ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка Редактор
Стоит почитать Новые жанры в прозе и еще поиск

Автор иконка Анастасия Денисова
Стоит почитать "ДЛЯ МЕЧТЫ НЕТ ГРАНИЦ..."

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать Жены и дети царя Ивана Грозного

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Боль (Из книги "В памяти народной")

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Солёный

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Приталила мама рубашку

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Любившая мыслить экзистенциально

Автор иконка  Натали
Стоит почитать Вы родились

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать На веселых полях зазеркалья

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Коплю на старость рухлядь слов

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

Вова РельефныйВова Рельефный: "Это про вашего дядю рассказ?" к произведению Дядя Виталик

СлаваСлава: "Животные, неважно какие, всегда делают людей лучше и отзывчивей." к произведению Скованные для жизни

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

ЦементЦемент: "Вам спасибо и удачи!" к рецензии на Хамасовы слезы

СлаваСлава: "Этих героев никогда не забудут!" к стихотворению Шахтер

СлаваСлава: "Спасибо за эти нужные стихи!" к стихотворению Хамасовы слезы

VG36VG36: "Великолепно просто!" к стихотворению Захлопни дверь, за ней седая пелена

СлаваСлава: "Красиво написано." к стихотворению Не боюсь ужастиков

VG34VG34: " Очень интересно! " к рецензии на В моём шкафу есть маленькая полка

Еще комментарии...

СЛУЧАЙНЫЙ ТРУД

Вал девятый по плечу
Просмотры:  130       Лайки:  0
Автор kapral55

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




ВОЗВРАЩЕНИЕ


Александр Соколов Александр Соколов Жанр прозы:

Жанр прозы Эротическая проза и рассказы
1966 просмотров
0 рекомендуют
0 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
ВОЗВРАЩЕНИЕ21+ В Лос-Анджелесе умирает старая одинокая эмигрантка. Оказавшись у последней черты, она переосмысливает свою жизнь и в порыве откровения делится своими мыслями с работником социальной службы, также приехавшим из России. Тот рассказывает ей свою историю о непростом пути обретения любви. Путь этот, начавшись со случайной встречи при тяжких обстоятельствах, неожиданно совершенно меняет его жизнь, заставив начать её с чистого листа, и возвратиться к самому себе - своей природе и своим подлинным чувствам. Роман содержит гей-тематику

о сказал Лёня, - Действительно, так просто, а сам не догадаешься. У меня были богатые друзья в Америке, но они, если не сами, то их родители, получили свое богатство честно. По крайней мере те, которых я знал. Может, есть и другие, я не говорю за всех, но то, что там можно заработать честно, это факт.

            -Здесь честно даже водителем трамвая не заработаешь, - ответил Виктор, и рассказал про уловки и обман, к которому был вынужден прибегать, чтобы сохранить свои заработанные деньги.

            Все это было не то, о чем ему сейчас хотелось говорить, и Виктор попытался увести разговор от неприятных тем. Скоро они уже предавались воспоминаниям детства.

            -Я тебя обязательно с теткой познакомлю, - говорил слегка захмелевший Лёня, - Пусть хоть один человек знает про нас все. Вот увидишь, ты ей понравишься, и она все поймет.

            -Посмотрим, - сдержанно ответил Виктор и добавил, - Разве мало того, что мы понимаем друг друга? Давай жить по-американски. Ты же говоришь, что там не принято спрашивать никого о личной жизни? Чем больше тебя слушаю, тем больше проникаюсь уважением к Америке. У нас о ней говорят совсем другое. Давай создадим свою маленькую Америку в этой квартире и никого сюда не пустим? Поднимешь меня до цивильного уровня?

            -Я сам еще не поднялся...

            -Хотя бы до своего. Отношения бывают крепкими, когда кто-то ведет, кто-то кого-то поднимает...

            Оба уже основательно захмелели, и снова потянуло на близость. Они в обнимку вошли в комнату, но Леня вдруг подошел к магнитофону и стал перебирать лежащие на столике кассеты. Кажется, он искал что-то, пока уверенным движением не вытащил одну.

            -Поставь вот это, - попросил Леня, - Сейчас увидишь, что я могу. Американские гей клубы не прошли для меня даром...

            Виктор поставил кассету Морриконе.

            -Садись, - легонько подтолкнул его Лёня к креслу, - Это мой подарок тебе.

            Заиграла тема из фильма Профессионал. Виктор не был искушен в искусстве танца. Его водили со школой несколько раз на балет, но действо, происходящее на сцене, как и музыка, существовали где-то в другом пространстве от их шушукающегося и тихо веселящегося зала. Так что, самое большее, что дало ему представление о пластике движений и выразительности человеческого тела, были концертные номера, увиденные по телевизору. Но то, что стало происходить на его глазах, буквально потрясло его.

            Виктор с первого взгляда был покорен Лёниным телом, но только сейчас он увидел его подлинную красоту. Это открывалось постепенно. Сначала Лёня просто двигался под музыку так, что казалось, она сама ведет его за собой. При этом он сумел почти незаметно раздеться, оставшись в одних носках и своих неизменных белых трусиках. Но вот музыка стала набирать силу, и Лёнино тело задвигалось, источая невидимую энергию и само при этом растворяясь в ней. Мелодия вела его в этом вихре, а плавные, но энергичные движения создавали удивительный образ, завораживающий до головокружения. Это был уже не он, а какая-то бушующая страсть, заключенная в музыку и тело. Виктор почувствовал, что его глаза наполнились слезами от возникшего сопереживания чему-то, что он сам не мог себе объяснить. В конце третьего проведения Лёня опустился на спину, едва заметным движением избавился от трусиков и предстал перед ним, медленно вырастая в полный рост обнаженным, застыв в заключительной позе, подчеркивающей всю красоту его тела.

            Заиграла следующая мелодия, но Виктор остановил магнитофон. Он не мог отойти от увиденного. 

            Лёня подошел и присел к нему на колени. Он тяжело дышал, а его тело было покрыто потом. Виктор смотрел на него и видел как бы в первый раз. Это был не Леня, это было нечто, вместившее в себя что-то недосягаемое.

            -Малыш, у тебя талант, - проговорил, наконец, Виктор.

            -Этот танец мы когда-то исполняли с Кевином на конкурсе и заняли первое место, - тихо сказал Лёня, - С тех пор я никогда не танцевал его, потому что он стал для меня олицетворением одиночества. Только сейчас мне вновь захотелось исполнить его для тебя.

            -Спасибо, Малыш, - растроганно сказал Виктор, - Таких подарков мне еще никто никогда не делал.

            Лёня приблизился, и их губы слились в глубоком поцелуе. Виктор ласкал его стройное тело, и сердце замирало от восторга, как от прикосновений к чему-то фантастическому и непостижимому.

            -Малыш, но ведь любой так не станцует. Признайся, ты учился где-то? – спросил Виктор, когда они оторвались друг от друга.

            -Пять лет хореографического училища, - тихо ответил Лёня, - Но это все в далеком прошлом.

            -Так возвращайся! У тебя же настоящий талант.

            -Все это не так просто, Вил, - грустно улыбнулся Лёня, - Ты не знаешь, что такое быть профессиональным танцором. Это не работа, это образ жизни. Я бы даже сказал  - служение. Надо постоянно изнурять себя, сидеть на диете и танцевать, танцевать и танцевать. Спроси любого артиста балета, сколько он сил кладет с самого утра, чтобы вечером выйти на сцену. А иначе - он просто не станцует.

            Лёня встал, и немного размяв мускулы, улыбнулся, становясь опять самим собой:

            -Продолжим наш ужин? Я только ополоснусь...

            Виктор вернулся на кухню, и пока в ванной шумела вода, налил и опустошил залпом бокал шампанского. Он все еще не мог придти в себя от увиденного.

            -Ты говоришь, что танцевал с Кевином? - спросил Виктор, когда на кухне появился Лёня, - Он тоже умеет так танцевать?

            -Ничуть, - улыбнулся Лёня, - Его роль заключалась просто стоять, плавно меняя несколько поз, пока я исполняю танец вокруг него, выражая тем самым свою любовь. Только в самом конце он ее принимает. Эти движения я ему поставил, хотя мне это стоило немалого труда.

            -Почему же ты забросил это дело?

            -Почему ты забросил дело своего отца? - вопросом на вопрос ответил Лёня, - Вот и я почувствовал, что это не для меня. Я могу так танцевать, только когда иду от себя, а входить в чужой образ у меня не получается. Точнее - получается, но не так. А таких и без меня тысячи. К тому же, я понял, что танцевать то и как хочу, мне не дадут, а стало быть, не стоит этого делать вообще.

            -А твой отец тоже танцует?

            -Балетмейстер. Он преподает в балетной школе у своего друга. А помог нам перебраться в Америку их третий общий друг, артист, довольно известный, - Лёня назвал фамилию, - Он многим помог оказаться там...

            -А мама?

            -Мама тоже работала в театре, только драматическом. Редактором, потом завлитом. А тетя закончила биологический, защитила диссертацию. Я тоже поступил на биофак по ее стопам, когда окончательно решил, что покончил с балетом. Отец еще тогда обиделся на меня - он мечтал, что я продолжу его дело, а теперь...

            -Давай выпьем, - поднял бокал Виктор, - За тебя, за твой талант. И все-таки мне бы не хотелось, чтобы он пропал...

            -Он не пропадет, - с улыбкой ответил Лёня, отхлебнув, - Я буду танцевать для тебя каждый вечер. Я еще тебя научу, вот увидишь.

            Они еще долго сидели, пока не опустели две бутылки шампанского, и не было почти все съедено. Чемодан и сумки так и остались не разобранными...

            Проснувшись, как и накануне, к вечеру следующего дня, Виктор посмотрел на календарь и определил, что завтра в два часа дня ему идти на работу. Стало быть, пить больше нельзя. Он перевел взгляд на спящего Лёню и стал тихонько гладить его по волосам, стараясь не разбудить. Потом опустил руку под одеяло, но Лёня неожиданно улыбнулся и открыл, прищурив, один глаз.

            -Застал на месте преступления, - сказал он, хватая его за руку, - Преступник приговаривается к экзекуции через задний проход...

            С дивана они поднялись уже в вечерних сумерках.

            -Мне завтра на работу, - сказал Виктор.

            -А я съезжу к тетке, обрадую ее своим возвращением, - ответил Лёня, - А потом, обещай мне, что поедем вместе. Я обязательно хочу ее с тобой познакомить.

            -Обещаю, если ты считаешь, что так будет лучше.

            -Вы понравитесь друг другу. Это же так здорово, когда не надо врать.

            -Договорились. А сейчас пойдем, погуляем. Я покажу тебе окрестности.

            -Ты мне уже вчера все показал.

            -Это была деловая часть, а сегодня сходим в лес. Жаль, что у тебя лыж нет, а то бы покатались.

            -У нас самая низкая температура в году пятьдесят градусов. Это где-то плюс десять по Цельсию. Хотя, покататься на лыжах можно. Только надо в горы подниматься. Многие так и делают, у кого ностальгия, но я...- развел руками Лёня, - Я человек теплолюбивый.

            Когда они вышли на улицу, уже стемнело. Черная громада леса предстала перед ними сразу, как только перешли дорогу и прошли мимо неврологического санатория. Здесь заканчивалось уличное освещение, и дальше было совсем темно.

            -Страшно? - просил Виктор.

            -Я, кажется, отвык в Америке от того, что такое страшно, - улыбнулся Лёня.

            -И поплатился за это, - завершил Виктор.

            Все вокруг как нельзя напоминало ту ночь на окраине парка. Так же темно, так же гудит ветер в стволах деревьев... Виктор взглянул на идущего рядом Лёню. Неужели это его он вытаскивал из-за засыпанной снегом скамейки, тащил на себе к трамваю, отмывал с лица кровь? Мог ли он тогда предположить, что это так для него обернется?

            -Тебе не холодно? - заботливо спросил Виктор.

            -Я свитер одел, - ответил Лёня, - Сейчас придем, надо вещи разобрать. Если что понравится - носи, мы с тобой одного роста.

            -А с документами у тебя что?

            -Паспорт российский, Грин карта... Что ты имеешь в виду?

            -Паспорт-то менять надо, он у тебя просрочен наверняка.

            -Поменяю. Это где?

            -Там, где ты был прописан. Надо обратиться в паспортный стол.

            -Тогда знаю. Помню, точнее…

            -Боюсь, это окажется не так просто, - покачал головой Виктор

            -Почему? Российского гражданства меня же никто не лишал. Да и прописку теперь отменили, я читал.

            -Ничего у нас не отменили. Просто теперь она регистрацией называется.

            -Так это ее проверяют полицейские на улицах?

            -Уже заметил? И у тебя проверить могут.

            -Видел, но не понял, что это? У нас - раз впустили человека в страну, он имеет право перемещаться куда угодно, только обязан закон соблюдать...

            -А у нас, как видишь, иначе. Не грусти и ничему не удивляйся. Я тебя пропишу.

            -Да меня тетка пропишет. Она сказала, что свою квартиру мне подарит, - потеплевшим голосом сказал Лёня, - Она мне все подарит, сам увидишь, как она меня любит. Ты не обращай внимания, когда приедешь - она немного странная, но очень добрая.

            -Все мы странные, каждый по-своему...

            Так, разговаривая, они незаметно дошли до конца леса, и за стволами деревьев показались городские огни.

            -Ну вот, - сказал Виктор, - пришли в Ясенево. Обратно?

            -Веди, я все равно тут ничего не знаю.

            -Обратную дорогу не запомнил?

            -Через лес по дорожке все время прямо, чего тут запоминать?

            -Вот заведу тебя сейчас в лес и изнасилую...

            -Кто кого? - засмеялся Лёня.

            Они затеяли возню посреди дороги, благо вокруг никого не было, а потом, отбежав на полянку, стали гоняться друг за другом по колено в снегу, резвясь, как дети, и пуляя друг в друга снежками. Виктор, наконец, догнал Лёню, и они со смехом повалились в снег, тяжело дыша.

            -Классно, - восторженно сказал Лёня, лежа на спине и смотря в звездное зимнее небо, - С раннего детства такого не было...

Виктор не выдержал и припал к его губам. Он ласкал своего Малыша леденеющими от растаявшего на них снега руками, ощущал под собой его тело, чувствуя сквозь джинсы возбужденную плоть.

            -Вил, - тихонько сказал Лёня, - А давай, сейчас...

            -Что? - не понял он.

            -Сейчас, здесь, в снегу...

            -Очумел? Задница отмерзнет...

            -Зато как классно! Это запомнится на всю жизнь. Россия, ночь, черные деревья, белый снег, это звездное небо и ты...

            -Эх ты, цивильный человек. Без чистого белья, без душа...

            -Это еще будет много раз. Я хочу сейчас.

            -Озорник, - нежно проговорил Виктор, расстегивая ему и себе ремни на джинсах.

            Твердая живая плоть под материей так манила его, что, добравшись до трусиков, он не выдержал и прижался к ним щекой, вдыхая на морозном воздухе сквозь аромат свежего белья слабый специфически мужской запах.

Виктор зарывался головой все глубже и уже не замечал ни холода, ни растаявшего на руках снега. Он приспустил трусики, и его губы ощутили эту желанную плоть. Виктор буквально впился в нее, стремясь насладиться до тошноты. Леня блаженно постанывал и гладил его холодными пальцами по голове, по шее, забираясь под одежду, но это только усугубляло ощущения.

            Они повалились в снег и в упоении целовались. Потом Леня устремился головой к его промежности, и Виктор почувствовал его губы там, где все окаменело от желания. Он застонал, и перекатившись на бок, обхватил  тело Лени. Он затащил его на себя, и спустив джинсы до колен, припал губами к его попке, яичкам, члену. Теперь они делали это друг другу одновременно. Одновременно произошло и то, что  бывает в конце. И ни снег, ни легкий морозец не смогли охладить их страсти…

            Обнявшись, они медленно брели по дорожке через заснеженный лес.                                                       

            -У меня, между прочим, в этом году отпуск летом, - вспомнил Виктор.

            -Как - в этом году? - не понял Лёня.

            -Там, где я работаю, это бывает раз в три года.

            -Поедем путешествовать, - загорелся Лёня, - Поедем в Америку... Хотя нет, туда еще успеем в любой момент. Поедем в Европу. Я еще не был в Италии, в Париже, в Испании...

            -Я вообще ни разу за границей не был.

            -Так поехали! Денег заработаем.

            -А кем ты собираешься работать?

            -Кем угодно. У нас это в порядке вещей. Папа, я говорил, кем работает, а мама ухаживает за престарелыми. Это государственная работа, ей платят сто долларов в день. А я, когда учился, работал на бензоколонке.

            -На кого ты учился?

            -У нас не на кого-то учатся, а каждый сам выбирает, что он хочет изучать для будущей карьеры. Я, например, взял язык и информационные технологии. Это очень перспективно. До вас еще не дошло, но поверь - будущее за компьютерами. От этого никуда не денешься, век требует.

            -Начинает доходить, - возразил Виктор, - Кое у кого компьютеры уже дома есть. Даже в школах основы информатики преподавать начали.

            -Это же прекрасно. Значит, я смогу найти работу...- начал Лёня, но взглянув в лицо Виктора, осекся, - Конечно, я не знаю всего, что знаешь ты... Но, в конце концов, у вас там, в трамвайном парке, наверное, тоже можно кем-то работать. Мыл же я машины...

            -Не сможешь ты здесь работать ни в трамвайном парке, ни на заправке, - мягко, но уверенно сказал Виктор, - Но, в конце концов, я работаю, и пока еще неплохо зарабатываю, если не сравнивать с кооператорами. Ты сможешь учиться...

            -Прости, я не стану жить за твой счет.

            -Не будешь ты жить за мой счет, не переживай, - улыбнулся Виктор.

            Вернувшись домой, они приняли горячий душ, попили чаю и занялись разборкой вещей, которых оказалось немало. Это затянулось до поздней ночи еще и потому, что многие из них Лёня просил Виктора примерять. Дело закончилось тем, что Лёня подарил Виктору больше половины, требуя, чтобы он их непременно носил постоянно. Особенно такие же, как у него, белые трусы и носки. Он собственноручно надел их на Виктора, и они долго гляделись в зеркало, стоя в обнимку.

            -Теперь мы с тобой голубые братья, - улыбнулся Лёня.

            -Я не такой красивый и стройный, как ты. И лицо, и повадки грубее...

            -Для меня ты самый красивый и самый желанный.

            -Чтобы ты так говорил всегда, - с надеждой проговорил Виктор.

            Когда он на следующий день шел на работу, ему казалось, что прошла целая вечность. Он как бы видел все впервые - депо, коллег по работе, улицы, прохожих. Последний раз отсюда уходил не он, а какой-то другой человек...

            -Ты что, наследство получил? - спросила Нинка Коровина с их маршрута.

            -С чего ты взяла?

            -Светишься весь...

            -И лыбится постоянно, прям так и хочется в морду дать, - добавила Верка Пантюхина с чертановской линии, - Погулял, наверное, хорошо - отойти не может. Его позавчера Славка Верещагин среди ночи с каким-то пьяным парнем  посреди Чертановской видел. Небось, кошачью свадьбу устроили.

            -Один живет во всей квартире, - недобро взглянув исподлобья, проговорила пожилая Савчукова из подвижного состава, - Пусть веселится. Потом локти кусать будет, когда на старости лет воды подать будет некому.

            -Тебе, я смотрю, хорошо подают, коль стрелки долбишь на восьмом десятке, - бросил через плечо Виктор, выходя из  диспетчерской.

            Слухи о том, что его видели позапрошлой ночью на улице, очевидно, уже обошли все депо, поскольку на путевке синел свежий, поставленный диспетчером, штамп "На медосмотр". И в медсанчасти не ограничились измерением давления, а предложили подуть в трубку.

            Но ни это, ничто другое не имело для Виктора никакого значения. Его мысли были с Лёней, который отправился навещать тетку, и он не видел недобрых взглядов пассажиров, не слышал грубости, не замечал ничего того, что всегда раздражало. Он только лишь с удвоенной энергией фарил в ответ на приветствия встречных водителей, и лицо его само собой расплывалось в блаженной улыбке.

 

 

 

 

 

 

7.

 

 

 

            Рассказывая о визите к тетке, Лёня сиял от радости.

            Когда Виктор вернулся с работы, он уже крепко спал, и Виктор тихонько, чтобы не потревожить, принял душ и скользнул под одеяло, ощутив приятно волнующее тепло любимого тела.

            "Сколько лет я ложился в холодную постель?" – с горечью подумалось ему при этом.

            И вот теперь они сидели за столом, завтракая и обедая одновременно.

            -Ты не представляешь, как она обрадовалась. Кинулась звонить матери, но я остановил ее, потому что в Лос-Анджелесе еще было слишком рано, - рассказывал Лёня.

            -А сам позвонил потом?

            -Позвонил. Мама тоже обрадовалась. Ну, понятно, почему. И еще наказала не бросать Таню. Тетю Тату, как я называл ее в детстве.

            -Сколько ей лет?

            -Она старше мамы на шесть лет. В позапрошлом году на пенсию вышла.

            -Тогда еще рано говорить об этом. Хотя, как знать?

            -Но квартиру она приватизировала и хочет завещать мне. Мы сегодня идем с ней насчет прописки.

            -Вот и хорошо. Приду – расскажешь.

            -Ты придешь опять так поздно?

            -Скорее, рано.

            -Я тебя вчера ждал, ждал, но не выдержал и уснул.

            -Не мучь себя, ложись вовремя. Я тебя не потревожил, когда вернулся?

            -Я даже не почувствовал. Ложился один, просыпаюсь - мой darling рядом...

            Они вместе вышли из дома и вместе доехали на автобусе до метро. 

            -Мог бы довезти тебя до твоей тети Таты, - сказал Виктор, когда они спускались по эскалатору, - Мой маршрут проходит в тех краях.

            -Поехали, - охотно согласился Лёня, - Посмотрю, как ты рулишь.

            -Долго. Мне еще на конечную приехать надо, дождаться смены...

            -А тебе кондуктор не требуется? - улыбнулся Лёня, - Я бы пошел к тебе кондуктором.

            -В самом деле, пошел бы? - улыбнулся в ответ Виктор.

            -Да кем угодно пошел бы, лишь бы с тобой все время быть.

            Лёня сказал это в шутку, но было в этот момент в его интонациях и в глазах что-то такое, что неожиданно заставило Виктора подумать: "За что мне такое счастье?"

            -Удачи, Малыш, - прошептал он, слегка наклоняясь к Лёне, когда выходил из вагона на Нахимовском проспекте.

            -И тебе, - отозвался тот, -Ровной дороги и чтобы никто тебе не испортил настроения.

            Когда Виктор вернулся домой после работы и хотел, как вчера, осторожно прокрасться в ванную, в комнате неожиданно вспыхнул свет.

            -Чего ты? Спи, - прошептал Виктор, заглянув в комнату, но Лёня уже вставал, - Как сходил?

            -Ты понимаешь, я не знаю, что мне делать? - заговорил Лёня, стоя взъерошенный посреди комнаты  в одних трусах.

            Его вид выражал полную растерянность.

            -Мы пришли, отстояли очередь, тетка написала заявление, я подал паспорт, сказал, что мне нужно его поменять, а мне учинили такой допрос, что жутко стало. У нас тоже страшный бюрократизм, но чтобы так... Тетка заплакала, когда мы вышли на улицу.

            -Ну и что, в конечном счете, тебе сказали?

            -Да ничего. Наговорили столько всего, что... Подожди...

            Лёня взял в руки лежащие на стуле аккуратно сложенные джинсы и вытащил из кармана листок бумаги:

            -Вот, я записал. Так не запомнить. Тут столько всего требуется...

            Не раздеваясь, Виктор взял листок и пробежал глазами.

            -Ну, это ладно, - говорил Лёня, стоя рядом и тыкая в него пальцем, - А вот это где взять? В Америку лететь?

            Виктор сложил листок пополам и задумался.

            После того, как он покинул родительский дом, прошло четыре года. Их прежнего дома, как такового, уже не существовало. Сестра настояла на размене и обживала теперь новую квартиру. Виктор не стремился поддерживать с ней отношения, но та недавно позвонила ему сама с весьма неожиданным предложением - пойти к ней работать.

            Делая упор при разделе наследства с матерью на заботу о своих будущих детях, обзаводиться ими, тем не менее, она не торопилась. Создав подобие семьи с каким-то то ли кооператором, то ли бандитом, она не стала не только заводить детей, но даже объединять имущество и регистрировать отношения. Не желая, очевидно, терять независимость во всем остальном и используя новые возможности, предоставленные временем, сестра решила завести собственное дело, открыв цех по производству пельменей.

            Надо сказать, подошла со всей ответственностью - арендовала помещение, завезла новейшее оборудование, лично беседовала с каждым принимаемым на работу, придирчиво изучая трудовые книжки и наводя справки. Принимала только опытных работников с чистым послужным списком. Установив для всех не то чтобы очень большие, но значительно превышающие государственные, оклады, обеспечила бесплатные обеды и неограниченный в потреблении чайно-кофейный стол в течение всей смены. Помимо этого, каждому разрешала уносить домой по килограмму готовых пельменей в день, не считая брака, а раз в неделю снабжала вырезкой по закупочной цене.

            При всем перечисленном, нельзя сказать, что условия работы на ее предприятии были такие уж плохие, но "опыт" оказался, очевидно, сильнее. Спустя месяц она потеряла троих партнеров, отказавшихся от ее продукции. Как удалось выяснить, работники - либо, сочтя, что недобирают с "сопливой капиталистки", либо просто не представляя себе, как можно работать на пищевом предприятии, ничего не украв, начали лить в фарш в воду. Раздосадованная сестра уволила всех чохом и решила начать все с "чистого листа". По совету как бы мужа, она набрала "с улицы" мальчишек, еще не испорченных системой. Надев халат, лично учила их работать, надеясь вложить в каждого все то, что сделает ее предприятие процветающим.

            Дело шло неплохо, пока в первом этаже здания, где на втором помещался ее цех, разорившееся кафе не сменил молодежный досуговый центр. В первую же дискотечную ночь воспитанные сестрой мальчики отправились поглядеть, что там творится, да так и остались до утра, нагрузившись при этом горячительными напитками и накурившись до того, что двое не нашли сил уйти домой, завалившись спать за полу в цехе. Их она и обнаружила, придя утром на работу, вкупе с погубленной продукцией всего предыдущего дня, оставшейся не замороженной. Оправившись от шока и выгнав всех до единого, она стала обзванивать родственников и знакомых из числа тех, кого знала сама. Первый, кому она позвонила, был брат, честности которого "на грани шизофрении", как она утверждала, ей вдруг стало не хватать, как воздуха.

            Виктор не пошел к ней работать, однако порекомендовал двоих человек, за которых она потом его искренне благодарила, предлагая взамен свою помощь "в любых проблемах". И сейчас Виктор решил этим воспользоваться, поскольку понял, что без взятки Лёнин вопрос все равно не решить.

            Успокоив и крепко обняв его в постели, Виктор уснул, а наутро позвонил сестре. Та поняла с полуслова и заверила, что проблем не будет.

            -Я тебе перезвоню через полчаса, - завершила она разговор.

            Минут через двадцать телефон действительно зазвонил, и сестра продиктовала  номер, озвучив стоимость услуги в условных единицах:

            -...Не мне, естественно, а тому, от кого это зависит.

            Поблагодарив, Виктор тут же набрал номер, и назвав условное слово, получил адрес, по которому надлежало придти сегодня после семи вечера. Немного удивившись, что адрес был не учреждения, а квартиры, Виктор подтвердил, что придет, но не он, а человек, которому нужен паспорт.

            -Ну вот, - возвестил он вернувшемуся из магазина Лёне, - будет у тебя новый паспорт.

            -Правда? - обрадовано улыбнулся тот, но узнав, что для этого следует сделать, сник.

            -Вил, мне это все не нравится, - сказал Лёня, - Почему я, чтобы получить то, что мне полагается по закону, должен платить, да еще непонятно кому, да еще столько? Это даже не мне нужно, речь идет об обмене государственного документа.

            -Малыш, давай поговорим спокойно, - как можно мягче и убедительнее заговорил Виктор, поняв, что первое испытание их отношений не заставило себя  ждать, - Скажи, ты готов реально собирать эти справки? Да и после этого, нет никакой гарантии, что от тебя не потребуют еще что-то, чтобы, в конечном счете, получить именно это. Я понимаю, что все это гадко, мерзко, противно, но пойми - здесь так. В свой дом мы можем чего-то не пустить, но не пустить в общество, в котором живем, не в наших силах. Я знаю, что там, откуда ты приехал, не так...

            -Да и там было так! - воскликнул Лёня, и Виктор поразился, как изменились его глаза и выражение лица, - И там было рабство! И там была гражданская война, депрессия, и чего только не было! И там два, а то и одно поколение назад, давало взятки. Но там это исчезло, потому что каждый стремился сделать лучше для себя, для всех, для своей страны. Каждый жил и живет верой, что завтра должно быть лучше, чем сегодня, а сегодня, чем вчера. А если все валить на власть, а самому поступать так, то ничего не изменится. Ни один злодей не сможет ничего сделать, если не будет тех, кто станет это поддерживать. Сталин у вас теперь во всем виноват?  Четыре миллиона доносов написал не Сталин...

            Лёня поставил сумку с продуктами на табурет и ушел в комнату. Виктор сидел в подавленном состоянии и вспоминал свой разговор с отцом, когда впервые в жизни осмелился бросить тому обвинения. Теперь он в таком положении оказался сам. Но отец тогда сумел найти какие-то слова, а он, судя по всему, не смог. Виктором овладело состояние полной безысходности. Машинально он взял сумку и начал разбирать продукты. Разложив все по полкам в холодильнике и в шкафу, он вздохнул и пошел в комнату. Лёня сидел в кресле и смотрел перед собой. Выражение его лица сейчас напоминало то, что было после разговора с Кевином.

            -Малыш, - сказал Виктор, подсаживаясь на кресло и обнимая его, - ты во всем прав. Мы заслужили такую жизнь и такую страну. Ты знаешь сам, как я отношусь к этому. Моя судьба тому свидетель. Но я верю, что ты сделаешь это ради меня. Ради того, чтобы мы могли быть вместе. Ради тетки, которая тебя любит. Главное, чтобы мы сами так не поступали. А я уверен, что ни ты, ни я никогда в жизни этого не сделаем.

            Виктор встал и пошел на кухню накрывать стол.

            -Иди обедать, - позвал он, когда все было готово.

            Обед прошел в молчании.

            -Смотри, - сказал Виктор, кладя перед ним бумажку с адресом и телефоном, - Найдешь этот дом. Это недалеко от Даниловского рынка, где троллейбусное кольцо "десятки". Позвонишь в дверь, спросишь Владимира Алексеевича, передашь ему заявление тетки, свое, свой паспорт, фотографии и вот это...

            Он положил на стол запечатанный конверт.

            -Если что, вот телефон, позвонишь, скажешь, что ты от Екатерины Петровны. Прости, что покидаю тебя, мне нужно на работу. Я позвоню тебе с линии поле десяти вечера. Там тебе надо быть после семи. Сделай это, Малыш.

            Оставив Лёню неподвижно сидящим  за столом, Виктор начал одеваться.

            -Я ухожу…

            Лёня встал, вышел в прихожую и с горечью в слегка повлажневших глазах посмотрел на него.

            -Прости меня, - тихо сказал он, целуя Виктора в губы.

            Сегодня лицо Виктора не светилось радостью. Откатав два рейса, он вышел на остановке у Севастопольского проспекта, и невзирая на недоуменные лица пассажиров, направился к уличному телефону.

            -Да, - послышался из трубки голос, напомнивший ему тот, что он слышал в тот день, когда, вернувшись домой, нашел диван пустым.

            Виктору почему-то вдруг показалось, что сегодня может произойти то же самое, и от этой мысли у него даже задрожали руки.

            -Это я. Сходил?

            -Да, - коротко ответил Лёня.

            -Передал?

            -Да. Он сказал, что двадцатого я могу получить паспорт в милиции.

            -Понятно. Отдыхай. Я приду как всегда.

            Виктор повесил трубку и поспешил к вагону, позади которого уже названивал  догнавший его трамвай другого маршрута.

            Двадцатого у Виктора был выходной, и они, позавтракав, отправились за паспортом, а оттуда к Лёниной тетке. Виктор поехал вопреки своему желанию. Мысль о том, что пожилой человек, воспитанный в других традициях, будет невольно рассматривать его через какую-то призму, не доставляла радости.

            В милиции Лёня пробыл недолго, и выйдя, помахал перед ним в воздухе новым паспортом.

            -Поздравляю, - улыбнулся Виктор.

            Старый дом в переулках Замоскворечья, к которому привел его Лёня, своими пятью этажами мог потягаться по высоте с современным девятиэтажным. Подъезд с широкой лестницей и высокие массивные двери навевали мысли о чем-то давно ушедшем. И облик пожилой женщины, открывшей им дверь, напомнил о том же. При виде Лёни ее глаза засветились теплом, а лицо озарилось улыбкой. На Виктора она посмотрела сдержанно, и после обмена приветствиями, тут же отвела взгляд.

            -Ну, как ты? Как дела? - спросила она Лёню.

            -Все в порядке, теть Тат, - он достал и показал ей паспорт, - Вот прописка. Спасибо Вилу, избавил от хождений по мукам.

            -Мы вам очень признательны, - вежливо улыбнулась Виктору женщина.

            -Всегда рад помочь хорошим людям, - с такой же вежливой сдержанностью ответил он.

            -Проходите, - она сделала жест в сторону кухни, откуда уже пахло чем-то вкусным.

            Они разделись и уселись за стол. Женщина поставила перед Лёней тарелку борща с лежащим в ней большим куском мяса, и стала наливать такую же Виктору.

            -Тетя Тата всегда в первую очередь обедом кормит, -  с улыбкой заметил Лёня.

            -Так было принято на Руси, - отозвалась та, - А знаете, почему? Россия большая, и пока человек, идя в гости, преодолевал расстояние, он успевал проголодаться.

            -Ну, мы-то не такое большое расстояние преодолели, - вставил слово Виктор, стремясь подавить неловкость.

            -В этом доме всегда сохраняли традиции, - пояснил Лёня.

            -И я считаю это правильным, - подтвердила женщина.

            -Смотря какие, теть Тат. Пить много тоже русская традиция и матом ругаться через каждое слово.

            -Любишь ты спорить, - улыбнулась та, - С детства такой. Пить, это уже привнесенное, а что касается мата, то его, строго говоря, русским вообще не назовешь. Это с татаро-монгольского ига пошло...

            -Тетя Тата просветит, послушай, - улыбнулся Лёня, обращаясь к Виктору, - она мне уже значения всех матерных слов растолковала. Я, например, не знал, что хер, это всего лишь буква старорусского алфавита.

            -Кушай, озорник, - рассмеялась женщина, - потом все расскажешь Виктору, простите, как вас по отчеству?

            -Петрович. Да можете просто Виктор, - чуть смутившись, ответил тот.

            -Татьяна Викентьевна, очень приятно.

            Если бы она при этом протянула руку для поцелуя, Виктор сделал бы это. Ему вдруг неожиданно самому захотелось так сделать, насколько способствовали ситуации ее облик, интонации голоса и вся окружающая обстановка. Мебель, стоявшую на кухне, и ту, что он успел разглядеть через незакрытую дверь комнаты, хоть и нельзя было отнести к антикварной, но и старой назвать язык не поворачивался. Ее хотелось назвать старинной. Как и тарелки, в которые был налит борщ, и всю остальную, стоящую на столе, посуду. Было видно, что эти вещи служат людям не один десяток лет.

            -Я еще из этой чашки пил, когда мне пять лет было, - как бы угадав его мысли, сказал Лёня.

            -Да.  Многие из нее пили, - заметила Татьяна Викентьевна, и на ее лицо набежала тень скорби.

            После обеда Татьяна Викентьевна пригласила их в комнату. Обстановка состояла из книжного шкафа, на прогнувшихся от времени и тяжести полках которого, плотно стояли книги, среди которых можно было заметить корешки еще дореволюционных изданий, гардероба, овального стола посредине, кровати и пианино. В углу стояла красивая лампа с изваянием, за столом диван, а под потолком висела люстра из потемневшего от времени редкого металла. Потемнели и высокие потолки, а рисунок с линолеума, покрывавшего пол, был стерт ногами. Выцвели и местами потрескались обои. Похоже, ремонт здесь делался последний раз тоже не один десяток лет назад. Однако все то, что было доступно заботливым женским рукам, выглядело идеально чистым.

            -Наша семья, - кивнул Лёня на висящий на стене групповой портрет в рамке, - Угадай тетю Тату.

            С портрета на Виктора смотрел молодцеватый мужчина в сюртуке, женщина в платье прошлого века, держащая на коленях младенца, а между ними - трое девушек в опрятных строгих платьях.

            -Неужели это Татьяна Викентьевна?- спросил Виктор, указывая взглядом на младенца.

            -Как сейчас, вылитая, - засмеялся Лёня.

            -Виктор Петрович просто догадался, - улыбнулась та.

            -Теть Тат, а давай посмотрим наш семейный альбом.

            -Если Виктору Петровичу будет интересно...

            -Интересно, интересно, - заверил Лёня.

            Татьяна Викентьевна достала из шкафа альбом, и они втроем уселись на диван.

            -Это братья и сестры наших бабушки и дедушки, - комментировала она, перелистывая страницы с пожелтевшими от времени фотографиями, - Это сестры мамочки, у бабушки их было трое... Моя мамочка самая младшая... Вот она, только закончив гимназию... А вот на работе, она была сестрой милосердия... Вот муж ее старшей сестры, а вот средней, тети Кати, оба были репрессированы... Тети Катин сынок, Коля, погиб на войне... Это мы гуляем в сухановском парке... Мы каждое лето снимали там дачу неподалеку. Дедушка не захотел строить свою, он вообще был не стяжатель, предпочитал обходиться минимумом...

            -А кем он был? - поинтересовался Виктор.

            -Простым служащим на фабрике, но бабушка не работала. Она была настоящей хозяйкой, воспитывала детей, вела дом. Хотя сама была почти неграмотной, всем дочерям сумела дать образование, а главное - передала умение вести хозяйство. Научила шить, готовить, растить детей, экономить, при том, что все всегда были сыты...

            Морщинистые руки все листали и листали страницы, перед Виктором проходила череда незнакомых лиц, и ему стало казаться, что их всех, таких разных, объединяет что-то неуловимое, дающее основание назвать членами одной семьи. И еще показалось, что это что-то до сих пор витает здесь, в этих стенах. Что оно осталось, несмотря на то, что этих людей уже нет, что эту семью не минуло ничего - ни война, ни репрессии, ни все другие напасти, постоянно сменяющие одна другую. И слово "мамочка" в устах престарелой женщины не звучало юродством.

            -Нас здесь одиннадцать человек жило, - рассказывала Татьяна Викентьевна, - Всех мужей мы приняли в семью. Бабушка так решила, а ее слово в доме было законом.

            -Где же вы помещались? - поинтересовался Виктор.

            Квартира была хоть и в старом доме, но состояла всего из двух небольших смежных комнат.

            -Мне тоже это сейчас кажется невероятным, - улыбнулась Татьяна Викентьевна, - Но помещались как-то. Это была наша семья, а наша - значит наша, и никто не роптал.

            Она рассказывала, пока не посмотрели все до конца.

            -Ну вот, - завершила Татьяна Викентьевна, закрывая альбом, - После смерти бабушки, хозяйкой дома стала тетя Лена, потом мамочка, а теперь, выходит, что я. Хотя, какая из меня хозяйка? Просто больше никого не осталось. Я очень рада, что Лёня вернулся. Так сложилось, что он у нас единственный...

            Похоже, она хотела сказать что-то еще, но опустила глаза и предложила:

            -Пойдемте пить чай.

            Все вместе вышли на кухню. Татьяна Виентьевна полезла в шкаф, и на лице ее отразилось замешательство:

            -Ну надо же, про хлеб забыла.

            -Я сбегаю, - вызвался Лёня, - Тетя Тата по старинке живет - без хлеба никуда. Я скоро...

            Не слушая возражений тетки, он надел куртку и ушел, оставив их одних. Виктор опять ощутил сгладившуюся уже было неловкость.

            -Виктор Петрович, - заговорила Татьяна Викентьевна, расставляя на столе вазы с печеньем и конфетами, - извините меня. Так сложилось, что я оказалась в курсе ваших с Лёней отношений. Должна вам со всей откровенностью признаться, что я этого не понимаю и не пойму никогда, но... раз у него... у вас... это проявляется не так, как у других... я не хочу вмешиваться. Я только хочу вас попросить об одном - будьте, пожалуйста, снисходительны к Лёне.

            -Если вы настаиваете, Лёня может жить с вами, - сказал Виктор, опустив глаза.

            -К сожалению, он предпочитает жить с вами. Буду до конца откровенна, вы производите впечатление серьезного человека, я ожидала увидеть в вас нечто другое, но я не знаю, как у вас... У таких, как вы... Насколько серьезны бывают отношения, если вообще можно поверить в то, что они бывают...

            Голос ее задрожал, и было видно, что она вот-вот расплачется. Но Виктор, неожиданно для себя, наоборот, обрел спокойствие. Он понял, что женщина сказала все от души, и вряд ли что-то осталось недосказанным.

            -Бывают, - твердо сказал он, - Хотя, до определенного времени, я сам не верил в это.

            -Тогда я прошу вас... Умоляю вас, - подняла она на Виктора полные слез глаза, чем-то напомнившие взгляд Лёни, - Не бросайте его.

            -Обещаю, - тихо проговорил Виктор.

            Некоторое время они в молчании сидели за столом.

            -Мне Женя предлагала перебраться в Америку, - заговорила Татьяна Викентьевна, отойдя от предыдущего разговора, - Говорила, что климат здоровый, что меня там подлечат по-настоящему, но я... От могилы мамы, от этих стен, в которых прошла моя жизнь...

            Она махнула рукой.

            -Мне думается, вам не надо уезжать, - серьезно глядя ей в глаза, сказал Виктор, - Без вас этот дом действительно осиротеет, а это плохо. Когда я слушал вас, смотрел фото, я понял, чего мне больше всего не хватало в жизни. Я не знаю Лёниных родителей, но я понял, кто вложил в него такой заряд любви. Это ваша семья.

            -Спасибо вам, - искренне поблагодарила Татьяна Викентьевна, - Я чувствую, вы хороший человек. Берегите Лёню.

            В прихожей хлопнула дверь, и на пороге кухни появился улыбающийся Лёня с целлофановым пакетом в руке:

            -Заждались?

            -Ты, как метеор, - улыбнулась Татьяна Викентьевна, - Чайник только что закипел...

            Когда они вышли из гостеприимного дома, уже сгустились зимние сумерки. День был рабочим. Все переулки были забиты машинами и людьми, выходящими из появившихся здесь в последнее время многочисленных офисов. Им не захотелось вливаться в толпу и куда-то торопиться. Настрой, возникший в стенах дома, не отпускал в круговерть суетной жизни. Перейдя через мост, они оказались у стен Новоспасского монастыря. Здесь было сравнительно тихо, если не считать шума от проносящихся по набережной машин, а от ветра закрывали монастырские стены.

            -В этом доме всегда было что-то не от мира сего, - рассказывал Лёня, - И меня там всегда любили. Когда был совсем маленький, всегда ждал с нетерпением, когда мы с бабушкой туда поедем. Я и правда, для всех них был единственный. Тетя Тата замужем не была, а про судьбу остальных ты знаешь.

            -Культурная женщина, - отозвался Виктор, - А почему так сложилось, что она не была замужем?

            -Она очень любила мать, мою бабушку. Так и осталась маменькиной дочкой. С одной стороны умиляет такая преданность, но...

            -Да, во всем нужна золотая середина, - согласился Виктор.

            -В Америке так не принято. Вырос - живи самостоятельно. Многие дети уезжают учиться в другие штаты. Хотя, есть чисто американская традиция - сохранять комнату, где они выросли, в том виде, какой они ее покинули. Возвращаясь, они опять ощущают себя детьми в родительском доме.

            -Хорошая традиция.

            -К этому дому у меня было разное отношение. Как в детстве - я говорил, а потом они меня начали раздражать.

            -Чем же?

            -Да тем, что они живут как бы в другом мире и по своим понятиям. Ходят в церковь, судят обо всем с какой-то наивностью. Сам знаешь, как мы лет в пятнадцать рассуждаем, когда хочется взрослым казаться.  Я смеялся над ними, а мама плакала. Сейчас самому противно вспоминать. Потом они стали умирать друг за другом. Старенькие, а со всем сами справлялись. Утешали друг друга, ухаживали за умирающими и ни разу не попросили о помощи. И главное, мне все простили. А я ведь им грубил, насмехался. Теперь я считаю себя членом их семьи, но уже поздно.

            Со стороны монастыря послышался колокольный звон.

            -Прости, а почему ты говоришь, что не веришь в Бога? - спросил вдруг Лёня, пристально посмотрев на Виктора.

            -Потому, что не верю, - твердо ответил он, - В высшую силу верю, потому что многое говорит за то, что она есть. И не какая-то Библия с еврейскими сказками, а реальная жизнь.

            -Но это почти то же, что верить в Бога. Ведь Он и есть та самая сила.

            -Персонифицированная в конкретной личности?

            -Но ведь это не просто личность...

            -Малыш, к чему этот разговор? - поморщился Виктор, - Ты что, хочешь меня обратить в православную веру? Или в Америке все верующие?

            -В Америке все как-то мирно уживаются, какой бы веры человек не был, в том числе и атеисты. Там даже не принято об этом спрашивать, это дело совести каждого, но, скажем, если кто-то выдвинувший себя в президенты, заявит о том, что он атеист, дело не дойдет до выборов.

            -Ну и в чем же здесь равноправие?

            -Именно в этом. Как он может защищать права верующих, если он атеист? На чем он присягать будет, если Библия для него ничто? Там вероисповедание – одна из главных составляющих свободы личности, и отрицающий веру, отрицает эту свободу. Там это, если хочешь, элемент человеческой культуры. По воскресеньям каждый идет в свою общину, к Богу, лечить душу, как ходят к врачу лечить тело.

            -И ты тоже идешь?

            -Да, я ходил.

            -И как это уживается в твоем сознании с ориентацией?

            -Нормально уживается. Грех - это блуд, а если я такой родился, значит, Бог любит меня таким. В нашей общине к этому терпимо относятся.

            -Здесь бы ты такое рассказал, - Виктор кивнул на монастырь, - Тебе бы показали терпимость.

            -Так это не Бог, - улыбнулся Лёня, - Это люди, а им свойственно ошибаться. И хуже бывало. И крестовые походы были, и религиозные войны.

            -У нас тоже модно было креститься десять лет назад. Прямо валом повалили все. Только что-то незаметно теперь этих верующих, и жизнь добрее не стала. Скорее, наоборот.

            -Это личное дело каждого. Прости еще раз, я спросил только потому, что ты стараешься жить по совести, умеешь прощать, не боишься быть непонятым. Мне кажется, ты просто предубежден из-за того, что здесь церковь такая. Если хочешь, почитай Макдауэла, у меня есть дома в русском переводе. Он все предельно ясно объясняет, на уровне элементарной логики.

            -Что - все?

            -Что то, что описано в Евангелии, было на самом деле. Хотя в молодости был абсолютно уверен, что верить во Христа может только сумасшедший.

            -Не надо, Малыш. Макдауэл это Макдауэл, а я - это я. Останемся каждый при своем.

            -Само собой. Я думал, просто тебе интересно будет. Ты ж не из тех, у кого тут все застыло.

            Лёня выразительно постучал пальцем по лбу.

            -Возможно, - улыбнулся Виктор, - Когда захочется, попрошу. Кстати, ты хотел посмотреть и послушать что-то русское народное?

            -Я и сейчас хочу.

            -Я вчера по "трешке" работал. Когда через центр проезжал, видел афишу ансамбля русской песни и пляски Ленинградского военного округа. Не хочешь сходить?

            -А там не военно-патриотические песни петь будут?

            -Судя по афише, как раз то, что тебе нравится. И споют и спляшут.

            -Тогда идем. А сейчас придем, я для тебя станцую.

            -Вдохновение нашло?

            -Нашло. И вообще, я рад, что вы нашли общий язык с тетей Татой, что мы так хорошо повидались, что закончилась эта волокита с паспортом, и вообще, что все так хорошо и мы вместе...

            -И всегда будем вместе... - тихо проговорил Виктор с неопределенной интонацией.

            -Всегда, - повторил Лёня утвердительно.

            Проносились машины по набережной, вдали отсвечивала огнями река, чернела внизу гладь пруда, а вокруг не было ни души, и обнявшись, они крепко поцеловали друг друга.

 

 

 

 

 

8.

 

 

 

            К ДК, в концертном зале которого должен был проходить концерт, они приехали за полчаса до начала. Горели неоновым светом вывески, сверкал свет при входе и в витражах, но перед зданием и у дверей никого не было видно.

            -Ну, и где концерт? - спросил Лёня.

            -Сейчас узнаем...

            Виктор открыл дверь, и они вошли в вестибюль. Касса была закрыта, но справа за барьером сидело трое гардеробщиков. На банкетке у дверей мирно беседовали две служительницы, судя по всему - билетерши.

            -Любезные, - обратился к ним Виктор, - Концерт сегодня будет?

            -Конечно, - ответила одна из них, - Раздевайтесь и проходите.

            -А где билет можно купить?

            -Билетов нет, вход свободный, - сухо пояснила вторая, глядя на выражение лица которой, можно было подумать, что этот прискорбный факт стоит ей чего-то с болью оторванного от сердца.

            -Приятная неожиданность, - улыбнулся Виктор, - А где зрители?

            -Будут, - авторитетно заверила та и с достоинством отвернулась, считая разговор завершенным.

            -Последний вопрос в этом сезоне, - не отставал Виктор, - А буфет у вас есть?

            -Нет буфета, ребята. Закрыт буфет, - ответила за нее первая, поскольку вторая сидела, как изваяние, гордо подняв седую голову.

            Они подошли к гардеробу. Пожилая гардеробщица, явно недовольная тем, что они остановили выбор на ней, покосившись на своих коллег, которые вперив взгляд в пространство, сохраняли монументальную неподвижность, соблаговолила с кряхтением подняться и сгрести одним движением руки их куртки, швырнув на барьер зазвеневшие при этом металлические номерки.

            -Почему они все здесь такие? - недоуменно проговорил Лёня, когда они прошли в абсолютно пустое фойе.

            -Кто и где?

            -Да все и везде. Билетеры, кассиры, продавцы - все кто работает с людьм... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10


29 декабря 2015

0 лайки
0 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«ВОЗВРАЩЕНИЕ»

Нет отзывов и рецензий
Хотите стать первым?


Просмотр всех рецензий и отзывов (0) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер