснулся он окончательно, когда за окном светило солнце. Разбудили его легкие шаги. Валерий открыл глаза и увидел Сашу, поливающую цветы. Делала она это интересно: рассматривала каждый цветок, как бы что-то говоря ему взглядом, и только после этого начинала поливать с разных сторон стебля.
«Милая Сашка, - с нежностью подумал он, - Кажется, дарить всем любовь - это ее предназначение свыше...»
Саша посмотрела в его сторону, и заметив, что он проснулся, улыбнулась:
-Доброе утро.
-Доброе. До краев, - улыбнулся в ответ Валерий.
-Вставай, я уже приготовила кофе. Скоро ребенок заявится.
-Мы так и будем от него таиться? - поинтересовался Валерий, поднимаясь.
-Он уже начинает к тебе привыкать и скоро в этом не будет необходимости. Гораздо важнее, на мой взгляд, тебе разобраться со своей женой, и самое главное -  с сыном.
-Разберусь, я же помню твое условие.
-И я еще раз тебе его повторю - у нас возможно что-то только при условии, что это не отразится на твоих отношениях с ним.
-Только! Обещаю вам, Александра Васильевна, - проговорил Валерий, подходя и обнимая ее за плечи, - Строгая моя учительница...
Их губы слились в поцелуе.
-Кстати, о наших детях... - начал Валерий, когда они пили кофе на кухне.
-О наших? Ты уже Игоря моим ребенком называешь?
-Я привык называть вещи своими именами, - пожал он плечами, - Говорю то, что есть по сути, а не согласно нормативным актам. Закон, как говорили на Руси, что дышло - как повернул, так и вышло. Как специалист, могу доказать и привести примеры из собственной практики. По крайней мере, у нас. Где-то, где нас нет, и где, как все в один голос утверждают, хорошо, слышал, что это не так, но сам имею чисто умозрительное представление.
-Садись, пять! - улыбнулась Саша - Не сомневаюсь в твоих способностях.
-В каких именно? - уточнил Валерий, лукаво подмигнув.
-И в этих тоже. Озорник.
-С тобой рядом хочется чувствовать себя пацаном. Ты и в жизни строгая учительница.
-Так что ты там начал про наших детей? - вернулась Саша к прерванной теме.
-Да. Я не понимаю, почему ты не хочешь их познакомить? Женьку через неделю должны выписать. Правда, пока на амбулаторный режим, но думаю, к концу лета он уже поправится. Они могли бы вместе кататься на велосипедах, он тоже этим бредит. Да и вообще, разве это было бы плохо?
Саша отвела глаза, нахмурилась и сдержанно проговорила:
-Мне думается, все-таки, что Игорь - не тот человек, что нужен в друзья твоему Жене.
Валерий пристально посмотрел на нее.
-Саш, можно правду? Это единственный вопрос, в котором я не чувствую тебя в тебе самой. Ту, которую я знаю. Ведь ты сама говоришь, что Игорь тебе, как сын, а Женька - мой сын. Это нормально, если мы будем вместе, а они - даже не знать о существовании друг друга?
Саша нахмурилась еще больше, и поколебавшись немного, сказала:
-Валер, я не хотела тебе говорить, но, раз уж... Только я тебя очень прошу воспринять это спокойно, как бы ты не относился к таким вещам... Игорь - гей.
-Это он тебе сам признался? - поинтересовался Валерий.
-Представь себе, да. Когда он первый раз попросил меня приютить его на ночь, я ответила, что в одной комнате у меня больная мама, а спать в другой, хоть и в разных постелях, но с женщиной, уже достаточно взрослому парню, наверное, будет стыдно самому. Тогда он покраснел и сказал, что я могу его не стесняться, и по какой причине.
-Так может быть, это была уловка, чтобы все-таки не идти домой к пьяным родителям?
-Во-первых, это на него не похоже, а во-вторых, и что самое главное, мы потом имели откровенную беседу. Он рассказал мне о себе все с самого детства. И по этой теме тоже.
-Неужели сам осмелился рассказать?
-А что тебя удивляет? Я воспринимаю все спокойно и не давлю на него авторитетом.
-И что касается этого - тоже? - пристально глядя ей в глаза, спросил Валерий.
-Да, и этого тоже. Я не могу об этом открыто заявить в школе, ты сам понимаешь, к чему это приведет, но в глубине души мне таких мальчиков жаль. Помимо того, что они по своей природе лишены возможности создать нормальную семью, они еще вынуждены сталкиваться с нетерпимым отношением к себе со стороны окружающих.
-Моей маме тоже их жаль, но это не мешает ей считать их извращенцами.
-А кто она у тебя?
-Врач педиатр. Говорит, что она таких лечила от результатов их образа жизни. 
-Их образ жизни во многом обусловлен отношением общества. В том-то и беда, что нормальными они себя чувствуют только в окружении себе подобных. И не просто чувствуют, а начинают утверждать себя через эту особенность. Отсюда берет начало искажение в их сознании и самой нормы. Я верю, что твоя мама добрый человек, но она просто не знает сути, и возможно, даже считает, что это можно вылечить. А ведь именно поэтому гомосексуальность и была исключена из списка болезней, что она не поддается медицинской коррекции. Болезнь - это то, что можно лечить.  
-Она врач старой закалки. И неплохой, поверь. И меня, и сына именно она вырастила отменно здоровыми. Ей сложно преодолеть психологические барьеры. По-моему, самое трудное для людей этого поколения признать, что они в чем-то неправы, когда речь заходит о понятиях и принципах, в которые они свято верили всю жизнь. Наверное, это для них равносильно тому, как  признать, что они не жили...
В прихожей раздался звонок. Саша вышла из кухни и вернулась вместе с Игорем. Увидев сидящего за столом в домашних тапочках Валерия, он сначала покраснел, а потом побледнел и поджал губы. При этом инстинктивно у него сжались еще и кулаки.
-Здравствуй, Игорь, - спокойно произнес Валерий, глядя ему в глаза, но парень отвел взгляд и ничего не ответил.
-Присаживайся с нами, - сказала ему Саша, ставя на стол еще одну чашку.
Игорь стоял в дверях кухни, не двигаясь и глядя в пол.
-Игорюш... - Саша дотронулась до его плеча, но тот резким движением скинул ее руку.
-Присядь, - твердо сказал Валерий, - И давай поговорим, в конце концов.
Поколебавшись, Игорь сел на край табуретки, не поднимая взгляда от пола.
-Саш, оставь нас на несколько минут, - попросил Валерий, и она вышла.
-Вот что, мужик, - серьезно заговорил он, когда они остались вдвоем, - Хочешь ты или нет, а тебе придется смириться с моим присутствием в этом доме. И не только. В жизни тоже. Я не требую от тебя любви и признательности, но Сашу я люблю и готов бороться за нее. Возможно, мы будем жить вместе. И если ты ее действительно по-своему тоже любишь, скажем, как  мать, ты не можешь желать ей зла. Это не любовь, когда один человек в угоду себе делает другого несчастным. Подумай об этом.
На кухне воцарилась тишина, нарушаемая только падающими каплями воды из не закрытого до конца крана. Наконец, Игорь медленно поднял голову, и глядя в глаза Валерию пронзительным взглядом, проговорил:
-Если ты продинамишь ее или посмеешь хоть раз обидеть, я убью тебя.
Валерий тоже пристально смотрел на него, и парень выдержал его взгляд.
-А если ты ее будешь обижать, я тебя убивать не стану, но что тебе придется плохо, обещаю, - ответил Валерий, - И раз мы оба так любим Сашу... Александру Васильевну, давай не угрожать друг другу, а относиться с пониманием. Пока у нас нет поводов для другого, согласен? Постараемся, чтобы не было и дальше.
Валерий протянул Игорю руку и тот, после небольшого раздумья, коротко пожал ее.
-Саша! - позвал Валерий.
Она моментально возникла на пороге, пытливым и тревожным взглядом посмотрев на обоих.
-Сашок, сделай нам еще по чашечке, и давайте, поедем куда-нибудь все вместе - природа шепчет.
-Ты свободен сегодня? - спросила Саша.
-Вечером надо к Женьке в больницу, а перевод полежит денек.
-Поезжайте без меня, - хмуро проговорил Игорь.
-Почему? - тревожно взглянула на него Саша.
-Я на велосипеде...
-Велосипед поместится в багажник. Отложить на день свои дела можешь? - спокойно спросил Валерий.
-Поедем, - беря его за руку, сказала Саша.
Игорь покраснел, и поднял на нее пристальный взгляд слегка повлажневших глаз:
-Простите, Санвасильна, что я вас оттолкнул...
-О чем ты? - засмеялась Саша, проводя рукой по его волосам, - Собирайся.
-Ему собраться - даже подпоясываться не надо, - сказал Валерий, допивая кофе, - Ты собирайся...
Скоро они уже мчались по МКАДу. Саша расположилась сзади, а Игорь сидел рядом с Валерием, наблюдая, как тот управляет машиной. Заметив, что его это заинтересовало, Валерий начал экзаменовать его по правилам:
-Что за значок висит вон там, на примыкающей?
-Автомагистраль.
-Разве автомагистраль бывает на синем фоне?
-Автодорога, точнее,- поправился Игорь.
-Дорога для автомобилей, если совсем точно. Что он требует?
-Что? - не понял парень.
-Какие ограничения? На велосипеде под него можно ехать?
-Н..нет.
-Догадался? - усмехнулся Валерий, - А еще на чем нельзя?
Уголки губ Игоря тоже немного приподнялись:
-На чем?
-На любых транспортных средствах, чья скорость не может составлять сорока километров в час и выше.
Скоро они свернули на Рублево-Успенское шоссе.
-Нравится? – спросил Валерий, кивнув на чистый ухоженный лес, сквозь который она ехали. 
-Классно, - сказал Игорь, - Приеду сюда на велике. Я здесь еще не был.
-А там, что за знак висит? - показал взглядом Валерий.
-Да что я, под этот знак не ездил?
-Здесь не поездишь, здесь полиция за каждым кустом.
-Правда, что ль?
-Сейчас сам увидишь. Это единственная, наверное, в России дорога, где соблюдаются правила. Видишь, все идут под восемьдесят и никто никого не обгоняет?
-Вообще-то да...
-Никогда про Рублевку не слышал?
-Да слышал, - поморщился Игорь.
-Ну, вот теперь и увидел...
Шоссе вилось по живописной местности, то ныряя в овраги, то петляя среди леса, то вырываясь на простор полей, и природа вокруг, даже несмотря на то, что преимущественно была отгорожена высокими глухими заборами, завораживала своей красотой. 
-На Николину поедем? - спросил Валерий Сашу, полуобернувшись.
-Решай сам. Далеко не надо, тебе же в больницу еще нужно успеть, - отозвалась та.
Валерий включил сигнал поворота:
-Тогда, сегодня здесь. Более дальнее путешествие перенесем на ближайшую перспективу.
Он свернул на небольшую площадку между почтой и местной поселковой администрацией, и припарковал машину:
-Выгружайтесь. Отсюда придется пешком.
-Далеко? - поинтересовался Игорь.
-С полкилометра, но велосипед твой выгружать не будем. Здесь ты не проедешь.
-Я везде проеду, - заверил он.
-Знаем, видели. С этого и началось наше знакомство, как ты помнишь. Давай, сегодня обойдемся без экстрима.
Они начали спускаться по длинной деревянной лестнице, и скоро оказались на берегу Москвы реки. По случаю выходного дня и теплой погоды, народу было хоть отбавляй, но пройдя в самый конец, где тропинка, идущая вдоль берега, упиралась в забор, они отыскали небольшую полянку у самой воды.
Едва поставив сумки, Игорь разделся и с разбегу кинулся в воду.
-Класс, Санвасильна! - раздался его радостный возглас, - Вы купаться будете?
-Пойди, окунись с ним, - сказал Валерий, - Я пока шашлыком займусь...
Скоро шашлык уже дымился, возбуждая аппетит своим запахом, а они плавали в воде все втроем. Игорь успел дважды переплыть на другой берег и обратно, а от его прыжков и ныряний у Валерия уже рябило в глазах. Однако ни он, ни Саша не сдерживали его веселья.
«Людмила бы уже изошлась от крика, если бы на месте Игоря был Женька...» - заметил про себя Валерий.
И опять ему подумалось, насколько важно, когда рядом именно тот человек, который тебе нужен, и как, в зависимости от этого, одна и та же ситуация может выглядеть совершенно по-разному. 
Скоро они уже с аппетитом ели сочный шашлык, обмакивая куски мяса в ароматный соус.
-Класс! - воскликнул Игорь.
-Все-то тебе класс! - засмеялась Саша, тормоша его по голове.
Игорь позволял ей делать это, не смущаясь таких нежностей, не приемлемых уже многими в его возрасте.
«Женька, наверное, сейчас бы оскорбился, если бы Людмила его так погладила», - подумал  Валерий, но тут же вспомнил, что Женька и не удостаивался ласки от матери, если не считать самого раннего детства. Хотя, даже там, шлепков и подзатыльников было больше.
-У меня возникла мысль, - поделился Валерий вслух, - Пока еще не кончилось лето, берем палатки, разрабатываем маршрут и едем с ночевкой на дальнюю дистанцию.
-Я - за! - воскликнул Игорь с набитым ртом и вскинул, как в школе, руку.
-Кто бы сомневался, - засмеялась Саша, - Но, если серьезно, палатки у нас в школе есть, я могу поговорить с директором.
-Поедемте, Санвасильна! - загорелся Игорь, - А велик возьмем?
-Возьмем, - кивнул головой Валерий, - Два возьмем. Погоняешь с моим Женькой наперегонки.
Они оба вскинули на него пристальный взгляд: Игорь внимательный, а Саша тревожный.
-Это ваш сын? - недоверчиво спросил Игорь.
-Да. Тебе сколько?
-Шестнадцать.
-Ну, а ему до шестнадцати еще полгода. Думаю, что это можно пережить. Возьмешь над ним шефство на правах старшего. 
Когда все было съедено, они с Сашей остались убирать поляну, а Игорь отправился напоследок окунуться в речку.
-Я тебя предупреждала насчет Игоря, - строго сказала Саша, - Ты принял решение сам, даже не посоветовавшись.
-Сашок, прости, просто с языка сорвалось раньше времени. Но, я уверен, у нас бы разногласий не возникло. Мой Женька тоже гей.
Саша замерла, и едва заметно побледнев, спросила:
-И то, что его избили, с этим связано?
-Самым непосредственным образом.
Она потрясла головой, как бы силясь сбросить с себя что-то:
-Это ужасно, ужасно! Можно не принимать, не понимать, можно оградить себя и своих близких от таких людей, можно даже осуждать. Я готова, если не согласиться, то, по крайней мере, понять, но чтобы избивать...
-Случается, даже убивать, - вставил Валерий.
-Это гадко, мерзко, дико!
-Ну, вот, - улыбнулся он, - Стало быть, я не ошибся? Прости еще раз, что решил за тебя.
-Прощаю, - вздохнула Саша, - Дневник давать не надо.
-Санвасильна! - раздался голос Игоря с противоположного берега, - Можно, я тут пробегусь?
-Игорь, мы уходим! - крикнула в ответ Саша, и парень, разбежавшись, нырнул с берега в речку.
Они присели рядом и наблюдали за плывущим Игорем.
-Однако я не ожидала, что ты принимаешь такие отношения, - сказала Саша.
-Я не принимал и сейчас не принимаю, - задумчиво проговорил Валерий, - Я переживал, когда узнал... Даже, как теперь понимаю, у меня возник какой-то комплекс вины или неполноценности, что от меня родился такой ребенок. Но потом, когда увидел его, избитого до полусмерти... во мне что-то перевернулось. Все забылось само собой. И пришло на ум совсем другое - за что? Ну, и то, что ты озвучила только что... Буквально слово в слово.
-Я тоже пришла к этому не сразу, - отозвалась Саша, - Сейчас Игорь просвещает меня в античной эпохе, и эта тема возникла вновь. Представь, мы ее обсуждаем и даже спорим.
-Скажи, а Игорь не зациклен на этой теме? - серьезно спросил Валерий.
-В смысле?
-Ну, не знакомится по Интернету, не ходит по клубам, не тусуется с себе подобными?
-Он ненавидит все это. Говорит, что это из-за таких на них смотрят, как на выродков. 
-А парень у него есть, или, как там у них это называется? Бойфренд?
-Ты, однако, продвинут, - усмехнулась Саша, - Нет. Я бы знала. Я задавала ему вопрос, как он мыслит свое будущее? Он ответил прямо: делать несчастной женщину не хочу. Попадется такой же, как я, будем жить гей семьей, а нет - уйду в монастырь.
-Серьезно? - удивился Валерий, - Он что, еще и верующий вдобавок?
-Да, только, прошу тебя, не заговаривай с ним об этом. Для него это действительно серьезно и он не терпит пустословия на эту тему.
-Это я уважаю, - серьезно проговорил Валерий, - Сам я человек не воцерковленный, но, единственно, когда могу допустить, что есть что-то такое, когда встречаю тех из них, кто не превращает это в предмет демагогии…
Они прервали разговор, поскольку Игорь уже выбирался на берег.
Скоро они ехали в сторону Москвы и все втроем играли в импровизированную игру - кто правильно назовет все встречающиеся дорожные знаки?
Высадив Сашу с Игорем возле ее дома, Валерий поехал в больницу. Едва взглянув в лицо поднявшегося при его появлении с койки сына, он понял, что произошло что-то непредвиденное. Они опять вышли на улицу и сели на ту самую лавочку, где состоялся их самый первый откровенный разговор.
-Какие трудности? - спросил Валерий.
-Приходила Бабаня...
Так Женька  сызмальства называл мать Валерия.
-... Только перед тобой ушла. Я думал, вы столкнетесь.
«И столкнулись бы, - подумал Валерий, - не задержись я из-за поездки на речку...»
-И что?
-А то, что она все знает!- воскликнул сын, - Она разговаривала с врачом, потом начала допрашивать меня.
-Ты ей признался?
-Я отпирался, говорил все, как сказал ты, но они же не дураки все - следователь, она. Теперь Ильинична еще заявится со своим занудством?  И откуда они узнали? - Женька поднял на него пытливый взгляд, - Я же только тебе признался!
-Следователю придется все рассказать, - твердо сказал Валерий, - Твой Руслан дал показания. Кстати, он не Руслан, а Роман на самом деле, будет тебе известно...
Женька слегка побледнел и пристально посмотрел на него:
-Что, сам пришел и во всем признался?! 
-Нет. Я заставил его, - ответил Валерий и коротко рассказал, как он выследил Романа.
-Тебе бы опером работать, - проговорил Женька, опуская голову, - И что теперь? 
-Будет суд, надо будет говорить все, как есть...
-Значит, и в школе узнают, и все вокруг? - с отчаянием спросил Женька.
-Женёк, - проникновенно, но твердо заговорил Валерий, - Когда я пришел к тебе в первый раз, и тебе было трудно даже разговаривать, ты плакал и говорил, что полюбил Руслана, а он тебя предал, что тебе теперь трудно жить. Тебе все равно, что он будет дальше использовать таких же пацанов, как ты, а потом сливать их этим подонкам? Ведь в твоей шкуре побывало уже двое. Их родители потом забирали заявления, наверное, побоявшись огласки, и поэтому ты здесь. Я не призываю тебя быть мстительным и  злопамятным, с этими качествами трудно жить, но не надо быть, как ты говоришь, лохом! А ты, будем называть вещи своими именами, лоханулся по полной программе. Ты проникся чувством к тому, кто тебя просто использовал, как кусок мяса, как вещь.
-Ты угадал - тихо проговорил сын, - Я не хотел тебе говорить... но теперь уже... Я три раза давал мужикам у них на квартирах. За деньги. Он сказал, что его подставили, повесили долг. Сперва просил взаймы. Я хотел взять дома, но застремался. Тогда он предложил это. Последний раз... меня трахали двое сразу... у меня пошла кровь... я сказал, что больше не пойду. После этого он меня слил.
Женька говорил, покраснев и опустив голову, а в глазах заблестели слезы.
-Жень, тебе охота так жить? - серьезно спросил Валерий.
-Как?
-А вот так. Как было на даче, как было с тобой?
-Все так живут.
-Ты ошибаешься. Конечно, есть вещи, которые нельзя изменить, но играть по правилам или сделать эти правила своей сутью и смотреть сквозь эту призму на мир - это право твоего свободного выбора. Конечно, последнее легче. Но если ты сам делаешь этот выбор, потом не скули. Ты уже достаточно взрослый парень, чтобы понять это.
Они помолчали.
-Ты... Ты сегодня со своей женщиной был? - наконец, спросил Женька, покосившись на него.
-Почему ты так решил? 
-Воскресенье, а ты приехал поздно.
-Догадливый, - усмехнулся Валерий, - Да, мы ездили на речку с ней и с одним парнем, на полгода тебя старше. Она для него, как мать. Со своими родителями у него контакта нет на этой почве...
Валерий щелкнул себя по горлу.
-У него или у родителей?
-У родителей, конечно.
-Почему, конечно? Среди нас таких много, и наркомиков тоже. 
-Так почему же ты не такой, раз каждый раз киваешь на всех? Выходит, можно все-таки оставаться самим собой? Вот за это я тебя и уважаю, между прочим… А что ты - гей?  Это не суть, если не делать из этого ее самому. Есть вещи, которыми нормальным людям свойственно заниматься за закрытыми дверями. Главное, чтобы рядом был тот, которому ты всегда будешь нужен, как и он тебе. Сильнее любви, если она настоящая, не может быть ничего.
-Ты собираешься жить с той женщиной по любви? С мамкой разведешься?
-Женёк, позволь нам в этом разобраться самим. Единственное, что я могу тебе сказать со всей определенностью, что в наших с тобой отношениях ничего не изменится, и что та женщина тебя полюбит, как родного. В этом я уверен.
Сын покосился на отца, и слегка толкнув его локтем, доверительно спросил:
-Ну... А как у тебя с ней? - он стрельнул глазами вниз, - Нормик?
Валерий непроизвольно улыбнулся и легко потормошил его по голове, как это делала с Игорем Саша. И Женька не отодвинулся и не дернулся в знак протеста.
-Много хочешь знать. Такие вещи не принято делать достоянием гласности...
-Ты же про меня знаешь, - возразил Женька.
-Нормально, - подмигнув, кивнул ему Валерий, и Женька чуть лукаво одобрительно улыбнулся.
«Взрослеет пацан», - подумал он.
-Ну что, договорились насчет следователя? Мать и бабушек я постараюсь взять на себя, хотя это будет нелегко. Сам с ними не спорь. Говори - было, но прошло, после драки ни на что не тянет. Если дойдет до школы, переведем тебя в другую. В психушку я тебя не отдам. Веришь? - Валерий протянул сыну руку. 
-Куда мне деваться? - вздохнул Женька, крепко пожимая ее, и добавил печально и в то же время, чуть улыбнувшись, - Мой добрый папа...
Он произнес это так, что в памяти Валерия сразу возникла вечерняя прогулка, когда восьмилетний сын сунул ему в сложенные за спиной ладони, названием наружу, эту детскую книжку. Неужели Женька тоже помнил?
Подъезжая к дому, Валерий был несколько удивлен, увидев в окнах своей квартиры свет. Войдя, он увидел вышедшую ему навстречу Людмилу.
-Привет, - кивнул он ей, - Тебя отозвали из отпуска?
-Валер, объясни мне, что происходит? - не отвечая на приветствие, заговорила та, - Твоя мать звонит моей и грузит ее, что наш сын гомосексуалист! Типа, она говорила с врачом, у него характерные травмы, ездила к следователю, там возбуждено уголовное дело по факту растления, избиения, не знаю чего еще… Одна я ничего не знаю! Моя орет, что я б..дь, я проститутка, я никудышняя мать! Что случилось?! Ё...ут твою мать, ты можешь мне сказать в конце концов?!
-Могу, если ты перестанешь кричать и материться, - спокойно ответил Валерий, проходя на кухню, - Побереги красноречие для своего крутого департамента.
-Нет, это потрясающе! - воскликнула Людмила, - Ты решил меня бросить, Валер?
-Ну, а это тут при чем? 
-Да при том! Ты думаешь, я ничего не понимаю? Я, бл..дь, круглая дура, да? Это мужик не чувствует, а баба почувствует всегда!
-Мы с тобой сейчас будем выяснять наши сексуальные проблемы или разговор о сыне? - чуть повысил голос Валерий.
-Да! - выкрикнула Людмила, - В первую очередь я хочу знать все о сыне! Я мать! Я хочу знать, почему я узнаю все через кого-то, а мой собственный муж пасет меня и в полиции, и в больнице, не давая даже поговорить с врачом?
-Тогда успокойся и выслушай меня внимательно. Наш сын действительно находился в сексуальном контакте с парнем, который организовал его избиение, хотя сам непосредственно не участвовал. Познакомились они в Интернете и встречались на природе. Сейчас тот парень дал показания, в остальном будет разбираться следствие. А клеить во всеуслышание такой ярлык на сына я бы тебе не посоветовал.
-Да кто клеит?! Но почему ты от меня все скрывал?!
-Именно потому, что ты своими эмоциями можешь только навредить делу и лишний раз травмировать сына, который и так перенес необратимую травму.
-Да его надо показать психиатру и его вылечат! Поколют месяц, другой - и следа не останется ни от травмы, ни от всего остального. Там не таких обламывают! И твоя мать, между прочим, считает так же.
-Но я так не считаю! И Женьку я вам, как отец, не отдам! Имейте это в виду все!
-Вот как? Мы все ему враги, один ты такой понимающий?
-Это все, - твердо проговорил Валерий, - Теперь о наших с тобой отношениях. Тут ты совершенно права, нам следует расстаться. Я чувствую себя виноватым перед тобой, что так поздно понял, что живу не своей жизнью. Женьку буду продолжать содержать и все совместно нажитое имущество оставляю тебе, включая твою машину, квартиру и коттедж. Решай сама, стоит ли затевать бракоразводный процесс...
-Нет... Это за все хорошее... За то, что отдала всю жизнь... За то, что мыла, стирала, убирала, готовила... - запричитала Людмила между рыданиями.
-Я понимаю, что тебе тяжело, но ты же сама знаешь, что мы чужие люди. И по большому счету, это было всегда. Так будет лучше и для тебя, и для меня... и для сына. 
Людмила сидела и продолжала плакать.
-Прости меня, если сможешь, - проговорил Валерий и вышел из кухни.
Спать они легли в разных комнатах.

 


 10.

Валерий ехал по Киевке и вспоминал, как совсем недавно они ехали вот так же вместе с Людмилой, а сзади валялся на спине Женька, елозя пальцем по своему смартфону. Все было как всегда, начиналось лето, и ничто не предвещало, что оно принесет такие перемены. Сейчас это вспоминалось, как будто было не три месяца назад, а в какой-то далекой, совсем другой жизни.
Вот и поворот, вот и поселок, вот и их коттедж. Их, но теперь - не его. Формально Валерий уже перевел его на имя Людмилы, как и московскую квартиру. Теперь он был там только лишь зарегистрированным квартирантом. Расчет оправдался - возможность получить все, а не половину, заставило Людмилу отказаться от развода и принять все его условия. Они решили дать друг другу «вольную», как сейчас стало принято выражаться, «по соглашению сторон», а развестись формально - по достижению Женькой совершеннолетия, до которого оставалось не так много. 
Валерий остановил машину возле забора и зашел на участок. Навстречу продефилировала Мария Ильинична, не поворачивая головы и не поднимая на него взгляда. 
-Я приехал забрать Женькин велосипед, - сказал он Людмиле, войдя в дом.
Та бросила на него неприязненный взгляд:
-Свое барахло забери лучше. Велосипед я могу сама перевезти.
-Заберу. Мы едем на Можайское море на следующих выходных. Я хочу взять Женьку с собой.  
-В этом нет необходимости, - язвительно заявила Людмила.
-Я ему обещал, и я это выполню, - твердо сказал Валерий, - Не забывай, пожалуйста, о нашей договоренности.
-Да забирай ты его хоть совсем. Пусть живет с тобой, раз ему мать - злейший враг. Он мне уже вчера закатил скандал по этому поводу...
-По какому?
-По поводу вашей поездки. 
-И что тебя возмущает?
-То, что я не хочу, чтобы он был свидетелем разврата!
-Не смотри, пожалуйста, на всех со своей колокольни. Да и спать он будет, кстати, в отдельной палатке.
-Если с ним что-нибудь случится... - многообещающе с угрозой произнесла Людмила, не завершив фразы.
-Я тебя понял, - сказал Валерий и пошел в сарай за велосипедом.
-Приветствую! - послышался голос с соседнего участка.
За забором стоял Сергей Петрович.
-Привет, - Валерий подошел, и они обменялись рукопожатием.
-Не чаял тебя уже увидеть, - сказал сосед.
-Велосипед приехал забрать. Возможно, больше не увидимся...
Взгляд Сергея Петровича стал серьезным:
-Заглянешь?
-Если только на чаек. Я за рулем и сейчас уезжаю.
-Заходи, я поставлю...
Сосед направился к дому, а Валерий взял велосипед, погрузил его в багажник, вернулся в дом, забрал сложенные в коробку Людмилой вещи и сказал:
-Я поехал.  
Сидящие друг напротив друга за столом на веранде Людмила и Мария Ильинична ничего не ответили, даже не посмотрев в его сторону.
Да. Не много оказалось в этом доме, принадлежавшего лично ему. Как, впрочем, и на городской квартире. 
Валерий поставил коробку в машину и переехал к забору соседа. Тот уже ожидал его, стоя на крыльце. 
-Значит, горшок об горшок? – спросил он, жестом приглашая Валерия за стол и наливая чай, - Извини, что лезу не в свое дело.
-Тебе простительно, соседи как-никак, - пожал плечами Валерий,- Правда, выходит, что теперь уже бывшие.
-Что, так серьезно?
-Серьезней некуда. Разводиться через суд не стали, оформим через два года, когда Женьке восемнадцать исполнится. Я настоял. Как и на том, что он останется моим сыном. Мы будем поддерживать отношения – на выходные он мой.
-Вот это правильно, - кивнул головой  Сергей Петрович, - пацану отец нужен.
-А так, - продолжал Валерий, - я ей все оставил. Забрал только свою машину и личные вещи.
-И не жалко нажитого-то?
-Ничуть. Я расстаюсь легко. 
-Счастливый, - сказал сосед, - Не бедность людей делает несчастными, я заметил, а зависть и жадность. И еще ревность, но это уже особь статья.
-Наверное, - пожал плечами Валерий, - Вот чего во мне нет, так это того, что ты перечислил.
-Скажи только, если можешь, она тебе изменяла, что ли?
-Да нет. Получается, что я изменил...
Валерий опустил голову.
-Что, сильно красивая, или, как теперь говорят - сексуальная? – спросил сосед.
-Петрович, неужели я похож на такого? - усмехнулся он.
-В том-то и дело, что не похож, а мне понять охота.
-Не знаю, сумею ли я тебе объяснить? - вздохнул Валерий, - Может, ты скажешь, что с жиру бешусь, или блаженный я какой, но вот встретил ее и почувствовал что-то такое, чего не чувствовал никогда в жизни. И что это мое, понимаешь?
-Приблизительно... - проговорил сосед, пристально глядя на него.
-Почувствовал, что могла пройти вся жизнь, а я не бы испытал этого ни разу. Что меня впервые в жизни кто-то понял. Меня, такого, какой я есть. Что я стал кому-то нужен. Не мои деньги, не мое положение, не мой, прости, член, а я сам! И вдруг так захотелось послать все и всех далеко и надолго, а жить адекватно самому себе, что не смог сдержаться. Пусть меня судит Бог, если он все-таки есть. Я виню во всем только самого себя и свою безрассудную молодость...
Сергей Петрович выслушал этот страстный монолог, прихлебнул чай и сказал:
-Бог тебе судья, это факт. Ведь  у меня с Ольгой, царство ей небесное, тоже не все ладно было, но ради пацанов терпел. Пример не хотел показывать дурной. Семья есть семья.
-Думал я об этом, Петрович. Да только ведь, как посмотреть? Дурная семья - не самый лучший пример. А как у нас было - сам, наверное, знаешь, слышал сквозь забор. Может все и так, как ты говоришь, а может, чем так - так лучше с чистого листа. 
Они помолчали.
-Ну, а та, другая, тоже разведенная? - поинтересовался сосед.
-Да.
-Дети есть?
-Нет. Она бесплодной оказалась, за что ее муж и бросил. В школе учительницей младших классов работает... Хотя, если на то пошло, работает - это не про нее. Она живет своей школой, своими учениками. Один парень, ровесник моему Женьке, ее за мать почитает, а она его за сына. Своим родителям он не нужен, они алкоголики.  Не встреть я ее, не поверил бы, что такие люди бывают.
-Ну, что же, время покажет, - проговорил сосед, поднимаясь, - Еще чайку?
-Да нет, поеду, пожалуй.
Валерий поднялся и протянул Сергею Петровичу руку:
-Прощай, сосед. Может, еще  и свидимся когда, мир тесен... 
Валерий завел машину и поехал. После разговора с Сергеем Петровичем ему стало легче. Да и вообще, несмотря на потерю всего нажитого, ему показалось, что он, наоборот обрел. Обрел что-то значительно большее и дорогое… Новую жизнь.
В работе, по сути дела, произошла та самая «рокировка», о которой говорил тогда редактор - переводы стали его основным делом, а дела фирмы он просто держал на контроле, приезжая только тогда, когда требовалось его прямое вмешательство. В связи с политической ситуацией, объемы перевозок заметно снизились, и случаев такой необходимости стало меньше. Шеф уволил нескольких сотрудников, но ему, тем  не менее, зарплаты не снижал. 
Но самое главное, Валерий почувствовал, что, наконец, живет своей жизнью. Исчезла  постоянная необходимость приспосабливаться и гасить конфликты.
Единственное, что омрачало жизнь, было сознание вины перед Людмилой, да еще перед матерью, которой он наговорил тогда, после ее непрошеного вмешательства, много резких слов. Анна Алексеевна даже заплакала, что случалось с ней редко, и первая положила трубку. Больше с того дня они не общались…
Валерий вспомнил и почувствовал раскаяние. Тогда, в эмоциональном порыве, он не подумал об этом, а сейчас вдруг ясно представил себе, как волновалась мама. Как спешила в больницу, к следователю, узнав обо всем случившимся не от него, а от людей, которых по большому счету даже не считала близкими. Она восприняла это как свое личное горе. Ее намерения шли от сердца и были наполнены только одним желанием – придти на помощь. А он так жестоко поступил с ней...
Валерий вспомнил Игоря – его постоянную настороженность, затравленный колючий взгляд… 
«Если ты продинамишь ее или посмеешь хоть раз обидеть…».
Способен ли он так встать на защиту своей матери? А ведь она тем, чем стала для Игоря Саша, была для него всю жизнь. Не зря говорится, что все познается в сравнении. 
Валерий ощутил такое непреодолимое желание искупить свою вину, что доехав до Москвы, свернул на МКАД и поехал в сторону Кутузовского проспекта. Мама, Женька, а теперь Саша были единственными близкими ему людьми. Сейчас, когда ушли из его жизни все остальные, лишние, Валерий почувствовал это со всей остротой, как и необходимость беречь их.
Вот и дом, в котором прошло его детство, улица, на которую он когда-то глядел из окна, двор, школа... Валерий припарковал машину возле троллейбусного парка и вошел в свой когда-то знакомый до последнего кустика двор, в котором не был уже, наверное, добрый десяток лет, хотя здесь продолжала жить его мама. После смерти бабушки они с отцом отдали им с Людмилой квартиру на юго-западе, а сами вернулись сюда. 
У Валерия не было необходимости приезжать - мама всегда приезжала сама. Она не хотела лишний раз сталкиваться с Людмилой и Марией Ильиничной, но там были ее сын, ее внук, и она ехала, чтобы оказаться рядом. Разве она мыслила свою жизнь без этого? 
Он огляделся вокруг. Двор узнать было трудно. Металлические двери подъездов смотрели неприветливыми панелями домофонов. Не звучали детские голоса, не сидели на лавочках бабушки, исчезли приметы, имевшие место в его памяти - беседка, открытая эстрада с рядами деревянных скамеек перед ней... Когда-то, как рассказывал Валерию отец, сюда вечером пр... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5