Горе

Жили-были в деревушке,

Что стояла на опушке,

Где река меж берегов,

Двое братьев мужиков.

Первый бедный и усатый,

А второй старшой – богатый.

Переехал богатей

В город жить с семьёй своей.

Дом отстроил пребольшой

И купцом стал брат старшой.

А у бедного порой,

Хоть встаёт он на заре,

Нету хлеба на столе.

Плачут детки – есть хотят,

Животы у них болят.

С утра до ночи бедняк

Бьётся эдак или так,

Нету пользы – ну никак!

Подкосилась даже хата,

Говорит жене: «До брата

Дай-ка в город я пойду,

Может, помощь там найду?»

Вот приходит к богатею:

«Здравствуй, братец. Я имею

Просьбу верную к тебе –

Помоги в беде ты мне.

Голодают мои детки,

Им бы хлеба – не конфетки».

Что же? – братец отвечает

(Сам же руки потирает), –

Вот недельку отработай,

Дам тебе тогда чего-то».

Что поделать! Согласился.

Всю неделю суетился:

Чистил двор, рубил дрова,

Вычищал помёт в хлевах,

Холил резвых лошадей

И кормил коров, свиней...

Раз седьмой темнеет небо,

Брат даёт буханку хлеба:

«Получай вот за труды!

Коль дела твои худы».

«И за то спасибо, брат!» –

Поклонился на расплат

И хотел идти домой.

Говорит тут брат: «Постой!

Приходи-ка ты с женой

Завтра в гости; путь не длинный,

У меня же именины».

«Да куда мне? При делах:

Гости в шубах, сапогах,

Я ж в лаптях, да и кафтане,

Вон и дырка на кармане».

«Ничего, ты приходи!

И супругу приводи».

«Хорошо, приду, родной».

И поплёлся сам домой.

Воротился как к семье,

Говорит своей жене:

«Завтра в гости нас с тобой,

Пригласил мой брат родной,

Именины у него».

«Ну, пойдём – раз повезло:

Угощения поесть

Да детишкам что принесть...»

Утром в городе у брата

Полон дом гостей богатых.

Он их потчует прекрасно:

Подают им вина, яства...

Бедный брат с женой сидят

Да уныло лишь глядят,

Как другие пьют, едят ...

Их никто не угощает,

И на них не обращает

Брат внимания совсем,

И для них он глух и нем.

Кончился обед, и гости,

На столе оставив кости

В беспорядке (разлито'

Недопитое вино),

Собрались все уходить,

Не забыв благодарить

Дом гостеприимный тут:

Все смеются, все поют.

Бедный тоже – поклонился

И с женою удалился.

Вот голодные идут

(Слышно – где-то там орут),

Бедный брат жене своей

Молвил: «Песню веселей

Мы сейчас с тобой вдвоём,

Что ль, давай-ка запоём!»

«Эх ты, дурень-дурачок!

Неужели невдомёк?

Люди сладко пили, ели, –

Потому-то и запели.

Ты-то петь с чего решил?

Ну, меня ты насмешил».

«Всё же брата именины:

Пусть не пир нам – а смотрины,

Но без песен стыдно мне

Появляться на селе.

Запою, чтоб говорили:

Раз поёт – знать угостили...»

«Ну, так пой, а я не стану!

Не поддамся я обману».

И мужик запел вовсю

Славну песенку свою.

Слышит – кто-то подпевает;

Он супругу вопрошает:

«Это ты сейчас тайком,

Столь писклявым голоском,

Подсобляла мне, жена?»

«Что с тобою? Я с ума

Не сошла – да и вина

Не пила...» – «Тогда ну кто же?!

Подпевать ещё мне может».

«Я не знаю! Ну-к запой,

Так послушаем с тобой».

Он опять запел. И что ж?

Сразу даже не поймёшь.

Он поёт один слова –

Слышно голоса всё ж два.

Встал мужик, спросил печально:

«Горе, то не ты случайно

Пособляешь песню петь?»

«Да, хозяин! Теперь впредь, –

Отозвалось важно Горе, –

Не отстану я уж боле.

Ты хозяин поневоле,

И везде, и всюду я

Буду тень навек твоя».

«Что ж, пойдём!» – сказал бедняк.

Но зовёт его в кабак

Горе горькое в секрет.

Тот ответил: «Денег нет!»

«Вот дурак – не видел свет!

На тебе кафтан надет,

А на что он? Лето скоро...»

Посмотрел мужик с укором,

Плюнул наземь: «Что ж, айда!

Денег нету? Не беда...»

И пропили... Утром снова

Горе охает сурово;

Голова болит с похмелья,

Вновь зовёт напиться зелья:

«Хорошо бы с утреца

Нам испить опять винца!..»

«Денег нет!» – мужик твердит.

Горе хитро говорит:

«Ты возьми телегу, сани...

Продадим – и с сердца камень!..»

Так и сделали они.

Полетели быстро дни.

Пропил борону, кайло,

Всяко мелкое добро

За полмесяца спустил;

Даже избу заложил.

«Всё, дружище, больше нету, –

Бедный Горю молвил летом, –

Что ещё теперь пропить.

Всё пропили... Как нам быть?»

Да! Взаправду, видит Горе –

Не возьмёшь с бедняги боле;

Он совсем уже бесхозный.

Говорит ему серьёзно:

«Ты к соседу ну-ка сбегай:

Попроси волов с телегой».

Побежал мужик к соседу.

Дай, мол, то-то... Тот к ответу

Принуждает со словами:

«Для чего повоз с волами?»

«В лес поеду за дровами.

Отработаю сполна

Я неделю задарма».

«Ну, возьми, не поломай».

«Даже не переживай!»

Взял волов, уселись с Горем

На телегу, едут в поле.

Задаёт оно вопрос:

«Знаешь ты, что в землю врос

Крупный камень на холму?»

«Как не знать?!» – «Езжай к нему».

Только-только подкатили,

Камень тот отворотили,

А под камнем полна яма

Золотых монет багряных.

«Что глядишь и так притих –

Ты таскай в телегу их...»

Принялся мужик за дело,

Горе рядышком присело.

Выгреб всё, слепясь от солнца,

До последнего червонца.

Заявляет Горю сам:

«Посмотри-ка, Горе, там:

Не осталось по углам?»

Наклонилось Горе, зрит:

«Я не вижу!» – говорит.

«Полезай-ка в яму, Горе –

Там узнаешь правду, что ли...»

Так и сделало оно,

Только влезло ... Он его

Тут же камнем привалил:

«Чтоб и это не пропил,

Лучше здесь ты посиди,

Горемыка, взаперти».

Сам отправился домой;

В погреб там багаж златой

Разгрузил; отдал соседу

И волов, да и телегу.

Много ль времени иль мало

Пролетело – то незнамо!

Но отстроил он хоромы:

Дом огромный, крепкий, новый –

И зажил с тех пор богато ...

Приглашает как-то брата

В гости он с женой к обеду.

Удивляясь брат: «Приеду!»

На другой день приезжают,

Ничего не понимают,

(Так не верится глазам!)

Вот так на – ну чудеса!

Угощает братец чинно:

Изобилье яств и вина!

«Объясни, какой судьбой,

Ты богатый стал такой?!»

Рассказал мужик ему

По беззлобью своему:

И про Горе, и про клад,

Как избавиться был рад.

В общем, всё чистосердечно,

Изложил ему беспечно.

«Эко! – думает старшой, –

Будут беды, брат младшой.

Вот поеду в чисто поле,

Отпущу твоё я Горе;

И возьмётся вновь хитро

Отчуждать твоё добро».

Завидно чрезмерно стало.

(Так оно в нём заиграло!)

Это ненавистно чувство:

Так-таки б завыл от буйства!

«Эко! Ты какой наглец!

Будет радостям конец.

Эко ты расхвастался!

Лишь недавно плакался...»

Отпустил жену домой,

Сам дорогою другой

Подъезжает к камню он,

Огляделся с трёх сторон,

Своротил – и наклонился

Глянуть, кто там шевелился.

Не успел принять решенье,

А оно уже на шее.

«А! – кричит, – прибёг к обману;

От тебя я не отстану!»

«Слушай, Горе! – в крик купец, –

То не я тот молодец,

Что закрыл тебя под камень,

Это, брат мой, между нами».

«Нет уж! Нет уж! Один раз

Удалось, но не сейчас...»

Крепко Горюшко взялось

За купца; всё вкривь да вкось

Вдруг в хозяйстве повелось.

Что ни день – так опохмелка,

А какая спьяну сделка?!

«Нет, так жить нехорошо, –

Думает, – вопрос решён.

Нужно избавляться срочно,

А иначе крышка – точно!..»

Думал, думал – сочинил,

И два клина заточил,

Колесо взял – и один

Вбил во втулку крепко клин.

Вышел к Горю, говорит:

«Что лежишь – бок не болит?!»

«Что ещё мне делать гоже?..»

«Поиграем в прятки, может?»

Горе радо: «Дело тоже!..»

Спрятался купец сначала,

Горе быстро отыскало.

«Ты меня найдёшь не скоро, –

Похваляться стало Горе, –

Я забьюсь в любую щёлку,

Будешь день искать без толку».

«Ты себя превознесло:

Заберись-ка в колесо...»

«В колесо не влезу я?!

То, хозяин, ерунда!»

Влезло Горе вмиг туда,

А купец тут без труда

Клин второй во втулку вбил,

В речке с Горем утопил.

И по-старому зажил,

Больше с горя не тужил.

В этой сказке свой резон,

Вот о чём толкует он:

Знай, что горе – не беда,

И всему своя чреда!

Так бывает часто в жизни …

(Есть сарказм в той укоризне),

Да и правды есть зерно

Да и ходит слух давно,

Будь то: «Не было бы счастья –

Да несчастье помогло.»

Запираться, я не буду

Зависть – это тоже худо.

                             1998г.