Пейзаж.

Январский серенький денек:

всяк ляг да плюй под потолок!

Руины бани безисходны...

Словно  прошел тут сатана,

проходят тени у окна

в деревне русской безработной.

У бюста Ленина в буран

вроде советских партизан

топочут с сумками с ларька

папаши Зю как пионеры -

богаты лишь пенсионеры.

Унынье, холод да тоска.

И одиноко и бесцельно

над всем дымит труба котельной.

А у закрытой у больнички

орет ворона на ветвях

вслед уходящей электричке.

Спаси их всех что ли аллах?

Наташка спиртопузырьком

плетется в мареве седом,

поскольку нынче понедельник.

И закусила уж драже -

как все младые тут без денег,

опохмеленная уже.

Опохмеленные слегка

грядут с реки два рыбака,

остаток здешнего народа.

И без налима, без язя

пустые ящики неся,

опять без рыбы и дохода.

И как Беда и Неудача

ползет в наморднике собачьем

с утра едва еще с постели,

а нею наш всеобщий пес,

бубня сама себе под нос -

соседка Таня еле-еле.

Весьма веселые притом

влекут на сдач металлолом

не как угрюмые тут все,

где на сугробе пляшет бес,

былые  член КПСС

по оснеженному шоссе.

Чиновник, полный весь хлопот,

свистит на "Вольво" сквозь народ

в шарфе от Гуччи при параде,

снег завивая ввысь винтом.

В Анталье или там в Хургаде

здесь не бывал почти никто.....

Витек орет им: Суки! бляди!

Когда вечор гудет буран

средь сих безлюдных диких стран,

стихов любовных их ишшо,

детей упорных совмещан -

то в интернете хорошо

читать сто тысяч графоман.