ВОЗВРАЩЕНИЕ

            -Все в порядке. Олег отправил с курьером.

            -Держи на контроле, - сказала Наталья и перевела взгляд на Виктора, как бы возвращаясь к прерванному разговору, - Пока у нас на этой должности человек работает, вакансия откроется через месяц. Я буду иметь вас в виду наряду с другими соискателями. Это все, что я могу вам обещать. До свидания.

            Попрощавшись, Виктор вышел из кабинета. Осадок от разговора остался неприятный.

            «А нужно ли мне все это? - подумал он, - Чем лучше эта особа нашей замши по эксплуатации? И манеры и риторика один к одному, разве что язык подвешен лучше...»

            Но заполнять бумаги все-таки сел.

            -Я вам говорила, Наташа специфический человек, - проговорила, понизив голос, Вика, когда он уселся за стол, - Но людей она видит, и вами заинтересовалась. Иначе она отказала бы сразу, я ее знаю…

            «А ведь когда-то мне казалось, что все так потому, что на руководящих должностях сидят пенсионеры с застывшими лбами, - размышлял Виктор, спускаясь по лестнице, - А поставь молодых, энергичных, предприимчивых –  все будет иначе. Вот молодая, образованная и что? Не в возрасте, выходит, и не в образовании дело. Культура чувств, уровень, менталитет - вот что отделяет нас от цивилизованного мира, и пока будет существовать такая преемственность, ничего не изменится...»

            Однако, в начале мая Виктор сделал по своему маршруту последний рейс.

            -Поздравляю, - улыбнулся Лёня, когда он сообщил ему об этом.

            -Правда, отпуск у меня теперь будет не раньше ноября.

            -Зато вечерами будем вместе, и на выходных.

            -Поехать никуда не сможем.

            -Будем ездить в Звенигород, да и по Золотому кольцу двухдневные туры есть, а за границу поедем следующим летом, - сказал Лёня и добавил, - Я бы тогда к родителям в Америку слетал. Не соскучишься без меня месяц, другой?

            -Соскучусь, - грустно ответил Виктор, - Но, поезжай. Зарядись оптимизмом.

            -Мне тоже будет тебя не доставать, - голос Лёни погрустнел, - Но, с другой стороны, это будет нам обоим на пользу. Иногда надо поскучать, а то, при постоянном общении, как ни относись друг к другу, возникают внутренние неприятные моменты.

            -По-моему, у нас с тобой за полтора года они не возникли, - пожал плечами Виктор.

            -А скажи честно, тебя не раздражает никогда, что я с тобой во всем соглашаюсь?

            -Во-первых, не всегда. Ты иногда резкий бываешь.- Хотя потом, и правда, отходишь.  Возможно, будь кто-то другой на твоем месте…

            -Опять выходит, что любовь покрывает все? Ты прочитал Макдауэла?

            -Да. Спасибо тебе огромное.

            -И как насчет «персонализации»? Ничего в твоем мировосприятии не поменялось?

            -Потом когда-нибудь поговорим, - уклончиво ответил Виктор, - А еще чего-нибудь у тебя нет? Евангелия, например?

            -Есть…

            Лёня достал книгу.

            -Вот полный текст Нового завета и Псалтири на русском языке. Возьми. Возьми совсем, дарю. И Макдауэла возьми.

            -Ты мне все готов подарить, - улыбнулся Виктор.

            -И самого себя, - раскрывая объятия, улыбнулся в ответ Лёня.

            Теперь рабочий день Виктора проходил за компьютером и на телефоне.

            Как по секрету сообщила ему Вика, Наталья все-таки не жаждала его приглашать, но двое предпочтенных кандидатов не проработали и трех дней. Девушка, при наличии красного диплома, попросту говоря, не могла связать двух слов в общении по телефону, а у юноши с первого дня обнаружилась масса амбиций.

            Рабочее место Виктора находилось за перегородкой, бок о бок с Эдиком, а за третьим столом постоянно сменяли друг друга Наталья и бухгалтер, приходившая что-то сделать на компьютере. Эдик, как правило, с утра сидел часа два за столом, погруженный в финансовые документы, после чего исчезал на полдня, уезжая в банк, а по приезде опять брался за документы. Работа Виктора заключалась в ответах на телефонные звонки по рекламным объявлениям, что делали и двое других менеджеров, сидящих по другую сторону перегородки, но они, при этом, еще принимали клиентов и не всегда могли реагировать оперативно. В такие моменты все ложилось на Виктора, едва успевавшего хватать попеременно звонящие трубки. Наталья, если находилась рядом, моментально приходила на помощь.

            -Копия Сервис, здравствуйте… - постоянно звучал над ухом Виктора, ведущего переговоры по другому телефону, ее поставленный голос, - К сожалению, в настоящий момент в наличии нет, но можем поставить на заказ. Какая модель вашего принтера? Тогда мы можем предложить вам совместимый картридж по более низкой цене…

            Хотя, главным условием работы в своей фирме Наталья считала поголовное высшее образование, Виктор пришел к выводу, что его наличие здесь вовсе не обязательно. Нужно было просто быть грамотным, обладать навыками общения, хорошо ориентироваться в номенклатуре товаров и уметь быстро производить вычисления, на ходу находя оптимальный вариант. А требования к нему были предельно просты и понятны даже первокласснику – купить подешевле, а продать подороже.

            Первый день Виктору пришлось трудно, однако деятельная помощь Натальи и знание компьютера, которое дал ему Лёня, сделали свое дело. Помогло и то, что здесь потребовалось свойственное Виктору органически предупредительное отношение к клиентам, корректное ведение переговоров. На прежней работе так относиться к пассажирам он просто не мог, поскольку, чем вежливее были интонации его голоса, тем агрессивнее становились они.

            -Для первого дня вы очень неплохо справились, - констатировала вечером Наталья своим бесстрастным голосом, - Но в ваши обязанности входят не только консультации по телефону. Вам нужно следить за наличием расходных материалов на складе и своевременно пополнять. Складом занимается Лена, но у вас должна быть ясная картина, какая там дислокация. Если поступает вопрос, касающийся ремонта, немедленно  переключайте вызов на Краснопольского. И постарайтесь меньше занимать телефон, отвечать четче. Конечно, не так – ремонтируем, и бросать трубку, но помнить о том, что реклама стоит денег, и каждый не дозвонившийся клиент – это недополученные деньги. Но, я думаю, вы справитесь.

            Она все-таки одарила его напоследок деловой улыбкой.

            «Деньги, деньги, одни только деньги,- улыбнулся мысленно Виктор, спускаясь по лестнице, - Утверждается, что в них счастье. Только найдется ли хоть один счастливый человек, который скажет, что ему хватает денег?»

            Виктор понял, почему все приносили пищу с собой. Официальное время, отпускаемое на обед, составляло всего полчаса, использовать которые, каждый мог на свое усмотрение. Либо сразу, либо разбивая, хоть по пять минут, в те моменты, когда в офисе не было клиентов или срочной работы. Виктор предпочитал брать три раза по десять минут, на которые его подменяла Наталья.

Но, не все было так ужасно. Создавалось даже впечатление внимания к людям. Было принято дарить сувениры за счет фирмы на день рождения каждому сотруднику, причем не обходили даже курьеров-совместителей, а если кто-то выражал желание отметить его в кругу коллег, после рабочего дня в мастерской накрывался стол. Разрешалось в пределах разумного спиртное, и все усаживались в один круг, включая Наталью и Эдика. Причем, здесь они вели себя абсолютно раскрепощено, а на праздники приглашали всех желающих к себе на дачу.

            Вспоминая свою прежнюю работу, Виктор ощущал, насколько по-разному воспринимается одна и та же жизнь с позиций разных кругов общения. Ему было приятно, что здесь нет постоянной грубости, мата, как на прежнем месте. Но все-таки иногда что-то щемило в душе, когда вспоминал, как пять лет изо дня в день шел на работу по спящему городу. И по росе на газонах, и по осенней распутице, и по зимней пороше. Да и толпа спрессованных в салоне людей, теперь стала для него не чем-то наблюдаемым со стороны, а тем, что ежедневно ощущали его плечи.

            -Как в школе?– спросил он как-то Лёню за ужином,- Химичка успокоилась?

            -Сменила тактику, - улыбнулся тот, - Теперь всем говорит, что у меня там совсем не то, что ей нужно. Может, надеется, что я захочу опровергнуть?

            -Отвергнутая женщина еще не то может, не реагируй.

            -И не думаю. Да и вообще - ее вся школа знает. В позапрошлом году из-за таких же притязаний один молодой преподаватель был вынужден уйти в другую, на противоположном конце города. Говорят, она его и там доставала, пока на меня не переключилась.

            -А как твой Евстропов?

            -Мрак, - покачал головой Лёня,- Вчера подошел и говорит: "На следующей неделе ваш последний урок, неужели мы больше никогда не увидимся?" Представляешь?

            -Представляю, - покачал головой Виктор, - Никто не слышал и не видел, надеюсь?

            -Нет, рядом никого не было.

            -Вот это меня беспокоит. Как бы он не выкинул чего.

            -Ничего, осталось две недели...

            Пролетели и они, и Лёня начал собираться в Америку. Свои вещи он оставлял, но набрался полный чемодан подарков, и решено было заказать в аэропорт такси. Проводов устраивать не стали.

            -Отметим лучше твое возвращение, - предложил Виктор.                              

-Знаешь, - задумчиво сказал Лёня, - Мне почему-то кажется, что оно еще не состоялось. То самое, что бывает навсегда. У меня такое ощущение, что я все бегу, бегу и куда-нибудь обязательно не успею.

            -Да что это с тобой? Ты же, вроде, уже прибежал.

            -Мне тоже так казалось... Но сейчас лечу с ощущением, что домой, а единственные два человека, с которыми жаль расставаться – это ты и тетка.  Там у меня таких людей нет.

            -Ну, вот видишь…

            -Именно. Дом там, вы здесь, а я над океаном все бегу и бегу…

            Через открытое окно донесся шум подъезжающей машины.

            -Может, такси? – забеспокоился Лёня.

            Он встал, подошел к окну, посмотрел вниз и сразу отпрянул назад:

            -Или я сошел с ума, или там, внизу, Евстропов.

            Лёнино лицо выражало полную растерянность. Виктор подошел и посмотрел в окно. На газоне против их окон стоял парень с немного длинными вьющимися волосами в яркой синей футболке.

            -А ты знаешь, ведь я его уже видел здесь, - сказал Виктор, - Знакомая футболочка.

            -Но он живет совсем в другом районе, как он здесь очутился?

            -Я догадываюсь…

            -Но, как он узнал адрес? – недоумевал Лёня.

            -Думаю, что не в школьной канцелярии. Да там, кстати, и другой. Следил за тобой, по всей видимости.

            Виктор подошел к окну, отдернул тюль, распахнул его настежь, и в упор посмотрел на парня. Тот вскинул голову, и Виктор увидел глядящие на него с ненавистью маленькие черные глаза.

            -Точно, он, - прошептал выглядывающий в щель между занавесками Лёня.

            Парень повернулся и поспешно зашагал прочь.

            -Да, Леонид Васильевич, - улыбнулся Виктор, - Факт растления налицо. Сушите сухари.

            Лёня слабо улыбнулся, но глаза при этом смотрели серьезно.

            -Вил, смешного мало.  Ведь и это не докажешь, в случае чего. Здесь не станешь требовать возможности говорить только в присутствии адвоката…

            -Не переживай, лети спокойно, - уверил его Виктор, обнимая за плечи, - Я, скорее, сделаю достоянием гласности наши отношения, чем дам тебя опорочить.

            Зазвонил телефон – возвещало о себе прибывающее такси. В аэропорт они приехали достаточно рано, и хватило еще времени посидеть в кафе.

            -Выходи в Интернет каждый день, - в который раз напоминал Лёня, - Выходи вечером, у нас в это время утро.

            -Я уже закладку сделал, чатиться будем до посинения каждый день, - улыбался Виктор.

            -Вил, и еще. Прошу, не бросай тетю Тату в случае чего.

            -Она мне все время наказывает то же самое в отношении тебя. Прям, как навеки прощаемся…

            -Я вернусь, Вил. Вернусь непременно, - заверил его Лёня, глядя преданными глазами, - Только жди.

            -Я дождусь.

            Объявили регистрацию на нужный рейс, и они поднялись из-за столика. Виктор проводил Лёню до зоны паспортного контроля и подождал, пока тот не исчез за перегородкой. Он не уехал сразу, а проследил за посадкой и дождался взлета. Когда самолет оторвался от посадочной полосы, Виктор вдруг, сам неожиданно для самого себя, глядя на него, перекрестил воздух.

            Домой он добрался уже в сумерках. Виктор обогнул по дорожке свой дом и замер на месте. Возле подъезда стоял Евстропов.

11.

            Виктор сначала подумал, что обознался. Тот стоял к нему спиной, а поверх знакомой футболки была накинута на плечи выцветшая фиолетовая ветровка. Но вот сверкнул через плечо острый взгляд черных глаз, и сомнения рассеялись. Евстропов повернулся и быстро пошел в противоположную сторону.

            -Евстропов! – громко воскликнул Виктор, - Евстропов, подожди.

            Парень остановился. То ли его остановила неожиданно прозвучавшая во весь голос его фамилия, то ли то, что Виктор был все-таки старше, то ли еще что, но он позволил ему подойти к себе.

            -Пойдем, - коротко хлопнув его по плечу, сказал Виктор, увлекая от дома на детскую площадку, - Пойдем, поговорить надо…

            Они уселись на лавочку. Евстропов молчал, хмуро уставившись в землю перед собой, и Виктор не знал, как начать разговор.

            -Ну, давай познакомимся, - сказал он, протягивая руку, - Я Виктор, а как тебя называть прикажешь?

            Не поворачивая головы, Евстропов, поколебавшись, протянул Виктору потную тонкую ладонь, не потрудившись ответить на рукопожатие:

            -Дима.

            -Зря ждешь, - сказал Виктор, - Он не придет. Он уехал надолго. И вообще, он здесь не живет.

            Губы Димы скривила злая презрительная усмешка:

            -Он живет здесь и с вами.

            Тон, каким было это произнесено, не оставлял сомнений, что парню известно если не абсолютно все, то очень многое, и в слово «живете» он вкладывал далеко не однозначный смысл. Виктор понял, что отказываться или оправдываться сейчас - значит только подтвердить очевидное и полностью обезоружить себя.

            -Допустим, - сказал он, - И что? Хочешь к нам третьим?

            -Хочу, - слегка вызывающе ответил Дима.

            -Ничего не выйдет, - отрубил Виктор.

            -Почему? Он мне больше не учитель, я почти совершеннолетний, и я никому не расскажу.

            «Однако, они стали другими, - подумал Виктор, - Я бы в его возрасте не осмелился так откровенно вести разговор».

            -Дело не в этом.

            -А в чем? – Дима бросил на него через плечо все такой же короткий колючий взгляд, - Вам очень помешаю? Или боитесь, что отобью?

            «Как он, однако, смел, - удивился Виктор, - И нагл, к тому же».

            -Не боюсь. Я просто не желаю делить его с тобой, - твердо проговорил Виктор, - Мы с Леонидом Васильевичем не просто живем, мы любим друг друга, если тебе это о чем-нибудь говорит.

            Вместо ответа Дима полез в карман, вытащил пачку сигарет и закурил.

            -А если я его тоже полюбил? – с вызовом спросил он, выпустив длинную струю дыма, - Если вот так – увидел и понял, что мое?

            -А если я увидел на улице в витрине что-то и понял, что мое? Должен разбить ее и забрать? Если у кого-то что-то увидел и тоже понял – мое, убить его и взять это себе? К тому же, Лёня – не вещь. Или для тебя это не играет роли?

            Дима молча курил, так же резко выпуская дым. Виктор оглядел его длинноватые немытые вьющиеся волосы, потрепанную ветровку, потертые и кое-где рваные джинсы, растоптанные кроссовки, и неожиданно ощутил жалость к этому парню.

            -Так что, бросай свои притязания, - уже мягче, но убедительно сказал он, - Тем более, что до осени ты его точно не увидишь.

            Дима бросил окурок, но не уходил. Некоторое время они сидели молча.

            -Если бы ты не был таким одержимым, ты бы смог стать нашим другом, - сказал, наконец, Виктор, - Не третьим, а просто другом. Это иногда бывает нужнее секса, но тебе, судя по всему, этого не понять.

            Дима встал, и не прощаясь, пошел. Сделав несколько шагов, он обернулся:

            -Шторы задергивайте, когда танцуете голые, а то, с той крыши, - он кивнул на трансформаторную подстанцию недалеко от дома, - ночью в бинокль все, как на ладони, видно, если свет в комнате горит.

            Дима отвернулся, и уже не оборачиваясь, пошел в сторону Чертановской улицы.

            На улице стало совсем темно, а Виктор все сидел, обдумывая происшедшее. Точнее, он не знал, что думать, и чем это может обернуться. Наконец, он встал и направился к дому. Войдя в квартиру, первым делом подошел к окну комнаты и посмотрел на крышу подстанции. Слова Димы находили реальное подтверждение. Виктор даже содрогнулся, представив, как тот в бинокль наблюдал за ними.

            Утром, перед уходом на работу, Виктор прочитал первое послание от Лёни с другого континента. Тот сообщал, что благополучно долетел, передавал привет от родителей и особую благодарность от мамы за внимание к ее сестре. Сообщение завершало пожелание счастливого дня, признание в любви и напоминание, что будет ждать его в чате вечером, то есть, по-американски, утром. У Виктора потеплело на душе, а вчерашние неприятности сразу ушли куда-то, и не хотелось о них думать. Вернувшись с работы, он целый вечер просидел за компьютером, общаясь с Лёней, но о визите Евстропова ничего сообщать не стал.

            Так было и на следующий день. Это виртуальное общение стало естественной потребностью и помогало переносить разлуку. Однажды Лёня попросил разрешения показать родителям его фото, на что Виктор ответил фразой:

            «Показывай и рассказывай все, что считаешь нужным. Я тебе верю, и ты знаешь, как лучше».

            Стояло жаркое солнечное лето. В рабочие дни Виктор только спал, работал и общался с Лёней, поскольку ни на что другое сил и времени не хватало. Неожиданно он установил, что на этой работе устает не меньше, чем на прежней, и что «работать языком», оказывается, не так легко. Но в выходные всегда куда-то выбирался. Один раз проводил Татьяну Викентьевну на кладбище к ее маме, дважды навестил свою, и наконец, решил поехать на их с Лёней место под Звенигород, чтобы открыть свой купальный сезон.

            Накануне вечером в квартире раздался телефонный звонок. Виктор поднял трубку. Ответом было молчание.

            -Ну, молчите, - равнодушно произнес он, кладя ее на аппарат.

            Спустя полчаса телефон зазвонил снова.

            -Я слушаю вас, - отозвался Виктор.

            Трубка опять молчала.

            -Ну, что же вы звоните и молчите? Хоть бы мяукнули что ли…

            -Скоро Леонид Васильевич вернется?  - последовал вопрос хмурым неприветливым тоном.

            -Здравствуй, Дима, - спокойно ответил Виктор, - Нет, еще не скоро. Не раньше конца августа. Что-то ему передать, когда позвонит?

            В трубке опять воцарилось молчание, а потом прозвучало все тем же голосом:

            -Обойдусь.

            Виктор вспомнил этого ершистого парня, нервно курящего на скамейке, и опять в нем проснулась жалость.

            -Знаешь, я завтра на речку собрался, - вдруг, неожиданно для самого себя, сказал Виктор, - Не хочешь компанию составить?

            На этот раз молчание затянулось, слышны были треск и шорохи, но гудков отбоя не возникало.

            -Приставать будете?- послышалось наконец.

            -Дурак, - непроизвольно вырвалось у Виктора, и он уже занес руку с зажатой в ней трубкой, чтобы положить на аппарат, но в последний момент опять поднес к уху:

            -Если надумаешь, завтра, на выходе из метро Фили, в половине десятого утра, - сказал он, даже не убедившись, что его слушают, и дал отбой.

            "Зачем я это сделал? – тут же с сожалением подумал Виктор, - Когда у меня язык перестанет работать раньше головы?"

            И еще подумал, что давно пора все рассказать Лёне, но вступив в привычный диалог в чате, опять не решился портить ему настроение.

            Выходя на следующий день, по дороге на речку, из метро, Виктор бросил взгляд на людей, и был немало удивлен, увидев Диму. Тот стоял, прислонившись к стене, упершись в нее сзади согнутой в коленке ногой, и курил, поглядывая по сторонам. Заметив Виктора, он бросил окурок, подошел и молча протянул ему в ответ, как в прошлый раз, ладонь, позволив ее пожать.

            -Привет, - чуть растерянно протянул Виктор, - Не думал, что ты придешь…

            -До какой станции едем? – хмуро спросил Дима, направляясь к платформе.

            -До Звенигорода, - ответил Виктор.

            В электричке Дима независимо уселся напротив него и стал молча смотреть в окно.

            -Я почитаю? – спросил Виктор, испытывая некоторую неловкость от молчания.

            Дима равнодушно пожал плечами. Он вообще держал себя так, как будто они чисто случайно оказались рядом, и едут каждый по своим делам. Он только спросил, когда за Голицыном вагон почти опустел:

            -Далеко еще?

            -Три остановки, - отозвался Виктор, не отрываясь от книги.

            Когда электричка подошла к перрону конечной станции, Дима, ни слова не говоря, встал и пошел к выходу. Он вышел из вагона, закурил и повел головой по сторонам. Виктор вышел следом за ним.

            -Куда теперь? - спросил Дима.

            -До места километра три, - ответил Виктор, - Можем на автобусе, можем пешком через лесок. Ты как предпочитаешь?

            -Пойдемте пешком, - сказал Дима.

            Они спустились с платформы и направились в сторону речки.

            -Слушай, говори мне ты, - предложил Виктор, когда они шли по лесной тропинке,- Я тебя на пятнадцать лет старше, факт, но все-таки в отцы тебе еще не гожусь…

            -Годишься, - отозвался Дима, глядя перед собой, - Мечтал о таком папике…

            По интонациям голоса было невозможно понять, смеется он или говорит серьезно.

            -Что за местность? – спросил Дима, когда они вышли на шоссе, ведущее в Поречье.

            -Окрестности Звенигорода, - ответил Виктор.

            -А сам город где?

            -В другой стороне. За Москва рекой.

            -Покажешь?

            -Не сегодня. Это километров пять.

            -Слабо тачку купить? Покатал бы…

            -Ну и наглец ты, Дима, - сказал Виктор, - Я еще в прошлый раз заметил.

            -Не увиливай. Слабо?

            Он продолжал говорить все с той же невыразительной интонацией и ни разу не улыбнулся.

            -Пока слабо, - спокойно ответил Виктор, - Но думаю, через год мы с Лёней осилим.

            При упоминании о Лёне, в лице Димы что-то неуловимо изменилось, но опять было трудно понять, что.

            -Вы с ним тоже сюда приезжали? – спросил он.

            -Да. Мы очень любим это место.

            -Что он тебе говорил про меня?

            Виктор постарался уйти от ответа:

            -Почему ты решил, что говорил?

            -А фамилию мою, откуда знаешь?

            -Он узнал тебя, когда ты под окном стоял, и удивился, что ты здесь делаешь?

            -Так уж и удивился?

            Губы Димы опять скривила зловеще-презрительная усмешка.

            -Извини, Дим, про это я буду говорить только в его присутствии.

            -В самом деле такой благородный или вые…шься?

            -Прими меня таким, какой я есть, и я тебя приму без целлофана, - твердо ответил Виктор.

            -Посмотрим… - все с той же интонацией отозвался Дима.

            Так, незаметно, они поднялись в гору и оказались на территории поселка.

            -Речка там, - кивнул Виктор влево, - Сначала зайдем в магазин.

            -Пива возьми побольше и сигарет.

            -Не рано тебе?

            -Мне до восемнадцати с гулькин х.. осталось, ё…ный в спину. Жаба душит, так и скажи.

            -Кончай хамить, - беззлобно сказал Виктор.

            Пока Виктор выбирал продукты,  Дима вытащил двухлитровую баклашку крепкого пива.

            -Так дешевле, - пояснил он, - Две берем?

            -Поставь на место эту гадость, - строго сказал Виктор, - Кажется, я угощаю?

            -Так угощай, - недовольно ответил тот, ставя бутылку.

            Виктор снял с полки четыре стеклянных бутылки Балтики.

            -Х..ли тут пить? Ни голове, ни в жопе, - прокомментировал Дима.

            -Димон, кончай материться через каждое слово, - мягко, но настойчиво, сказал Виктор, - Я это умею лучше тебя, а ты хоть слово от меня слышал?

            -Стремаешься меня, - уверенно сказал Дима, - А сам говоришь – без целлофана. Я вот без целлофана.

            -Я не стремаюсь, а считаю, что такие слова надо говорить либо к месту, либо не говорить вообще.

            -Ладно, воспитал. Пошли.

            Виктор расплатился, они вышли из магазина и зашагали через поселок. За домами начинался крутой, поросший лесом откос, с которого, за кронами сосен, им открылась сверкающая на солнце гладь реки.

            -Красиво? – спросил Виктор.

            -Пи...дато жить не зае...шься.

            -Дим, я для тебя ничего не значу? - спокойно, даже с долей любопытства, поинтересовался Виктор.

            -Ладно, не буду. Как ты меня назвал в магазине?

            -Не помню. Я тебя, кажется, по имени все время называю. Это ты со мной на местоимениях.

            -Ты сказал - Димон.

            -Тебе не нравится?

            -Меня все так зовут, придумай что-нибудь свое.

            -Зачем? Это свойственно при других отношениях.

            -А с Лёней вы как друг друга зовете?

            -Зовем, - твердо ответил Виктор

            -Опять, только при нем скажешь?

            -Это наше с ним дело, и ничье больше.

            -Ладно. Я буду тебя звать Витек, ничего?

            -Не совсем, но зови, если хочешь.

            -Ах, Витек ты мой Витек. Пое…, -Дима запнулся, - Посношался и утек. Видишь? Исправляюсь.

            -И нравится тебе быть таким?

            -Зато без целлофана.

            Они вышли на пологий зеленый берег, и Виктор расстелил подстилку на их любимом с Лёней месте. И опять оттого, что рядом сейчас не Лёня, а этот наглый, тихо издевающийся над ним шалопай, у него защемило где-то внутри.

            -Чего задумался? Падай, хлебнем пивка, - сказал Дима, скидывая футболку и джинсы, под которыми обнаружились черные трусики-плавки с широкой, растянувшейся и загнувшейся от этого, резинкой "под фирму".

            Виктор протянул ему бутылку пива и стал раздеваться.

            -Ну. В этих и танцуете, - кивнул Дима, узнав на нем белые, такие же, как у Лёни, трусы.

            -Отвернись, я надену плавки.

            -Чё? – сощурился Дима, - Можно подумать, я не видел, какой он у тебя.

            «А ведь и правда, видел», - горько усмехнулся про себя Виктор и уже без стеснения переоделся у него на глазах.

            В субботний день берег нельзя было назвать безлюдным. Однако метрах в ста от них никого не было, а высокая трава создавала хорошее убежище, и казалось, что они одни.

            Виктор взял бутылку и лег рядом с Димой. Некоторое время они молчали, греясь на солнце и потягивая холодное пиво. Дима чередовал каждый глоток с затяжкой сигаретой.

            -Макнемся? – предложил Дима, когда бутылки опустели.

            Они подошли к речке. Дима шагнул в воду, поежился и сразу же бултыхнулся в полный рост, обдав Виктора брызгами.

            -Тихо ты! – воскликнул он, и ему ничего не оставалось, как нырнуть следом.

            Дима встал на ноги и двинулся на середину.

            -Она чё, вся такая мелкая? – спросил он.

            -Ямы есть кое-где, но перейти вброд можно.

            -Ни фига… А с виду – зачетная речка.

            -А так что, не зачетная? Видишь, какое течение?

            -Да, течение классное.

            Дима опять бултыхнулся в воду. Он плескался, выпрыгивая и снова ныряя. Выныривая, фыркал, как тюлень, и размашисто греб руками, оставаясь при этом на одном месте. Виктор смотрел на него и не мог сердиться. Его охватили совсем другие чувства по отношению к этому маленькому наглецу, и пожалуй, впервые в жизни он пожалел, что у него нет своих детей.

            -Интересно, а получалось у кого-нибудь здесь утонуть? – спросил Дима.

            -И не у одного, - ответил Виктор, наслушавшись краем уха разговоров местных жителей на берегу.

            -По пьяни, - безапелляционно заключил Дима.

            Наплескавшись, они выбрались на берег. Дима опять закурил и потянулся к пиву.

            -Поешь чего-нибудь, - предложил Виктор, открывая нарезки, - а то только пьешь да куришь.

            -Шашлычку бы горяченького, - мечтательно протянул Дима, засовывая в рот кусок колбасы.

            -На такой жаре?

            -Ну и что? Все равно зае… - он запнулся, наткнувшись на многозначительный взгляд Виктора, - Ну, не сказал же...

            -Димон, а вы в школе вот так друг с другом и материтесь через каждое слово?

            -А то. Не все, правда. Некоторые только, когда разозлятся, или как ты, к месту. Перекинемся?

            Он вытащил из кармана колоду замызганных карт.

            -В азартные не буду, - твердо ответил Виктор.

            -Зачем? В дурачка…

            -Сдавай.

            Они начали играть. Дима оставался равнодушным и к выигрышам, и к проигрышам, не меняя своего невыразительного тона.

            -Пиво забродило, - сказал он, закончив очередную игру, и встав во весь рост, спокойно помочился на глазах у Виктора и всего берега.

            -Мало пива взяли, - добавил Дима, демонстративно тряхнув несколько раз членом, прежде, чем запихнуть его обратно в трусы, - Денег дашь, я сбегаю. Хочешь?

            -Только баклашку свою не бери, - отозвался Виктор, доставая кошелек, - Еще столько же и того же.

            Дима без стеснения снял мокрые трусы и натянул на голое тело джинсы.

            -Жди, я скоро, - сказал он, засовывая босые ноги в кроссовки.

            Вернулся Дима, и правда, скоро, положив на подстилку четыре бутылки:

            -Холодненькое. Из самой глубины вытащил. На…

            Он высыпал на подстилку сдачу.

            -Возьми на сигареты, - великодушно разрешил Виктор.

            -Мерси.

            Дима ловко сгреб деньги и опять предложил «макнуться».

            -Я схожу на тот берег, с тарзанки попрыгаю, - сказал он, показывая на прыгающих с противоположного крутого берега ребят. Виктор кивнул, и очень скоро Димин мат стал разноситься по водной глади  уже с того берега вместе со звонкими голосами мальчишек.

            «Дитя улицы, - подумал Виктор со смешанным чувством жалости и симпатии, - Дитя своего времени и своей страны».

            Напрыгавшись вдоволь, Дима вернулся и снова потянулся к пиву:

            -Классно... Правда, долбануться конкретно можно. Мелко. В картишки?

            Они поиграли и опять пошли купаться.

            -Дашь с плеч понырять? - стрельнув на Виктора испытующим взглядом, спросил Дима.

            Виктор кивнул и присел, погрузившись в воду до подбородка. Дима вскарабкался к нему на плечи, и держась за голову, крикнул:

            -На старт!

            Виктор резко распрямил ноги, и Димино тело, промелькнув в воздухе, бултыхнулось в воду. Он вынырнул, и пожалуй, в первый раз слегка улыбнулся Виктору:

            -Я же "на старт" сказал. Фигли ты меня раньше времени подкинул?

            -Давай еще раз, - улыбнулся в ответ Виктор.

            Нанырявшись вдоволь, Дима направился к противоположному берегу.

            -На тарзанку пошел? - спросил Виктор.

            -Идем, по полю побегаем, - с неопределенными интонациями отозвался Дима.

            Перейдя речку вброд, они вылезли на берег, и Дима припустил трусцой по откосу вверх.

            -Давай, до того кустика, - сказал он, когда они выбрались на поле.

            Виктор кивнул, и они кинулись наперегонки. Дима бежал быстро, но в самом конце Виктор все-таки обогнал его на пару метров.

            -Силен, папик, - проговорил Дима, тяжело дыша.

            -Куришь много, - ответил Виктор, - оттого и дыхалка слабая.

            -Да ладно, - отмахнулся тот, - Один я курю? Побежали обратно.

            Они рванули в обратную сторону, и Виктор снова прибежал первым.

            -Опять дыхание подвело? - улыбнулся Виктор.

            -Всякое дыхание любит пихание, - ответил Дима, кротко стрельнув на него своими черными глазами.

            От быстрого бега у него съехали трусы, обнажив часть задницы и волос ниже живота, но он не замечал этого, или делал вид, что не замечает.

            Однако Виктор никак не отреагировал.

            -На свой берег? - спросил он.

            Дима опять бросил испытующий взгляд и стал неохотно спускаться вниз.

            Они опять перешли речку вброд, вернулись к месту привала, прикончили остатки еды, и Виктор, вопреки себе, не смог отказать, когда Дима еще раз вызвался сбегать за пивом. Так пролежали они на берегу до позднего вечера, купаясь, играя в карты и болтая о пустяках. По порозовевшим щекам Димы и развязности жестов было заметно, что пиво на него подействовало. Виктора он не стеснялся совершенно, мочась при нем, почесываясь, где придется, и валяясь в полуспущенных трусах. Но Виктор не акцентировал на этом внимания, и каждый раз отводил глаза при особо бесстыжих выходках.  Домой отправились с последней электричкой.

Несмотря на поздний час, было еще совсем светло. Ведь стоял июнь с самыми короткими ночами. Придя на станцию, долго шли вдоль состава, пока Дима не остановил выбор на абсолютно пустом вагоне.

            -Нам, вообще-то, вперед, - заметил Виктор.

            -Пошли сюда, не люблю маргиналов рядом.

            -Сам-то кто? – усмехнулся Виктор, - Надо же, какие слова знает…

            -Да ладно, я оттянуться маленько хочу…

            Что он имел в виду, Виктор понял, когда электричка тронулась. Дима сначала встал на сидение ногами и высунулся по пояс в открытое окно,  а потом закинул на перекладину согнутую в колене ногу, и не успел Виктор моргнуть глазом, как перевалился за окно всем телом, оказавшись висящим снаружи поезда.

            -Обалдел?!  Что ты делаешь? – вскочил он с места, инстинктивно хватая Диму за плечи и пытаясь затащить обратно в вагон.

            -Не боись, - спокойно ответил Дима, и в его колючих черных глазах мелькнула лукавая усмешка, - Не впервой. Остановочку только прокачусь...

            Видя, что ничего не поделать, Виктор сел и стал смотреть на него. А тот «летел», упершись кроссовками в низ стекла, цепко держась вытянутой рукой за окно, а другую открыв в объятии бьющему в лицо ветру. К счастью, перегон оказался небольшим, и как только электричка начала тормозить, Дима выполнил обещание, залезая обратно в вагон.

            -Испугался? – спросил он, садясь напротив, и Виктор впервые заметил, как на Димином лице заиграла улыбка.

            Его волосы оставались  взлохмаченными ветром, а глядящие на него, всегда колючие, а сейчас ставшие по-детски озорными глаза, смеялись. Виктор смотрел на этого отчаянного сорванца, и заражаясь его восторгом, прощал ему все за эту улыбку и за то, что тот не потерял желания радоваться жизни. Пусть так, как умел, если ему неоткуда было быть другим.

            -Витек, скажи, ты мудак? – вдруг беззлобно спросил Дима, ловя его взгляд.

            -Что? – опешил Виктор и твердо ответил, - Тебе это прощается в первый и последний раз. И только потому, что ты пьян.

            -Да я не хочу тебя обидеть, мне понять охота, - заговорил Дима опять в своей манере, разве что более эмоционально, - Ведь ты же хочешь меня. В воде меня разглядывал, сейчас от меня торчишь. Я к тебе и так, и так весь день. Жду, когда ты приставать начнешь, а ты только любуешься мной, как сосной на картине Шишкина. Тебе открытым текстом сказать надо? Я тебе дам!. Хочешь, прям щас? Е...и меня здесь!  Я презик захватил. Хочешь?

            Он схватился за ремень на джинсах.

            -Сядь, - резко сказал Виктор.

            -Тогда зачем ты меня позвал? На дорогу, на пиво тратился? Стремаешься, что Лёня узнает, или, что мне еще два месяца до восемнадцати? Трус ты, папик…

            -Тебе плохо было весь день? – пристально глядя ему в глаза, спросил Виктор.

            -Да нормально все было...

            -Тогда оставь при себе все остальное. Я не собираюсь говорить с тобой о чувствах, которые ты никогда не испытывал. Можешь считать, что трус. А насчет Лёни, я тебя предупредил.

            Виктор сел ровно и стал молча смотреть в окно. Дима встал, и подтянув спадающие джинсы, вышел в тамбур. Виктору было все равно, вернется он или нет. Он испытывал горькую обиду на себя за свои чувства.

            «Мудак ты и есть, - сказал он сам себе, - Из хама не сделаешь пана. Так и будет болтаться всю жизнь, как забытая в жопе клизма, пока не сопьется, не подхватит СПИД, или не сядет, как еще один такой же, которым ты тоже восторгался в детстве…»

            В Голицыне в вагон вошло много народа, и среди них оказался Дима. Он молча сел на свое место и прикрыл глаза, задремав, или притворяясь спящим. Виктор продолжал смотреть в окно. На землю, наконец, спустились сумерки. После Одинцова в вагоне зажегся свет, а к Москве подъехали уже в полной темноте за окнами. Когда электричка стала тормозить в Филях, Виктор встал, и не глядя на Диму, пошел к выходу. Тот поднялся следом, а оказавшись на платформе, как ни в чем не бывало, пошел рядом. Они молча дошли до метро, и войдя, расстались –  ехать было в разные стороны.

            -До свидания, - протянул руку Виктор и впервые ощутил крепкое рукопожатие со стороны Димы.

            -До свидания,- ответил тот и прибавил, - Прости меня. Мудак - я.

            Сказано это было все тем же тоном, лишь в последних словах послышались слабые, но искрение нотки.

            Добравшись до дома, Виктор, не заходя в ванную, устремился к компьютеру. Зеленая иконка возле ника Лёни в чате была тем, что он хотел видеть больше всего. После обмена новостями и ничего не значащими, но желанными для обоих фразами, Виктор решился все-таки рассказать о Евстропове. Он не хотел, чтобы между ним и Лёней была какая-то недоговоренность. Ему даже захотелось позвонить и рассказать все словами, но охваченный порывом, он, не откладывая, написал, что тот опять приходил, что он выследил их в бинокль с крыши, все знает, и в открытую напрашивается третьим.

            Лёня долго молчал. Очевидно, новость подействовала ошеломляюще.

            «Что ты ответил ему?» - наконец отозвался Лёня.

            «Отпираться было бесполезно. Сказал открытым текстом, что мы любим друг друга, и он будет лишним», - написал Виктор.

            «А он?»

            «Трудно сказать. Шантажировать не собирается, но не отстает. Вчера опять звонил, спрашивал, когда ты приедешь? Говорил, что полюбил тебя. Какой-то бред».

            «Как он узнал телефон? Почему он с тобой так откровенен?» - моментально пришел пост.

            «Телефон можно пробить по адресу, ты сам знаешь».

            «Почему он с тобой так откровенен?» - опять молниеносно продублировал Лёня.

            «Я попытался подружиться с ним», - не нашел ничего лучшего ответить Виктор.

            «Каким образом?»

            «Позвал с собой на речку, разговорил, дал почувствовать, что верю ему»

            Виктор клацал по клавишам и понимал, что строки  выходят какие-то не такие, что не так надо это все объяснить, но палец машинально нажал Enter.

            «Ты ездил с ним на речку?»

            Виктор почувствовал, что допустил непростительную оплошность.

            «Ты ездил с ним на речку?»

            Виктор сосредоточился и начал писать подробный обстоятельный ответ, но когда ударил Enter, сообщение не ушло – возле Лёниного ника светилась красная иконка.

12.

            -Виктор Петрович, будьте повнимательней, пожалуйста, - вывел его из задумчивости голос Натальи, - Вы не знаете разницу между тонером и девелопером? Что это такое?

            Она положила перед ним на стол документ и добавила:

            -Уж от вас я такого не ожидала.

            -Простите, исправлюсь, - машинально ответил Виктор.

            -Исправление будет отнесено за ваш счет, - бесстрастно объявила та, - Я  повторную поездку курьера оплачивать не собираюсь, как и стоимость расходного материала, если он окажется невостребованным.

            Уже третий день Виктор ходил подавленный после того злосчастного вечера. Когда он увидел, что Леня вышел из сети не попрощавшись, схватил телефон, и невзирая на дороговизну международных переговоров, начал звонить, но автоответчик всякий раз приятным женским голосом информировал, что телефон вызываемого абонента выключен.

            В ту ночь Виктор долго не мог заснуть, проклиная на чем свет себя за эту фразу, за эту поездку и за все, что можно и нельзя. Каждый вечер и каждое утро он с надеждой смотрел в монитор, но иконка не меняла своего цвета, и у Виктора возникало ощущение, что она дала красный свет всей его жизни.

            Так прошла неделя.

            В субботу зазвонил телефон, и Виктор услышал голос, который ему хотелось слышать меньше всего:

            -Это Димон. Поехали на речку, - без приветствий и предисловий возвестил он в своей невыразительной манере.

            -Ты в окно смотришь? Какая сегодня речка? – отозвался Виктор и заметил, что его голос прозвучал почти также.

            Похолодало, а за окном сгустились серые тучи, грозившиеся обернуться дождем.

            -Все равно. Поедем куда-нибудь. Посидим на природе, пивка попьем.

            -А ты спросил, хочется мне этого?

            -Не хошь, как хошь, - безучастность голоса была непоколебимой, - Лёня не звонил?

            -Нет.

            -Ну ладно…

            -Постой, - остановил его Виктор.

            Он не хотел его видеть, но эта неделя так явно давшего о себе знать одиночества, что называется, доконала Виктора. Больше оставаться один на один с собой он не мог.

            -Чё?

            -Ты где сейчас?

            -В автобусе катаюсь, нехер делать.

            -В каком автобусе?

            -В шестьсот восемьдесят восьмом.

            -Куда он идет?

            -А фиг его знает…

            Виктор услышал шум улицы и еле различимый вопрос, обращенный явно не к нему: «А вы не скажете, до какой остановки он идет?»

            -До Юго-западной, - возвестил Дима спустя какое-то время.

            -Жди меня там, как сойдешь, на остановке.

            Он вышел из дома, и где-то менее чем через час, оказался на Юго-западной.

            Еще подходя, он издалека заметил знакомую фигуру в выцветшей фиолетовой ветровке, под которой проглядывала все та же ярко синяя футболка.

            «Интересно, у его есть еще какие-нибудь вещи?» - подумалось Виктору.

            Дима тоже заметил его и пошел навстречу.

            -Здорово, - на сей раз, первый протянул он руку.

            -Привет, - ответил Виктор, отвечая на рукопожатие.

            -Куда пойдем?

            -Ты хотел на природу.

            -Куда? Веди, я не знаю.

            -Поехали во Внуково, - предложил Виктор, заметив подъезжающий автобус.

            Диме было, судя по всему, все равно, и они побежали к остановке.

            Автобус мягко катил по Киевскому шоссе. Они сидели в самом конце салона и молча смотрели в окно.

            «Зачем я это делаю? – размышлял Виктор, - Еду с почти что пацаном, с которым не имею ничего общего, опять поить его пивом и выслушивать оскорбления…»

            Вот и аэропорт. Они сошли на остановку раньше и направились по центральной улице поселка.

            -Ну, и где природа? – спросил Дима.

            -Будет, - заверил Виктор.

            -Затаримся здесь?

            Дима кивнул на магазин, и Виктор молча свернул с дороги. Он попросил сразу восемь бутылок - сегодня ему самому хотелось немного захмелеть.

            -Щедро, - оценил Дима, - Чипсов еще возьми и сигарет.

            Нагруженные двумя пакетами, они продолжили путь.

            -Смотри, - вдруг сказал Дима.

            За последним домом поселка прямо над дорогой промелькнул низколетящий самолет.

            -Здесь полоса, - пояснил Виктор.

   &nb... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10