ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать Шуба

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать Дворянский сын

Автор иконка генрих кранц 
Стоит почитать В объятиях Золушки

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Дети войны

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать В весеннем лесу

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать В синих сумерках

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Бедный ангел-хранитель

Автор иконка Виктор Любецкий
Стоит почитать Мы разные в жизни этой...

Автор иконка Анастасия Денисова
Стоит почитать Отдавайте любовь 

Автор иконка Виктор Любецкий
Стоит почитать Когда иду по городу родному... сонет

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

Вова РельефныйВова Рельефный: "Это про вашего дядю рассказ?" к произведению Дядя Виталик

СлаваСлава: "Животные, неважно какие, всегда делают людей лучше и отзывчивей." к произведению Скованные для жизни

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

ЦементЦемент: "Вам спасибо и удачи!" к рецензии на Хамасовы слезы

СлаваСлава: "Этих героев никогда не забудут!" к стихотворению Шахтер

СлаваСлава: "Спасибо за эти нужные стихи!" к стихотворению Хамасовы слезы

VG36VG36: "Великолепно просто!" к стихотворению Захлопни дверь, за ней седая пелена

СлаваСлава: "Красиво написано." к стихотворению Не боюсь ужастиков

VG34VG34: " Очень интересно! " к рецензии на В моём шкафу есть маленькая полка

Еще комментарии...

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




ЧУЖОЙ


Александр Соколов Александр Соколов Жанр прозы:

Жанр прозы Эротическая проза и рассказы
2971 просмотров
0 рекомендуют
5 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
ЧУЖОЙ21+ Жизнь Влада, главного героя повести, идёт своим чередом. Неожиданный телефонный звонок Андрея, бывшего одноклассника, заставляет его вернуться воспоминаниями в пору беззаботной юности и первой любви... Многое пришлось пережить и преодолеть главному герою: неприятие обществом, непонимание родителей, отчужденность в коллективе, но совсем другие жизненные реалии оказались сильнее... Повесть содержит гей-тематику

е сводя глаз с Владика, и когда тот закончил, серьезно и чуть иронично сказал:
         -Поль, ты когда-то станешь очень хорошим человеком. Я всегда был уверен в тебе, иначе бы не позвал.
          И он крепко обнял Вадика. Обнял по-братски. Сейчас он не заигрывал, хотя они стояли друг перед другом абсолютно голые.


          4.

          C этого дня между Владиком и Андреем протянулась тонкая нить крепкой дружбы. В школе они оставались друг для друга теми же, что и были раньше. Разве, обменивались иногда понимающими взглядами, да позволяли себе откровенно обсудить какую-либо животрепещущую новость, уединившись в стороне от остальных. А после  уроков, начиналась их совсем другая жизнь.
          Особенно ждал Владик тех дней, когда мама Андрея была на лекциях, и он мог приходить к нему домой. Он переслушал на магнитофоне все записи Галича, и отношение ко многим вещам, отвращавшим его во "взрослом" мире и даже пугавшим, незаметно поменялось на снисходительно-ироничное. Ему нравилось, когда Андрей показывал привезенные отцом из-за границы журналы, в которых была запечатлена какая-то совсем другая жизнь, да и просто болтать с ним, рассказывать о своем раннем детстве и слушать его рассказы.
          Один раз Андрей устроил вечер, надолго запавший в память, где все было "по-взрослому" и в то же время совсем не так, как у всех.

          -У меня сегодня родители в Большой театр идут, - заговорщицки сообщил Андрей Владику на перемене, - Можем провести целый вечер вместе...
         -Давай, - радостно откликнулся Владик.
         -Как уйдут, я тебе позвоню, - пообещал Андрей.
         Звонок раздался в половине шестого вечера. 
         До этого времени Владик успел сделать уроки и принять душ, предвкушая что-то особенное. И он не ошибся. Андрей встретил его в махровом халате на голое тело, а в квартире стоял запах какого-то аромата и негромко играла медленная красивая музыка. Они сразу обнялись, и прямо с порога Владика повело в совсем другой мир...
         Комната с задернутыми гардинами, освещенная мерцающим светом свечей, два бокала вина на столике, открытая коробка шоколадных конфет и Андрей, скинувший на пол халат после того, как мягкими плавными движениями раздел его догола. Они стали танцевать, точнее кружиться под эту опьяняющую музыку, легкими движениями лаская друг друга.
          -Выпьем немного? - шепотом спросил Андрей, указывая взглядом на столик.
          Владик опустился в мягкое кресло, а Андрей уселся ему на колени. Тихий хрустальный звон и приятный вкус легкого вина дополнил гамму ощущений, а от последовавшего поцелуя, который не хотелось прерывать, возникло слабое головокружение. Андрей поставил бокал и поднес к губам Владика взятую из коробки конфету. Тот сделал то же самое. Они взяли конфеты в рот и опять поцеловались, ощущая на губах сладость.
         -Давай покурим, - тихо предложил Андрей.
         Они не курили ни в школе, ни тайком, но сейчас это показалось каким-то дополнением, позволяющим лучше почувствовать друг друга. Андрей прикурил и, неглубоко затянувшись, поднес сигарету к губам Владика. Тот сделал затяжку из его пальцев и взял сигарету в свои.  Так они передавали ее друг другу, пока не докурили до конца. 

          Владик не помнит, сколько времени прошло с того момента, когда он переступил порог этой комнаты, и когда произошло то, что завершило эту заставляющую забыть обо всем прелюдию. Помнит только, что это было так, как никогда раньше...
          -Попьем кофе? - спросил Андрей, когда они вышли из ванной.
          -Давай, - тихо ответил Владик.
          Он забыл обо всем. Все осталось где-то далеко - суматоха жизни, школьные отметки, грубость, злоба, недоброжелательство. Были только музыка, упоение от созерцания и ощущения тела Андрея, и легкое головокружение то ли от вина, то ли от совсем не понятно чего, и одно единственное желание - чтобы это не исчезало.
          Когда кофе был готов, они отправились пить его в комнату, усевшись в одно кресло.
         -Включи Галича, - тихо попросил Владик.
         -Запал ты на него, - улыбнулся Андрей.
         -Только одну песню. Про красную шапочку. Ту, где касса щелкает.
         -Веселый разговор называется...
         Почему-то изо всех песен, эта взволновала Владика больше всего, хотя речь в ней шла о судьбе взрослой женщины, и откуда в нем возникло такое сопереживание не изведанным им самим чувствам, он не знал. Но он представлял себе эту несчастную кассиршу, всю жизнь просидевшую в продмаге, которой столько пришлось пережить, и его сердце наполнялось состраданием до такой степени, что хотелось плакать. Она сидела со своим горем на глазах безжалостной толпы, и ни один из тысяч, пробивших у нее чек, не посочувствовал ей. Они проходили мимо глухой стеной, и им было наплевать и на нее, и друг на друга. Никто не знал и не хотел знать, что за человек перед ними. Она была для них лишь живой принадлежностью кассы. Именно это больше всего угнетало Владика в открываемой им жизни - равнодушие людей друг к другу. Осуждать, ругать, унижать, бить - что угодно, но только не понять... 

          А касса щелкает, касса щелкает,
          Не копеечкам - жизни счет!
          И трясет она белой челкою,
          А касса щелк, щелк, щелк... 
       
          Ах, веселый разговор! 

         Владик не прочь был заплакать по настоящему. Сам не зная о чем, но именно заплакать. Он был уверен, что Андрей поймет его...
          -У нас с тобой сегодня, как бал сатаны, - улыбнулся Андрей.
          -Почему - сатаны? - не понял Владик.
          -Ну, ты же не читал...
          Он встал, вышел из комнаты и скоро вернулся с искусственно переплетенной книгой. Владик открыл и прочитал на титульном листе копию с напечатанного на машинке заглавия: "Мастер и Маргарита".
          -Хорошая? - спросил он.
          -Это классика, Булгаков, - серьезно ответил Андрей.
          -Дашь почитать?
          -Не могу. Если ее у тебя найдут... - он сделал многозначительную паузу, - Да и если родители заметят, что ее нет на месте, мне несдобровать... Читай здесь, когда приходишь. Только дома молчи.
          -Спасибо тебе, - сказал Владик.
          -Да не за что. Только имей в виду, тут много непонятного, даже мистического. Тут ведь сатана живой. Но вещь классная.
          -Андрей, - неожиданно для самого себя, пожалуй впервые, обратился к нему не по школьному прозвищу, а по имени, Владик, - Ты понимаешь меня? Я для тебя не чужой?
          Андрей молча глядел на него. Улыбка в его глазах не погасла, но взгляд стал пристальным и проникновенным.

          -Андрей, давай никогда не терять друг друга... Давай... Всегда... По жизни...
          Владик почувствовал, что его голос задрожал, а глаза наполнились слезами. Андрей подошел и молча обнял Владика. Они стоя переплели ноги и положили головы на плечо друг другу, крепко обнявшись. 
          -Мой милый Поль... - тихо прошептал Андрей.



          5.

         Бежали дни, наступил март, стало ощущаться приближение конца самой нудной учебной четверти и наступление весны. Ночами подмораживало, временами валил снег, но стоило проглянуть солнышку, как становилось ощутимым исходящее от его лучей тепло, и хотелось сбросить с себя зимнюю одежду.
          Неожиданно, на их головы свалился маленький приятный сюрприз - подошли очередные выборы. Школа на воскресенье превращалась в избирательный участок, а в понедельник, как всегда в таких случаях, объявлялся санитарный день и занятия отменялись.
          -Что будешь делать? - спросил Андрей, когда они на перемене сошлись у окна в рекреации.
          -Не знаю, а ты? - ответил вопросом на вопрос Владик.
          -Давай чего-нибудь придумаем?
          -Чего?
          Они задумчиво посмотрели в окно.
          -Пойдем в поход? - предложил Андрей.
          -По сугробам?
          -На лыжах.
          -Тебе они в школе на надоели?
          -Да ты не понимаешь, - заговорил Андрей, - За город, в лес, по незнакомым местам - это же совсем другое! На весь день. Поесть возьмем, кофе в термосе...
          -А что дома скажем? 
          Андрей задумался.
          -Скажем, что всем классом идем, - сказал он, наконец.
          -Рискованно. Проверить могут, - неуверенно проговорил Владик.
          Однако, упоминание о путешествии по неизведанным местам пробудило в нем давнюю страсть. Завораживающее чувство первооткрывателя  владело Владиком  с  раннего детства. Пусть эти места кому-то известны, а дорожки исхожены тысячами людей, но он идет здесь впервые и не знает, что ему откроется за следующим поворотом. Как не хочется, чтобы нашелся кто-то сведущий и рассказал, лишив удовольствия открыть самому. 
          Он помнил до сих пор тот день, когда ему впервые совершенно неожиданно пришлось испытать это чувство во всей доселе неведомой полноте. И было ему тогда от роду не полных девять лет...
          -Ты перестанешь мне мешать, в конце концов?! - гневно воскликнула мать, входя в комнату.
          Она собирала вещи. Завтра предстоял переезд на дачу, а Владик никак не хотел оставаться в стороне, и был полон решимости помочь. Поскольку его помощь, по словам матери, могла состоять только в одном - не мешать, он изобретал себе ее сам. То складывал белье в аккуратные стопки по размерам отобранных вещей, то начинал составлять "описи вложений" в каждый чемодан, в результате чего мать не могла отыскать нужной вещи. Окончательно выведенная из себя, она воскликнула:
          -Марш во двор! Гуляй до обеда.
          -Правда?! - вытаращил глаза Владик.
          Дело в том, что, несмотря на то, что ему шел девятый год, во двор без присмотра бабушки его начали выпускать только недавно. Да и то, без присмотра - это громко сказано, поскольку бдительная бабушка занимала пост на лестничной клетке у окна, зорко следя за ним, и будучи готова в любой момент выскочить на улицу.
          -Да, - подтвердила мать, и спохватившись, добавила, - Но со двора ни шагу! И приходи под окно показываться, чтобы я тебя видела.
          Забыв даже обидеться за то, что его так беспардонно отстранили от помощи, Владик кубарем скатился с лестницы и выбежал во двор. 
          Это было время, когда все его дружки уже были отправлены в пионерские лагеря, а оставшиеся в городе еще не привыкли к летней жизни и подолгу отсыпались. Никого не было, только мелкота под присмотром мамок и нянек копошилась в песочнице.
          До его слуха донесся отдаленный шум электрички от проходящей за домами железной дороги. Этот звук наполнил душу радостным восторгом - он был связан с беззаботной летней порой, когда, пожалуй, только один он и нарушал тишину, царящую над дачным поселком. Забыв все наказы матери, Владик устремился за соседний дом к станции. Вот и она. За главными путями стояли составы из грузовых вагонов.
          "А что, если подойти поближе?" - подумалось ему.
          Владик огляделся по сторонам. Поблизости никого не было. В несколько прыжков он перебежал пути и оказался рядом с составом. Он пошел вдоль него, разглядывая колеса, казавшиеся отсюда огромными, какие-то торчащие железки, рычаги, коробки... На одном вагоне попалась тормозная площадка и Владик, замирая от восторга, вскарабкался на нее. Он представлялся себе сейчас героем какого-то захватывающего фильма со стрельбой и погонями, свистом пуль над головой и ветра в ушах.
          Он спрыгнул на другую сторону и пошел между двумя составами. Это было совсем необычно. На одном вагоне его внимание привлекли железные скобы, по которым можно было вскарабкаться на крышу.
          "А что, если правда?" - опьянила его дерзкая мысль и он, оглядевшись еще раз, полез.
          На крыше было совсем здорово. У Владика даже слегка закружилась голова, но не от страха и не от высоты, а от восторга, подогреваемого тем, что он делает запретное. Маму, наверное, сейчас бы удар хватил, если бы она его увидела. А вот ему совсем не страшно.
          -Бурнаши мост подожгли! - закричал он во весь голос и помчался по крыше, воображая себя "Неуловимым мстителем". 
          Владик добежал до конца вагона, и оценив, что расстояние до следующей крыши совсем небольшое, с разбегу перемахнул его. Он присел на корточки и огляделся. Рельсы и шпалы казались отсюда маленькими, как на игрушечной дороге, а забор, ограждающий станцию, совсем невысоким. Владик взглянул на него, меряя взглядом и... разом смутился, краснея до кончиков ушей. Под забором, присев на корточки, сидел пацан одного с ним возраста, с усмешкой смотревший на него. В восемь с половиной лет, наверное, самое неприятное - когда незнакомый сверстник застает тебя за детской забавой. А пацан наверняка все видел и слышал. Владик замер в ожидании насмешек и впервые пожалел, что рядом нет взрослых. Мало ли чего можно было ждать? Ведь он на "чужой" территории, а законы улицы были ему уже известны.
          Однако, взгляд пацана был дружелюбным:
          -Догнал Бурнашей?
          Владик "бычком" уставился в крышу вагона под ногами и ничего не ответил, краем взгляда наблюдая за пацаном. А тот не спеша подошел и тоже стал карабкаться на крышу.
          Первой мыслью Владика было добежать до железных скоб с другой стороны, слезть и дать деру по направлению к своему видневшемуся за стадионом дому. Пока пацан залезет и слезет, вздумай он за ним погнаться, он бы был уже далеко. Но это походило на бегство. Наверное, чувство собственного достоинства появляется значительно раньше, чем это кажется взрослым.

          Пацан, тем не менее, влез и оказался рядом. Владик оглядел его. Изрядно вылинявшие сатиновые тренировочные, засаленная футболка, потрепанные кеды на босу ногу, давно не стриженые русые вихры на голове, веселый взгляд прищуренных серых глаз по бокам от веснушчатого курносого носа. 
          -Тебя как звать? - спросил он.
          -Влад, - солидно ответил Владик.
          В общении со сверстниками он всегда называл себя так, считая, что всякие уменьшительные суффиксы делают его в глазах окружающих "маменькиным сынком".
          -Вован, - тоже слегка натужно бася, ответил пацан, протягивая руку.
          Знакомство состоялось.
          -Ты откуда? - поинтересовался Вован.
          -Вон дом, видишь?
          -А я оттуда...
          Вован кивнул в направлении бараков за мостом.
          Напряжение исчезло. Здесь они оба были "чужаки".
          -Бежим до цистерны по крышам...- то ли спросил, то ли предложил Вован.
          Они рванули с места, и едва ноги Владика коснулись крыши соседнего вагона, как раздался грохот, и непонятно отчего, он завалился навзничь. Вован удержался на ногах, но тоже присел. Посмотрев по сторонам, они заметили, что окрестность медленно поплыла куда-то. До Владика дошло, что поезд неожиданно тронулся.
          Вот тогда ему на какой-то миг стало страшно. Пусть он сегодня изведал много запретного, но это было здесь, рядом, а сейчас поезд увозил его в неизвестность, куда отправляться без взрослых, он даже не помышлял.
          -Слезаем? - спросил Владик.
          Они подбежали месту, где находились скобы. Стараясь не смотреть вниз, где плыла земля, Владик стал спускаться вслед за Вованом, но когда они достигли подножки, поезд уже успел набрать небольшую скорость, и прыгать стало страшно.
          Вован не растерялся. Он ловко перебрался на тормозную площадку и кивком головы пригласил Владика последовать его примеру. Это оказалось вовсе не трудно и не так опасно, как может показаться со стороны. Тут даже совсем не трясло, а лязг колес и плывущая внизу земля уже не пугали. У Владика захватило дух. Он был охвачен впечатлением, что впервые в жизни едет по настоящей железной дороге. Разве сравнить такую езду с тем, когда сидишь внутри  вагона за стеклом, как рыбка в аквариуме!
          Мимо проплывали знакомые окрестности, где он гулял с бабушкой. Яблочный сад, недавно построенный мост через новую улицу...
          -Вован, гляди, вон школа, где моя мамка работает, - крикнул Владик.
          -А кто она? Училка? - поинтересовался тот, глядя на здание школы напротив.
          -Ну. Одна из лучших, - не без гордости прибавил Владик.
          Послышался шум - по главному пути их догоняла электричка. Она шла быстро, но окна вагонов и сидящие за ними люди были совсем рядом - казалось, можно достать их рукой. Кое-кто замечал их. У одних, особенно у женщин, округлялись глаза, кто-то усмехался, кто-то брезгливо морщился, а Владик, до которого дошло, что их видят эти нудные взрослые и ничего не могут им сделать, залился радостным смехом. Его возбуждение передалось и Вовану. 
Однако их веселье было разом оборвано сидящей в задней кабине электрички сварливой теткой. Той, что подает машинисту сигнал для закрытия дверей на остановках. Она, заметив их, начала что-то кричать, грозя кулаком, а потом схватила с пульта телефонную трубку, и грозя уже пальцем, начала что-то в нее говорить.
          -Ментов вызовет, - озабоченно сказал Вован.
          И, как бы в ответ на его слова, поезд начал тормозить.
          -Станция, - возвестил Вован, выглянув вперед.
          Владик тоже посмотрел туда, свесившись с подножки. Поезд полз, извиваясь, по станционным путям, между которых ходили люди в оранжевых жилетках.
          -Прыгаем? - нерешительно спросил Владик.
          -Застукают, - ответил Вован, - Глянь их сколько... Не бэ, прорвемся... 
          Вован начал опять карабкаться на крышу, и Владик полез за ним. Они легли, вытянувшись во весь рост на самом недосягаемом снизу взглядом месте крыши и затаили дыхание. Станция осталась позади. Они сели, и посмотрев друг на друга, весело рассмеялись. Поезд пошел быстрее. Ветер задувал под одежду, создавая ощущение свободного полета.
          -Летим! - воскликнул Владик, расставляя руки наподобие крыльев.
          Он сорвал с себя промокшую от пота рубашонку, Вован стянул через голову футболку, и они блаженствовали, ощущая всем телом холодящий встречный ветер под палящими лучами солнца. А поезд нес их куда-то в неизвестность, где никто из них никогда не был, но почему-то теперь все страхи исчезли. Рубикон был перейден...
          Осталась позади Москва, и поезд пошел среди цветущего майского леса. В ноздри ударил воздух, напоенный лесным ароматом. Владик не помнил уже заваленной вещами комнаты, пыльного двора и самого города с асфальтовыми мостовыми.
          -Влад, там впереди забор какой-то и ворота, - донесся до него голос приятеля.
          Владик посмотрел вперед. Одноколейка, по которой тащился состав, упиралась в забор и исчезала за открытыми воротами, возле которых стоял человек.
          -Сматываемся, а то точно застукают, - сказал Вован и начал карабкаться вниз.
          Поезд тащился уже еле-еле, и достигнув подножки, они благополучно спрыгнули.
          -Ты знаешь, где мы? - спросил Владик.
          -Не... А ты? - отозвался Вован.
          -Я тоже.
          Некоторое время они стояли, переминаясь с ноги на ногу. Наверное, каждый из них, окажись тут один, испугался бы, но нельзя же в глазах другого выглядеть трусом...
          -Пошли, - решительно сказал Владик, трогаясь в обратный путь по шпалам.
          -Офонарел! - воскликнул Вован, - Столько пёхать?
          -Да придем куда-нибудь, пошли, - засмеялся Владик.
          И они пошли, толкая друг друга, крича во весь голос, падая и кувыркаясь в траве. Дух первооткрывателей этой незнакомой планеты, на которую завез их поезд, где они свободны и могут делать все, что хотят, вытеснял все остальное. Были только лесной аромат, пение птиц и свобода, свобода, свобода!
          Владик заметил среди травы отходящую куда-то влево тропинку.
          -Пошли сюда, - предложил он.
          -А куда это? - не понял Вован.
          -Какая разница? Раз люди ходят, значит, куда-то придем.
         Тропинка тянулась среди глухого леса. Скоро им попалась другая, более натоптанная, и они свернули туда. Так, переходя с тропинки на тропинку и выбирая каждый раз более широкую, они вышли на опушку, за которой замаячили кресты кладбища.
          -Ну, попали! - воскликнул Вован, останавливаясь и округляя глаза.
          Владик тоже притих.
          -Пошли обратно, - поежившись, предложил Вован.
          Честно говоря, Владику тоже почему-то захотелось вернуться. Однако, переборов себя, он сказал как можно тверже:
          -Ты, что? Покойников боишься? Пошли. За кладбищем наверняка есть дорога.
          Они двинулись вперед.
          -Один бы никогда не пошел, - проговорил Вован, косясь на надгробия.
          Владик в ответ рассмеялся. Настроение возвращалось. Хотелось радоваться просто оттого, что жив. За кладбищем открылась широкая наезженная дорога, которая вывела их на шоссе. По нему катил рейсовый автобус, на маршрутном трафарете которого, они разглядели спасительное словечко "метро". Какое - не важно. Название станции, что находилась вблизи их домов, они знали, а стало быть, не пропадут.
          Владик вернулся в этот день домой, как бы повзрослевший в собственных глазах, и выволочка от матери, которой соврал, что играл весь день на школьном дворе, не испортила впечатления...
          Эти воспоминания сыграли решающую роль и сейчас.
          -Пойдем, - согласился Владик.
          -Решено, - твердо сказал Андрей, - Встречаемся с лыжами на остановке в восемь утра...
          В понедельник утром Владик вышел из дома, держа в одной руке лыжи, а в другой пакет с бутербродами. Андрей уже ждал его на остановке с рюкзаком за плечами. Накануне они по телефону разработали примерный маршрут. Предстояло доехать на автобусе до Сосенок, а оттуда совершить переход в район Ясенево, где можно было сесть на другой автобус, чтобы вернуться в город. 
          Люди спешили на работу, и в автобус возле дома они едва втиснулись со своими лыжами, испытывая молчаливое недовольство окружающих, выражавшееся в мимике и жестах. Однако второй, загородный автобус, на который они пересели у метро, был абсолютно свободным.

          Вот и Сосенки. Они огляделись. Справа стояли дома, а слева, за дорогой, простиралось огромное поле, обрамленное кромкой леса на горизонте. Они перешли дорогу, встали на лыжи и устремились прямо через поле. Скоро вышли на лыжню, и идти стало веселей. Слабый ветерок, здесь, в поле, непрошено забирался под одежду и холодил тело. Видневшиеся деревья оказались перелеском, за которым открылось еще одно поле, после которого их встретил все еще зимний лес.
          -А куда мы идем? - спросил Андрей, останавливаясь.
          -А я знаю? Я за тобой иду, - недоуменно ответил Владик.
          Охваченные чувством свободы с того момента, когда ступили лыжами на снежную целину, они не подумали об этом. Андрей огляделся чего-то прикидывая и беззвучно шевеля губами.
          -Надо повернуть налево, - уверенно сказал он, - Москва там.
          Но лыжня вела куда-то вперед, а стоящие вокруг укрытые снегом деревья манили в неизведанное. Владик был уже полностью поглощен чувством первооткрывателя.
          -Пошли дальше, - предложил он.
          -И куда мы придем?
          -Какая разница? Не в тайге же. Куда-нибудь придем.
          -Поль, ты авантюрист, - улыбнулся Андрей, - С тобой точно куда-нибудь попадешь.
          -А кто звал кататься по незнакомым местам?
          -Ладно, пошли, - согласился Андрей и устремился по накатанной лыжне.
          В лесу стояла тишина. Лишь потрескивали стволы деревьев, скрипел снег под лыжами, а мерцающее сквозь стволы солнце наполняло все вокруг сказочным светом.

          На опушке они устроили привал, присев на поваленное  дерево. Андрей открыл термос со своим вкусным кофе, которое здесь показалось еще вкуснее. Они уплетали бутерброды, проголодавшись на свежем воздухе, и очень скоро им пришел конец.
          -Оставим хоть по штучке, - предложил Владик, - Неизвестно еще, когда домой попадем.
          -У нас еще курица жареная есть, - успокоил Андрей, - Мама сделала.
          -Ты что сказал своим? - поинтересовался Владик.
          -Что договорились - в поход идем с классом во Внуково, а ты?
          -Тоже, - пожал плечами Владик и добавил, - Попадет же нам, если узнают. Но я тебя не выдам...
          -Ты настоящий друг, - улыбнулся Андрей, обнимая его за плечи.
          -Посидим так, - тихо сказал Владик, тоже обняв его.
          Некоторое время они сидели молча, прижавшись друг к другу и прислушиваясь к голосам природы, согреваемые уже по-весеннему теплым солнцем.
          -А ты хотел бы так жить? - спросил Владик.
          -Как?
          -Ну, вот здесь, например. Стоял бы дом, где все было, как в городе, а вокруг вот так...
          -В Европе так и живут многие, - ответил Андрей, - В Париже, например, квартиры дорогие и люди покупают коттеджи за городом. Там у каждого машина, дороги хорошие, есть скоростные поезда, совмещенные с метро. Двадцать минут -  и ты в центре Парижа, зато живешь на природе...
          -Это тебе отец рассказывал?
          -Да. Он там много раз бывал.
          -Еще чего рассказывал?
          -Много чего, - ответил Андрей, поднимаясь, - Чего здесь никогда не будет.
          -Почему у нас все так? - с горечью спросил Владик, тоже вставая.
          -Потому. Зато в космос летаем. Пошли...
          Они опять выбрались на лыжню и устремились в неизведанное. За поляной их взорам открылся замерзший пруд и какое-то садоводство на пригорке, куда поворачивала лыжня. Маленькие домишки стояли буквально впритык друг к другу. Летом здесь, очевидно, бурлила жизнь, но сейчас поселок выглядел пустынным. Неожиданно из одной калитки вышел мужик в валенках и тулупе. Он заметил их и остановился, разглядывая.
          -Откуда идете, хлопчики?- спросил он, когда они поравнялись.
          -Издалека, - ответил Андрей не поворачивая головы.
          Спрашивать, как называется это место и что там дальше, они не стали. Им было хорошо друг с другом, и не хотелось, чтобы в их мир вторгался кто-то еще. Вскоре слева от себя они увидели какие-то странные сооружения, напоминавшие белые пирамиды, трудно различимые на фоне снега. Приглядевшись получше, они догадались, что это хвосты самолетов, стоявших, очевидно, на летном поле.
          -Ни фига себе, - сказал Владик, останавливаясь, - Мы что, во Внуково пришли?
          -Скорее, в Домодедово, - отозвался Андрей, - Подойдем поближе.
          Путь к самолетам, а теперь их было видно отчетливо, преграждал забор из колючей проволоки. Лыжня тянулась параллельно ей, мелким овражком.
          -Точно - аэродром, - уверенно сказал Андрей.
          И тут же, как бы в доказательство его слов, послышался гул моторов, и в небе показался снижающийся самолет, пролетевший совсем близко и опустившийся за стоящими на поле.
          -Классно, - засмеялся Владик, - Тут еще и самолеты летают.
          -Турбореактивный, - заметил Андрей, - Значит, полоса такая есть. Интересно, что за аэродром? Может запасной какой, на случай аварийных ситуаций? Зря не спросили у того мужика...
          -Вернемся?
          -Пошли дальше, может, там узнаем.
          Они продолжили прерванный путь, но лыжня уходила по овражку правее и очень скоро они увидели мостик, за которым начинался парк с высокими деревьями. Он тоже был окружен высоким забором, но лыжня шла, очевидно, по замерзшей речке, и они оказались на территории. 
          Сразу почувствовалось, что попали в действительно старинный парк. Живописно выглядели высокие деревья, а сам парк напоминал скорее лес. Но лес был, определенно, рукотворным. Сначала они попали в березовую рощу, которая неожиданно сменилась густым хвойным лесом, и наконец, оказались в окружении стройных лип. Вскоре, справа от аллеи, по которой они шли, показался какой-то памятник. Они подошли. Перед ними в полный рост стоял Пушкин, а на гранитном основании размещались бронзовый барельеф и строки из его произведений.
          -Опекушин, - кивнул Андрей на памятник, прочтя имевшуюся тут же табличку.
          Владик промолчал, поскольку это имя ему ничего не говорило, и посмотрев по сторонам, увидел в отдалении еще один:
          -Смотри...
          Они двинулись туда. Это был памятник Жуковскому, тоже со стихотворными строками и барельефами на постаменте, изображавшими лебедей. Немного дальше стоял бюст Вяземского с родовым гербом. Здесь деревья образовывали большую поляну, за которой виднелась аллея из высоких стройных лип, ведущая к большому усадебному дому.
          -Музей какой-то, - предположил Владик.
          Хоть и редко, но их возили в музеи от школы. Как правило, это превращалось в бедлам, поскольку все радовались перемене обстановки, и мало кого интересовал предмет экскурсии. Но сейчас соприкосновение с историей было так неожиданно и необычно, что невольно хотелось узнать все до конца. 
          -Пошли, дом посмотрим, - сказал Андрей.
          Старинный усадебный дом выходил к аллее ротондой, увенчанной куполом, которая примыкала к основному зданию. За окнами проглядывался круглый зал, напоминавший тот, что они видели на барельефе, с сидящим в нем Пушкиным. 
          -Помещик какой-то жил, - предположил Владик.
          -А в этом зале, наверное, танцевали, - дополнил Андрей.
          По бокам от основного здания тянулись две застекленные галереи. За окнами одной они разглядели бильярдные столы и играющих людей.
          -Какой музей?- кивнул на них Андрей, - Санаторий, наверное, какой-нибудь.
          -Да, но дом-то старинный, - не сдавался Владик.
          -Перестроенный. Вот это, наверное, были флигеля, а галереи застеклили и превратили в помещения. Тут бильярды поставили, оттуда щами прет - столовая или ресторан, - сказал Андрей.
          Они обошли здание вокруг и оказались перед главным фасадом.
          -Зайдем, спросим? - предложил Андрей.
          Тут они заметили подходящего на лыжах мужчину лет шестидесяти, с непроницаемым лицом.
          -Простите, а не подскажете, что это за санаторий?- обратился к нему Владик.
          Мужчина окинул их беглым взглядом, от которого Владику почему-то стало немного не по себе, и ответил сухим негромким голосом вопросом на вопрос:
          -Как вы здесь очутились?
          -Пришли. На лыжах катаемся.
          -Как вы проникли на территорию?
          -Мы никуда не проникали, мы пришли по лыжне, - сдержанно ответил Андрей, кивнув на речку.
          -Здесь не положено находиться посторонним, - жестко сказал человек, снимая лыжи, - Покиньте территорию. Выход там...
          Он кивнул на видневшиеся напротив фасада ворота.
          -Мы уйдем, - сказал Андрей, - но, может быть, вы ответите на вопрос?
         Интонации его голоса были вежливыми, однако в них послышалось что-то такое, чего Владик никогда раньше от Андрея не слышал.
          -Остафьево. Совмин СССР, - отрывисто бросил человек, не поворачивая головы, и неспешной уверенной походкой направился к входу, неся в каждой руке по одной лыже. Ребята переглянулись. 
         -Пойдем, и правда, отсюда подобру-поздорову, - сказал Андрей.
         Они не пошли через ворота, а опять обойдя здание, спустились на замерзший пруд и вышли через него к деревенским домам, стоявшим по другую сторону. Из грубо приколоченного на столбе расписания, узнали, что через двадцать минут будет автобус до железнодорожной станции.
          -Классно погуляли, - сказал Владик, снимая лыжи.
          -Ну вот, а ты боялся, - отозвался Андрей, - А все-таки я узнаю, что это за усадьба. И памятники и парк...
         -И про аэродром бы узнать, - добавил Владик.
          К остановке подошла деревенская тетка.
          -Вы не скажете, что это за аэродром? - обратился к ней Андрей.
          Та окинула равнодушным взглядом их фигуры и ответила:
          -Гарнизон. Военный был, теперь не пойми какой - и военный, и гражданский...
          -У вас тут даже турбореактивные летают, - сказал Владик.
          -Летают, - неопределенно протянула тетка, очевидно, не видя никакой разницы в самолетах.
          Из-за поворота показался потрепанный рейсовый автобус. До станции ехать оказалось совсем недолго, и скоро они уже сидели в полупустом вагоне электрички, с аппетитом уплетая курицу.
          -Километров двадцать мы с тобой сегодня отмахали? - поинтересовался Владик.
          -Меньше, -улыбнулся Андрей.
          -Давай, еще куда-нибудь так же скатаем?
          -Да запросто. Каникулы скоро...
          Владик положил в пакет обглоданные косточки и блаженно потянулся, улыбаясь в ответ Андрею. Наверное, он испытывал то, что можно назвать счастьем, даже не подозревая в тот момент, какие тучи сгустились над его головой...



          6.

          К своему дому Владик подходил уже в сумерках. 
          Его с нетерпением ждали. Владик почувствовал это, едва переступил порог.
          -Вот он, явился! - воскликнула мать.
          Отец сидел за столом в кухне и строго глядел на него:
          -Где ты был? - спросил он.
          -В поход ходили, - ответил Владик, догадавшись, тем не менее, что родителям что-то известно.
          -Не ври! - воскликнула мать, - Мы звонили в школу. Не было у вас сегодня никакого похода. Отвечай правду!
          Так она, очевидно, допрашивала у доски своих хулиганов и двоечников. Владик понял, что отпираться бесполезно.
          -Ну не было! - тоже воскликнул он, - Ну, мне захотелось покататься на лыжах. У меня не учебный день. Было бы лучше, если бы я просидел его у телевизора?
          -На лыжах кататься тебе никто не запрещает, - строго сказал отец, - Но твои родители должны знать, где и с кем их сын проводит время.
          Владик молчал.
          -Так где же и с кем ты катался? - спросил отец.
          -Почему обязательно - с кем?  Просто катался. В лесу во Внуково.
          -Как ты туда попал?
          -Приехал на автобусе.
          -Зачем выдумал про поход?
          -Так бы вы меня и отпустили, - подвернулось Владику правдоподобное оправдание, - Я же для вас еще ребенок в четырнадцать лет. И буду им до седых волос!
          Родители переглянулись.
          -Ты не для нас, а ты по закону несовершеннолетний, - повысил голос отец, - И пока им не станешь, хочешь ты того или нет, обязан все говорить родителям, поскольку они несут за тебя ответственность.
          Владик опустил глаза.
          -Но это еще не все, - продолжал отец, - В пятницу ты пришел домой позже меня и сказал, что вас водили в Исторический музей. В среду ты сказал, что у вас была спартакиада, в понедельник - уборка класса, хотя на самом деле ничего этого не было! Где ты был все эти дни до позднего вечера?!
          -Ты что, в школу звонил? - удивился Владик.
          -Да, звонил! - воскликнула мать, - И Светлане Геннадьевне и директору, и родителям Чекмарева. И будем звонить!
          -Подожди, - оборвал ее отец, - О Чекмареве отдельный разговор. Пусть сначала скажет, куда он исчезает из дома до позднего вечера.
          -А почему я должен вам это говорить? - не выдержал Владик, - У меня что, не может быть своей личной жизни?!
          -Вот! - даже с каким-то торжеством воскликнула мать, - Знаем про твою личную жизнь! Я нашла то, что ты прятал за диваном!
          -Да подожди же ты! - досадливо поморщился отец.
          -Что - подожди?! У нас в восьмом классе одна родила от такого же!
          -Замолчи! - прикрикнул он, и мать, резко повернувшись, ушла в комнату, откуда донеслись ее рыдания.
          Владик сидел, уставившись глазами в стол и чувствуя, что, наверное, вся кровь бросилась ему в лицо.
          -Так где ты проводишь время после школы последние два месяца? - возвратился к прерванному разговору отец, - Учти, не скажешь сам, я все равно узнаю.
          -Нигде. Просто гуляю. - глухо ответил Владик.
          -С кем?
          -Ни с кем. Один.
          -Один слоняешься голодный по городу?
          -Почему, голодный? В школе обедаю. Тридцать копеек стоит...
          -Тебя дома не кормят? Тебе заняться нечем, кроме как шататься по улицам? Ты опять врешь!
          -Я не шатаюсь. Я в кино хожу.
          -Где берешь деньги на обед и кино?
          -Тетя Оля дает. Бабушка привозит.
          -Больше не привезет. И от нас будешь получать только на завтраки, - заверил отец, - Но ты опять врешь. Ты приходишь в семь часов вечера, даже не положив портфель домой. Уроки заканчиваются в час пятнадцать. Ты смотришь кино три сеанса подряд?
          Владик молчал.
          -И последнее. В прошлую пятницу ты явился домой в одиннадцатом часу. Ты сказал, что идешь на день рождения к кому-то из класса, но ни один твой одноклассник в этот день дня рождения не отмечал. Тем не менее, как сказала мать Чекмарева, с которой ты поднимался вместе в лифте, от тебя пахло вином. Где ты был? И где напился?
          -Да со шпаной, с пропойцами какими-то связался! - опять прибежала в кухню мать с заплаканными глазами.
          -Почему, с пропойцами?! - не в силах больше сдерживать себя, воскликнул во весь голос Владик, - Вы только себя порядочными считаете? Вы никому не верите, потому что сами все время врете! А есть другие люди, и они ни чем не хуже вас! Они так не врут!
          -Нет, ты слышишь, что он говорит?! - взвилась мать.
          -Слышу. Все, как я и думал. «Они не врут!» Наверняка какие-нибудь подонки и пьянь.
          -Они бы своих учили! – не унималась мать.
          -Так они нарочно! – непререкаемым голосом сказал отец, - Они видят, что он не такой, как их, вот и обрабатывают из ненависти к тем, кто достиг в жизни большего. 
          Мать опять залилась слезами.
          -Так вот, - завершил отец, - Начиная с сегодняшнего дня, куда бы ты не пошел, помимо школы, мы должны знать, к кому и зачем? Позвонили, проверили, и тебя нет дома  - я снимаю с себя всякую ответственность. Пишу заявление в милицию, и тебя ставят на учет. Здесь застану кого постороннего - сразу вызываю наряд для выяснения личности, а придешь домой пьяным - будешь ночевать в вытрезвителе. Все!
          -Ты про товарищеский суд забыл, -тихо сказал Владик, неожиданно для самого себя обретая спокойствие.
          -Какой еще товарищеский суд?
          -Подай на меня в товарищеский суд, - отчеканил Владик, глядя отцу прямо в глаза, -Как на Иду Моисеевну, которую сам же избивал на кухне.
          На следующий день, по дороге в школу, Владика догнал Чекмарев.
          -Привет, - бросил он, небрежно протягивая руку, - Чего там твои родаки кипиш подняли?
          -Какой еще кипиш? - поморщился Владик.
          -Какой, какой... -передразнил тот, - Из дома убегаешь, говорят, пьешь...
          -Ты не знаешь, так не говори! - вскипел Владик, - Ты своим все рассказываешь? Как куришь на переменах? Как деньги трясешь с малолеток вместе с Капустиным? Как...
          -Тихо, тихо, -с покровительственными интонациями, заимствованными, очевидно, от отца, перебил Чекмарев, - Оставь это при себе...
          -Ну и ты оставь. Спроси, если хочешь знать. Один раз поехал покататься на лыжах без спроса, и они уже подумали невесть что. Твоим позвонили, а твоя матушка, если уж на то пошло, натрепала им, что от меня вином пахло, когда мы с ней в лифте поднимались.
          -Но, ведь пахло же, - ухмыльнулся Чекмарев, - Что-что, а это она учует от кого угодно, даже на расстоянии. По-умному все делать надо. Вот мы, когда на даче с ребятами в лес идем или на лодке кататься, всегда берем пиво с собой и портвейн, а знает кто?
          Он что-то понес про свои похождения, выставляя себя, как всегда, самым хитрым и изворотливым, но Владику незачем было это слушать. Ему было нечего скрывать, кроме  одного, к чему все эти ухищрения не годились. 
          -Тебя, я слышал, из дома выпускать перестали? – спросил Чекмарев, когда они уже подходили к школе.
          -И это знаешь?
          -Так твоя матушка с моей... Сам знаешь.
          Именно этот факт, кажется, беспокоил его больше всего.
          -Ты вот что, - доверительно сказал Чекмарев, - если отмазка нужна будет, договоримся - прикрою. Но и ты меня, когда надо - идет?
          Он протянул Владику руку и добавил, выразительно щелкнув себя пальцем по горлу:
          -Только с этим поосторожнее будь. Здесь про меня забудь - я вне подозрений.
          Едва они вошли в школу, как Владик увидел выходящего из раздевалки Андрея. Они обменялись понимающими взглядами, и тот подождал, когда Владик разденется. Пока поднимались по лестнице, Андрей успел сообщить массу информации о той усадьбе, где они побывали. Что принадлежала она Вяземскому, а в гостях у него там бывали Пушкин, Жуковский, Грибоедов и Гоголь, а Карамзин писал Историю Государства Российского.
          -Там собран богатейший архив, это историческое место, - увлеченно говорил Андрей.
          -А про аэродром узнал? - спросил Владик.
          -Мало что. Аэродром построил НКВД при Сталине, потом передал оборонке, а сейчас все, как та тетка сказала. Кстати, там в свое время  первая русская женщина совершила полет на воздушном шаре и шар хранился в Остафьеве - она была родственницей Вяземского.
          -Где ты все это вычитал? 
          -Мама рассказала. И книгу показала, где все это написано, у нас есть.
          -Так ты ей все рассказал? - вскинулся Владик, даже приостановившись.
          Андрей опустил глаза:
          -Понимаешь, Поль, мне родичи верят и я не хочу терять их доверия. Я сразу признался, что ходил в поход не с классом, а с другом, который меня в случае чего бы не бросил. Попросил прощения, что обманул, потому что опасался, что не отпустят. Но тебя не назвал, не переживай. Надеюсь, ты поймешь.
          - А мне уже не поможешь, - грустно сказал Владик и коротко рассказал о происшедшем дома.
          -Да... - протянул Андрей, - Не позавидуешь тебе. Странные они у тебя какие-то.
          Они дошли до своего этажа и раздался звонок.
          -Поль, не переживай, - сказал Андрей, - Безвыходных положений не бывает. Обсудим на перемене. 
          Он коротко, но крепко приобнял его, и они разошлись, направляясь к своему классу. Это был один из последних дней четверти. Через неделю начинались каникулы, которых так ждал Владик. Он надеялся, что они смогут быть вместе каждый день, и вот... Ему предстояло провести их взаперти, как арестанту, дежуря дома у телефона. С трудом верилось в то, что у кого-то бывает по другому…

          «...Мне родичи верят, и я не хочу терять их доверия...»
          Образ той женщины в лифте дополнялся все новыми и новыми свойствами, достойными уважения. Почему же у него не так? Почему ему никогда с малых лет ни в чем не верили? При этом Владик осознавал, что и он платил родителям той же монетой.
          Первым уроком была физика, и вошедшая классная руководительница первым делом пристально посмотрела на него. Владик отвернулся к окну. 
В последнюю неделю все стремились подтянуться - кому-то нужно было исправить двойку, кому-то вместо тройки получить четверку, а кто-то помышлял и о большем. Обычно Владик тоже хотел выглядеть не хуже других, но сейчас почувствовал полное безразличие к этой суете, и мечтал уже о лете.
          Надо сказать, что летом для него наступала несколько другая жизнь. Они уезжали в подмосковный поселок Жаворонки, где из года в год снимали дачу. У Владика там была компания друзей. Игры, походы, купания, долгие теплые вечера, песни под гитару... Только здесь доморощенный мальчик, идущий по жизни на коротком поводке, получал какую-то каплю свободы. Здесь родители даже могли лечь спать, не дождавшись его возвращения. Правда, они знали, что он никуда не уйдет от дома, поскольку сам побаивается местной шпаны, и были уверены в его старших покровителях, производивших на них самое благоприятное впечатление, как и их родители. Опять родители. Их родители на его родителей, но не они сами...
          -Поляков, - вывел его из размышлений голос учительницы.
          Поняв, что его вызвали, Владик пошел к доске.
          -Решаем задачу...
          Задача была несложной, но Владику было трудно сосредоточиться, и решение не шло. Он обернулся, ища поддержки от Сережки Симонова, но неожиданно поднял листок с подсказкой Чекмарев. Наконец, трижды исправив ошибку, он справился.
          -Садись, Поляков, - равнодушно сказала учительница, - Я, честно говоря, тебя вызвала, поскольку у тебя пятерки были - мог бы пятерку в четверти получить. Четыре я тебе поставлю, но сегодня ты, считай, мне не ответил.
          И, когда он уже садился на место, добавила:
          -С тобой, Поляков, последнее время что-то странное творится.
          -Весна действует, - усмехнулся вслух Мишка Криводуб.
          -На кого там еще весна подействовала? Криводуб, к доске. Посмотрим, как на тебя.
          Под пробежавший по классу смешок, Мишка встал из-за парты.
          -Чего же ты? Такая легкая задача. Пятерка бы была, - сказал Женька, его сосед по парте.
          -Да ладно, - отмахнулся Владик, - Нужна она мне.
          Женька внимательно посмотрел на него:
          -С тобой и правда что-то происходит.
          На перемене они переглянулись с Андреем и разными путями спустились вниз, уединившись на первом этаже под лестницей, чтобы обсудить ситуацию.
          -Я одного боюсь, -признался Владик, - что они до твоих родичей доберутся. Отец у меня такой - если сказал, сделает.
          -Не переживай. Мои родители думают своей головой, и даже если это произойдет, то сумеют ответить. Ну, а про остальное знаем только мы с тобой. Жаль, что теперь встречаться труднее будет. Я думал, еще попутешествуем. В той книге есть про многие интересные места в Подмосковье...
          -Ты сказал, что не выдал меня, -перебил Владик, - но тебя же спрашивали, наверное, что это за друг?
          -Конечно. Я сказал, что из школы, а назвать не могу - дал слово. Мама сказала, что ей это не нравится, но раз дал слово, то дай и мне слово, что такого больше не будет. На этом и порешили. Мы с тобой с самого начала ошибку сделали. Тебе надо было придти ко мне открыто, познакомиться с родителями, а про то, что там между нами - это наше дело.
          -Ладно, чего теперь говорить? Я у тебя еще книжку не дочитал.
          -Булгакова?
          -Ну. Совсем немного и на интересном месте. Где они в Торгсин пришли...
          Андрей замялся немного и сказал:
          -Я принесу тебе ее завтра. Но, смотри сам. Найдут - это уже все.
          -Не надо, -подумав немного, ответил Владик, - Подожду. Может, получится когда. Я с Чекмаревым насчет отмазки договорился. Мои его почитают за то, что у него отец шишкарь, и матери наши знакомы.
          -Ты ему веришь?
         -Я так понял, что ему самому это нужно.
          -Пошли? - спросил Андрей, взглянув на часы, - Звонок через минуту.
          Владик смирился с неизбежным. Ровно в половине второго, едва он успевал придти из школы, раздавался телефонный звонок. Отец проверял его присутствие и задавал один и тот же вопрос: что он собирается делать? На что получал один и тот же ответ: ничего, сидеть дома. Такой же звонок следовал спустя полтора часа. Потом приходила мать, и Владик уходил в маленькую комнату. Он или включал телевизор или перечитывал свои книги. Общение с родителями не доставляло ему удовольствия. Он знал, что они роются во всех его записях, прислушиваются ко всем телефонным разговорам, и если раньше он хоть чем-то с ними делился, то теперь они стали для него чужими людьми.
Так же безрадостно прошли каникулы. Правда, на два дня ему удалось вырваться из-под "домашнего ареста", благодаря Чекмареву. В первый - он пришел  к Андрею и дочитал Булгакова, а на второй они совершили поездку на Новодевичье кладбище.
          Владику запомнился этот день. Помимо того, что он побывал на могилах людей, о которых лишь читал в учебниках или видел только по телевизору, Андрей, бывавший здесь ранее, рассказал много интересного. Это было еще одним прикосновением к живой истории. По пути домой они строили планы будущих путешествий.  Интерес, возникший после того счастливого лыжного похода, обернувшегося несчастьем, объединил их. 

          Наступила весна. Постоянное сидение Владика дома стало раздражать уже не только его, но и родителей. Особенно мать, переживающую, что "ребенок без свежего воздуха".  Надзор стал постепенно ослабевать. Тем более, что ничего компрометирующего за весь период за ним замечено не было. Владик уже мог приходить к Андрею, не прибегая к помощи Чекмарева. Они могли даже куда-то вместе съездить, как, например, в стоявший в руинах Донской монастырь с его уникальным некрополем. Владик опять почувствовал вкус к жизни и с нетерпением ждал лета. Прерывать связь друг с другом они не собирались, договорившись о встречных визитах в Жаворонки и в Кратово. Они предвкушали лето, сулившее быть таким интересным, а общая тайна даже придавала жизни остроту, как хороший соус вкусному блюду.
          Беда подкралась, как всегда, когда меньше всего ее ждешь...



          7.

          Тот солнечный теплый день конца мая начался для них с приятного сюрприза. Классная руководительница до начала первого урока собрала дневники и сообщила, что сегодня на последнем уроке раздаст их с выставленными годовыми оценками. Завтра в школу уже приходить не надо. Три дня они будут окапывать деревья на пришкольном участке, после чего - свободны до первого сентября.
          -Благодарите Валентину Павловну! - перекрикивая ликование, завершила она, - У вас практика должна была быть в июне, и не три дня, а две недели! Вы не знаете, что стоит директору добиться сокращения учебного года!
          На перемене друзья сошлись обсудить новость.
          -Во сколько нам окапываться? В четыре? Значит, утром свободны?- спросил Андрей.
          -Предлагаешь рискнуть? - догадался Владик.
          -Природа шепчет. Двинем куда-нибудь? В Архангельское например...
          -Это, где русский Версаль?
          -Ну. Мы там были с родичами. Парк, усадьба, лестница парадная прямо к Москве-реке спускается...
          -Ладно, там все расскажешь. Как ехать, знаешь?
          -На автобусе от Сокола. Пойдем прямо с утра, как в школу, а к четырем вернемся.
          -Ну, да. Могли мы не понять, что уроков не будет? - улыбнулся Владик.
          На всякий случай он заручился поддержкой Чекмарева. Тот великодушно согласился, пропев с нагловатой ухмылкой:
          -Эх, что-то с памятью моей стало... Что уроков нет, совсем не помню...
          На следующее утро Владик, выйдя из дома, как всегда, в восемь утра, тихонько положил портфель в ящик по... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8 9


29 декабря 2015

5 лайки
0 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«ЧУЖОЙ»

Нет отзывов и рецензий
Хотите стать первым?


Просмотр всех рецензий и отзывов (0) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер