Вниз

К полудню офисная жизнь нагнала на Васю дикий голод. Терзаемый приступами аппетита, Вася захлопнул ноутбук и поспешил в кафе по соседству. Обед был  мерзок, но Васин голод благодарно успокоился. И Вася с отягощенным желудком и c легким сердцем отправился обратно на работу.

Лифт вознес Васю на положенный этаж, да только вот в офис попасть ему не удалось. Вася прикладывал магнитную карту к замку и так, и сяк, раз за разом жал кнопку звонка, но в офис так и не проник. Да и вообще - царила за дверью офиса полная тишина, какая бывает в домах, приготовленных под снос. Не звенели телефоны, не слышались шаги и голоса сотрудников - ничего. Даже когда Вася жал кнопку звонка, привычное "динь-дилинь" не раздавалось.  Тогда Вася попытался к кому-то из коллег позвонить - и без всякого успеха: потому что и связи тоже не было. На экране его новенького телефона с двумя сим-картами на месте антеннок кратко и без пояснений светились два перечеркнутых кружочка. Нет связи.

Вася занервничал. Как-то странно... Обычно даже коридор возле офиса был оживленным: сновали соседи, лязгали дверями лифты, курильщики проходили на балкон и возвращались оттуда, а сейчас ничего этого не наблюдалось. И тишина - вот что больше всего беспокоило Васю. Тихо в этом здании не бывало никогда.

Вася, помявшись у лифта, решил спуститься вниз и поинтересоваться у консьержа, куда это все подевались среди бела дня. Он нажал кнопку вызова, но кнопка не загорелась красным огоньком, и лифт не приехал. Второй, третий - все лифты бездействовали.  Вася вернулся к двери офиса и приложил к ней ухо. Как и следовало ожидать, он ничего не услышал, кроме тишины, однако так, сквозь массивную железную дверь в дерматиновой обивке, тишина даже зазвучала. Было совершенно понятно, что за железной дверью - никого, ничего и никогда не было. Там была необъятная пустота, заполненная необъятной тишиной.

Васе стало как-то не по себе. Он приложил ухо к дверям соседних офисов, но они, судя по всему, вели туда же - в необъятную пустоту, заполненную необъятной тишиной. Вася глянул на экран телефона: по-прежнему перечеркнутые кружочки на месте антенн. И он бегом кинулся к лестнице и, не останавливаясь, одолел все 13 этажей вниз.

Все, да не все: Вася оказался теперь не в подъезде, а на обычной лестничной клетке, с которой один марш вел вверх, а другой - вниз. Вася успокоил себя тем, что просчитался, и зашагал вниз - вряд ли он ошибся больше, чем на один этаж.  Так Вася спустился еще на один этаж, потом еще на один, потом, ускорив шаги, еще сразу на три, - а лестница все не заканчивалась.

Вася опять остановился на лестничной клетке, с которой один марш вел вниз, а второй - вверх. Что же это такое! Но вниз спускаться было легче, к тому же у Васи от волнения подгибались колени - идти вверх он попросту не мог. И он обреченно зашагал вниз, уже даже не считая этажи.

Лестница, лестница, лестница... Связи нет... Тишина... Лестница, лестница, лестница... У Васи кружилась голова и немного побаливали ступни, натертые недавно приобретенными туфлями, однако останавливаться смысла не было, а идти вверх было все равно намного труднее, чем вниз. Да и кончится же когда-нибудь эта лестница! И Вася продолжал свой спуск по лестнице, а она все не кончалась.

Когда Вася окончательно выбился из сил, он понял, что прошел вниз столько маршевых пролетов, что одолеть их все снова, да еще и в направлении "вверх" просто нереально. И он потихоньку продолжал спускаться. Им овладела теперь надежда попасть хотя бы куда-нибудь, только бы не видеть этих серых ступеней, от который у Васи уже рябило в глазах. А еще – не слышать этой тишины, которая, казалось, так уплотнилась, что Васе стало трудно дышать. А может, он просто устал, и ему нужно отдохнуть?

Но мысль об отдыхе, напротив, подхлестнула его и даже наполнила страхом: отдыхать здесь?! Неизвестно где?! В этом непонятном и даже страшном месте? И Вася, морщась от боли в стертых ступнях и усталых икрах, упрямо шагал.  Еще через несколько пролетов он разулся и понес туфли в руках, а еще через десяток просто бросил их на ступенях. Он устал, перепугался, хотел пить, и до новеньких туфель ему не стало никакого дела. Только бы добраться - куда угодно.

И как только Вася снял туфли и избавился от мучительной боли, которую они причиняли, он вдруг остро и ясно вспомнил, как возвращался из кафе после обеда. Над входом в подъезд, куда он вошел, была размашисто намалевана белая цифра 2. А Васин офис находился в подъезде с аккуратной зеленой циферкой 3 справа от входной двери! Он ошибся подъездом! Однако Васино ликование было недолгим: все равно с этим подъездом что-то было очень не так. Совсем не так, если сказать правду. И вот этот рассеянный свет - откуда он, ведь ни лампочки, ни окошка, ни щели, ни отдушины нигде...

И тут Вася, все еще продолжая свой путь вниз, обратил внимание, что на лестничных пролетах была нумерация - наверное, этажей, чего же еще? Однако номера этажей были снабжены значком "-", то есть Вася, скорее всего, оказался в подземной части здания! Однако что это за здание на окраине города, в котором - сколько? Минус 98 этажей по состоянию на сейчас, а сколько их еще? И почему между вторым этажом  и минус первым не оказалось первого, с которого можно было попасть в подъезд и выбраться из него на улицу?

Впрочем, от нумерации этажей толку оказалось немного - вообще никакого толку. Потому что отрицательные номера сначала нарастали ("-98"..."-99"..."-100"), потом убывали, а потом снова стали положительными и вообще потеряли всякий порядок: сразу за 112-ым следовал 6-ой, а потом сразу минус 44-ый. И Вася больше на эти номера не глядел, а только шагал, шагал, шагал...
 
Наконец, Вася рухнул на ступеньку - идти он больше не мог. Он закрыл глаза и рукой нашарил в кармане пиджака телефон - без всякой надежды, так, только чтобы посмотреть на что-то, что не выглядит как серая бетонная лестница, покрытая толстым слоем пыли, на котором четко виднелись следы босых ног. Ног?!

Вася убедился, что это были его следы; они шли в обоих  направлениях, и вверх, и вниз, и от этого ему стало страшно теперь уже по настоящему. Значит, он ходил кругами по этой чертовой лестнице?! Значит, выхода нет?!  И Вася, размазывая слезы по грязному лицу, уставился на экран телефона. Антеннок по-прежнему не было, но Васе было отрадно думать, кому бы он теперь мог позвонить. И в самом деле, кому? Кому звонить - если есть возможность – из такого невозможного места?

И Вася вдруг вспомнил, что очень давно не звонил маме. И на него тут нахлынула такая тоска, а следом такое раскаяние, что Вася закрыл глаза - он стыдился даже покрытых пылью ступеней. Мама! Что же он так редко ей звонил? И тогда Васин стыд достиг такого накала, что превратился в чувство, которое Вася иначе, как религиозным, не смог назвать. Ему даже померещилось, что смысл этого страшного события - в том, чтобы вспомнить о маме и больше никогда о ней не забывать. Вот сейчас он откроет глаза - и все будет, как раньше, и он тут же позвонит маме...

Раскрыв глаза, Вася снова увидел ступени, площадку, паутину в углах, пыль и следы своих ног на ней. Религиозное чувство и мысли о маме оставили Васю, и теперь его охватило отчаяние - полное и беспросветное. Выхода не было. По-видимому, здесь ему придется пропадать...

Однако мысль о "пропадать", как и несостоявшееся возвращение на волне раскаяния и стыда в привычный мир, разозлили Васю до крайности. Пропадать он решительно не хотел. И Вася встал и пошел - разумеется вниз, ведь пути вверх по сути не было - никакого выхода там нет, а по пути вниз, может, чего-то и обнаружится. И Вася шел - вниз, вниз и вниз!

Когда муки голода и жажды стали совсем нестерпимы, Вася вдруг припомнил, как он сидел в отчаянии на лестнице, а где-то справа в углу виднелась паутина. А ведь паутина - это пауки. А пауки охотятся на других насекомых - для этого им паутина и нужна. А насекомые – это вода, белки, еще что-то; еда, одним словом. Немедленно Вася выяснил, что голод и жажда совершенно избавили его от брезгливой предвзятости к насекомым и от пищевой привередливости. Самосохранение – превыше всего! А ведь ему еще нужно пройти путь - его Великий Путь вниз!

И Вася принялся собирать и поедать пауков, мокриц и прочих насекомых всех отрядов и семейств, которые попадались в паутине.  Он шагал, ел насекомых и размышлял о том, что Путь и Цель - великие вещи. Поначалу он только не мог определиться, что первично: величие Путника или величие Пути и Цели, однако постепенно уверился, что только Великий Путник способен осознать само существование Пути, Цели и начать движение – по Пути к Цели. Именно величие Путника и делало Путь и Цель - великими.

И Вася - впрочем, теперь он себя называл исключительно Путник - шел по своему Великому Пути вниз в полной уверенности, что за этим путешествием не было никакой нелепой, необъяснимой случайности. Нет, Путник сам выбрал свой Путь и свою Цель, и теперь двигался - строго вниз - к этой Цели. А иначе и быть не могло.

И Вася, гордо подняв голову, прихватывая насекомых и отправляя их в рот, продолжил свой Великий Путь - только вниз, вниз и вниз - к Великой Цели. Скоро на Васю снизошло откровение: Великая Цель этого Великого Пути состоит в движении по Пути к Цели, и в этом - суть, суть всего сущего! А иначе и быть не могло - и Вася уверенно шел, напевая нечто торжественное, никуда не сворачивая и весьма гордясь своей несгибаемостью и готовностью держаться Великого Пути - он уже и думать забыл, что сворачивать было попросту некуда.

И вот однажды на какой-то лестничной площадке увидел Вася дверь - он уже настолько привык к лестничной жизни на Великом Пути, что даже не сразу понял, что это такое. С трудом он припомнил, для чего существуют двери. Вася толкнул дверь, она открылась, и он проник - сначала в шкаф, а потом и на маленькую уютную кухоньку.  За столом под низким оранжевым абажуром сидели четверо - мужчина, женщина, мальчик и девочка. Они ужинали. Васино появление из шкафа чрезвычайно их удивило, а детей даже напугало, и девочка заплакала.

Но Васе было не до эмоций и прочих глупостей. Он вкратце разъяснил людям смысл всего сущего, порядок питания на Пути и потребовал немедленно следовать за ним. Однако люди воспротивились, и пока мужчина вязал полотенцами ослабевшего на пауках и мокрицах Васю, женщина увела детей и вызвала милицию и скорую. Васю увезли.

Когда Вася вышел из лечебницы, ему даже удалось восстановиться на прежней работе. Премии квартальной его лишили, однако зарплату за время вынужденного прогула все-таки выплатили. Вася радовался: еще легко отделался, а могли бы уволить. В наши-то всегда тяжкие времена это совсем нехорошо, просто хуже некуда! И поэтому Вася совсем не скорбел о потерянных на лестнице туфлях - все равно они натирали.

Вася живет теперь, как и раньше, и даже совсем прекратил есть насекомых и видеть сны о Великом Путнике, идущем по Великому Пути к Великой Цели - только вниз, вниз и вниз, никуда не сворачивая. Кроме того, он звонит маме - и часто, теперь это для него очень важно. А больше ничего в Васиной жизни не изменилось.

Да, еще одно: 2-ий подъезд во всяком доме он с тех пор обходит стороной. Вот и все!

2015

 Максим Федорченко