ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать Про Кота

Автор иконка Вова Рельефный
Стоит почитать Отцовский капитал

Автор иконка Сандра Сонер
Стоит почитать Это была осень

Автор иконка Андрей Штин
Стоит почитать Во имя жизни

Автор иконка Андрей Штин
Стоит почитать Реформа чистоты

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Было скучно, но в конце недели...

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Куда влечешь, тупая муза?

Автор иконка Ялинка 
Стоит почитать Не узнал...

Автор иконка  Натали
Стоит почитать Ты не вернулся из боя

Автор иконка Виктор Любецкий
Стоит почитать Знаешь, а это – точка!...

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

Вова РельефныйВова Рельефный: "Это про вашего дядю рассказ?" к произведению Дядя Виталик

СлаваСлава: "Животные, неважно какие, всегда делают людей лучше и отзывчивей." к произведению Скованные для жизни

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

ЦементЦемент: "Вам спасибо и удачи!" к рецензии на Хамасовы слезы

СлаваСлава: "Этих героев никогда не забудут!" к стихотворению Шахтер

СлаваСлава: "Спасибо за эти нужные стихи!" к стихотворению Хамасовы слезы

VG36VG36: "Великолепно просто!" к стихотворению Захлопни дверь, за ней седая пелена

СлаваСлава: "Красиво написано." к стихотворению Не боюсь ужастиков

VG34VG34: " Очень интересно! " к рецензии на В моём шкафу есть маленькая полка

Еще комментарии...

СЛУЧАЙНЫЙ ТРУД

В Е Т Р Ы
Просмотры:  200       Лайки:  1
Автор Александр Ефремов

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




Берёзовый омут


Валерий Молчанов Валерий Молчанов Жанр прозы:

Жанр прозы Литература для детей
428 просмотров
0 рекомендуют
0 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
Рассказ из детства... Как монах спасал пьяницу...

                                        

        Берёзовый омут

 

                                                   рассказ

 

Церковь Архидьякона Стефана стоит на берегу речки Вёксы, рядом с Берёзовым омутом. Это примерно в километре от деревни Махрово, что находится на автодорожном тракте Буй – Галич. Все буйские мальчишки знают об этом Берёзовом  омуте, особенно те, кто живёт в районе Отделения железной дороги, или в Волотово, или, тем более, в посёлке «Рабочее начало». Да, конечно, в провинциальном русском городишке, где население около тридцати тысяч, мужчины почти все рыбаки. Буй-городок испокон веку стоит как поплавок среди многочисленных рек, речушек, озёр.

Много лет прошло с детской беззаботной поры, но Иван хорошо помнит те счастливые рыбацкие дни на Берёзовом омуте. А вспомнил он о «Берёзовом», когда после Великого поста  приехал в родной город из Авраамиево-Городецкого монастыря на Чухломском озере. Васильич, ктитор церкви Архидьякона Стефана, позвал его поработать на возрождавшемся храме: побыть в сторожах, строительным работником, прислуживать отцу Владимиру за дьякона. Когда Васильич, встретив Ивана на службе в церкви Воскресения Христова у благочинного отца Аркадия, сказал ему об этом, Иван сразу вспомнил рыбацкое детство и затаённый мальчишеский возглас: «К Архидьякону!» Было в этом возгласе желание дальнего путешествия на «Берёзовый» в ночёвку (да отпустит ли ещё мама со взрослыми парнями) и таинственность разрушенной  церкви на берегу реки. В детстве всё неизведанное кажется загадочным и непонятным, тем более что касается Божественного. А детство Ивана совпало со временами, когда власть предержащие кричали во все рупора пропаганды, что Бога нет. А как нет-то?! Вся природа создана Господом!

Помнит Иван ночёвки на берегу Берёзового омута. Вскрикнет ночная птица где-то в лесу – дрожь проходит по телу; ухнет филин, заблеёт козодой в утреннем небе – опять чудно и немного боязно. А на берегу, в предрассветном парном тумане, вырисовываются очертания церковных развалин. И высоко в небе чёрный крест. Жутковато и таинственно…  Но, преодолевая страх в себе, идёт Иван вместе с парнями к церкви. Близко Иван не подходит к ней, поодаль стоит, смотрит на испещрённый временем крепкий красный кирпич. И чудится ему, что кто-то сейчас выйдет из провала церкви и что-то такое скажет, какое он никогда не слыхивал. Ведь ему всегда казалось, что там кто-то живёт. Он всегда тревожился, когда взрослые парни залезали в оконные провалы церкви, чем-то орудовали там, что-то корёжили, а потом выносили иконы. Он всегда думал, что всем, кто живёт в безмолвной, казалось, церкви, больно. Он пытался возражать взрослым парням, чтоб они не делали безобразий. Но его не слушали, а однажды один из этих парней даже избил Ивана. Конечно, потом, всматриваясь в жизнь соседских ребят, которые хулиганили, воровали, растаскивали церковное добро, сидели по тюрьмам, умирали молодыми, он понимал, что Господь наказывает их за поругание святынь.

Господь наказывал Колек, Вадимов, Серёг, Иванов, а его, тоже русского Ивана, не наказывал, а хранил по жизни. Почему? Да потому, что он никогда, сколько себя помнит, не святотатствовал. И, слава Богу. Почему так сложилось у Ивана?! Его крестили около пяти лет от роду в пятидесятых годах двадцатого столетия. Мать рассказывала, что когда крестили, батюшка говорил: «Вот сын у вас какой спокойный, внимательный; разглядывает иконы, образа… А вчера крестил мальчонку такого же возраста, так он меня одним матом поливал. О, Господи, прости нас грешных!»

 

Васильич ещё раз поглядел на церковь. Она, родная, крестом православным летит в небо меж деревьев: белая, опрятная, чинная.

– Голубонька моя, – прошептал Васильич. Он любовно вглядывался в церковь, в голубой крест, плавно уходящий в небо, сливавшийся в одно целое с небесной волей. Восемь  лет Васильич восстанавливал храм и восстановил. В нём уже совершалась служба. Ещё мальчишкой, он, таясь в прутьях жёсткого тальника, наблюдал, как люди громили церковь Архидьякона Стефана. Многих уже из тех погромщиков давно нет на белом  свете. Родом Васильич был из деревни Махрово. Лета его подходили к семидесяти.

Он закрывал железные ворота церковной ограды, поглядывая хозяйским взглядом на штабель половых досок возле ограды. Был он невысокого роста, крепкий в кости, широкоплечий, с мудрым крестьянским  лицом. Теперь Васильич был спокоен, что в церковь не заберутся: Иван согласился пожить в строительном вагончике, поработать здесь, посторожить и за дьякона послужить. А то в церковь постоянно залезали ворюги, спиливали решётки и уносили иконы.

Васильич подошёл к своей старенькой «Волге», братия уже уселась в машину: Николай, Александр, Евгений – на заднем сиденье, на переднем – Владимир. Иван, стоя у железных ворот, прощаясь с братией, что помогали восстанавливать храм, посылал крестное знамение им в дорогу.

Машина покатила в деревню. Иван пошёл по дороге вслед. Хотелось прогуляться до деревни, она была рядом. Он знал, что Васильич заедет к себе на дачу, а затем поедет в город.

       

Жень, ты-ы в среду постарайся с Николаем выйти. Надо побыстрей обрешётку до конца сделать да крышу закрыть до дождей, – сказал Васильич, управляя легковой машиной.  

– Ну-у, Васильич, ко-онечно! Мы как раз отгулы возьмём, – ответил вместо Евгения Николай. Он был обстоятельным мужиком лет пятидесяти, немного самоуверенным, но очень хорошим плотником. Работал вместе с Евгением в одном из ЖЭКов города. – Я, правда, не знаю, как Женька? Отпустит его жена?! А за себя отвечаю.

Евгений, слушая Николая, смущённо улыбался. Он давно привык к усмешкам напарника по работе. Евгению было тридцать лет, у него росли два сына. Жена недолюбливала, что он бесплатно ездит на восстановление церкви. Она не понимала, что дело это Божее.   

– Николай, ты за меня-то не расписывайся, – сдержанно сказал Евгений. Он пригладил непокорные белёсые волосы, вспоминая сыновей, жену. Была у него одна загвоздка в душе: никак не придёт к Богу его любимая жёнушка. А в храме Архидьякона Стефана так хорошо, благодатно, особенно во время службы, когда грудным голосом поёт молитвы отец Владимир. Евгений обернулся назад, увидел сзади машины ходко шагавшего по дороге Ивана. Вспомнил, как с Володей и с Иваном убирали леса из досок у самого креста церковной колокольни. Было благодатно и радостно на сердце, и вся округа простиралась перед ними с высоты креста. Полутораметровый металлический крест, выкрашенный голубой краской, был рядом. Евгений долгое время жил тем благодатным радостным чувством.

«Волга» Васильича  потихоньку катила по дороге между молодыми берёзками, кустарниками ивняка. Справа, по канавине, тянувшейся вдоль дороги, густо зеленела трава. В траве под берёзками попадались грибы: время пришло. Иван проходил по дороге, почти не отставая от машины, по ходу выглядывая грибы. На обратном пути он, конечно, оберёт их. На железной печке в вагончике, куда его поселил Васильич, нажарит грибочков с картошечкой да вечером, наловив рыбки на омуте, сделает назавтра уху. А кто завтра приедет работать, того Иван угостит ухой.

Иван миновал ферму слева у дороги, куда он ходил копать для рыбалки червей. От фермы терпко несло навозом. Он знал пастуха с этой фермы – турка-месхетинца. Как-то Иван стоял у открытой церкви, протапливая печки в храме, чтобы сушились свежеоштукатуренные церковные своды; в луговине у реки паслось стадо коров; пастух подъехал к церковной изгороди на лошади, привязал её к изгороди, подошёл к Ивану. Здесь они и познакомились. Турок-месхетинец давно обосновался в Российских краях, переезжая из одной области в другую. В Махрово он жил с семьёй уже несколько лет.

 

Иван видел, что «Волга» Васильича въезжает в деревню прямо напротив дома знакомого турка. К маленькому дому знакомца была пристроена большая веранда. Значит, турок сделал уже веранду, как и хотел. Он рассказывал Ивану о будущей постройке ещё полмесяца назад, когда Иван побывал у него в гостях. Они чаёвничали в его небольшом уютном доме, словно в чайхане где-нибудь в Средней Азии, к примеру, в Ташкенте, где в пору своей молодости странствовал Иван. В доме турка-месхетинца Ивана приятно удивило почитание русского гостя. На ковре, который занимал половину дома, подогнув ноги, сидела девяностолетняя турчанка. Она спокойно поглядела на вошедшего в дом гостя, сложив крестообразно руки на груди, медленно поклонилась ему. Лицо её было светлое, казалось, иссохшее от прожитых лет. Голова аккуратно повязана белым платком по лбу назад. Все домочадцы собрались по случаю гостя за чаем: старая мать, её сын-пастух (хозяин), два сына его, дочь, только жена была  на ферме.

По деревенской дороге, избитой колдобинами, справа показался домик-дача Васильича. Он остановил свою потёртую временем «Волгу», заглушил мотор. Васильич здесь всегда останавливался, уходил по тропочке меж палисадников к себе. Там его с оглашенным лаем встречал огромный кобель чёрной масти. Васильич никогда не приглашал братию к себе в дом, так как боялся, что, не дай Бог, сорвётся с цепи его Варнак.

Строительная братия вылезала из машины, зная, что Васильича скоро не жди. А в город,  домой, только он и отвезёт.

На выходе из деревни звучала кавказская лезгинка: «Та-та, та-ат, та, та-та, тат-та!» – раздавался её звук по деревенской дороге.

Иван подходил к братии, улавливая звук задорной мелодии. Как-то он прошёлся вдоль всей деревни: дома кругом старые, кое-где покосившиеся, а то и заколоченные по окнам крест-накрест досками. На выходе из деревни стоит добротный дом-пятистенок с широким двором и крепкими высокими воротами. На лавках перед домом за столом пируют кавказцы. Рядом стоит иномарка. Невесёлые мысли тогда появились у Ивана. Да, скупают у коренных жителей дома. А по дороге на родной земле проходит мужик с русским испитым лицом, чавкая по дорожной грязи стоптанными башмаками, подгоняя палкой захудалого бычка.

 

Из своего дома показался Васильич, приближаясь по тропинке к машине. Вот он подошёл и увидел Ивана.

– А ты чего пришёл? – спросил сурово Васильич. Он забыл, что обещал дать Ивану картошки. Иван об этом не напомнил: неудобно. Тут Васильич, что-то, верно, припоминая, задумался. – Я завтра тебе привезу хлеба, песку, чаю. - Иван кивал головой. Он опять не напомнил о картошке, думая, что, главное, масло у него есть: поджарит грибков да сделает уху, благо река рядом.

Васильич сел за руль, включил зажигание. Братия стала забираться в машину.

– Бом-м! – коротко прозвучало от церкви  через перелесок. Иван чётко уловил колокольный звон. Слух у него был, как у ночной чуткой птицы. Это был звук родного колокола. Будто рука кого-то нечаянно задела колокол и быстро остановила призывную колокольную песню. Иван прислушался. Перекрестился. Нет, ему не показалось.

– Васильич, ты что, колокол во-одрузил?! 

– Да-а! Разве я не говорил?! Плохо смотришь,  – он скупо улыбался, светясь печальными и счастливыми глазами. Васильич любил делать сюрпризы.

«Господи?! Так что же это такое?! У церкви же никого не было? Может?..» – мгновенно подумал Иван. Он знал по православной литературе, по истории, что бывают гласы Ангелов. Иван прислушался. Тишина… Не верилось.

– Вы что, ничего не слыхали?!

– Да вроде бы колокол звякнул? – отозвался на переднем сиденье Владимир.

Иван молча пошёл назад, побежал к церкви. Глядя на Ивана, как изменилось его спокойное благообразное лицо, беспокойство охватило Васильича и всю братию. Васильич стал разворачивать «Волгу» на дорогу к храму. Совсем недавно, когда ещё не было здесь Ивана-монаха, два раза подряд ворьё забиралось в церковь и уносило все старые иконы. Кто-то слаженно работал из местных. 

   

Сущим бесом с испитым лицом русский Ванька подошёл со стороны реки к зелёному строительному вагончику, где обосновался Иван-монах. На хлипкой двери вагончика висел замок. Свернуть этот замок не составляло труда. Но там Ваньке делать было нечего. Однажды они столкнулись на берегу реки – лицо в лицо. Ванька так испугался Ивана-монаха, что задрожал всем телом. 

Иван-монах был невысокого роста, в чёрной одежде, в чёрной шапочке на голове, с чётками в руках; окладистая борода, выразительные глаза, губы шепчут молитву.

– Ты что, брат, так дрожишь? На дворе лето, – ласково сказал Иван-монах. Ваньку трясло.

– Ты иди, проспись и приходи ко мне, поговорим. – Иван-монах перекрестился и пошёл к себе. Он насквозь видел Ваньку-пьяницу, ставшего бесом. Таким сложно прийти к Богу. За таких, пожалуй, и молиться поздно. – Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, прости нас грешных! – продолжал Иван вечную Иисусову молитву.

Ванька посмотрел по сторонам. Он давно следил за строителями. На вагончике замок, значит, монах куда-то надолго… Ванька задумался, побежал трусцой к церкви со стороны реки. Между углами церковной стены стояла массивная деревянная лестница. Пахло свежим тёсом. Высокие створы старинной каменной колокольни были зашиты досками. Рядом, возле паперти, уложены старые доски от лесов. Ими монах топил печи в храме. Ванька быстро залез по лестнице на крышу. Он хотел проверить закрытую досками колокольню. Он словно чуял, что колокол на колокольне. Ванька ухмыльнулся, вспоминая ласковый голос монаха, который звал его прийти в церковь. «Ух, ты, чёрт бородатый! – он смачно выругался. – Да-да, так я и пошёл к тебе! У тебя своя епархия, у меня своя! – Его тянуло на добрый голос монаха. Но хотелось выпить, скорее выпить! И всё встанет на место.

Он, прижимаясь к редкой обрешётке крыши над церковным притвором, посмотрел вдоль дороги. Дорога терялась в деревьях. Никого, тишина… Вдруг ему привиделась-прильнула из далёкого детства песня: «Однозвучно гремит колокольчик, и дорога пылится слегка…» Ванька напевал старинную русскую песню, подныривая под обрешётку на крыше, пробираясь в колокольню.

– Во, точно! – обрадовался он, увидев колокол. Слова восторга гулко отозвались меж досок, которыми была зашита колокольня. В деревянном коробе вырезаны с двух сторон маленькие окошечки, чтобы через них невозможно было пролезать вовнутрь. Через крохотные пропилы-окошечки гулял ветерок с окрестных лугов. На крепкой балке посередине колокольни висел колокол. На окантовке колокола было что-то непонятно написано.

Напевая русскую старинную песню, Ванька подумал: «А чево? Вот и хорошо!» – он был доволен, что не обманулся со своей бесовской интуицией. Колокол здесь. Усталые пьяные глаза зажглись блеском восторга, что ему сопутствует удача. Вспомнился Мурза на приёмке цветных металлов, как тот, цокая языком, будет говорить: «Хороша мэда-а, хороша!» «Ну, бутылёк, сразу заглочу, – при упоминании о водке острый кадык Ваньки перекатился в горле. – Небось, за такую «мэду-у», – он передразнил татарина на приёмке, – отвалит мно-ого деньжонок! А потом завалюсь в свою хибару, буду смотреть картинки…»

Ванька пытался дотянуться до колокола. Не получалось.  Размотав верёвку с пояса под рубахой, закинул её внахлёст на балку, повис на верёвке: попробовал, крепко ли верёвка захлестнулась, затем подтянулся на балку, сел сверху на неё, немного попрыгал. Балка была старая, но ещё крепкая. Ванька стал проворно раскручивать скрутки на проушине колокола, придерживая его язык. Ванька был похож на нахохлившегося филина или на беса. Такие бесы в образе человеческом давно бродят по российской земле. И ничего их не берёт. Даже молиться научились. Лицо Ваньки когда-то было красивым, но на левой щеке сейчас тянулся шрам, обезображивая лицо; шрам задевал и уголок одной губы. Это ещё в тюрьме, где отсиживал за воровство, его избила братва, хотели вообще зарезать за дохлую его натуру. Глаза блестели, крепкий мясистый нос, который получал за свою жизнь столько тумаков, напряжён, подбородок гладко выбрит. Ванька был неопределённых лет жизни. Да он и сам-то  вряд ли мог вспомнить: сколько ему лет.

Скрутки проволоки упали на дощатый пол колокольни. Держа колокол за язык, Ванька вытащил его к себе на балку. Колокол был тяжёлый. Ванька взял его за медные щеки, приподнял.

– Ого! На семь кило потянет! – воскликнул Ванька. Он был опытен в этих делах. Когда не фортило с иконами, с другом раскапывал отработанные кабели связи в лесу, сдавая их проволочные медные и алюминиевые скрутки на вес. Вот и сегодня он ждал друга на реке, следя за церковью. Но друг что-то не появился, наверно, спит где-нибудь пьяный после вчерашнего.

– Иди-и сюда-а, иди-и! Ко мне иди-и, красавчик! –  услыхал Ванька зовущий снизу голос.

– Бом-м! – звучно прозвенел колокол и затих, когда Ванька поставил его на балку от неожиданно услышанного женского голоса под собой. Прижался к колоколу телом, чтобы не упасть. Внутри балки что-то лопнуло. Он посмотрел вниз. Прямо под ним стояла красивая женщина. Ванька узнал её.

– Иди, сука, отсюдова! – он пнул ногой вниз по воздуху, пытаясь достать до головы красавицы.

– Ты что, красавчик мой Ванюшка, бесишься?! Или всё не можешь забыть свою Райку?! Так её нет ни там, ни здесь! А я вот к тебе пришла! Иди-и ко мне!

– Сгинь с глаз моих! Нечистая сила! Иди, сука!

– Так я и пришла к тебе!

– Счас колоколом пришибу! – крикнул Ванька, опуская на верёвке колокол прямо на голову ведьмы. Что это была ведьма, он не сомневался. Однажды, когда ещё он жил с Райкой, с глубокого похмелья к нему вот так же явилась она, ведьма, и всё звала его, манила к себе, стоя на земле. Тогда Иван чуть было не выпрыгнул к ней с четвёртого этажа. Хорошо хоть Райка ухватилась за него, не дала выпрыгнуть.

Ведьма исчезла. Ванька подхватил колокол и стал вылезать из колокольни.

Придерживая тяжёлый колокол на животе, он спускался от церкви в луговину и там дальше к реке, в место, где знал брод. Ему надо было перебраться за реку, и через сосновый бор, на Боровском переезде, приёмка цветных металлов. Там всегда ждёт Мурза. Может, повезёт – встретятся братишки из Любима, которым недавно хорошо сбыл иконы.

За луговиной, по которой трусцой бежал с колоколом Ванька, за рекой возвышался сосновый бор. За лесом громыхал по железной дороге тяжёлый товарный поезд. Взгляд Ваньки упал на реку. Родная речка Вёкса тихо катила свои воды, лучисто вспыхивая на солнце струйками течения в извивах русла. Ивняки – коричневые, рыжие, зелёные, серебристые – склонялись с берегов длинными вётлами к воде. Кустарники забирались высоко на берег, оставляя простор для обрыва с ласточкиными гнёздами: то копёшками склонялись над водой, порой забегая в береговую ямку, полоскаясь в воде листочками, то вообще оставляли берег для буйства травы или для простора песчаной отмели.

У церкви зашумела машина. Ванька воровским своим слухом услышал, что это «Волга». Прижав колокол к груди, пуще побежал к знакомому броду. До него было ещё далековато.

– Красавчик! Иди-и сюда-а! Миленький мой! – услыхал он вдруг знакомый женский голос под крутым берегом. – Ве-едь поймают тебя, как вора! А би-ить бу-удут… Потом под суд! Опять загремишь в кандалах.

Ванька обернулся назад. От церкви в луговину спускались мужики. Впереди монах нёсся, как на рысях. Только борода трясётся.

«Не успею ведь до брода?! Может, здесь надо?! Недаром ведьма меня зовёт! Помочь мне хочет!» Он заглянул под бережину. Из гнёзд в обрыве со щебетом вылетали береговые ласточки. Ведьма вышла из-под берега и плавно заскользила по воде. Вот она остановилась на середине Берёзового омута.

– Иди-и ко мне, иди-и ко мне! Вместе и перейдём на тот бережок! – она стояла и манила: статная, красивая, молодая. Её глаза горели угольем, любовью, страстью. Течение реки завивалось возле ног, образуя воронку, затягивая тёмные струи воды вглубь, вспениваясь разводьями дальше по глади реки, когда внутреннее течение вырывалось из пленительной круговерти на поверхность омута. По всем природным законам такая воронка течения затаскивала на дно любое живое существо.

Ванька прижал колокол к груди.

– Да ты, Ванюша, привяжи колокол на грудь, чтоб удобнее было идти рядом со мной. – Ведьма протянула руки навстречу.

Ванька, чувствуя, что вот-вот на берегу покажется Иван-монах, отмотал с пояса часть верёвки, захлестнул конец её через непутёвую свою голову на грудь, продел конец верёвки в проушину колокола. Теперь его руки были свободны. Колокол спокойно лежал у Ваньки на груди и тянул вниз. Ванька протянул к ведьме руки и пошёл.

– Давай, красавец мой Ванюша! Вот та-ак! Молодец! – Он медленно входил в воду. Сначала по грудь. Где-то на берегу урчала машина.

Ведьма стояла на середине Берёзового омута и звала, и смеялась: «Ха-ха-ха-а! Ха-ха-ха-а! Ду-урак, Ванька! Совсем дурак!»

Под ногами оборвалось дно. Вода закрывала весь белый свет над головой, небо, куда в последний раз смотрел Ванька, моля о помощи. Он попытался что-то крикнуть и не смог. Медный колокол, на окантовке которого славянской вязью было начертано: «Святъ, Святъ, Святъ, Господь Саваофъ. Аминь», тянул на омутное дно.

Иван-монах, уже подбегая к берегу, видел, как тонет обезумевший Ванька. Монах быстро скинул верхнее одеяние, обнажая своё тело с крестом на груди. Перекрестившись, он нырнул в Берёзовый омут, чтобы спасти Ваньку.

                    

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 


15 августа 2017

0 лайки
0 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«Берёзовый омут»

Нет отзывов и рецензий
Хотите стать первым?


Просмотр всех рецензий и отзывов (0) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер