Праздник города

     «А не выпить ли мне чачи», - подумал батонэ Гогия, рассматривая в зеркале гладко выбритые щёки. Кроме лица в отражении был виден кусок неба и часть дороги. «Какая это смелый русский народ», - подумал батонэ свою вторую, как он говорил «мысыль». На это подвигнул вид бегущего человека. Бег был неправильный, часто переходил во что-то другое, и любой физкультурник мог сказать, что так бегать нельзя. Но человек бежал, поднимая с сухой земли высокую пыль.
     Из образовавшегося облака была заметна лишь голова. Именно эта голова была уверена, что по утрам бегать полезно. Звали хозяина головы Васей. Вчера вечером был вдребезги пьян, а сегодня с утра,- бежал.
     - Зыдыраствуй Вася, - Гоги высунув в окно красивую голову.
     - Приветствую Виссарион, - ответил Вася, переходя на шаг.
     Гоги любил, когда его называли Виссарионом. Широко улыбнулся. Так широко, что по лицу пробежала лёгкая судорога.
     - Захады генацвале, - сказал он, прикрывая рукой перекошенный рот.
     Вася и сам был не против.
     - Сразу остановиться не могу, сердцу неполезно.
     Сделал несколько кругов перед калиткой, перешёл на шаг, наклонился-присел. Встать уже не смог. Долго лез в карман, делать это в согнутом виде было неудобно. Наконец достал тюбик с яркой этикеткой, кряхтел, растирая поясницу чем-то едко пахнущим.
     - От чего эта «лекарста»? - интересовался Гоги.
     - От жизни, - мрачно шутил Вася.
     - Звери лечат мухомором. Есть такая грибница, если знаешь, - сказал Гоги недавно слышанное.
     - На то они и звери, - согласился Вася и вздохнул.
     Тем временем город готовился к празднику. Закапывали старые траншеи, на их месте рыли новые, красили дорожные столбы и деревья, перевозили мусор с одного места на другое. Ждали больших начальников и заслуженных артистов. Список мероприятий висел повсеместно и бурно обсуждался. Куда пойти, что посмотреть, где поучаствовать. Там было всё, начиная с дискотеки для пенсионеров и заканчивая перетягиванием канатов. Всё происходило одновременно, в разных местах и во все стороны.
     Они спорили весь день, но так и не поняли, куда им хочется больше.  К единому решению не пришли, зато пришли к магазину. Зачем? Да за тем.  Купили что хотели и продолжили спорить. Магазин был не близко. По дороге выпили, не из желания выпили,- от жары.
     Дальше шли прямо по дороге, тропинка для пешеходов показалась тесной. Выпивший Гоги занимал больше места, чем трезвый из-за того, что задирал нос и держал «руки в боки». Машины гудели, но объезжали. Железнодорожный переезд был закрыт.
     - Красный свет - дорога есть! - сказал Гоги, и они не стали ждать.
     Возле двух берёз выпили ещё. Берез стало больше. Сидели в их тени на прохладных скамейках. После вчерашнего, после утреннего бега, после всего, что было сегодня, Вася клевал носом. Решился, снял с руки часы, отдал Гоге, растянулся на скамейке.
     - Разбуди через 20 минут.
     Прошло 20 минут, но Гоги не стал будить сладко спящего товарища. Сидел рядом, держа во рту потухшую трубку. Курить он бросил, а вот от трубки отвыкнуть не умел. Думал. Думал о муравьях и землетрясениях, о странных приливах в африканском озере и о грибах со странным названием «Бессмертие Джи». А больше всего хотел узнать существует ли в действительности морской змей.
     Случайно взглянув на Васю, Гоги заметил, что тот уже не спит. Лежит с раскрытыми глазами и смотрит то ли в листву дерева, то ли на облако.
     - У меня часы пропали, - сказал Вася, продолжая глядеть непонятно куда. - Хорошие такие часы. Лёнька сказал, что, если их отремонтировать, им сносу не будет. Они даже в воде не портятся. Знаешь Лёньку?
     Гоги покачал головой.
     - Ну, тот самый, который в прошлом году топиться хотел.
     - Получился?
     - Не до конца. Вода ушла. Ему бы в речку, а он на залив. Видите ли, туда у Вальки окна выходят. Хотел, чтобы увидела, как его неживого нести будут. А тут вода и ушла, быстро ушла. Лежит он на песке, мокрый, некрасивый, с привязанным к ноге камнем. После этого Валентину и разлюбил.
     - Вот твой «хренометр», вазми.
     - Три пятнадцать. Точно мои. Спасибо, Виссарион.
     Сидели молча, не зная о чём говорить.
     - Давай улетим, - наконец придумал Вася, наклонился вперёд, словно расправляя «крылы», выскочил на дорогу и пошёл, стараясь ступать по белой разметке, обозначающей начало встречного движения. Гоги не отставал, держа «руки в боки». Они были похожи на клоунов заезжего цирка. Зрителями оказывались редкие водители, но они не радовались...
     К дому Гоги добрались ближе к вечеру. Вася упал на диван и уснул раньше, чем растрёпанная голова коснулась подушки. Гоги сел рядом, достал трубку. Смеркалось.
     Проснулся Вася. Выпили. Не зажигая света, смотрели, как над городом вырастают недолго живущие цветы праздничного салюта. А ещё из этого окна был виден лес и пруд с живыми лягушками.

 Васько Фёдор Фёдорович

x

Иллюстрация к: Праздник города