Он был занят

На протяжении людской жизни всем приходиться сталкиваться с неизвестностью. Первый просмотр сериала, поход в кино, первый диалог с противоположным полом, первое выступление у доски, первый поцелуй и первый секс. Все эти вещи всегда были и будут заряжены атмосферой страха перед неизвестностью, что и делает их по-своему прекрасными. 
Но в эпоху интернета, в этой гигантской компьютерной сети, паутине, что обволокла своими ниточками почти все уголки планеты, редко найдётся место, что вызывало бы у людей подобный страх. Опытные домоседы знают, что даже на самый заброшенный, аморальный, набитый пугающими и отвратительными картинками сайт, достаточно зайти всего один раз, после чего страх пройдет, ты снова дома перед экраном, в безопасности и тепле. 
Спешу развеять этот миф – в интернете, как в скопище людского мусора и творчества, полно мест, которые неизвестны и никогда не станут безопасными и знакомыми для обывателей. 
Но страха нет, из-за чего вечером, в доме №275 по улице Садовой, в девятом подъезде и произошел этот случай. 
Александр Иванович Мельников, как его называли в школе, а для друзей просто Саша (а чаще – Саня и Санчоус), сидел за компьютерным столом в своей неухоженной комнате, занимаясь в принципе тем, чем всегда – потреблял новостной шум из новостной ленты «Вконтакте». Пятнадцати лет от роду, он не был шибко умным, не обладал критическим мышлением и не умел ограничивать себя в том, что касается потребления информации. Он почти беспрерывно листал ленту, периодически щелкая мышкой и посмеиваясь. Раз в десять минут он отвечал на сообщения от одноклассников и друзей со двора, что в теплую майскую ночь хотели видеть его на улице. Он был хорошим мальчиком – не пил, не курил, про наркотики не думал. Периодически в его истории, конечно, мелькали сайты с порнографией, но с кем не бывает. Право же, сидения за компьютером с двенадцати лет согнуло его уже почти пополам, испортило зрение и обелило его кожу до цвета бумаги. Беспорядок в его комнате – обычное дело, гора посуды, несомненно – ореол царящей «собственной» атмосферы. Он был обычной мошкой в огромной паутине, ведомой курсором мыши. 
Вдруг внимание Саши привлек небольшой пост, в закрытой группе на шестнадцать человек, про некий сайт, что скоро «взорвет интернет». Саша мог бы пропустить это мимо своего внимания, но огромная, почему-то красная ссылка, что вылезла на весь экран, слишком привлекла его внимание. «Ну, давай, удиви меня» - воскликнул он в глубине своего подсознания и нажал на ссылку. 
На секунду экран его потух, но тут же снова включился. Все программы закрылись, в отдельном окне браузера высветился сайт, на котором посреди белого фона было написано: 

«№1. Не делай этого» 

И две кнопки, черным и красным цветом: 

Далее 

Уйди 

«Ну, нет, так не пойдет» - подумал Саша, попытавшись закрыть окно браузера. Видя, что крестик в верхнем правом углу никак не реагирует, Саша тихо выругался и нажал «Далее». 
Снова на секунду черный экран, снова сайт и отдельное окно браузера. 

Теперь надпись: 

«№2. Не надо» 

И снова красная и черная кнопки: 

Давай дальше 

Уйди 

«Что за надувательство» - возмутился Александр, а на деле лишь сказал: 
- Блядь, отьебись. 
Но все равно нажал красную кнопку. 
Снова экран потух и включился, снова сайт, снова другая надпись: 

«№3. Я серьезно, не надо» 

И снова кнопки: 

Дальше 

Уйди 

Приняв суровое лицо война, Саша снова уперто кликнул на «Дальше». 
Опять все тоже самое. Теперь надпись: 

«№4. Прошу, не стоит» 

И кнопки: 

Вперед 

Прочь 

Сашу обуяла ярость. В его разгневанных глазах читалось желание уйти прочь от того, что он видел, но идентичная возможность не давала его упертому характеру это сделать. Он хотел довести до конца то, что начал, тем самым доказав себе, что он изведал еще один уголок, в котором нет ничего опасного. Последние два раза он кликнул на красную кнопку, даже не читая надписи, успев на последок сказать: «Сука, бля» 
Если бы Александр обратил внимание на надписи, он бы знал, что под номером пять было предложение: «У тебя последний шанс. Белая кнопка внизу» (под самым низом действительно была кнопка «назад», абсолютно белая). Когда же высветился шестой номер, то надписи не было, был лишь «№6», и две кнопки, обе черные. Внимательный человек обязательно обратил бы внимание, что весь остальной экран посерел, а время и дата стали: 

00:00 

00.00.0000. 

Но Саша этого не заметил. 

… 

Вечером того же дня, с тремя пакетами и сумкой, в лифт подъезда номер девять вошла Валентина Николаевна Мельникова. Нажав на седьмой этаж, она опустила сумки и принялась напряженно думать о том, что уже давно пора бы отдохнуть, да и майские скоро, муж тут зарплату накопил, можно куда-то съездить, а Саша мальчик взрослый, дома посидит, и так далее. Когда лифт остановился, Валентина с недовольным лицом вышла из него, попутно ища ключи от квартиры. 
В самой квартире уже было темно и сыро, свет не горел нигде, кроме комнаты сына. Поставив пакеты на пол, Валентина громко крикнула: 
- Сашенька, иди, разбирай пакеты! – раньше он любил это дело, а она слишком замоталась, чтобы еще делать что-либо по дому. 
Но сын не отвечал, хотя из его комнаты и доносились какие-то звуки. Валентина Николаевна, к слову, уже давно привыкла к такому поведению ее сына. Он не был примерным мальчиком, но ее муж, местный офицер полиции, всегда говорил, что могло быть хуже. Она никогда с этим не спорила, но заставлять своего сына что-либо делать все равно пыталась. Именно поэтому она снова крикнула: 
- Саша, бегом сюда! 
Но снова ответа не было. На этот раз она услышала что-то вроде смеха, скорее похожего на приглушенное рычание. 
- Ну, нет, сорванец, снова навтыкал себе в уши наушников и не слышишь ни черта! Я тебе сейчас дам, так дам, что больно потом слушать будет. – Крича, она направилась в комнату сына, возможно чтобы наругать, или закатить очередной скандал, но уж никак не ударить. 
Когда она подошла к его комнате, ее вдруг обуяло чувство страха. Почти неосязаемое, оно базировалось только на сыром воздухе, ужасном запахе и том седьмом чувстве, что имеют все женщины. Она застыла на секунду перед дверью, невероятно боясь того, что может там увидеть. Сейчас было что-то не так, абсолютно не так, как обычно и ее это пугало. Там что-то изменилось, там что-то было другим и это другое… было ужасно. 
Но Валентина отогнала эту мысль, быстро проведя анализ окружения и сделав вывод, что все не более чем «чуть-чуть» не обычно. Вдохнув побольше воздуха, она открыла дубовую дверь и… 
Не смогла его выдохнуть. 
Волна страха вновь вернулась, теперь уже с большей силой. За компьютерным столом, боком к ней, сидел ее ребенок. Точнее, он был похож на ее ребенка. У «Саши», теперь выделялся горб, кожа была такой бледной, что почти отблескивала, а с открытого рта капала белая пенистая слюна. Он сидел, уставившись мертвым взглядом в экран своего компьютера. Его рука быстро, с ненормальной скоростью, листала ленту «Вконтакте». Глаза Саши затянула белая пленка, как густой туман покрыла карие зрачки, которые не двигались и никуда не смотрели. Лента новостей не тормозила, не догружалась, а лишь неслась вниз с бешеной скоростью. Периодами Саша посмеивался, издавая рычащие звуки и выдавливая новую порцию слюны. Кажется, он делал это, чтобы не задохнуться. 
В комнате стоял сладкий и противный запах разложения и отходов. Складывалось впечатление, будто где-то рядом сгнило живое существо. 
Все это Валентина увидела, поняла и усвоила всего за секунду. Ее мозг тут же подавил любые возможные выводы, которые не вписывались в дальнейшие действия, из-за чего она подошла к Саше и положила ему руку на плечо. 
Вдруг Саша засмеялся, и она отпрянула. Никакой реакции. 
- Александр, быстро выключи компьютер и пойди, помоги матери, - сказала она, пытаясь выдать строгость в своем голосе, но получилось совсем не так, а скорее, по-детски испугано. 
Снова никакой реакции. Саша не видел ее, не обращал внимания, возможно, не мог обратить внимание на нее. Он был занят. 
Она подошла к нему снова, неизвестно откуда набравшись уверенности в себе, и на этот раз сжала его плечо так сильно, как только могла себе позволить. 
Не поворачиваясь, Саша, левой рукой, схватил ее руку посередине предплечья и резким движением переломл ее пополам. Валентина Станиславовна увидела свою собственную кость, что торчала из руки. В следующую секунду она отшатнулась и упала в кучу вещей без сознания. 

… 

Иван Афанасьевич Мельников зашел в свою квартиру немногим позже Валентины Николаевны. В руке он нес свой пиджак, который намеревался отдать жене, когда увидел пакеты у двери. Жены он не нашел, поэтому предварительно крикнув: «Саша, ты дома? Валь, ты тут?», положил пиджак на ближайший стул и направился в комнату к сыну. Ему было под сорок, он был офицером полиции в местном СИЗО, и отвечал за охрану одного из корпусов. Он был высоким, решительным человеком, который привык отдавать приказы и был готов действовать тогда, когда этого требовала ситуация. В данный момент он сразу направился в комнату, из которой лился тусклый свет, так как его уже второго в этой квартире настигло ощущение, что что-то не так. 
Цокая туфлями, он вошел в, казалось, тесную комнату, в которой находился его сын и жена. Лампочка помигивала, воздух казался густым и липким, но это были те мелочи, которые офицер Мельников подметил в последнюю очередь. За столом сидел его сын, тихо посмеиваясь, и листая ленту. С его левого уха капала кровь. 
В углу комнаты, в луже крови, лежала жена Ивана Афанасьевича. Она была без сознания, из ее руки торчала кость и лилась кровь. 
- Что… Что тут случилось? – выдавил суровым голосом из себя офицер. 
Саша не отреагировал. 
Иван Афанасьевич подошел к сыну, взял его за левую руку. Сын попытался схватить отца, но офицер вдруг сжал руку в кулак и ударил сына прямо в челюсть. Он сделал это машинально, не думая, как будто бы задерживал преступника, что оказывал сопротивление. Он даже не думал, что сможет причинить вред своему сыну. Поэтому Иван остановился. 
Сын развернулся на отца и зарычал. Его бледные зрачки вдруг сфокусировались на лице Ивана Афанасьевича, руки дернулись, ноги выпрямились. Неожиданно эта сгорбленная, ужасная фигура оказалась выше отца и стала на него напирать, брызгая во все стороны слюной и извергая рычащие звуки, отдаленно напоминавшие смех. 
Иван Афанасьевич снова стал действовать механически. Сдерживая напор этого существа левой рукой, правой он выхватил из кобуры пистолет. По всему подъезду номер девять раздалось три выстрела из табельного пистолета Макарова. На первые два существо, что было Сашей, никак не отреагировало, они пришлись в грудь. Но третий выстрел Иван Афанасьевич направил в голову, подняв пистолет дулом к подбородку. Как только пуля прошла сквозь голову и застряла в потолке, Иван Афанасьевич сделал шаг в сторону, и безжизненное тело пятнадцатилетнего школьника Саши упало на пол. Его глаза вновь стали карими.

 Не Булгаков

x

Иллюстрация к: Он был занят