Ирина Ярославцева Жанр прозы:

16 февраля 2019 Эротическая проза и рассказы

ла сама из той проклятой ямы. В поселение бежать не хотела, хотя понимала, что, кроме как оттуда ты появиться не мог, да и плох ты совсем был, только мои травы и настойки спасли бы тебя. Времени было мало, думала, что помрешь по дороге, но нет... выжил.

- Так ты спасла Марка.

Андрей повернул голову к брату.

- Ты мне про это не рассказывал.

Марк опустил голову.

- Шрам на руке у него от медведицы той остался, - сказала она Андрею. - Рана глубокая была, гноилась сильно, но ничего зажила... с божьей помощью.

- Что дальше? - спросил Андрей.

Глаша приложила дочку к другому соску. Ребенок с радостью принялся сосать, пощипывая и придавливая нежными пальчиками кожу груди матери.

- А что дальше? Понравился он мне очень уж. Выходила я его, но чувствую, что до добра меня это не доведет. Возвращать мужика пора, тем более, он сам уже начал ко мне подкатывать. Видела я тебя, как подглядывал ты за мной, когда я голая купалась у водопада, - усмехнулась она, обращая свой взор на Марка.

Он не ответил.

- Маркуша, ты же сам сделал свой выбор. Ты же помнишь, как нам было хорошо вместе… Ничего подобного со мной не было в жизни. Помнишь, как мы любили друг друга, сутками напролет не вылезали из постели, не могли вдоволь насладиться друг другом…

Послышалось нарочное покашливание Андрея. Он даже слегка улыбнулся, услышав, как она называет его брата.

- Если ты все знала про Анну, то почему так просто рассталась со мной? - с укором взглянул на нее Марк.

- Я поняла однажды, что понесла от тебя...

Марк нахмурил брови, чуть склонив голову. Андрей снова улыбнулся, наблюдая за ними.

- Забеременела, - поправила себя Глаша. - Я не знала, что мне делать, как тебе об этом сказать. Ведь тебе нужно было уезжать домой, а я не хотела быть тебе обузой с такой внешностью, да еще с маленьким ребенком на руках…

- Глаша, как ты могла даже подумать об этом? - тряхнул головой Марк.

- Конечно же, я пожалела о том, что сначала поделилась с этой новостью со Степаном. Он не позволил мне ставить тебя в известность о твоем будущем отцовстве, скрывал мое положение до последнего, сам помогал мне продуктами, теплой одеждой…

- Но почему? Глаша, ведь ты понимаешь, что только одно твое слово все поменяло бы в нашей жизни, - не унимался Марк.

- В том-то и дело... но как бы она поменялась? Тогда-то он и рассказал мне о человеке, который сделает все, чтобы этот ребенок не родился, если узнает, что он от тебя... Я вынуждена была так поступить. Даже в поселении ни одна живая душа не знала, что я жду ребенка. Хотела переждать зиму и уйти, чтобы никто и никогда меня не нашел, но неожиданно ты вернулся и как оказалось в самое подходящее время. Господь нас не оставил, - тихо произнесла она, украдкой заглядывая в глаза мужа. - Я без твоей помощи не смогла бы разродиться.

- Вот так вот, брат, - хлопнул его по плечу Андрей, - Кому-то мы оба перешли дорогу, да так, что решили сломать нам жизнь и тем, кого мы любим... но что-то здесь не сходится, - задумался он. - Если она, конечно, говорит правду.

- Андрей, я уже сам не понимаю, где ложь, а где, правда.

- Вот мы сегодня все и выясним. Собирайтесь все!

 

Глава 26

 

Они подъехали к воротам старого замшелого замка, опутанного понизу сухими извилистыми ветвями ползучего растения.  Величественная трехэтажная постройка в романском стиле, с полукруглыми остроконечными башенными пристройками по бокам, смотрелась угрюмо и неприветливо. Андрей заглушил мотор и оглянулся назад, где сидели Глаша и Марк с малышкой на руках.

- Только не вздумай делать глупостей, - пронзительно посмотрел он на женщину. - Ты ведь знаешь, чем для тебя это может кончиться.

Марк тоже взглянул на нее и потянул ее за руку.

- Пойдем.

Они прошли по чищеной дорожке к огромной дощатой двери с коваными петлями и напоминающими перекрученные веревки элементами. Андрей протянул руку к железному кольцу, как в этот момент дверь со скрипом отворилась, и на пороге появился камердинер. Ни слова не говоря, он впустил гостей внутрь. Мужчина предложил следовать за ним и вывел гостей в просторный зал. Здесь, кроме тяжелой массивной мебели и старинных картин на обшарпанных каменных стенах ничего не было. В помещении было довольно холодно и мрачно. Свет тускло пробивался через узкие церковные окна. Марк подошел к одному портрету с изображением женщины.

- Мама, - выдохнул он, поражаясь невероятному сходству с оригиналом.

Андрею было тоже интересно посмотреть на своих дальних и не очень предков. С одной масляной живописи на него, как ему показалось в тот момент, смотрел он сам, во фраке и белой, с высокой манишкой, рубашке, молодой, без бороды и усов. Это был его отец, какого он никогда еще не видел при жизни.

- Да, Андрей, - раздалось где-то под сводами потолка, гулким эхом пронеслось по огромному залу и рассеялось в прогорклом от свечей воздухе.

Все обернулись на голос. К ним по каменному лестничному маршу спускалась фигура высокого престарелого мужчины в длинном бархатном халате, накинутого поверх одежды.

- Это твой отец, Рихард... Если честно, я тебя уже заждался...

Андрей увидел человека с фотографии, которую у него вместе с пакетом украли после аварии.

- Грубо работаете, барон. Можно было вежливо прислать приглашение, а не устраивать несчастный случай.

- Прошу прощения, Андрей, издержки профессии... Я надеюсь, тебя не слишком повредили...

- Позволь представить тебе, Марк, твоего настоящего отца - Барон Рудольф фон Вернер, - прищурился Андрей, чуть склоняя перед стариком голову. - А, соответственно, мой дядя.

- Совершенно верно, - довольно ответил тот, - Но Марк об этом уже знает…

- А он знает, что его отец служил при штабе Рейхсканцелярии?

- Ну и что. Я никого не убивал…

- Только отдавал приказы, - ухмыльнулся Андрей.

- Я знал, что ты далеко пойдешь, мой мальчик... Сначала я хотел забрать тебя из детского дома, но потом передумал, и оказалось не зря... Какое у тебя сейчас звание? Подполковник?

- Как вы осведомлены в отношении меня.

- Ты даже не представляешь как, но отбросим все эти формальности. Ты ведь не за этим сюда приехал за тысячу километров... Ты, я так понимаю, решил разобраться во всей этой истории. Ну, что ж похвально... Только зря все это ты затеял...

- Ну, почему же? Ведь здесь не только Марк пострадал, но и мы с Дашей...

- Все настолько запутанно, что тебе никогда это не осилить.

- Что-то мне подсказывает, барон, что ответ лежит на поверхности. Просто нужно немного время и все станет предельно ясно...

Марк сделал шаг навстречу своему отцу.

- Зачем все эти сложности? Неужели нельзя было просто найти меня здесь, в Германии.

- Ты не знаешь всего! - резко ответил ему отец.

- Так просвети…

- Сынок, - смягчился отец, - Я хотел спрятать тебя от него…

- Снова этот человек-призрак, - взорвался Андрей. - У него имя есть? Кто он, в конце концов, и какое отношение имеет к нам... Или это плод вашей фантазии?

- Я не знаю его настоящего имени и мне не известна его конечная цель, но он очень страшный человек, пойдет на все, чтобы добиться своего. Я просил его, чтобы он не трогал Марка, но за это он потребовал его корпорацию…Мне ничего не оставалось, и я согласился.

Барон глубоко вздохнул и повернулся к сыну.

- Я не хотел тебя потерять, мой мальчик, мой единственный сын, моя кровь, плоть, поэтому придумал, как спрятать тебя от него подальше. Привез тебя в поселение, где никто бы тебя не нашел, но он каким-то невероятным образом узнал об этом и заявил, что, если я еще раз сделаю подобный шаг, он без сожаления отправит тебя на тот свет. Тогда я и задумался, что у тебя нет наследника, своего собственного ребенка и когда узнал, что Глафира беременна от тебя, то решил воспользоваться единственным шансом на сохранение своего рода…

- Ты решил купить у нее ребенка.

- Конечно, - кивнул старик. - Ведь добровольно она мне его все равно не отдаст, а за деньги она могла уехать в город, сделать себе операцию…

- И ты, правда, думал, что я тебе продам свое дитя? - усмехнулась Глаша.

Он подошел ближе к Глаше и, протянув руку к ее лицу, провел костяшками пальцев по ее гладкой щеке.

- Марк все-таки исправил тебе лицо. Ты стала еще привлекательней... Все ведь разрешилось само собой, когда Марк вернулся к тебе. Чем же ты его околдовала? Вот уж, правда, все женщины ведьмы... Прикипел он к тебе. Цени это.

- Подожди, подожди, а тот Павел, твой сын... - спросил Марк.

- Это сын Марфы. Там, правда, был несчастный случай... Я поначалу понадеялся, что он с Глафирой сойдется, да увезет ее от греха подальше...

- То есть от меня...

Старик посмотрел на Марка.

- Как бы я ни прятал от тебя эту женщину...

- Я же тебе тогда сказала и еще раз повторюсь - чему быть, того не миновать, - произнесла Глаша.

- Да, я и нисколько об этом не жалею, - добавил старый барон, поглядывая на маленькую внучку.

- А это поселение? Как все это тебе удалось? - пожал в недоумении плечами Марк. - Все выглядело настолько правдоподобно...

- Хм. Это настоящее поселение и все жители, тоже настоящие... Были. И зимовье за озером стояло еще, когда мы с Рихардом контрабандой с китайцами занимались. Там все это и произошло, и те деревенские выходили меня, как потом, мы твою Глафиру, а после и... она тебя. Теперь ты понимаешь, сынок, что все это не случайно.

- Так как же это поселение пропало за столь короткий срок? - вмешался Андрей.

Ему это все время не давало покоя. Он видел снимки безжизненного поселения-призрака в украденном конверте.

- Не бойся, - усмехнулся барон. - Все живы. Я просто заплатил им, и они уехали, кто куда.

Он снова обратил свой взор на сына.

- После того, как у вас родилась дочь, я понял, что пора тебя, сынок возвращать домой... Ты сделал правильный выбор, и я тобой горжусь, но, к сожалению, ты потерял другое... Это его идея женить тебя на Анне, чтобы скорей получить подпись на документе. Как потом оказалось, это была генеральная доверенность на все сделки в твое отсутствие…

- Ты знал об этом?

Старик опустил глаза и снова вздохнул.

- Прости, сынок, я только хотел тебя спасти.

- Так, значит, мне моя компания уже не принадлежит? - нахмурился Марк.

Вместо ответа барон махнул рукой, призывая всех за собой. Они прошли в библиотеку, полностью забитую старинными книгами. Старик покопался в одной из полок и надавил на одну книгу. Послышался щелчок какого-то механизма, полка с книгами отъехала, открывая перед компанией большой сейф с крутящимся колесом посередине.

- Вот тебе ключ.

Отец снял с шеи серебряную цепочку с ключом и передал его сыну.

- Сейф открывается только при поворотах двух ключей одновременно. Вставляй.

Только сейчас Марк заметил по обе стороны механического колеса замочные отверстия. Он вставил ключ в замочную скважину со своей стороны. Отец с другой.

- А если не получится?

- Тогда взлетим все к чертовой матери, - резко отозвался барон.

- На счет три... Три.

Они одновременно повернули ключи. Внутри заработал какой-то часовой механизм. Все прислушались к его тихому жужжанию.

- Хороший мастер делал. Таких уже нет.

Механизм резко затих, так же, как и начался. В это время старик повернул колесо против часовой стрелки и тяжелая дверь сейфа спружинила, отворившись. Он отошел на пару шагов назад, показывая рукой на открывшуюся круглую створку.

- Это принадлежит тебе. Ты вправе распоряжаться этим по своему усмотрению.

Огромный железный шкаф полностью был забит зелеными денежными ассигнациями. Андрей довольно расплылся в улыбке и положил ладонь на плечо Марку. Тот не верил своим глазам, все еще стоя перед сейфом как вкопанный.

- Я же говорил тебе, что пригляжу за твоим бизнесом, - лукаво подмигнул ему отец.

- Спасибо отец, я, если честно не ожидал...

- А что ты ожидал? Что я буду равнодушно глядеть, как грабят и уничтожают мой род? - И это еще не все... Вот документы на владение этого замка.

Он вынул из верхней полки и протянул увесистый бумажный пакет Марку.

- Он по наследству переходит в твои руки. Делай с ним, что хочешь. Мне уже это ни к чему, - грустно вздохнул его отец. - А этот... этот за все ответит, - в задумчивости бросил кому-то старик.

Андрей понял, что в лице своего дяди он нашел еще одного союзника. Все, что он узнал, доложил в центр, умолчав только о встрече со своим родственником в замке. В конторе решили вплотную заняться этой таинственной личностью...

 

Андрей в усталости плюхнулся на диван.

- Даш, есть что-нибудь пожевать?

Он провел ладонями по лицу и откинул руки в стороны.

- Я еще готовлю! - крикнула она из кухни. - Еще немного.

Он заставил себя подняться, зная, если этого не сделает, то отключится прямо на диване. Ему этого совсем не хотелось. Даша специально на ночь отправила ребенка к нянечке, объявив Андрею об ужине при свечах. Вкусно пахло жареными котлетами и свежими огурцами. Он очень соскучился по домашней пище и.… по самой Даше.

- Дашка, когда ты все успеваешь? - подошел он к ней сзади, обнимая под грудью.

- Андрюша, потерпи немного, почти готово. Хлеб лучше порежь, - попросила она его.

Андрей отрезал от буханки несколько кусочков и положил поверх салфетки на тарелку.

- Я хочу сегодня выпить, - улыбнулась Даша. - Нальешь?

- Вина или…

- Я хочу почувствовать себя сегодня раскрепощенной…

- Даш, - усмехнулся Андрей. - Тебе для этого даже не надо выпивать.

- Ну, что ты все портишь? - надула она губы.

- Ты мужа кормить собираешься?

Она смутилась при этом.

- Даш, я тебе кое-что хочу сказать.

- Андрюш, помоги мне расставить приборы.

- Ты слышишь?

- Вилки возьми.

- Даша, мне продлили командировку…

Она замерла, опустив глаза.

- На неопределенный срок…

Она вдруг прослезилась, опускаясь на стул.

- Даш, ты чего, не рада, что ли?

- Я, наоборот, счастлива, но как же Ларочка там без тебя?

- Она пока с твоей мамой, потом что-нибудь придумаем…

- А я уже и не надеялась. Решила прощальный ужин тебе устроить.

- С чего ты взяла, что я уезжаю.

- Я Нику сегодня встретила, она сказала, что Юля возвращается... домой.

- Так это она уезжает. Я-то остаюсь, с тобой.

- Андрюша, мне даже не верится, - тихо проговорила Даша.

Андрей насторожился.

- А ты где Нику видела? Она должна быть весь день на рабочем месте.

- В торговом центре, она с женой Марка была... Странно, та, как меня увидела, сразу убежала.

- Она с Глашей встречалась? Ты точно ее с ней видела?

- Ну, да, я же не слепая... Андрюш, поешь уже.

Они сели рядом на расстоянии вытянутой руки. Андрей зажег свечи в мельхиоровых подсвечниках.

- Коньяк? - навис он рукой с открытой бутылкой над ее бокалом.

- Со льдом, - улыбнулась Дарья.

- Ого, у тебя европейские привычки появились.

- Андрей, - на мгновение опустила она ресницы. - Ты еще кое-что не знаешь обо мне…

- Например, - усмехнулся он, придвигаясь поближе. - Что еще я не знаю о своей любимой женщине?

- Ну, например, что... я снова от тебя беременна.

Андрей протянул руку к ее лицу и сдвинул прядь волос со щеки. Затем внимательно посмотрел в ее влажные глаза.

- Так зачем тогда ты пьешь спиртное? Только не говори, что ты не хочешь этого ребенка.

- Я думала... я сначала не хотела тебе говорить, - отвела она взгляд.

- Почему?

- Я думала, что ты уедешь и…

- И никогда не узнаю, что ты сделала аборт? Даша, но все равно бы я узнал…

- Андрюша, у нас с тобой очень сложные отношения. Мы с тобой живем, словно на вулкане. Мы не знаем, что будет с нами завтра…

- Но, тем не менее, у нас с тобой уже двое детей... и на подходе третий…

Андрей потянулся к ее губам.

- Даш, я очень соскучился…

- Мне нужно в душ…

- Нет, подожди…

- Что ты делаешь? - засмеялась она, чувствуя, как руки Андрея поползли под подол ее платья.

- Приподнимись, - тихо сказал он и стянул с нее трусики.

Даша согнула ноги в коленях и развела их перед ним, с интересом наблюдая за действиями Андрея. Не отрывая взгляда от ее завораживающего естества, мужчина провел ладонями по бедрам, животу, чисто выбритой коже между ног... замечая как Даша, уже в предвкушении едва заметно начала вздрагивать от его прикосновений, закрыла глаза и глубоко задышала. Послышался легкий звук льдинок в пустом коньячном бокале. Затем упругий язык Андрея коснулся ее клитора и.… О! Боже! Это невероятное ощущение холодного льда и теплого языка любимого... Тающий кусочек заскользил между створок ее раковины, приятно щекоча, охлаждая и дразня одновременно, будоража нервные окончания... затем исчезал во рту Андрея. Мужчина согревал ее внутреннюю плоть своим дыханием, нежными ласками и прикосновениями, потом снова... этот возбуждающий контраст... В довершение ко всему Андрей протолкнул языком еще не успевший раствориться кусочек льдинки в ее туннель и слизал вытекающую влагу...

- Андрей, боже, ты никогда мне такого не делал, - прошептала Даша, доведенная до умопомрачения.

Он лег на нее сверху, улыбаясь.

- Это только для тебя, любимая, - тихо сказал он, целуя ее в губы…

 

Андрей еще спал, когда раздался телефонный звонок.

- Андрюша, тебя, - послышался тихий голос Даши.

Он открыл глаза, потянулся и, тряхнув головой, быстро вскочил с постели, пошатнулся от легкого головокружения и взял из ее рук трубку.

- Да. Я. Слушаю.

Даша скользнула взглядом по его статной обнаженной фигуре, освободила себя от завязок, распахнула халат и прижалась к его телу сзади, обвивая руками еще горячий с постели торс...

- Хорошо, сделаю…

Нырнула через его руку с трубкой и, оказавшись к нему лицом, потянулась на цыпочках к его уху и лизнула его мочку.

- Я хочу тебя… - прошептала она.

Слушая на другом конце провода, Андрей улыбнулся Даше и моргнул. Она подняла ногу, согнутую в колене, и потерла о его бедро, ощущая внутренней стороной своего бедра приятное покалывание его волос.

- Прямо сейчас… - продолжала свою игру Даша.

Рукой она подхватила его окрепший орган и ввела его себе внутрь. Андрей качнулся, прикрывая глаза в истоме.

- Да, да, я слушаю… - внезапно опомнился он, отвечая собеседнику на другом конце провода, одновременно придавливая Дашу к себе за ягодицы.

- Андрюша… - задрожала она, закатывая глаза. - Боже, как хорошо…

Он кинул трубку на аппарат, едва успевая подхватить ее на руки, упал с ней на постель и улыбнулся.

- Я говорил, что ты у меня хулиганка?

- Любимый, - застонала она в ответ, под ним изгибаясь. - Возьми меня уже скорей...

- Как я без тебя жил все это время…

 

Через день перед ним уже сидел его непосредственный начальник. Это было исключением из правил, обычно Андрей являлся к нему для “разбора полетов”, а здесь…

- Что-то новенькое, Александр Терентич.

- Да понимаю я.…Только вот, Андрей, на пенсию я собрался, вернее, чувствую, меня уже подсиживают, а дел незавершенных еще уйма. Да и здоровьишко не ахти. Подсобишь к своему брату в клинику на обследование попасть без очереди? - грустно улыбнулся Демин.

- Какой разговор, Александр Терентич. Сейчас и позвоню…

- Ты погоди, Андрей, успеется еще.

Тот задумался, словно подбирая нужные слова. У Андрея отчего-то похолодело внутри.

- Вы ведь не только за этим здесь? - пристально посмотрел он на генерала.

- Андрюша…

Впервые за много лет знакомства назвал он его так.

- Ты мне почти как сын... Сколько раз я тебя прикрывал и отстаивал на самом верху…

- Александр Терентич! - громко перебил его Андрей.

- В общем, сам смотри…

Генерал вынул из кожаного портфеля увесистый пакет в виде конверта со сломанной сургучной печатью и протянул его подполковнику. Андрей медлил, не решаясь принять его из рук своего начальника. Он понял, что то, что находится в этом пакете, напрочь перевернет его жизнь…

Андрей вчитывался в рукописные и машинописные строчки белых и пожелтевших от времени листов. Разглядывал снимки знакомых и незнакомых ему лиц, свидетельские показания немецких военнопленных и местных жителей оккупированной территории... Демин ждал, ждал, когда Андрей прочтет это и бросит ему в лицо... но тот на время замкнулся, переваривая все это в себе.

- Откуда все это? - произнес он, наконец осипшим голосом.

- Все эти документы каким-то образом попали к американцам, - начал Терентич, с облегчением выдыхая. - Как ты понимаешь, все это в строгой секретности, и я сам лично решил тебя проинформировать. Наши агенты, всеми правдами-неправдами, все же добыли их. По твоему запросу, мы начали доскональную проверку. Так вот, поиски, как ни крути, снова привели нас к Зырянову. В твоем донесении говорилось, что настоящим отцом Марка является барон Рудольф фон Вернер. Мы проверили все передвижения этого персонажа вплоть до наших дней, и что интересно, обозначился такой факт... когда Зырянов сдал свою группу в Польше, в той же комендатуре с инспекцией пребывал все тот же барон Рудольф фон Вернер, бывший тогда в звании бригадефюрер СС…

- И что?

- В той же комендатуре, в тоже время под прикрытием работал и наш разведчик. Нашим агентам пока, к сожалению, не удалось найти о нем информацию, только известно, что сразу после отъезда этого гауляйтера, по свидетельствам очевидцев, началась перестрелка, потом прогремел мощный взрыв. Эту комендатуру разнесло, к чертовой матери. Почти все фашисты, что там находились, погибли. Нашего среди трупов не оказалось... Он пропал.

- Как пропал? Не вернулся к нашим? - нахмурился подполковник.

- В том-то и дело, что нет. О нем ничего нет ни в каких документах, донесениях, свидетельских показаниях... Все кто лично соприкасался с ним в то время, все они мертвы.… Все до сих пор засекречено, даже и я не в силах, Андрей. Единственное, что мне о нем известно, только его псевдоним... Федор.

- Это он?

Пребывая в прострации, Андрей, не мигая, глядел перед собой.

- Похоже, что да. Я могу только догадываться. Просто все сходится... Видимо, это он тебя сдал Фариду и подставил тебя под удар, но это нужно еще доказать... Андрей…

Генерал положил руку ему на плечо.

- Прости, это моя вина... Это мое упущение…

- Сколько лет, - в задумчивости произнес Андрей. - Сколько потерянных лет... - опустил он голову на свои ладони.

- Я понимаю... и постараюсь для тебя что-нибудь сделать, чтобы ты был со своей семьей.

- А ведь... это он все подстроил, сделал так, чтобы мы не были вместе с Дашей... Только зачем ему это надо было? - нахмурился вдруг он. - У меня в голове не укладывается. Я не могу понять, где я пересек его дорогу…

- Мы разыскиваем его, но и тебе придется потрудиться, Андрей…

- Поймать на живца... как он любит выражаться.

- Точно.

- А, что со старым бароном?

- А, что с бароном. До конца операции мы его не трогаем, а там... там попробуем сделать официальный запрос на его выдачу нашей стороне. Ты его жалеешь? - спросил Терентич Андрея. - Родственник как-никак.

Тот немного помолчал.

- Пусть отвечает за свои поступки...

В комнату вошла Даша и поздоровалась. Мужчины поднялись с насиженных мест.

- Позвольте представить мою жену, Александр Терентьевич.

- Дарья, - улыбнулась она, изящно протягивая вперед руку.

- Наслышан, наслышан о твоей красавице, Андрей, - коснулся тот губами ее нежной кожи. - Но... чтобы быть такой красивой... это даже просто неприлично, - в восхищении произнес генерал, не сводя взгляда с ее лица.

- Кофе? - в смущении обратилась она к обоим мужчинам.

- Дашенька.

Андрей приобнял ее за талию, отводя на кухню.

- Приготовь нам что-нибудь на закуску.

Он оглянулся на своего начальника.

- Нам сегодня долгий разговор предстоит...

 

Глава 27

 

Стук колес паровоза успокаивал, но хриплый кашель старика на соседней полке не давал уснуть, раздражал, мешал сосредоточиться, беспокоил. Наконец-то остановка. Молодой мужчина в выцветшем и потертом костюме выглянул в окно, пытаясь разглядеть сквозь грязное стекло название станции. Выходить не хотелось. Он скрестил руки под грудью и, прижавшись к дальнему углу своей спальной полки, в усталости закрыл глаза. Послышался топот и веселый смех.

- Спасибо большое, дай бог вам здоровья, - словно ручейком прожурчал девичий голос.

Мужчина открыл глаза, сдвинул шляпу к затылку и с интересом уставился на девушку. Она развязала повязанный на голове клетчатый платок, поморщив носик, потерла пальцами шею и широко улыбнулась попутчику.

- Куда едем?

Он тоже в ответ улыбнулся.

- Куда глаза глядят.

- Так не бывает.

- Почему же? Если тебя никто не ждет... Как зовут?

- Глаша... Глафира.

- А я Федор. Будем знакомы, - пристально посмотрел он на нее.

- Вы есть не хотите, Федор? - вдруг спросила она. - А то мне тетка надавала в дорогу, сама все не съем, пропадет... Будете?

Глаша выложила на деревянный столик перед ними отварную курицу, помидоры, огурцы, лук, вареные яйца.

При виде еды Федор услышал урчащие звуки, издаваемые пустым желудком.

- Подождите, - подскочил он. - У меня кое-что тоже припасено.

Мужчина вынул из рюкзака бутылку коньяка.

- Ого! По какому случаю?

- За знакомство, - широко улыбнулся он.

Глаша не хотела выпивать, но отступила под настойчивостью попутчика, тем более что тот ей сразу приглянулся.

- Вы уже долго едете? - спросила она уже, хмелея.

- Трое суток.

- Откуда? - все же настаивала она на однозначном ответе.

- Глашенька, не все ли равно, откуда, важно куда…

- Но вы не говорите ни то, ни другое…

- Мне уже скоро выходить, - ответил он, разглядывая ее выразительное, скуластое лицо, обрамленное пшеничными волосами, стянутыми за ушными раковинами в тугие косы.

Мимо за окном проплывали станции, деревни, леса и поля. По грязному, источающему запах немытых тел и протухшей еды, вагону туда-сюда шастали люди разных возрастов и национальностей, а они, пока не стемнело, все сидели и разговаривали ни о чем и обо всем, словно в этом безумно огромном мире нашлись и склеились две половинки. В вагоне почти везде погас свет. С верхних полок уже послышался храп и сопение. Глаша развернула матрац. Вынула из своего скарба простынь и наволочку.

- Пора на отдых... и вам тоже, - тихо сказала она.

Затем улеглась головой на свой вещевой мешок и улыбнулась, наблюдая, как Федор лег на спину, подложив под голову ладонь. Он закрыл глаза, раскачиваясь под стук колес. Вскоре ее тоже сморил сон. Глафира и не заметила, как отключилась.

Утром ее разбудил детский плач. Мимо прошла женщина с ребенком на руках к выходу. И еще несколько людей с тяжелой поклажей. Глаша протерла глаза.

- Какая станция?

- Чита, - ответил ей голос.

- Ох, долго еще, - выдохнула она.

- Чай будешь? - спросил Федор.

- Да, пожалуй…

Она выглянула в окно. На перроне сновали люди. Кто-то встречал, кто-то провожал... спешил на поезд.

- Сахар?

- Пару кусочков, - отвлеклась она на Федора. - Если можно.

Он развернул газетный сверток. В нем был колотый сахар. Кинув в стакан кипятка с заваркой пару кусочков, он бережно завернул все обратно.

- Завтра уже и мне выходить, - грустно произнесла Глафира.

Помешивая в стакане с подстаканником сахар, она задумчиво уставилась на привокзальное здание.

- Ты чего грустная такая? - усмехнулся Федор. - Кто встречать будет?

- Никто, - пожала она плечами в ответ. - Закончила медицинский, вот на работу по распределению еду…

Он как-то странно посмотрел на нее, хотел что-то сказать, но в этот момент к ним подсел молодой парень в спортивном костюме с сумкой наперевес.

- Давайте знакомиться, Денис.

- Федор.

- Глаша, - ответила она и недовольно отвернулась.

- Чего такие кислые, может по маленькой? - выставил он на столик поллитровку “Пшеничной”

- Я нет, - затрясла головой Глафира, - Не буду.

- Ну, на нет и суда нет. Ты как? - кивнул он Федору.

Тот прищурился, улыбаясь уголками губ.

- Чего же не выпить за знакомство? У нас и закуска осталась…

Мужчины засиделись за выпивкой и разговорами. Глаша устала от них и прошлась вдоль поезда до вагона-ресторана. Купила там, как ей показалось за бешеные деньги сметанный калач, и вернулась на свое место. Федора нигде не было, а Денис, в изрядном подпитии, настойчиво принялся уделять ей знаки внимания. Глаша поначалу приняла ухаживания нового кавалера за шутку, но его настойчивость быстро перешла в рукоблудие. Она нервно поднялась и вышла в тамбур. Там стоял Федор, прислонившись спиной к стене, сунув руки в карманы брюк. Он с тоской глядел за окно на мелькающие в сумраке пейзажи.

Колеса монотонно стучали, вагоны подпрыгивали на неровностях рельсов, с резким шумом ударяясь в месте сцепления, раскачивались из стороны в сторону. Глаша вдруг потеряла равновесие и машинально ухватилась за Федора. Мужчина подхватил ее под руки, крепко придавливая к себе. Она не отстранилась, опустила голову, прижимаясь к его груди. Их сердца сейчас стучали в унисон несущемуся поезду. Глаша вдруг подняла к нему свое лицо, их губы нечаянно встретились и сомкнулись в затяжном поцелуе. Его рука потянулась под подол ее платья и настойчиво нырнула под панталоны.

- Что ты делаешь, увидят, - прошептала она горячими губами.

- Все уже спят давно, - ответил он ей, продолжая стягивать с нее трусы.

- Не надо… - пыталась сопротивляться она, отдаваясь разуму, но чувства оказались сильнее ее воли…

- У тебя уже было с кем? - тихо спросил ее Федор.

- Да, - так же ответила она ему, чувствуя уже в своей руке его каменный орган.

Мужчина приподнял одну ее ногу, прижал к своему бедру, затем взял под ягодицы и подхватил на руки. Она обвила его шею своими руками и двинулась тазом на него, принимая в себя…

- Ах, - застонала девушка, подтягиваясь на его теле. - Что ты делаешь со мной… - задрожала она, почувствовав в себе мужскую плоть.

- Как мне хорошо с тобой, - закрыв глаза, прошептал он.

Федор придавил ее к грязной, обшарпанной стене и под монотонные звуки колес задвигался в нее, наблюдая из-под прикрытых ресниц, как она изгибается и глубоко дышит от его глубоких проникновений. Вдруг она вскрикнула и конвульсивно сдавила его своими бедрами. Федор долго не заставил себя ждать. Сделав еще несколько толчков, он дернулся и с шумом выдохнул ей в шею...

Они, молча, вернулись на свои места, каждый по отдельности. Глаша легла на свою полку и, отвернувшись, тихо заплакала. Ей было стыдно за свою минутную слабость…

Утром ни с кем, не разговаривая, она собралась на выход с вещами, замечая, что Федор тоже засобирался. Ей было все равно. Она старалась его не замечать и не смотреть ему в глаза. Уже на перроне, она выдохнула, что все уже позади и эта мимолетная встреча, и спонтанная близость с малоизвестным ей мужчиной забудется как дурацкий сон, как услышала за своей спиной голос.

- Пойдешь со мной?

Глаша обернулась и увидела его глаза, карие с поволокой, чуть насмешливым и твердым взглядом.

- Пойду, - неожиданно для себя ответила она и протянула к нему свою ладонь.

Он забрал у нее ее вещи, перекинул себе за спину и, подхватив за руку, потянул вслед за собой...

Семейная жизнь, посреди глухого леса в заброшенном зимовье у озера, не задалась с самого начала. Глаша пыталась быть Федору хорошей женой, но вопреки этому он частенько замыкался, был неразговорчив, а порой даже несколько агрессивен. Она однажды объявила, что хочет уехать в город, устроиться там, на работу, но Федор неожиданно рассвирепел и, схватив ее за шиворот воротника платья, зло процедил, что если она без него ведома, покинет это место, то очень об этом пожалеет. Страх сковал ее, пронизывая до самых внутренностей. Она не могла и шагу ступить, не спросив у него разрешения. Уже через несколько месяцев Глаша глубоко сожалея, что притащилась с ним в это захолустье, вдруг поняла, что беременна.

Сообщить ему об этом, как ей тогда, казалось, значит обречь себя на еще худшие условия существования. Ведь она была городской девочкой с хорошим воспитанием и образованием и надо же, так ошибиться в своем выборе. Однажды после нескольких дней ожидания его с очередного затяжного пребывания в лесу, она решила все-таки избавить себя от лишних терзаний и сомнений в правильности своего поступка и, собрав нехитрые пожитки, отправилась туда, откуда Федор привел ее.

Пройдя несколько километров, Глафира устроилась на ночлег. Ночь была тихая и, непривычно для этого края, теплая. Она улеглась на собранный в лесу валежник и, глядя на потрескивающие языки пламени костра, медленно начала засыпать. Вдруг в ее щеку уперлось что-то холодное, пахнущее машинной смазкой и порохом. Она резко открыла глаза.

- Ты ушла без моего ведома, - послышался в тишине монотонный голос.

- Федор, погоди, постой… - испуганно принялась отползать она от него на локтях. - Я хочу уехать, - задыхалась Глаша от волнения. - Отпусти меня, прошу тебя…

- Ты же знаешь, что нет, - холодно продолжил он и вскинул ружье.

Девушка задрожала от страха. Ужас сковал ее тело, не давая шанса на выживание, но вдруг…

- Стреляй! Стреляй, а заодно еще и дитя свое нерожденное прикончишь! - зло бросила она ему в лицо.

Федор чуть прищурил глаза и немного помедлив, отбросил в сторону ружье. Затем навалился на Глафиру всем своим весом, протолкнул руку ей в трусы, стягивая их вниз.

- Нет, нет, - пыталась она высвободиться из-под него. - Не надо... Я не хочу.

Рывком своих сильных рук, мужчина дернул на ее груди ворот. С треском порвалась ткань, высвобождая на свободу налившиеся груди. Он кряхтел и сопел от напряжения, пока не толкнул в нее свой созревший орган. С силой проникая в ее лоно, Федор причинял ей неимоверную боль. Что-то терлось у нее между ног, цепляясь за нежную кожу внутренней стороны бедер. Глаша плакала и умоляла прекратить ее истязать. Когда он излился в нее и поднялся на ноги, она увидела у него между ног болтающуюся пряжку от солдатского ремня. Вот, что это было... Ей было обидно. Он хотел причинить ей боль, унизить, хотел видеть ее страдания, ее слезы и отчаяние, но что... что она такое сделала, за что этот человек так поступает с ней. Ответа не было…

 

После этого случая Федор внезапно изменился. Стал обходителен, ласков, больше находил время для общения с Глашей. Было приятно, но, тем не менее, она ему уже не верила и во всем пыталась видеть подвох. Мужчина словно этого не замечал.

- Порыбачить хочешь? - спросил он однажды.

- Так у нас же удочки нет, - удивленно ответила она.

- А волосы твои на что? - усмехнулся он.

- Как это ты собрался ловить на мои волосы?

- Пойдем…

Они вместе спустились к озеру и, подойдя ближе к заводи у водопада, Федор сказал:

- Раздевайся.

- Совсем?

- Уж не думал, что ты меня будешь стесняться, - усмехнулся он в свои пшеничные усы. Глаша молча, перекинула через верх платье.

- Косы расплети, - попросил мужчина и уже обнажившись, встал напротив.

Федор с любопытством оглядел ее с ног до головы, взял за руку и повел в воду.

- Осторожней, здесь камни скользкие.

Она вдруг оступилась и скользнула с головой под воду. Федор едва успел ухватить ее за запястье.

- Ну, вот, всю рыбу распугала, - вытер он мокрое лицо ладонью. - Ты плавать-то хоть умеешь? - снова усмехнулся он.

- Если бы ты больше со мной общался, то сам бы увидел, - обиженно ответила Глафира, убирая с лица намокшие волосы.

Федор пристально посмотрел в ее голубые глаза под намокшими слипшимися ресницами. Струйки воды стекали с мокрых волос по тонкому носу, скулам, впалым щекам, собираясь каплями в уголках ее красивых губ. Она приоткрывала их, томно слизывая с них кончиком языка влагу.

- Иди сюда, - снова взял он ее за руку и потянул на середину.

Глаша немного испугалась, но подумала, что если бы он захотел ее убить, то сделал бы это уже давно.

- Смотри, сколько вокруг тебя вьется рыбы? - улыбнулся он, крутя головой из стороны в сторону, разглядывая юркое движение рыб под водой. - Я их уже давно здесь прикармливаю. Они меня не боятся... Теперь твоя очередь.

- Что я должна делать?

- Повернись так, чтобы волосы плыли по течению, а дальше смотри.

Глафира легла на воду и откинула голову назад. Ничего не происходило. Внезапно она почувствовала, что кто-то или что-то запуталось у нее в волосах и больно дергает ее, пытаясь утянуть на дно. Она испугалась и резко выпрямилась. Позади нее раздался шлепок.

- Первый пошел, - раздался довольный голос Федора.

Краем глаза Глаша увидела, как он откинул на берег довольно крупную рыбешку. Затем вторую, третью... Это было удивительно для нее и необычно. Она открывала для себя новые, неизвестные черты этого мужчины и неприятные воспоминания прошлого ушли в небытие, растаяли...

Федор ближе подплыл к ней и провел ладонью по груди, задев пальцами затвердевший холодный сосок, затем его рука нырнула ей между ног, подтягивая к себе. Глаша обхватила его торс обеими ногами и почувствовала через мгновение в себе его плоть. Его орган задвигался в ней как поршень, не зная устали, доставляя женщине немыслимое удовольствие и возбуждение... А вокруг плавали рыбешки, с интересом созерцая соитие двух человеческих тел в их заповедном мире...

Мужчина научил ее охотиться на кабана, косулю, метко стрелять в мелкую дичь, казалось, он ее готовил к чему-то особенному, только известному ему одному, а живот у Глафиры тем временем рос и увеличивался в размерах. Это была первая ее беременность, и она боялась. Боялась, несмотря на то, что сама имела непосредственное отношение к медицине, но думала, что что-то может пойти не так... Так и не дождавшись профессиональной помощи, она умрет в родах вместе с ребенком... или одна. Федор по-прежнему охотился, уходил надолго в места известные только ему одному, возвращался со съестным, помогал ей по хозяйству и ждал... ждал, когда эта женщина освободится от бремени.

Однажды вернувшись после продолжительного отсутствия, он обнаружил возле спящей матери младенца. Федор сел на край топчана и с нежностью провел ладонью по маленькой головке ребенка. Малыш недовольно зашевелился под толстым слоем пеленок и закряхтел, смешно двигая и причмокивая красными губешками с подсохшим по краям материнским молоком.

- Ты вернулся, - сонно проговорила Глаша. - Федя, у нас дочка.

Мужчина улыбнулся уголком губ.

- Ну, дочка, так дочка, - выдохнув, поднялся он. - Я устал, спать хочу.

Федор зашел за печку, задернул шторку и, не раздеваясь, упал ничком на кровать. Он долго лежал с открытыми глазами, вороша воспоминания своей прошлой жизни, где была другая... любимая... невеста…

 

- Нин, я очень скучал по тебе, - проговорил он, прижимая девушку к стволу дерева.

Парень наклонил голову к ее шее. Разглядев под мочкой уха, покрытую нежным пушком, родинку в виде сердечка, коснулся ее губами.

- Я хочу тебя, - прошептал он, давая волю рукам.

- Щекотно! - засмеялась девушка. — Вот закончится война, - опустила она взгляд в смущении, - Мы поженимся и тогда... можно.

- Ну, почему сейчас нельзя? - полез он рукой под подол платья.

Нина оттолкнула его от себя.

- Потому что, - надула она губы. - Попользуйтесь девушкой и в кусты, а нам потом расхлебывать...

- Нин, я же люблю тебя. Я к тебе с серьезными намерениями, - недовольно буркнул парень. - У меня завтра поезд. Уезжаю на задание…

- Ты знаешь, - отвернулась она от него. - Я ведь тоже на курсы радисток записалась.… Решила тоже пользу хоть какую-то принести фронту…

- Нина, не вздумай…

- Поздно... я тоже уже уезжаю…

 

Федор с силой сдавил кулак зубами, чтобы не закричать от боли, разрывающей его изнутри. Ниночка, моя Ниночка, девочка... Как же так получилось? Но ничего, теперь на подходе эта семейка. Он уже рядом, он уже близко к своей цели. Он отомстит, он обязательно отомстит... каждый свое получит…

 

- Гюнтер, там по твою душу... русского приволокли…

- Русского? - удивился Гюнтер. - Почему по мою? Допросить некому?

- Ты же знаешь, я брезгую этими свиньями…

- Вальтер, а ты с кем воюешь?

- Я уже не знаю, с кем мы воюем, - выдохнул Вальтер. - Домой хочу, уже сил нет, вши заели и когда закончится эта треклятая война...

- Хватит ныть, самому тошно... Где этот пленный?

-Во флигеле комендатуры. Тебя уже давно заждались. Обрати внимание на переводчицу, - весело бросил он вслед Гюнтеру. - Она уже об тебя все глаза стерла.

Тот направился к пристрою старого кирпичного здания. Вбежав на крыльцо, Гюнтер пинком открыл дверь небольшой комнаты, где посередине на дубовом табурете сидел коренастый мужчина в советской военной форме и погонах майора. Он понуро глядел в пол, немного покачиваясь. Молодой фельдфебель и юная девушка в форме вермахта, но без знаков отличия, резво подскочили на своих местах и вскинули правые руки в приветствии.

- Показания уже какие-нибудь есть? - спросил он переводчицу.

- Да, господин штурмбанфюрер, - вытянулась по струнке переводчица. — Вот.

Она протянула Гюнтеру исписанные неровным почерком листки. Немецкий офицер внимательно прочитал содержимое, а затем оглядел хрупкую девушку с ног до головы. Короткая стрижка из-под пилотки, идеальный по фигуре костюм с красной эмблемной повязкой на руке, с блеском начищенные сапоги...” Больше на мальчишку похожа,”-первое, что пришло ему на ум, но вслух произнес:

- Как зовут.

- Анна Шульц, - почти выкрикнула она.

- Да, не вас, а пленного.

- Простите, - стушевалась она. - Зырянов. Майор Зырянов.

- Он готов идти на сотрудничество с нами?

- Да, господин офицер, - снова отчеканила она.

- Ну, ну, вам не стоит так рьяно выслуживаться. Вы ведь просто вольнонаемная.

- Просто я выполняю предписания и обязательные условия контракта.

- Хорошо, - выдохнул Гюнтер, потеряв уже к ней всякий интерес.

Он подошел к пленному офицеру и завел свои руки себе за спину.

- Ваши показания, майор, нуждаются в тщательной проверке. Мы вам можем гарантировать неприкосновенность только после захвата вашей разведгруппы. Вы согласны во всем содействовать нам?

Анна перевела на русский. Тот, молча, кивнул, не поднимая головы. Гюнтеру показалось, что пленный несколько заторможенно реагирует на его вопросы.

- Что с ним?

- Его господин Штуцер напоил... самогоном, - смутилась переводчица.

- Вальтер? - нахмурился немецкий офицер. — Вот балбес, обвел меня вокруг пальца…

Гюнтер бросился назад, в здание комендатуры.

- Ты! Комедиант! - крикнул он в лицо Вальтеру.

Тот хохотал захлебываясь.

- Как тебе? А? Думал, что постоянно тебе все лавры?

Вальтер сделал вдруг серьезное лицо.

- Я за эту операцию хочу повышение получить и слинять ко всем чертям отсюда, - вздохнул он. Тем более, здесь с инспекцией из штаба главнокомандующего. Надеюсь, он оценит мою работу по достоинству... Барон фон Вернер. Слышал про такого? М? Вот и я нет. Все эти дутые бароны позанимали сладкие места, а ты здесь вшей зазря кормишь, - продолжал ворчать Вальтер. - Ну, ничего, вот завтра всех диверсантов поймаю... Вот они у меня, где все, - сгреб он все пять пальцев в один кулак. - Русские выродки...

- Я так понимаю, ты и возглавишь операцию?

- Правильно понимаешь, а сейчас давай выпьем за ее счастливый финал…

Гюнтер задумался. Не было и речи, чтобы предупредить о предстоящей операции по захвату русской разведгруппы, да и времени было слишком мало. Он сам был на особом секретном положении. О нем самом, о его миссии в этой комендатуре знали в центре лишь единицы. Гюнтер работал в одиночку. В вентиляционные шахты и ниши уже были заложены мины с часовым механизмом в случае передвижения по комендатуре интересуемого его объекта. Его цель был проверяющий из штаба Рейхсканцелярии, наместник территории, где они все находились. Кто это, не было известно до последнего момента…

Он просидел до поздней ночи, изучая донесения и шифровки, как услышал звуки за стеной плачущей женщины. Гюнтер прислушался. Тишина. Снова плач, переходящий в резкий крик. Он поднялся и направился в соседний кабинет.

- О! Гюнтер! - махнул ему рукой изрядно захмелевший Вальтер. - Присоединяйся.

На рабочем столе стояла большая бутыль мутной жидкости, валялись стаканы, огрызки огурцов, вареных яиц, сало. Вповалку на полу лежало разбросанное окровавленное постельное белье и немецкая форма. Послышался плач и слабый девичий голос из дальнего темного угла комнаты. Там на кожаном диване он увидел абсолютно голого гауляйтера на какой-то девушке с растрепанными волосами. Под непрекращающиеся стенания несчастной жертвы, он устало двигался в нее, поджимая свои еще не слишком дряблые ягодицы, пыхтел, сопел, потея, пока не рыкнул и не отвалился в сторону. Он с трудом поднялся и, шатаясь, направился в соседнюю комнату. Девушка, продолжая плакать, повернулась лицом к спинке дивана и поджала под себя ноги. Даже в тени было видно, что ее бедра и ягодицы были в крови.

- Будешь? - спросил Вальтер, подавая Гюнтеру полный стакан самогона.

Тот махнул головой в отрицании, все еще не соображая, что тот ему предложил - выпить или девушку.

- Ну, как хочешь, - выдохнул Вальтер и залпом осушил стакан.

Он вытер жирные руки о свой китель, затем при Гюнтере скинул свои портки и пьяной походкой направился в дальний угол. Едва коснувшись пальцами бедра девушки, он получил звонкую пощечину. Вальтер, разозлившись, ударил кулаком ее в лицо и, убедившись в ее бесчувственности, бросил плашмя на живот. Он лег на нее сверху и, пристроив свой окрепший орган у нее между ног, толкнул его ей между ягодиц. Она дико заорала,… Гюнтер не мог дальше наблюдать за этой удручающей сценой. Он вышел, сжимая до боли челюсти. ” Мне нужно выполнить задание ”, - тикало у него в мозгу. - " Больше ничего его не должно отвлекать”.

Он старался не думать об этом, но через пару дней, выйдя во двор, он увидел ужасающую картину. Из подвала комендатуры выносили по очереди обезображенные трупы молодых мужчин в советских солдатских лохмотьях и закидывали их на окровавленные настилы санитарного грузовика. Последней вынесли практически синюшно-багровое обнаженное женское тело. Черты лица несчастной заплыли от побоев и переломов. Рот порван до предела... и кровь, везде кровь, словно она купалась в крови... в своей крови. Гюнтер едва заставил себя отвести взгляд от такого зрелища, но вдруг сердце заставило его биться сильнее. Пока еще не закрыли борта грузовика, он подошел ближе к телу той девушки и под засохшими кровавыми корками рассмотрел на ее шее под самым ухом родинку в виде сердечка. В одно мгновение он словно мощный разряд молнии получил…Мужчина внезапно понял, что перед ним лежала Ниночка… его Ниночка... единственная… любимая... родная…

Он заскочил в комендатуру и трясущимися руками стал искать ту папку с допросами.

- Гюнтер, ты чего ищешь? - послышался настороженный голос Вальтера.

Гюнтер замер, приводя мысли в порядок, развернулся к сослуживцу и изображая озабоченность, спросил:

- Слушай, а как ту девушку звали?

- Диверсантку?

- Ну, да. Я сейчас видел…

- Самохина Нина. Сладенькая была, скажу тебе, мягонькая такая, - скабрезно улыбнулся тот в ответ. - Вкусно пахла... домом... Зря ты отказался.

- Ты же знаешь я не любитель подобных развлечений. Ну, как гауляйтер? Хоть доволен остался? Представил тебя к награде?

Тот заговорщицки подмигнул Гюнтеру и тихо произнес:

- Между нами только. Я ему эту русскую девку первому подсунул. Та, оказывается, девственницей была. Пыхтел над ней он полночи, все-таки порвал ее... а там и другим досталось.

Гюнтер печально усмехнулся, отворачиваясь. Все что ему нужно, он же узнал... Сегодня ближе к вечеру барон уже отбывает на аэродром и у Гюнтера еще оставалось немного времени. Он хотел попрощаться со своей любимой прежде, чем выполнит приказ…

Офицер сел в свободную машину, стоящую во дворе комендатуры. Выехав на проселочную дорогу, прямиком направился к лесу, куда свозили и сваливали трупы убитых и замученных в комендатуре польского городка. Оставив автомобиль у оврага, он спешно направился к могильнику. Трупы лежали вповалку, чуть прикопанные песчано-земляной смесью. Над деревьями с диким гвалтом кружили вороны. Гюнтер подошел ближе, пытаясь разглядеть тело Ниночки. Стоял невыносимый смрад разлагающихся трупов и карболки. Его вырвало. Немного отдышавшись, он принялся разгребать лопатой захоронение. Показалась женская рука с кроваво-синюшными сломанными ногтями. Гюнтер дернул ее на себя. Из-под тяжелых тел, он освободил ее и положил на расстеленное покрывало с сидения автомобиля. Он долго смотрел на ее обезображенное тело со срезанными, всклокоченными остатками когда-то красивых волос, многочисленными порезами под грудью, на животе, бедрах и.… тихо выл, плача и кусая кулак...

Гюнтер выкопал небольшую яму подальше от зловонного могильника и осторожно уложил в нее завернутый в материал труп несчастной девушки. Постояв над ней немного, он ткнул лопату в земляную кучу и бросил комок земли внутрь. Вспомнилось письмо от Нины и строчки: - " Милый, родной…” Очередная порция с лопаты упала на тело любимой…” Я встретила на фронте другого человека... "Снова ком земли. Мужчина вытер слезы с лица рукавом”. Это наш командир, капитан Рудин. Я надеюсь, что это взаимно и у нас с ним вскоре все получится…” Он принялся неистово работать лопатой…” Прости. Я хочу, чтобы ты понял мои чувства. Я никогда и никого так не любила в своей жизни... Если ты меня прощаешь, то, пиши на эту полевую почту…” Гюнтер содрал кору с дерева, под которым покоилась его любимая, и нацарапал складным ножом ее имя.

Все. Времени уже не было. Мины вот-вот должны сработать в комендатуре и его наверняка уже хватились. Он завел двигатель и с силой нажал на газ. Гюнтер вывел машину на главную дорогу и повернул на запад. Далеко позади раздался мощный взрыв, выбрасывая огненно-грязное облако в небо. Прищурившись, он довольно улыбнулся и тихо произнес:

- Ну, вот и все, моя девочка…Счет на выбывание открылся.

 

Глава 28

 

- Марк, родной мой...

Глаша прикоснулась к Марку рукой. Тот дернул плечом, нервно отстраняясь от жены.

- Поверь, я не специально…

- Ты, мать моего ребенка, - резко развернулся он к ней. - Да, как ты могла так со мной поступить? Я едва сдерживался, чтобы не придушить тебя...

Глаша испуганно смотрела на своего Марка. Таким она его не видела еще никогда. Из нежного, ласкового он превратился в агрессивного, как Федор. Она вдруг заплакала.

- Ну, за что это все мне? Я ведь ничего плохого не сделала.

Слезы ручьем лились по ее щекам.

- Я лишь только хотела, чтобы наша дочь жила... вот и все. Я не хотела ее потерять, как свою первую малышку.

Марк, молча, вздохнул, нахмурив брови, подошел и обнял. Глашу.

- Прости, я не сдержался. Ты знаешь, что я люблю тебя.

- Но ее ты любишь больше.

Марк осознал, что жена до сих пор сильно ревнует его к Даше.

- Глаша, это все в прошлом. Помнишь, я сказал, что хочу начать все с чистого листа…

Он снова вздохнул.

- Но я не думал, что наша с тобой совместная жизнь начнется вот так, со лжи.

- Прости, Маркуша, я все сделаю, чтобы ты не пожалел о своем выборе... Я тебе хотела сказать еще что-то очень важное…

Марк напрягся, отстранил ее от себя и заглянул в глаза.

- Глаша, я надеюсь это хорошая новость? С меня хватит за последнее время потрясений…

- Марк, у нас снова будет маленький, - в нетерпении произнесла она.

Он на мгновение замер, разглядывая ее влажные голубые глаза и с облегчением выдохнув, прижал, глашу к себе.

- Ты не представляешь, как я рад этому.

- Правда?

Глаша обвила его торс руками, скользя пальцами по материалу рубашки на спине. Он взял ее лицо в свои ладони и произнес:

- Глаша, ты не представляешь, что ты для меня значишь, я безумно, безумно люблю тебя.

Он обхватил ее губы своими губами, страстно целуя, тиская и сдавливая ее тело в своих крепких объятиях.

- Боже, как я хочу тебя, - подхватил он ее на руки и понес к дивану.

Торопясь и путаясь в сплетениях своих рук и пальцев, они снимали одежду, целуя, и лаская друг друга. Наконец, полностью освободившись от одежды, он провел ладонью у нее между ног и, ухватив свой орган, в нетерпении ввел в ее влажное лоно. Она выгнулась под ним, закатывая от охватившей ее эйфории глаза.

Вдруг... входная дверь открылась и перед ними выросла фигура отца Марка.

- Закрываться надо, - усмехнулся старик, поднимая с пола брюки.

Он бросил их Марку. Глаша испуганно сжалась под мужем.

- Стучаться надо, - огрызнулся Марк, поднимаясь с нее.

- Ладно, ладно, не ворчи, - бесцеремонно продолжал рассматривать старик обнаженную женщину. - Одевайтесь, потом продолжите.

- Может, отвернешься? - поднялась Глаша и, виляя аппетитными формами, накинула на себя халат.

- Зачем? Я тебя такой уже не в первый раз вижу…

Она опустила глаза и ушла в комнату к спящей дочери.

- Что тебя сюда привело? - спросил Марк, натягивая на себя штаны.

- Я тебя хотел предупредить, сынок. Он снова здесь появился.

- Он приходил к тебе?

- Нет. Мне сказали об этом мои люди.

- Надо Андрея предупредить.

- Как знаешь, но лучше бы тебе отсюда уехать с семьей. Денег у тебя предостаточно, до конца дней хватит прожить безбедно.

- И сколько мы будем бегать, и прятаться от него? Не легче ли нам от него самим избавиться.

- Ты не понимаешь. За ним стоят большие люди... целая система. От нас камня на камне не оставят, а так, мне на душе спокойно...

- Господи, отец, что ты говоришь? Что ты знаешь? Может дело в тебе, а не во мне? Говори! - уже крикнул Марк. - Я жду.

Тот стоял, понуро опустив голову.

- Видимо настало время во всем этом разобраться...

- И…

- Мне показалось, что мы с ним однажды пересекались... во время войны.

- Показалось... Померещилось... Так значит, Андрей был прав. Ты убивал, - прищурил глаза Марк.

- Не совсем так, - покрутил головой его отец.

- Что? Говори.

- Я тогда был пьян…

Он поморщился и потер лоб пальцами. Марк пристально смотрел ему в выцветшие глаза.

-...И мне отдали там, в комендатуре русскую диверсантку, девушку, почти девочку…

- Боже! Отец! - воскликнул Марк.

Он провел по лицу ладонями и, разведя их в стороны, проговорил:

- Я ушам своим не верю. Что же ты наделал?

- Была война... У меня давно не было женщины... А она такая молоденькая, чистая…

- Что с ней потом стало? - с холодом в голосе произнес Марк.

Он уже знал ответ, но хотел услышать это от отца.

- Ее, кажется, отдали солдатам…

- Господи, - чуть слышно прошептал Марк.

Он, молча, отошел от отца, сжимая кулаки. Немного подумав о чем-то, Марк всем торсом развернулся к нему.

- Ты понимаешь теперь, что все, что со всеми нами случилось, это твоя вина.

Старик вздохнул и продолжил:

- Перед самым моим отъездом пришла шифровка, что в той комендатуре работает вражеский разведчик. Я тогда понял, что на меня велась охота, и уехал раньше назначенного времени, поэтому остался жив. Комендатура после моего отъезда взлетела со всеми, кто там находился, на воздух. Но это ничего не меняет. Охота продолжилась и после войны. Он снова появился в моей жизни. И, что интересно, я узнал его. Он мне намекнул на ту девушку... что пришло время платить. Видимо, решил, что смерть это слишком легкое для меня наказание и взялся за тебя, но не пойму, причем здесь Андрей…

- А притом, - услышали они позади его голос. - Эта девочка во время войны была в моей диверсионной группе радисткой и, так уж вышло, была влюблена в меня…

Андрей прошел мимо них, запрыгнув на ступеньку подиума кухни. Он по-хозяйски вынул из буфета бутылку коньяка, распечатал ее и плеснул в три бокала.

- Прошу.

Мужчины проследовали за ним, расселись на стульях и взяли в руки бокалы с алкоголем.

- А ты как здесь? - удивился Марк.

- Да вот, ехал мимо, дай думаю, брата проведаю, а тут такое... Я думаю, что все это как-то связано, но пока еще не могу понять, соединить это воедино. Хотя есть у меня одна мысль. Я уже над ней работаю.

- Ты уже знаешь, кто он?

Андрей ухмыльнулся.

- Догадываюсь.

- И кто же это?

- Терпение, скоро сам все узнаешь.

Он поднял вверх руку с бокалом и улыбнулся.

- Все преступления на свете или из-за женщин, или ради женщин. Шерше ля фам, как говорится. За них любимых.

Они выпили.

- Я хочу обрадовать тебя отец.

Марк улыбнулся уголками губ. Тот повернул к нему голову в ожидании.

- У нас с Глашей будет ребенок.

- Ого! Поздравляю, - радостно отозвался Андрей. - Ну, тогда и нас с Дашей поздравьте.

Он снова наполнил бокалы. Марк пристально посмотрел на брата.

- У нас тоже скоро прибавление…Даша тоже ждет ребенка.

От Андрея не скрылось, то, что Марк нервно сглотнул при этой новости.

- Ну, что ж, дело молодое. Я очень рад, мои дорогие, - прослезился вдруг барон. - Вопреки всему, наш род продолжается. Берегите и любите своих близких.

 

Обязанности требовали, чтобы Даша посетила свой образовательный центр в Англии, тем более, месяц подходил к концу, надо было подытожить текущую его работу. Сидя в кабинете за рабочим столом, она разбирала и просматривала счета, договора, сметы... Устав от однообразной работы, Дарья с шумом выдохнула. На столе ее внимание привлекла фотография в рамке. Она провела кончиками пальцев по красивому лицу Андрея на снимке. ” Любимый мой ”, - улыбнулась Даша. - "Как я благодарна судьбе, что встретила тебя ”. В дверь постучали.

- Да, - поставила она рамку на место.

В кабинет заглянула секретарша.

- Миссис Челеш.…К вам посетитель…

- Странно... откуда он знает, что я здесь?

- Не знаю, он просто сказал, что хочет решить с вами один деликатный вопрос.

- Даже так? - чуть кивнула головой Даша. - Ну, впускай…

За дверью послышались приглушенные голоса, и в кабинет через мгновение вошел высокий молодой человек, чуть больше тридцати, яркой восточной внешности, с непослушной шевелюрой, цвета смоли. Даша бегло скользнула взглядом по его лицу. Нос заостренный, чуть крючковатый, который не только его не портил, но и придавал его лицу хищность, породистость. Средние, приятно очерченные губы. Впалые щеки, тронутые щетиной под выступающими лицевыми скулами. Из-под длинных веерных ресниц на нее смотрели большие зеленые, с темной окантовкой, глаза.

- Здравствуйте, мадам, - сказал он по-французски, склонив голову в поклоне.

Кудри шевельнулись, блеснув чистотой в свете солнечных лучей, проникающих через окно в комнату, спружинились и вернулись обратно.

- На пяти языках говорит мой муж, в том числе и французском. Я, к сожалению, не достигла такого уровня. У меня только три. Давайте перейдем на английский, раз мы в этой стране. Так чем же я могу быть вам полезна? - спросила она и внимательно посмотрела на посетителя, а сама подумала: - " Красив подлец, чего одни глаза только стоят, но мой Андрей все равно лучше... " - в довершение констатировала она.

- Позвольте для начала представиться. Заир аль Вахид.

“Этого мне еще не хватало ”, - усмехнулась она про себя. ” Араб что ли?”

- Что вас привело ко мне?

- Я бы хотел арендовать у вас помещение под мастерскую.

- Хм, но вы могли и без меня этим правом воспользоваться. Этим у меня занимаются специальные люди…

- Понимаете, в чем дело…

Даша взглянула на него исподлобья. ” Что-то странный он какой-то ”, - подумала она про себя.

- Я пишу картины обнаженного тела…

- Я даже боюсь спросить, - заморгала Даша ресницами. - Уж не я ли вам должна позировать?

- Нет, нет, вы меня неправильно поняли...

- Так сформулируйте наконец-то вашу просьбу.

Ее начинало уже это бесить. Он почесал кудрявый затылок.

- Мне нужно просторное светлое помещение. Оно у вас есть, но ничем не огорожено.

Даша нахмурилась, припоминая свои владения.

-...Рекреация.

- Ну, да, есть такое. На третьем этаже…

- Там тихо, спокойно, светло... божественно…

“Господи, только бы не свалился в обморок от своей божественности ”, - усмехнулась она про себя. - " Вообще-то он прав, нужно рационально использовать площадь в образовательном центре. Все равно она все время пустует, а все аудитории уже заняты…”

- Хорошо, мы для вас сделаем перегородку. Только какую?

- Стеклянную…

- Вот как?

- Для вдохновения...

Следующие дни они занимались “вдохновением” расходов и ремонтными работами. К концу недели перегородка была наконец-то возведена и представляла собой настоящее витражное творение, напоминающее роспись на окнах церковного собора, только вместо ангелов, херувимов и других библейских персонажей присутствовали полуобнаженные женские тела в причудливых позах.

- Однако, - произнесла Даша, на расстоянии разглядывая красоту.

Она не знала, как отнесутся к этой фривольности ее инвесторы, но те, только открестились от нее, сказав, что их интересуют лишь дивиденды, а как она будет вести свои дела, их мало касается, но в рамках закона, соответственно. На том и сошлись.

Заир рьяно взялся за свою работу. Откуда-то привезли все его снаряжение - палитры, мольберты, кисти, различные приспособления для удобства работы и.… кровать. Самую настоящую, железную, с оцарапанной светлой краской на резных спинках и ножках. Ее он установил по диагонали ровно посреди помещения под прозрачным балдахином, струящимся с потолка. Даше приходилось только удивляться его творческому воображению...

Дело сделано и ей оставалось уезжать снова в Германию. Там ее ждал Андрей и маленький Рихард. Напоследок она решила все-таки попрощаться с новым знакомым и тихо стукнула в витражную дверь. Ей не ответили. Она толкнула ее и ступила за порог. У небольшого мольберта стоял Заир и старательно делал мазки по наброскам. На кровати в немыслимой, но достаточно скромной позе, лежала полуобнаженная девушка и глядела туманным взглядом в потолок.

- Красиво, - шепнула Даша, подойдя ближе к мужчине с палитрой и кистью в руке.

- Пока еще не красиво, - на мгновение он повернул в ее сторону голову.

Затем уже с интересом сосредоточился на ее глазах.

-Я хочу написать ваш портрет.

Даша смутилась.

- Зачем?

- Просто. Хочу и все. Вы должны мне позировать.

- Ничего я вам не должна, - нахмурилась Даша.

- Простите мою настойчивость... Если надумаете, то вы знаете, где меня найти, а сейчас... сейчас разрешите мне продолжить, - тоже нахмурился он и склонился над рисунком, недовольно тряхнув кудрями.

Всем своим видом он дал женщине понять, что их разговор на этом закончен.

Даше немного не понравилась его манера поведения, но кто их поймет, этих творческих натур, тем более она уже спешила. Она взглянула на золотые часики на левом запястье. Самолет ждать не будет и, не прощаясь, спешно ретировалась...

 

- Слушай, Андрей, у меня в английском центре появился художник.

- Ну и что?

Андрей облокотился на свою руку и провел другой по изгибу талии Даши, костяшками пальцев коснулся ее живота, груди, затвердевшего соска. Она закинула руку ему за шею, потеребила пальцами завитки волос.

- Он говорит, что пишет картины обнаженных людей.

- Женщин, - насмешливо поправил ее Андрей.

- Откуда ты знаешь? - подтянулась она к нему ближе.

- Ну, просто приятней смотреть на женское тело, - усмехнулся он и коснулся большим пальцем ее губ. - Согласись...

- Андрей, - замялась Даша.

- Ну, говори, что опять у тебя там, - нежно поцеловал он ее в губы и улыбнулся.

- Он хочет написать мой портрет…

- Я надеюсь не в голом виде? - насмешливо произнес он.-...А то, я бы был не против.

- Андрей! - расширила она глаза.

- А что? Поглядывал, когда тебя нет рядом…

- Ах, ты…

Весело смеясь, Даша легонько хлопнула ладонями его по груди. Андрей подхватил ее за запястья и поцеловал в губы.

- Я люблю тебя, - тихо прошептал он.

- Андрей, а что бы было, если бы мы с тобой не встретились?

Он откинулся на спину и завел за голову руку.

- Сейчас бы рядом со мной лежала другая Даша, - усмехнулся он, украдкой наблюдая, как у нее поджались от обиды губы. - Хм. Иди сюда.

Андрей притянул ее к себе и грустно вздохнул.

- Никогда больше не спрашивай об этом. Мы и так с тобой очень долго жили в разлуке и наделали много непоправимых ошибок…

Он говорил тихо, дыша и целуя ее в голову.

- Хорошо, что мы нашли в себе силы простить друг друга.

- Андрюша…

- М.

- Получится у нас жить вместе? С тобой, сыном, дочерью...

- Даша, ты чего опять?

Она вынырнула из его объятий и села перед ним на корточки. Затем взяла его руку и поднесла к своему животу.

- Я уже чувствую этого ребенка, люблю его не меньше, чем тебя или других своих детей, но я боюсь, что он может никогда не увидеть своего отца или... перерывами, как Рихард. Что нам делать? Андрей.

Он взял ее за плечи, снова прижал ее к себе и провел ладонью по гладкой коже спины до поясницы. Даша положила голову ему на грудь, слушая равномерное биение его сердца.

- Я поговорю с Терентичем, - выдохнул Андрей. - Это моя последняя инстанция…

 

С утра раздался звонок.

- Андрюш, тебя.

Ей на мгновение показался знакомым этот голос, но она не придала этому значения. Он взял из ее руки трубку и приложил к своему уху.

- Да. Совершенно, верно.

Украдкой поглядывая на Дашу, он некоторое время слушал, улыбнулся уголком губ и произнес:

- Нужно, - и положил трубку на рычаг.

- Что нужно? - удивилась Даша.

Андрей... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10