Алексей Вертинский
Мягкая Комната.
- Скотти. Скотти, проснись, - шепчет Артур. - Ричард буянит. Скотти.
Я открываю глаза. Ричард мечется по комнате, молотит по стенам кулаками, кричит.
- Опять меня заперли в этой клетке, - ревёт он в ярости.
- Ричард, успокойся, - прошу я его. - Хватит шуметь. Сам же знаешь, нас заперли здесь по твоей вине.
- Я хотел лишь кусочек мяса, - рычит Ричард.
- И откусил его из руки санитара, - говорю я.
- Сладкий кусочек сырого мяса, - изо рта Ричарда стекает слюна. - Вкуснее быть не может.
- Вы не знаете, куда подевалась моя помада? - старческий дребезжащий голос принадлежит мисс Аманде Смит. Восьмидесятилетней старухе. - И куда делась моя расчёска?
- Мисс Смит, нам сейчас не до этого, - говорю я. - Мистер Гамильтон опять не в духе.
- Мне нужна моя помада, - не унимается мисс Смит.
- Хватит кудахтать, старая курица, - оскаливается Ричард.
- Хочу плюшевого мишку, - это Миранда. Десятилетняя девочка, запертая в одной комнате с нами.
- Милая, здесь нет плюшевых мишек, - отвечает ей Артур. - Только мягкие стены.
- Сладкий кусочек свежего сырого мяса, - не сдаётся Ричард.
- Где моя помада, - голос мисс Смит повышается. - Они забрали мою помаду. Они забрали весь мой ридикюль.
- А самая вкусная, была медсестричка, - закатывает глаза, вспоминая, Ричард. - Нежное, молодое мяско. Самое нежное.
- Прямо у неё из пятой точки, - хихикает Артур.
- Да. Филейная часть, - облизывается Ричард.
- Я хочу назад свой ридикюль, - дребезжит мисс Смит.
- Заткнись, старая перечница, - огрызается Ричард.
- Аманда, милая, помолчите, пожалуйста, - говорит Артур.
- Я хочу на карусель, - говорит Миранда.
- Заткнись, сучка, - рычит Ричард.
- Мистер Гамильтон, это вам стоило бы помолчать, - говорю я.
- Не зли меня, Скотти, - хищно улыбается Ричард. - Не то, снова по роже схлопочешь.
- И сам останешься побитым, - хихикает Артур.
- Артур. Хватит, - строго говорю я.
- Мне нужна моя помада, - снова подаёт голос Аманда. - Я хочу накраситься.
- Эта старая швабра никогда не угомонится, - ворчит Ричард.
- Давайте потише, - говорю я. - Вы же не хотите, чтоб опять пришли санитары.
- Я их порву в клочья, - рычит Ричард.
- Они стащили мой ридикюль, - дребезжит мисс Смит.
- Хочу пирожное, - пищит Миранда.
- Хочу ещё попробовать кусочек медсестрички, - облизывается Ричард. - Или санитара.
- С медсестричкой лучше ласково, - говорит Артур. - Я бы её...
- Потише, Артур, - останавливаю я его. - Не забывай. Здесь дети.
- Ты о Миранде? - хихикает Артур. - Эта маленькая стервочка тебя самого ещё не достала?
- Миранда - добрая девочка, - возражаю я. - Просто, немного избалованная.
- Ничего себе, "немного", - поднимает брови Артур. - Забыл, как она в магазине игрушек, избила девочку до полусмерти? Из-за какой-то дрянной куклы. И била она её той самой куклой. У девочки две черепно-мозговые травмы.
- Кто бы говорил, - ворчу я. - Ты насиловал школьниц.
- А ты воровал, - хихикает Артур.
- Воровал, чтобы не умереть от голода, - говорю я.
- Мне нужна моя помада, - опять начинает причитать мисс Смит.
- Закрой рот, старая кошёлка, - говорит Ричард. - Эх. Нет здесь моего любимого ножа.
- И, слава Богу, - говорю я.
- Хочу шоколадку, - пищит Миранда.
- Хочу врезать тебе по роже, - передразнивает её Ричард.
- Мистер Гамильтон, - повышаю голос я. - Имейте терпение.
- Я тебя сейчас поимею, святоша, - рычит Ричард.
- А я бы, медсестричку поимел, - хихикает Артур. - Ту, покусанную.
- Замолчите все, - в сердцах кричу я.
- А что ты нам рот затыкаешь? - отзывается Ричард. - Ты думаешь, ты здесь самый главный?
- Я хочу причесаться, - кряхтит Аманда. - Верните мою расчёску.
- Как же вы все мне надоели, - бормочу я.
- Эй, Скотти, - говорит Артур. - А ты бы поимел ту медсестричку?
- Отстаньте вы все, - отмахиваюсь я.
- Ну вот, обиделся, - пожимает плечами Артур.
- А ведь его ещё и пальцем никто не тронул, - говорит Ричард.
- Хочу лимонада, - снова пищит Миранда.
- Я тебе сейчас в рот нассу, мелкая падаль, - рычит Ричард.
- Замолчите вы, все, - кричу я, хватаясь за голову. - Ненавижу вас.
В двери скрежещет ключ, открывая замок.
- Ну вот, доорались, - хихикает Артур. - Сейчас пойдёт веселье.
Открывается маленькое окошко в двери. В него заглядывают глаза санитара.
- Что он делает? - слышится голос за ним.
- Сидит в дальнем углу, - отвечает санитар.
- Дайте, я взгляну, - говорит голос. Глаза санитара исчезают. Появляются глаза доктора Райта. Они осматривают комнату.
- Наденьте на него смирительную рубашку, - говорит доктор. - Потом, отведите в мой кабинет.
Окошко закрывается. Затем слышится звук отодвигаемого засова. Дверь открывается, заходят два санитара.
- Явились, сволочи, - хихикает Артур.
- Свеженькое мяско, - хищно облизывается Ричард.
- Где моя помада, - кидается к санитарам мисс Смит.
Санитары, не думая долго, начинают работать кулаками. Один из них, получает увесистую оплеуху от Ричарда. Покачивается, но не падает. Силён. Я попадаю под всеобщую раздачу. Последнее, что я слышу, это писк Миранды, и вопль боли санитара. Потом, я отлетаю к стене, и лишаюсь сознания.
Поток холодной воды обрушивается мне на голову. Я, отплёвываясь, открываю глаза. Теперь, я сижу на жёстком стуле, в кабинете доктора Райта. Я не могу пошевелить ни руками, ни ногами. На мне длинная смирительная рубашка.
Заходит доктор, и садится напротив меня.
- Добрый день, мистер Пречкенс, - говорит он. - Или кто вы сейчас? Неважно.
- Что со мной? - спрашиваю я, чувствуя сильную слабость.
- Мы вкололи вам сильное успокоительное, - говорит Райт. - Надеюсь, вы сможете прочитать этот текст?
Он достаёт из папки несколько листков бумаги, распечатанных на машинке, и кладёт их прямо передо мной.
- Прочтите, мистер Пречкенс, - говорит доктор Райт.
Я начинаю читать:
"Джон Габриель Пречкенс. Родился 28 февраля 1934 года. Наблюдается с 1958 года в психиатрической лечебнице Святого Георга. Страдает множественным расстройством личности.
В частности, наблюдаются такие, как:
Артур Митчелл. Считает себя канадским евреем. Возраст - тридцать семь лет. Насильник и растлитель малолетних.
"На себя посмотрите, святоши", - хихикает про себя Артур.
Ричард Гамильтон. Считает себя чернокожим англичанином. Возраст - сорок два года. Маньяк, психопат, садист, каннибал.
"Я им покажу, " маньяка", - рычит внутри Ричард. - Кровушкой у меня умоются. Свиньи недоеденные".
Миранда Соммерс. Считает себя уроженкой Южной Дакоты. Возраст - десять лет. Садистка с маниакальным психозом.
Скотт Бассерти. Считает себя уроженцем Калифорнии. Возраст - тридцать девять лет. Психическое состояние не выявлено. Возможен депрессивный психоз.
Аманда Смит. Считает себя уроженкой штата Вашингтон. Возраст - восемьдесят один год. Слабоумие, чередуемое с вспышками агрессии".
Последнее имя, я боялся читать. Я знал, что последует, когда в моей голове это имя прозвучит. Но, всё же, я читаю.
"Энтони Мартинес. Считает себя мексиканцем. Возраст - двадцать шесть лет. Маниакальный психопат, параноик с манией величия. Профессионально обращается со многими видами холодного и огнестрельного оружия. Владеет приёмами рукопашного боя.
Из всех побочных личностей, получилось уничтожить только последнюю. Остальные, до сих пор пребывают в сознании мистера Пречкенса".
- Вы прочли? - спрашивает доктор Райт.
- Прочёл, - говорю я. - Только не всё в вашей писанине верно. Есть тут одна маленькая ошибка.
- Какая ошибка? - удивляется доктор.
- Вы уничтожили Джона Пречкенса. А Мартинес, - Энтони встаёт из-за стола. Смирительная рубашка развязана. Глаза его наливаются кровью. - Мартинес сейчас перед вами.
- Что? Как? - доктор Райт не успевает опомниться, как получает сильнейший удар в челюсть.
Когда дверь открывается, вбежавшие санитары, видят только Мартинеса. И лужу крови, растекающуюся из-под стола.
- Только не это, - говорю я.
- Сейчас пойдёт потеха, - хихикает Артур.
- А вот, и свеженькое мяско, - потирает руки Ричард. - Начнём, пожалуй?
- Начнём, - зло ухмыляясь, говорит Мартинес, и бросается в бой.
17 августа 2016
Иллюстрация к: Мягкая Комната