ЛЕШИЙ ВОДИТ

                           ЛЕШИЙ ВОДИТ

...А леший на мох

от смеха упал.

Упрел бы ты, взмок

или пропал,

Кабы в руки мои ты попал..

.

Не принято было у нас в старые застойные времена писать про всякую нечисть: лесную, домашнюю, про НЛО и прочие чудеса. Довольствовались тем, что было написано раньше, и то все это преподносили, как сказку, а проще - дурь. Вот потому-то в перестроечные времена сразу столько чудес и высыпалось, точно из решета. А главное чудо: куда мы идем и что строим - так и осталось в тени.

Но не в этом дело. Я уверен, что леший есть, пусть его каждый видит по-своему и ощущает по-своему. Он сам себя преподносит так, как он хочет. Мы только - предмет его шуток. Вроде игрушки его. Любит он страху нагнать на человека.

Я, помню, учился в школе еще, было мне лет пятнадцать. Имелось у меня ружье. «Зауэр - три кольца», подарок от деда. А что еще надо мальчишке? Забросил портфель с учебниками подальше, опоясался патронташем и из дома, скорее на охоту. Водилось тогда уток в избытке, а озер да речек - не сосчитать в округе, только ходи, не ленись, без добычи не останешься.

Вот тогда-то я и узнал впервые, как леший играется.

Дело было уже к вечеру, и торопился я домой, чтобы выйти из леса засветло. А раз торопился, то и шел по релкам напрямую, красота меня уже мало интересовала. Да, собственно, и блуждать-то было негде: позади меня оставалась железная дорога, а впереди проходила шоссейная, и расстояние между ними всего километра четыре.

Но вдруг меня стало одолевать такое чувство, что все находится в противоположных местах: дорога шоссейная и дорога железная. Я еще двигался по инерции, но все медленнее и медленнее, пока не остановился. Огляделся вокруг и не могу узнать этого места, хотя я раньше был уверен, что все здесь знаю. Сомнения уже терзали душу: «Может, я действительно пошел в обратную сторону, незаметно для самого себя?..

А ворона звучно ругается,

Душа подлая ее забавляется.

Каркает в свое лженое горло,

Беду призывает упорно.

Не до вороны мне было. Все же оставалась у меня доля уверенности, что я правильно иду. Неожиданно я вышел к озеру. И тут у меня раздваиваться начали чувства, вроде, как игра, какая. Я узнал это озеро, не раз встречал здесь утреннюю зорьку. Знал маленькую релочку, где сидел в засаде у самой кромки воды, отсюда и начиналась тропинка, что вела к дому. Я все это прекрасно знал, но меня также не покидала уверенность, что домой надо идти в другую сторону. Я уже понял, что это какая-то шутка, игра - знал одно, а чувствовал другое. Не знаю, сколько все это продолжалось, но помню точно, что воспринимал я эту игру уже с улыбкой, потому что уже точно знал тропку домой. И вдруг в какой-то миг все у меня перевернулось перед глазами, я это четко видел, и все стало на свои места, все там, где и должно было быть. Конечно, все можно свалить на юные годы, усталость,

спешку и т.д., но были и еще два случая уже в зрелом возрасте, два случая, которые я запомнил на всю жизнь.

Работал я на лесоповале в Амурской области. Тайга здесь была глухая, малохоженная. Деляну нам отвели в стороне от основной дороги, пришлось прорубать сначала дорогу туда, в самую глушь. Я не помню, почему задержался в вагончике, но пришлось мне догонять своих друзей, и решил я спрямить немного путь, всего метров 800, не более. Знал я направление точно и поэтому шел уверенно, раздвигая пихтовые ветки, что нависли мне на пути. Вдруг я услышал тихий человеческий свист, как бы приглушенный расстоянием: «Ф-ь-ю-и-т-ь, ф-ь-ю-и-т-ь», но уже в стороне. Я подумал, что Толик мне свистит, товарищ мой, и повернул туда. «Как он там оказался?»

-        недоумевал я, но шел. Пора бы уже и встретиться, но тут совсем рядом зовет меня опять свист: «Ф-ь-ю-и-т-ь, ф-ь-ю-и- т-ь». Я шагнул за кусты и снова двинулся за свистом, а тот все дальше уходил в чащу. Но стоило мне замедлить ход, как он возвращался и как бы дразнил меня. Свист был как человеческий, только приглушенный какой-то. Снова я понял, что это игра, леший водит, вернее, уводит меня, и повернул в нужном мне направлении. И снова раскричалась ворона, зазывая меня в ложном направлении.

Старый леший

филином ухнул.

Сук под

злодейкою рухнул.

Проглотила от страха ворона язык,

К справедливости

старый привык.

И в третий раз я также шел на это «ф-ь-ю-и-т-ь», свист не птичий, а явно человеческий, не спутаешь.

Остался я ночевать на деляне, а утром ушел за черемшей. Я уже был в этом месте, ловил зимой зайцев на этой сопке и более-менее ориентировался. Вверх, в сопку, сразу не полез, двинулся вдоль подножья сопки до ключа. Но так и не нашел я его, вернее, прошел: опять это « ф-ь-ю-и-т-ь « обмануло меня.

Вот здесь, за кустами, рядом свистит, дразнит меня, зовет, и я иду, чтобы свидеться нам. Я уже понял, что опять это игра, но хотел увидеть лешего своими глазами. Не пришлось. Понял, что захожу слишком далеко, а все казалось чуть-чуть и увижу. Вовремя остановился. Главное, что понимал, что это игра, и не боялся, может потому и не увидел, а жаль.

А вообще я люблю лешего из сказки: заблудились детишки-осинки в лесу, потеряли своих папу и маму, дрожат, бедненькие, и никто им помочь не может, жалко стало лешему...

Присел на лужайку

средь детишек-осинок,

Утер их глазоньки

от слезок-росинок.

«Послушайте, мои

милые, сказку», -

Придумал старый ожиданья развязку

.

                                   26 декабря 1994 г.

 Хохлов Григорий