ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка Владимир Котиков
Стоит почитать Марсианский дворник

Автор иконка Эльдар Шарбатов
Стоит почитать Юродивый

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Адам и Ева. Фантазия на известную библей...

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Дети войны

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать День учителя

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка Владимир Котиков
Стоит почитать Рождаются люди, живут и стареют...

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать На веселых полях зазеркалья

Автор иконка Анастасия Денисова
Стоит почитать Любимых не меняйте на друзей 

Автор иконка  Натали
Стоит почитать Смысл жизни

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Гадай, цыганка-одиночество...

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

Вова РельефныйВова Рельефный: "Это про вашего дядю рассказ?" к произведению Дядя Виталик

СлаваСлава: "Животные, неважно какие, всегда делают людей лучше и отзывчивей." к произведению Скованные для жизни

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

ЦементЦемент: "Вам спасибо и удачи!" к рецензии на Хамасовы слезы

СлаваСлава: "Этих героев никогда не забудут!" к стихотворению Шахтер

СлаваСлава: "Спасибо за эти нужные стихи!" к стихотворению Хамасовы слезы

VG36VG36: "Великолепно просто!" к стихотворению Захлопни дверь, за ней седая пелена

СлаваСлава: "Красиво написано." к стихотворению Не боюсь ужастиков

VG34VG34: " Очень интересно! " к рецензии на В моём шкафу есть маленькая полка

Еще комментарии...

СЛУЧАЙНЫЙ ТРУД

Маргарита
Просмотры:  421       Лайки:  0
Автор Татьяна Желудовская

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




Долг платежом красен


Владимир Жуков Владимир Жуков Жанр прозы:

Жанр прозы Детектив
2125 просмотров
0 рекомендуют
1 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
Долг платежом красенПочти автобиографическое произведение о противостоянии коррупции в одном из приморских городов Крыма.

«Крым-криминал»

                                          

 ДОЛГ  ПЛАТЕЖОМ  КРАСЕН

 

 Р О М А Н                              

 

1. Взять под  контроль

 

К месту встречи, в небольшой сосновый бор, что за городом, Хлыстюк  прибыл вечером в черной служебной  «Mazda». Увидел своего приятеля, поджидавшего  его возле скромной  белой  «Оки»  и мягко вдавил педаль тормоза. Машина  послушно остановилась у стройной  высокой сосны.  Игорь Глебович Каморин лет тридцати восьми от роду, ладно скроенный, широкоплечий, услужливо открыл дверцу  японской иномарки. Хлыстюк  вылез из машины, следом на землю выпрыгнул ротвейлер  буро-коричневой масти.

— А где же ваш водила, Савелий Игнатьевич? — ощутив цепкость его коротких  пальцев, удивился Игорь Глебович.— Сами за баранкой. К чему такая конспирация? Почему  встреча не в вашем кабинете?

—  Слишком много вопросов, Игорек, — властно оборвал его Хлыстюк  и слегка подтолкнул рукой. —  Давай пройдемся, здесь нам никто не помешает. Замечательная погода, хвойный воздух, не часто ноябрь выпадает таким погожим. Обычно  дожди, туманы, холодный норд-ост...

Они, прихватив мобильные телефоны «Siemehs», степенно прогуливались вблизи авто. Под обувью мягко пружинила увядшая трава и слежавшиеся  настом сосновые иглы  Хлыстюк  строго  поглядел на Каморина маленькими въедливыми глазами, пригладил ладонью седые  волосы на лысеющем  темени.

—  Конспирация  — дело стоящее при любой власти и режиме,— назидательно  произнес он.— Разговор у нас серьезный и о его содержании никто не должен знать, потому я и велел  своему водителю отдохнуть. Водители— народ болтливый, ненароком проговорится. Да и кабинет мой не для таких бесед. Стены  имеют глаза и уши.

Не исключаю, что технари из шестого управления по борьбе с организованной преступностью и коррупцией нашпиговали его  «жучками», да  и в машине могут быть «сюрпризы». Даже президента Кучму  его охранник  майор Мельниченко умудрился подслушать в кабинете  и устроить месте с Морозом «кассетный скандал»  по поводу политического убийства журналиста Георгия Гонгадзе и преследования представителей оппозиции. А уж нам и подавно  надо держать ухо востро. Только не подумай, что  я  напуган, но лучше лишний раз  перестраховаться и не рисковать. Помни, что береженного Бог бережет.

—Пригласили бы связистов, чтобы прощупали  ваш кабинет. Для этих целей  есть специальные приборы,— посоветовал Каморин.— Во-первых, убедитесь,  что вас действительно прослушивают. Во- вторых, примите  контрмеры.

— Дельное предложение, я так и сделаю,— согласился  Савелий Игнатьевич. — Ты, гляжу, не разучился соображать.

— Да, есть еще масло в голове, — улыбнулся Игорь  Глебович. — Так моя братва  любит базарить.

— Может тебя в штат взять советником?

— Благодарю,  Савелий Игнатьевич, но меня служебная карьера не прельщает. Хотя предложение и очень заманчивое.

— Все так поначалу говорят, пока до власти не дорвутся и не  ощутят ее вкус,— заметил  Хлыстюк.— Все же возьму я тебя советником пока на общественных началах, чтобы не давать повода для закулисных сплетен. А вообще старайся не засвечиваться.

Веди скромный образ жизни, не привлекай внимания. Возникнут проблемы, обращайся в любое время суток. Для того и  мобильный телефон.  Надо умело пользоваться плодами цивилизации. Всегда помогу, чем смогу.  У кормушки президента  куча советников, помощников и прочей челяди, а чем я хуже?

— Не хуже, а лучше. Благодарю за оказанное мне доверие,  за должность. По  пустякам беспокоить не стану,— пообещал Игорь Глебович.— Вы, Савелий  Игнатьевич, можете мною располагать на все сто  процентов, не подведу, не выдам ни под какой пыткой.

— Ну, это ты хватил через край, ни  пыток, ни  нар  мы не допустим. Я  в тебе уверен, Игорек, а теперь к делу. Ты с Зубачем пообщался?

— Да, как вы приказали. Потребовал пятьсот баксов  в месяц  и ни цента меньше.

— Как  он отреагировал?

— Заартачился,  схватился за телефонную трубку, хотел  позвонить в милицию и прокуратуру. Пришлось его немного помять, как боксерскую грушу. Подействовало, стал, как шелковый.

— Ты слишком не увлекайся, чтобы без  тяжелых последствий, травм и  увечий,— предостерег Хлыстюк. — Нам скандалы в городе не нужны, все должно  происходить тихо, мирно на добровольных началах и пожертвованиях ради общего блага.

— Аккуратно обошелся. После  того, как взбодрил его, привел в чувство и  предупредил, что на его «Зодиак» готовится наезд рэкета. Я мол, могу обеспечить “крышу”, охрану за соответствующую плату. Сказал, что эти услуги обойдутся ему намного дешевле, чем восполнение  материального ущерба от неизбежного погрома.

— Зубач знает,  кто за тобой стоит?

— Наверняка догадался. Коммерсанты между  собой  тесно общаются, а земля, как известно, слухом полнится.

— О чем вы договорились?

— Зубач стал жаловаться, что товар идет плохо, фирма несет убытки. Он был под градусом и вел себя вызывающе  нагло, поэтому, Савелий Игнатьевич,  и пришлось его  встряхнуть.

— В чем  его наглость? — насторожился хозяин.

— Напоследок сказал, что гусь свинье не  товарищ.

—Так и сказал?

— Дословно, — кивнул  головой Игорь Глебович.

— Ну, гусь лапчатый, — всерьез рассердился Хлыстюк. —  Я ему подложу большую черную  свинью. Перья выдеру и поджарю, как шашлык на мангале.. Узнает, кто в городе хозяин. Налогами задавлю, проверками изнасилую и по миру пущу.

— Может его слегка по голове арматурой или утюгом погладить?— предложил  советник.

— Пока воздержимся, я на него своими средствами воздействую. Через  неделю завопит и сам на прием  попросится. Ну, гусь, это же надо такой номер  выдал. Я от него такой прыти не ожидал. Обычно спокойный,  покладистый, а  тут  полез  на  рожон ...

— Наверное, в  нем  градусы взыграли, вот и осмелел? —  предположил Игорь Глебович.

— Он мне и за градусы ответит. Денег у него нет, бедствует, а коньяк и водку пить горазд,— возмутился хозяин.— Почувствовал вкус шальных денег, вот и не желает делиться, жаба  давит. С другими барыгами, как отношения  складываются?

— На АЗС, платных автостоянках и на рынках придется еще поработать,— вздохнул Каморин.—  Жалуются на уменьшение оборота и выручки  в  связи с кризисом и ростом  курса доллара. Хотя подорожание  горюче – смазочных материалов им на руку. Парамоша хитрит, избегает встреч. Сколачивает вокруг себя группу жлобов. Но я  ему рога обломаю, а шпана его разбежится по кустам.

—  Парамошу я сам за жабры возьму,— сказал Савелий Игнатьевич.— Все должно быть под нашим  контролем — магазины, рынки, комки, рестораны, бары, казино, АЗС,  автостоянки, обменные пункты... объекты любых форм собственности. Ты, Игорек,  и без меня знаешь, где большие  деньги  вращаются, где финансовые потоки и даже ручейки. Надо успеть все прибрать к своим рукам, иначе  влиятельные конкуренты – олигархи   нас задавят. Из других городов  и регионов нагрянут, из  Днепропетровска,  Донецка и Макеевки, превратив город в рынок сбыта своих товаров. Прежде  они назывались  ОПГ, а теперь трансформировались в благозвучно солидное ФПГ, а суть одна. Круто развернулась борьба  за крупные лакомые предприятия  и  сферы  влияния. Недоглядим, опоздаем и окажемся на обочине или пустят нас в расход. У тебя в голове масла хватит, чтобы  разобраться.

—Вы правы, Савелий  Игнатьевич, конкуренты – варяги   наседают, теснят,— сообщил Каморин. — У них  капитал, а значит и сила. А сила есть, ума не надо. Если полюбовно  не договоримся, то неизбежны  разборки. Не хотелась бы терять людей. Надо наращивать мускулатуру, а это потребует дополнительных  средств: экипировка, оружие, транспорт, средства связи, расходы на содержание боевой группы.

— Сила— это хорошо, но и мозги должны быть ясными. Часто побеждает не сильный, а хитрый. Сколько под нами сейчас субъектов предпринимательской деятельности?

— Пока шестьдесят пять.

— Мало, в городе их более двухсот  и с каждым месяцем появляются  новые субъекты среднего и малого бизнеса. Активно бери  под  «крышу»  и других, чтобы конкуренты не опередили,— велел  начальник. — Ты, Игорек, не скупись. Подбирай себе помощников  из числа спортсменов — боксеров, борцов, штангистов, бывших спецназовцев. Многие из них сейчас  не у дел,  и поэтому охотно  согласятся, особенно  молодежь. Им  ведь каждый день нужны деньги на красивую жизнь, на женщин и развлечения. В твоей команде должны  быть  крепкие, надежные ребята. Хлюпики и отпетые  уголовники  не нужны. Понял?

— Как не  понять,— улыбнулся советник  и полез  в карман черной  кожаной куртки  за пачкой сигарет и зажигалкой.

—Ты с куревом повремени, —  жестом руки остановил его Хлыстюк. — У меня на табачный дым аллергия?

—Извините, Савелий Игнатьевич,  забыл, увлекся, — и  виновато спрятал сигареты  и зажигалку.

— Впредь с памятью не должно быть провалов. Дыши свежим  воздухом, береги здоровье,  наслаждайся  жизнью и природой. Кстати, курево, никотин приводят к  импотенции и онкозаболеваниям.

— Знаю, но еще неизвестно от какой  заразы раньше опрокинешься,— хмуро  заметил Каморин.— Толи от пули и  взрыва, толи  от рака и СПИДа. От судьбы не уйдешь, от смерти не откупишься.

— Не нравится мне твой пессимизм, Игорек. Насчет СПИДа  будь с бабами  осторожнее  и Бог милует. Выше голову, нам рано  еще бренные пожитки собирать.

— Конечно  рано,—  согласился тот.

В кронах  сосны что-то  прошелестело. В сгустившихся сумерках они увидели прыгавшую с ветки  на ветку белку. Пес громко залаял на зверька.

— Фу, Сенатор! — прикрикнул на ротвейлера  хозяин. К ногам упала сухая шишка.

— Нам тоже приходиться вертеться, как белке в колесе, — задумчиво произнес  Савелий Игнатьевич и выжидающе  поглядел на  советника.— Что у нас там  набежало?

Игорь Глебович понял  с полуслова, нырнул рукой во внутренний карман и подал конверт с  долларами:

— Здесь двадцать  тысяч.

— Не густо,  надо  бы увеличить ставку,— вздохнул начальник  и спрятал конверт в широкий  карман темно-зеленого  плаща.— Ты на  свою братву  оставил?

— Как обычно, Савелий Игнатьевич. У моих ребят потребности известны  — ресторан, казино, девушки... пока молоды, пусть развлекаются.

— Ты их сдерживай, чтобы  без скандалов и мордобоев. Помни: делу— время, а потехе — час.

—Помню, Савелий Игнатьевич,— отозвался советник. — А насчет увеличения ставки лучше повременить. Не надо резать курицу, которая  способна нести золотые яйца.

— Пожалуй, ты прав, — после паузы ответил  Хлыстюк. 

Они  возвратились  к автомобилям.

— Я первым отъеду, а ты пока  покури  и минут через пять тоже пошабашишь, — велел Савелий Игнатьевич, глядя на приткнувшуюся у дерева «Оку».— Тесновата для тебя тачка, купил бы  «Меrcedes», BМW,  «Vоlvо»  или джип  «Subaru»?

— Не  люблю пыль в глаза пускать,— ответил Игорь Глебович.— «Ока» меня вполне устраивает, неприхотливая и экономичная, а иномарку, тот же шестисотый мерс, всегда можно  купить. Скромность украшает человека.

— Что ж  одобряю твою скромность, молодец,— похвалил начальник. — Главное  не высовываться, быть в тени. Это меня черт в политику втянул, будь она неладна. Но коль  взялся за гуж,  то не  говори,  что не дюж.

С Зубачем я сам разберусь, он у меня не то, что свинью, черта признает за товарища.

— Сенатор, не шали! — окликнул  он  ротвейлера.

— Почему вы  ротвейлера, так необычно,   Сенатором назвали? — поинтересовался  советник.

— Он иной раз  лает без толку, — махнул рукою хозяин. — Как иной депутат, заберется на трибуну и чешет языком, черт знает что. Жена предлагала  назвать его  Баксом, значит в честь американской валюты, но я не уступил. Скоро ему стукнет пять лет — первый юбилей. Нынче среди состоятельных людей, в том числе чиновников и депутатов,  стало модным отмечать дни рождения не только любовниц, но и четвероногих друзей — коней,  собак, кошек и даже попугаев... А чем мы хуже?

— Не хуже, а даже лучше,  — услужливо заверил Игорь Глебович.

— Кстати,  через три месяца Сенатору стукнет  пять лет, юбилей. Хочу его порадовать, а  заодно и будет повод встретиться с влиятельными людьми, немного  расслабиться в дружной компании. Ты поговори с начальником гарнизона, а я ему предварительно позволю, чтобы он выделил толковых пиротехников и оборудование, материалы для фейерверков.

Чтобы, как в День победы, все небо было расцвечено салютом. От души повеселимся  и Сенатору  сделаем приятное. Я ему по случаю юбилея приготовил сюрприз, но разглашать не стану, чтобы не произошла утечка информации.

— Разноцветный салют  — удовольствие дорогое, — робко напомнил  Каморин.

— Что ж, где наше не пропадало, впрочем, полковник и бесплатно устроит  салют, упираться не станет, ибо себе потом будет дороже,— ответил хозяин  и вдруг пропел. — День рожденья лучший праздник,  только раз в  году. Каким-то там вшивым болонкам, пуделям и прочим  шавкам устраивают пышные торжества, именины, а сукам по поводу удачных родов. Уж я на своего любимца не поскуплюсь. Он у меня бойцовской породы со знатной родословной. Молодец, за  хозяина готов любому врагу горло перегрызть, а если надо, то и костьми лечь.

— Шеф, почему бы  вам не завести еще  питбультерьера?

— Упаси Господь!  Это же зверюги. Их без намордников и коротких поводков нельзя выводить на прогулку и держать в квартире, — возразил Савелий Игнатьевич. — Немало трагических случаев, когда эти злобные непредсказуемые  твари  загрызли своих хозяев. Мне жизнь еще не наскучила, только за последние два – три года, пока у власти, ощутил ее настоящий вкус.  Сенатор у меня надежный и  послушный защитник, без команды  «фас!»  с места не сдвинется.

— Да, у собаки инстинкты, а  человек руководствуется разумом, своими интересами,  действует по принципу: своя рубашка ближе к телу, —  напомнил  советник.

— Вот в этом и суть трагедии. Главное отличие собаки от человека, — оживился Хлыстюк.— Поэтому юбилей Сенатора, как говорят  футболисты  о матче,  состоится при любой погоде.

— А вы, Савелий Игнатьевич, не боитесь людской молвы, сплетен и пересудов. Разговоры пойдут, мол, буржуй с  жира бесится, когда вокруг столько нищих и беспризорных, безработных и голодных, а он собачьи именины  справляет?  Каждый бы пожелал такой сытой собачьей жизни, — заметил советник.

— Черт с ними, с разговорами, они мне до фени,— махнул рукой хозяин.— Оно может и к лучшему. Дурная слава, тоже способствует популярности, тем более, что очередные выборы на носу. Вон Ельцин на дурной славе в президенты России выбился, а Билл Клинтон за мемуары о сексе с Моникой Левински многомиллионный гонорар отхватил. Так что, нет худа без добра, надо только уметь ловко обратить скандал, сенсацию, событие, факты, ситуацию в свою пользу. Чем я хуже?

— Не хуже, но тяжела шапка Мономаха?

— Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом?

— Да вы, Савелий Игнатьевич,  по рангу о табелях уже генерал.

— Игорь, ты не забывай о  моем  хобби. У каждого свои пристрастия: первые  коллекционируют  шедевры живописи, вторые— яхты, самолеты и вертолеты, третьи — раритетные и современные авто, четвертые— старинное оружие, пятые  — монеты и самовары и так далее. А я, хотя и обожаю дорогие гоночные тачки, но  коллекционирую женщин. Это самое приятное увлечение. Основной инстинкт, гены  далеких предков.   Подбирай  в салон красоты «Шик & блеск» свеженьких очаровашек.

— Будет сделано, — ответил советник.

— Фу, откуда вонь едкая? — Хлыстюк  брезгливо повел носом, с подозрением взглянув  на Каморина, замахнулся рукой.— Ах, ты  паразит гнусный, утробный газ  втихоря стравливаешь?

—Что вы, Савелий Игнатьевич, я  не животное какое, — отпрянув в сторону, обиделся советник. — У меня дорогой парфюм от  Dior. 

— Кто же тогда? Может Сенатор? — хозяин  оглянулся на пса, увлеченного рыжеватой белкой, перебегавшей и прыгавшей по веткам.

— Шеф,  кажется,  вы наступили на  «мину»?

Хозяин взглянул на свои туфли и увидел прилипшую к подошве  буро-коричневую, вязкую,  словно пластелин, массу и посетовал:

—Эх, как это меня угораздило? Не привык ни перед кем голову склонять, под ноги смотреть, вот и вступил в дерьмо.

— Может это от  овец или  коз?— решил замять конфуз советник.

— Не лепи мне горбатого. У коз и овец помет вроде горошка или волчьей дроби..А это двуногие «лось» или «лосиха»  наложили.

Он  с кислой миной вытерал подошву о сухую траву, слежавшиеся сосновые иглы, но запах отличался едкостью.

— Плохая примета. Будьте бдительны, возможен подрыв на мине или фугасе, — вздохнул советник.

— Брось заливать. Если верить приметам, то и шагу ступить нельзя,— возразил Савелий Игнатьевич и позвал —  Сенатор, к ноге!

Ротвейлер, обескураженный вонью,  сел у ноги хозяина. Поводя  большой  головой, чутко внимал словам хозяина.

Пожав руку, Хлыстюк  поспешно свернул разговор. Преследуемый запахом  фекалий  сел за баранку,  захлопнул дверцу и «Mazdа» выехала из соснового бора. Через  десять минут Каморин  выехал на «Оке»

Вскоре на темно-синем  бархате неба проклюнулись первые звезды, среди которых серебряным челном скользил серп луны.

 

                               2. Урок профилактики

 

— Савелий Игнатьевич, вам спозаранку названивает директор МЧП  «Зодиак»  Викентий Павлович Зубач,— сообщила женщина - секретарь, едва начальник  вошел в  приемную. — Настырный, нервный такой. Может ответить, что вы в командировке или на совещании? Боюсь, что он  вам  на целый день настроение испортит...

— Мне не привыкать, Наина Викторовна,— усмехнулся начальник.— Такая наша горькая участь.  И тихих,  и нервных, всех приходится принимать и выслушивать. Если  еще этот Зубач позвонит, то  соедините меня с ним. Видно,  срочное у человека дело, надо уважить.

— Я вас поняла, шеф, — четко ответила женщина, за два десятка  лет работы  в приемной при бывших боссах глубоко изучившая  характеры, привычки и капризы  начальников. Она присела за стол с компьютером, а Хлыстюк скрылся за плотной с тамбуром дверью просторного кабинета. Минут через пять — телефонный звонок. Хозяин кабинета поднял трубку.

— Это неугомонный Зубач,— услышал  он голос секретарши.— Соединяю,  как вы велели.

— Доброе утро, Савелий Игнатьевич! — запальчиво  и слишком громко произнес  Викентий Павлович.

— Конечно, доброе, — невозмутимо ответил  хозяин.

—Извините за беспокойство,— сразу понизил тон  директор.— Я понимаю, что вы человек занятой, у  вас масса проблем и забот,  но  я прошу выкроить для  меня минут пять-десять?

— Я не закройщик и не портной в ателье, чтобы выкраивать ножницами, поэтому  формулируйте свои мысли точно. Могу уделить несколько минут. А в чем, собственно, дело?  Почему такая срочность? У меня для приема посетителей определены дни и часы,  — со строгим недовольством  осадил  его Савелий Игнатьевич и  со злорадством подумал: «Сам на поклон напрашивается. Хорош  гусь лапчатый, взял  я тебя за живое. Я те покажу, кто в городе  хозяин, кто командует парадом».

— Ревизоры меня  вконец замордовали,— взмолился Зубач. — То из КРУ  нагрянут, то  из  налоговой милиции и инспекции, все  переворошили. Того и гляди, из прокуратуры  пожалуют. Прямо нашествие монголо-татарского ига. Работать мешают, сотрудников нервируют, покупателей отпугивают, большие  убытки несу... Откровенно под  видом штрафов и других санкций  занимаются вымогательством.

— Ты что же, Викентий Палыч, хочешь жить по принципу: разделяй и властвуй?— резко перебил его чиновник. — И не  смей  больше клеветать  на блюстителей законности и порядка, на наши компетентные органы. За это предусмотрена не только административная, но и уголовная ответственность. Так дело не пойдет, ты не в джунглях и не в  тундре  живешь. Надо  делиться, платить налоги в бюджет, не прятать прибыль в чулок. Учись  трезво оценивать ситуацию, подавлять  порочные  алчные инстинкты. Что еще соизволишь сказать, какие претензии, чем недоволен? Я весь внимание.

— Спасите от ревизоров.

— Если у тебя все в порядке, к чему тогда паника? Плановая проверка и не у тебя одного. Так будет с каждым кто задерживает платежи в бюджет и в  специальный фонд  для благоустройства нашего горячо любимого города. Кстати, эта важная миссия поручена моему новому советнику Игорю Глебовичу Каморину. Прошу любить и жаловать  и не вздумай с ним ссориться,  иначе дорого обойдется  и  горько пожалеешь.

— Знаю, я эти плановые проверки по  три раза в месяц,— посетовал Зубач.— Если  перед ревизором  поставлена задача вскрыть нарушения, закрыть фирму, то он в  лепешку расшибется, чтобы  выполнить задание  начальства.

— Правильно мыслишь, Викентий  Палыч,— похвалил Савелий Игнатьевич.— Что ж ты раньше не прозрел. Ревизорам работать, исполнять свои функции не мешай, а то прикажу наложить арест на твою фирму и лишу  лицензии. как простой бич попрешься  на биржу труда за жалким пособием по безработице…

— Савелий Игнатьевич, по какому праву? — испугался  директор.

— По римскому, — ухмыльнулся  чиновник.

— Не делайте этого! У меня жена, дети, мать  с нищенской пенсией. Я все-таки хочу объясниться. Сами понимаете, что  телефон не  лучшее средство для конфиденциального разговора.

— Объясняться изволь со своей  женой или любовницей, — повысил голос чиновник. — А мне доложишь, как положено, что собираешься  дальше делать? Будешь платить или я закрою «Зодиак». На  твое место с  десяток  других предпринимателей найдется.

— Это слишком  круто! —  взмолился Викентий Павлович. — Я буду у вас  через пятнадцать минут. Не  возражаете?

— Ладно, приезжай,— лениво  обронил  начальник,  довольный  развитием  диалога. «Только  так надо строптивцев  за жабры брать, а то возомнили  себя  слишком  навороченными, не признают над  собой  никакой власти,— размышлял, расхаживая по кабинету его грозный хозяин. —  Я не  допущу беспредела».

Зубач себя долго ждать не заставил. Спустя десять минут  его долговязая, неуклюжая фигура предстала  перед  взором Савелия Игнатьевича. Он бросил ироничный  взгляд  на его  длинные,  как лопасти  ветряной мельницы, руки, куцую голову в фетровой  шляпе и худую гусиную шею. В серых глазах посетителя лихорадочный блеск. « А ведь, действительно, очень  на гуся смахивает»,— подумал  Савелий Игнатьевич.

— Легок  ты, однако  на  подъем, Викентий Палыч,— сидя за массивным столом, произнес  Хлыстюк. — Поди на “мерсе” примчался? Эта я на  подержанной «Mazda» езжу, да и офис у тебя, поди, пороскошнее моего кабинета,  евроремонт и прочее. Вижу я вас всех коммерсантов насквозь — бедолагами прикидываетесь, а валюту  лопатой гребете и в  швейцарские  банки перекачиваете. Ни у кого голова о развитии  города, о наполнении бюджета не болит. Все заботы на  меня взвалили.

— Нет у меня  ни «Маrcedes», ни другой иномарки,  на старом «Москвиче-412» езжу, — попытался парировать напор. — А вместо офиса обычная контора. Прибыли от торговли — кот наплакал, едва концы  с концами  свожу. С трудом на зарплату работникам наскреб, чтобы не разбежались. Мой «Зодиак» всего  лишь год существует и не  успел, как следует  развернуться. Налогами задавили, ревизоры – контролеры  табуном  набежали. Всех угощай и ублажай…Грабеж средь бела дня ... режут как курицу...

— Бери пример с олигархов – миллиардеров и миллионеров, если не слаб в коленках, — с иронией бросил реплику Савелий Игнатьевич.

—Для этого надо быть криминальным авторитетом или зятем президента с хватательными инстинктами без совести и чести. Им все доступно, тот же Никопольский завод ферросплавов, Арцизский трубный завод или гиганты металлургии  и другие крупные предприятия, созданные  трудом миллионов  людей многих поколений и захваченные мошенниками, — вздохнул Зубач. — К таким лакомым кускам, прихваченным аферистами  семейно – криминальных кланов, нас простых смертных и на пушечный выстрел не допустят. Там  своя мафия, свой клан. Себе – несметные богатства, а миллионам обездоленным гражданам – жалкие ваучеры и крохи с барского стола. Алчного  и бездарного  «гаранта»  за все страдания и беды народа  следовало бы, как Чаушеску под трибунал и к стенке вместо гарантий неприкосновенности. В лучшем случае его место  у  параши …

— Ты кончай демагогию, эти крамольные речи, здесь тебе не митинг  и не место для агитации. Нашелся мне революционер, обличитель  мафии и коррупции. Да за такие речи тебя в каталажку! Как ты смеешь осуждать нашего всенародно любимого гаранта и его  родню?! — вскипел Хлыстюк. — Это  подрыв его авторитета, оскорбление чести и достоинства. Жаль, на диктофон тебя не записал. Может,  повторишь  и мигом загремишь  в кичман на нары…

— Невозможно подорвать то, что уже давно подорвано, — возразил Викентий Павлович. — Его популярность  среди простых граждан самая низкая. За  годы   бездарного правления довел,  некогда самую процветающую в СССР республику,  до  полного разорения. Поэтому семь миллионов украинцев, подобно цыганам, разбрелись по всему свету в поисках лучшей  доли и работы, ради выживания.

— Ты договоришься, что сам пойдешь под трибунал, — угрожающе произнес  чиновник и властно  заявил. — Я лишаю тебя права голоса.

 — А как же  провозглашенные на весь мир демократия, гласность, свобода слова? — опешил Зубач.

— Запомни,  у кого больше прав, у кого реальная власть и большой капитал, тот и прав. Так есть и так будет всегда. И довольно плакаться  в жилетку,— поднялся  из-за  стола Хлыстюк.— Всем  тяжело. У меня  нет времени  ждать, когда твоя  курица начнет нести золотые  яйца. Боюсь, чтобы они  не  протухли. Городская казна пуста , а  на пороге  зима. Надо закупить  топливо,  газ, расплатиться за потребленную электроэнергию, иначе лимиты урежут до предела. Мне бы, Викентий Палыч, твои  заботы. Тебя не  достают каждый день учителя, медики,  пенсионеры, ветераны, не  угрожают  забастовками и голодовками. Моему положению не позавидуешь, чувствую себя, как в камере смертников.

— Не держался бы за кресло, — невольно  вырвалось из уст  мужчины. В следующий момент пожалел. Увидел, как  Савелий Игнатьевич  побледнел, к  пухлым щекам  прилила кровь. Он резко поднялся с кресла и угрожающе  надвинулся на  посетителя,  процедил  сквозь зубы:

— На кресло мое польстился?  Все думают, что оно  мягкое, да жестко на нем  сидеть. А  ты посиди, посиди, попробуй,  охотно уступлю. Может, геморрой себе высидишь.

Чиновник  дотянулся до  плеч Зубача и решительно подвел его креслу. Тот испуганно, как  упрямый бычок,  упирался, что -то бормоча себе под нос. Наконец прорвалась  внятная  речь.

— Савелий Игнатьевич, простите  великодушно, язык  мой враг, я  не  желал  вас  обидеть. Не надо мне  ваше кресло, сидите на нем хоть сто лет...

— Нет, нет, ты посиди,  коль напросился. Может  малость  ума  наберешься,  узнаешь почем фунт лиха?— настаивал  начальник,  таки усадив предпринимателя в кожаное  с высокой спинкой  кресло. Он, мотая по сторонам головой, ерзал  на кресле, словно его, как смертника,   усадили  на электрический   стул.

— Савелий Игнатьевич, пошутили и будет! — взмолился коммерсант, намереваясь встать, но начальник  придавил  его  за плечи.

— Сиди и слушай. Значит,  предлагаешь мне дезертировать? — подступил  он вплотную.— Это заговор, меня на мякине, как воробья не проведешь. Вы, коммерсанты,  сознательно скрываете  прибыль, и  саботируете мои  распоряжения. Для  вас, чем хуже,  тем лучше. Со злым умыслом,  с дальним прицелом действуете,  чтобы дискредитировать меня, вызвать  недовольство  горожан и  на следующих  выборах  меня провалить. Не так  ли? Колись! Вам нужен покладистый  начальник, чтобы из  него  можно  было всем, кому не лень веревки вить. Моя твердость характера и  требовательность  вам  не по нутру. Напрасно хлопочите,  ничего не  выйдет, я всех скручу в бараний  рог...

Он вошел  в раж, явно переигрывая роль. В голосе  угрожающе звенел металл.

— Побойтесь Бога, Савелий Игнатьевич, у меня и в мыслях  такого не было,— тщетно оправдывался  Зубач, освободившись от  кресла, как  от  проказы.— Какой  заговор? Впервые слышу. Я на революционные перевороты  неспособен.

Хлыстюк вдавил кнопку на пульте селекторной связи и вызвал начальника налоговой инспекции.

— Аза  Марковна,  какова  ситуация с  поступлением  налогов и другихплатежей от МЧП  «Зодиак»?

— Вчера погасили задолженность,— услышал он  усталый женский голос.— Хуже ситуация  с выплатой  налогов  по  платным автостоянкам, АЗС, казино. Направила группу сотрудников  вместе с работниками  налоговой милиции. Изучают финансовую документацию. Разберемся и доложу вам, Савелий Игнатьевич.

— Разбирайтесь  быстрее. От  МЧП  «Зодиак» сотрудников  пока отзовите. Похоже, что  директор Зубач  сделал правильные  выводы и  начал  исправляться,— велел  чиновник  и обратился к присмиревшему посетителю. — Вот так то лучше, Викентий Палыч. Человек  ты  не  глупый,  понятливый. Твое счастье, что все-таки  начал погашать  долги. Смотри, чтобы  мимо кассовых аппаратов не  шла  реализация товаров  по бартеру и за аренду исправно плати. Не жадничай и запомни, что скупой платит дважды. У тебя  сколько  магазинов?

— Пока три.  Если  дела  пойдут  в гору, то планирую еще два к  курортному сезону  открыть,— размечтался Зубач.

— Открывай, мешать не  буду, даже ленточку на презентации перережу, но и  ты гляди, моего советника Каморина   не обижай, прислушивайся к его мудрым советам. Он не столько мой, сколько ваш советник,— строго  приказал  чиновник.— Человек  полезный и решительный, в  трудную минуту  всегда поможет, готов охранять твою фирму. Хорошенько подумай  над его ценными  предложениями.

— Да я завсегда готов,— согласился  Викентий Павлович. — Но и мое положение понять  следует. Много  средств ушло на ремонт, аренду помещений, большие транспортные и иные расходы, так что помилосердствуйте ... Может льготы какие  предоставите, чтобы не резать курку, способную нести золотые  яйца?

— Каждый день я слышу плач и стоны бедного еврея. Я нарушать закон не буду и никому не позволю. Твое  МЧП  не  благотворительная фирма, поэтому льготы  не  положены, — ответил начальник. — Проявляй предприимчивость, чтобы  не  вылететь  в трубу, а  главное  —  не  будь  скрягой. Надеюсь, ты меня хорошо понял? Повторять не  придется?

— Не  придется,— нехотя  произнес  директор.

— Тогда выпей  минералки, коньяк по бедности  нашей не водится,— предложил Савелий Игнатьевич и  налил воду из графина в стакан. Зубач  жадно выпил и вытер ладонью вспотевший лоб.

— Вот так всегда, просится посетитель на пять минут,  а убил я на тебя полчаса, — пожурил  его Хлыстюк. — Не ценишь ты чужого времени, а оно  у  меня на вес  золота.

— Простите, Савелий Игнатьевич, — директор поднялся со стула и направился  по  мягкому паласу к двери. Спиной ощутил  пристальный взгляд и обернулся.

— Я слышал, Викентий  Павлович, что  ты большой любитель,  мастак  поговорок, прибауток? — насмешливо  спросил  чиновник. — Вспомни-ка, как ты давеча  по пьяной лавочке, насчет гуся, который свинье не товарищ, обмолвился. Гусь, так  это понятно  кто, а свинья?

— Заложил таки меня Каморин,—  виновато  признался Зубач. — Невольно с  языка сорвалось. Простите великодушно ...

— Чтобы впредь не срывалось,  надо меньше  пить... в рабочее время,— изрек чиновник. — Тогда и язык будешь держать  за зубами. Или  в ИВС на пятнадцать суток  захотелось?

— День рождения был у жены.

—Дома бы и отметил, а  не на работе.  Совсем распустились, никакого порядка.  Дурной пример подаете  своим  подчиненным. Банкеты-фуршеты, а передо мной  изображаешь из себя сирого и убогого. И не  стыдно глаза замыливать?

— Бес  попутал,— прошептал  Викентий  Павлович.

— Все свободен!  — приказал Савелий Игнатьевич и отвернулся  спиной к окну, поглядел  на сквер. С высоких  тополей облетала желтая листва и устилала  ковром  серые  тротуарные  плиты. Поздняя осень. Он  возвратился к столу,  вызвал секретаршу:

— Наина Викторовна, срочного отправьте телефонограммы в акционерные и коммерческие  предприятия и фирмы города, в банки на имя руководителей  за моей подписью. Завтра в десять часов совещание.  Регистрация в девять тридцать. Явка для всех обязательна без  каких-либо уважительных причин. Так и предупредите.

— Будет сделано в  срок, — улыбнувшись,  ответила женщина и поспешно вышла в приемную.

 

                            3. В  ряды  патриотов

 

Совещание было обставлено в лучших  традициях прошлого времени. В просторном фойе  была развернута фотовыставка, организована торговля — бутерброды, кондитерские изделия, кофе, бульон и другая  снедь  и  напитки. Рядом  лотки с  книгами, журналами, газетами и  канцелярскими принадлежностями.

Заседание  началось с опозданием на пятнадцать  минут, что  было в традициях местного градоначальника, поскольку демонстрировало его кипучую занятость неотложными делами государственной важности. Приглашенные  маялись  в актовом зале, когда вошли Хлыстюк,  начальник милиции подполковник Яцук, прокурор Вязов и редактор газеты «Курьер»  Черенок. Они прошли за длинный стол в президиум. Савелий  Игнатьевич окинул быстрым взглядом в разноцветных одеждах публику, дождался,  когда  затих шум. На галерке  места были заняты, а на передних рядах  пустовали.

— Не густо,— помрачнел  Хлыстюк  и сурово приказал. — Прошу занять передние ряды и живо. Каждая секунда на счету. Привыкли прятаться за чужие спины. Кое-кто из мужчин нехотя пересел с галерки на передние  ряды.

— Я вижу, не все  откликнулись на приглашение. Может, от сытости жиром уши заплыли? —  с  упреком продолжил он.— С теми, кто  проигнорировал, я разберусь,  персонально и  снисхождения не ждите. Конечно,  для многих из вас  время — деньги, но  я собрал не  на посиделки, а чтобы обсудить серьезные проблемы и задачи.

С красной  папкой  в руке Савелий Игнатьевич — грудь колесом, с горделиво-барственный взором степенно прошел на трибуну с начертанным гербом. Отпил из стакана  воду.

— Итак, господа  предприниматели, банкиры, коммерсанты,  менеджеры, брокеры и дилеры…

— …и киллеры-ы, — прошелестело в зале.

— Надеюсь среди вас  таковых  нет, — быстро отреагировал Савелий Игнатьевич. — А вообще подобные реплики и шутки здесь   неуместны. Прошу  тишины и внимания. Все  вы, живущие в нашем славном  городе, должны быть его пламенными  патриотами. В условиях острого социально-экономического  кризиса  обязаны позаботиться о пополнении городского бюджета.  Кроме того, я предлагаю  создать  внебюджетный фонд  для благоустройства улиц и поддержки  малоимущих граждан. Город, словно саранча, заполонили бомжи, нищие и беспризорники.

С этим  пороком надо решительно бороться, иначе  неизбежна вспышка инфекционных, в том числе венерических, заболеваний. Вы, господа предприниматели, представители среднего  класса, среди вас прячутся и крупные бизнесмены,  должны осознать критическое положение пенсионеров, ветеранов войны и труда, а  их в городе треть от общего населения, учителей, медиков, работников культуры, инвалидов, которые месяцами не получают пенсии, пособия  и  зарплату. Они  учат ваших детей, лечат стариков и наш  гражданский  долг не оставить их в беде. Больше всего денег вращается в сфере банковского  дела, в  топливно-энергетическом комплексе, в торговле ликероводочными и табачными изделиями. Именно  там работает большинство  из  вас, поэтому вы обязаны по законам чести и совести внести  свой вклад в фонд поддержки.

— Мисту  потрибна  допомога,  але на ривных для всих громадян умовах, — неожиданно поднялся из центра зала высокий худощавый мужчина с рыжими пышными усами.

— Кто  такой? Живо отвечай! — вместо ответа с  раздражением  окликнул его  чиновник.

— Мыхайло Дробына, президент фирмы «Наталка».

— Ишь  ты,  туда же, президент, поди над своей Наталкой-полтавкой,— ухмыльнулся Савелий Игнатьевич. — Слишком много  президентов развелось, как тараканов, а я один  за всех отвечай. Перед учителями, которые устраивают пикеты и трезвонят под окнами, перед голодными пенсионерами, гремящими пустыми кастрюлями. Ты пан Дробына,  не будь скотиной, пока  помолчи, я доклад закончу,  тогда  скажешь слово.

Докладчик,  перелистывая  страницы, называл шестизначные  цифры недоимок по платежам в бюджет, клеймил  позором  руководителей предприятий  и фирм – должников.

— Пудовыми гирями висят долги за использованную электроэнергию и коммунальные услуги. Малоимущие  граждане не имеют возможности  погасить эти долги, а предприниматели чувствуют  себя вольготно  — скрывают реальные доходы, занимаются бартерными операциями. С таким положением я мириться не намерен. Поручаю  прокуратуре, милиции,  нашей  свободной прессе  серьезно и глубоко разобраться с  нарушителями  налогового законодательства. Наказать по всей строгости закона и результаты обнародовать в газетах, на  телевидение  и радио.

— Я всегда выступал и  выступаю за диктатуру закона, перед которым  все  равны, — подал голос прокурор Вязов.

— В сфере экономики и в  банковском деле не все чисто,— поддержал докладчика  по его одобрительному взгляду подполковник милиции Яцук, грозно  предупредив.— Всю нечисть  выметем поганой метлой, а кое-кого  отправим по этапу за «колючку» дегустировать казенные харчи.

— Скоро в газете «Курьер»  появится  новая  рубрика «Они преступили закон», — с  энтузиазмом пообещал редактор Черенок.

— Я рад, что меня так горячо поддерживают наши силовики и журналисты, что я не одинок в стремлении навести в городе элементарный порядок,— с удовлетворением произнес докладчик и с оптимизмом заключил.— Надеюсь, что  все  сидящие в этом зале страстно  желают быть патриотами и не на словах, а на деле. Со временем на базе нашего единства  можно  будет создать партию. Грядут очередные выборы и для  нас исключительно важно не  только сохранить, но и  укрепить свои позиции. Против этого, я думаю, никто не будет возражать. Давайте не митинговать по пустякам, а, засучив рукава, до седьмого  пота работать на благо родного города. Кто «за»!

Он, окинув придирчивым взором зал, в  котором поднялось чуть больше половины  рук присутствующих, и недовольно крикнул:

— Почему не вижу леса рук! Это что  оппозиция, заговор?

— Савелий Игнатьевич, почему к коммерсантам неодинаковый, избирательный подход? — послышался  голос с галерки.

— Что вы имеете в виду? — насторожился чиновник.

— А то, что ряд фирм и  магазинов,  АЗС, автостоянок и других объектов коммерческой деятельности, опекаемые неким господином Камориным, имеют большие льготы, а других душат налогами и поборами на разные общегородские мероприятия,  не   позволяют развернуться? НДС, акцизный  сбор, различные налоги и платежи,  а теперь еще создаете  какой -то новый  фонд, подобный «Рогам и копытам» — новая кормушка для чиновников-бюрократов.

—Льготы предоставляем  фирмам, которые занимаются благотворительностью, милосердием и развитием спорта, помогают малоимущим  старикам, инвалидам, детям! — с пафосом ответил докладчик.— Мы обязаны быть чуткими к обездоленным и убогим. А за подозрения о «Рогах  и копытах », за публичную клевету впредь  ответите по закону.

— Знаем мы эту блохотворительность, — недоверчиво отозвался оппонент.— Милосердия на копейку, а  выгоды на десятки тысяч долларов. «Крыша» у этих фирм, вот и весь секрет ...

— Чем вы недовольны, гражданин? Как вас там? Почему воду мутите? — повысил голос Хлыстюк. — Под какой крышей? Для всех одна крыша — закон! Кстати, нужны деньги и на ремонт крыш, которые, как решето. Если не нравиться, покиньте зал, но потом не обижайтесь. Нам здесь не нужна овца, которая все стадо норовит испортить.

— Мы не стадо, а ты не пастух, — донеслось с задних рядов и  чиновник понял, что перегнул палку с ярким сравнением. Чуть поостыв, он продолжил:— Не советую  становиться в позу обиженного, а надо каждому работать в поте лица своего, без выходных и праздников. Берите пример с господина Зубача, директора фирмы «Зодиак». Вначале он тоже не понимал  нашу политику, вел себя, как слон в посудной  лавке. Поговорил я с  ним по душам и человек прозрел без всяких розовых очков. Верно, я  говорю, Викентий  Палыч?

Хлыстюк  сделал паузу, надеясь услышать подтверждение.

— Что ты  молчишь, как сыч, словно воды в рот набрал или лишился дара нормальной речи?

— Городу, его жителям, конечно,  надо помочь. Но только городу, а не ... — потупился  Зубач.

— Ты, Викентий  Палыч, договаривай, не тяни кота за хвост, не темни,— придавил его взглядом  Савелий Игнатьевич. — Что ты себе там  под нос бурчишь. У нас же гласность, демократия, орел ты наш сизокрылый. Ну-ка, излагай претензии ты же мастак правду-матку рубить сплеча. Аль  сто граммов надо для храбрости?

Все дружно рассмеялись сравнению Зубача с орлом, так как  к нему давно прилипла кличка Гусь. Он стушевался, втянул голову в сутулые плечи и спрятался за спиной упитанного банкира. Довольный произведенным эффектом,  отыскал в зале президента фирмы «Наталка»:

— Пан Дробына, ты еще не поплакался в жилетку. Давай валяй, пока я добрый, разводи сырость.

— Ни, не трэба,— отказался тот, чтобы  не разделить участь строптивого предпринимателя.

— Если никто не желает душу излить, тогда я советую каждому сделать выводы из моего доклада, — велел чиновник.— Не сочтите за угрозу, но те, кто откажется поддержать наш  фонд, будут лишены  лицензий. Не заставляйте  меня прибегать к крайней мере. Координатором по всем  вопросам коммерции и создания фонда я назначаю своего советника Каморина Игоря Глебовича. Будь добр, покажись господам бизнесменам.

Советник поднялся. Суровое, беспристрастное лицо, плотная, словно налитая  свинцом, фигура под кожаной курткой — крутые бицепсы.

— Игорь Глебович — мастер спорта по боксу и восточным единоборствам.  Да и ребята в его группе под стать тренеру, без призов  на турнирах не  остаются и  в обиду себя не дают. Игорь Глебович, несмотря на большую занятость, любезно согласился подставить плечо под общее дело. Прошу  любить и жаловать и не перечить ему в благих действиях.

— Не надорвется ли тренер от лишних забот?— бросил реплику мужчина, давеча затронувший тему о льготах для избранных фирм.

— Выдюжит,  не белоручка, как некоторые, ждущие манны с небес,— ответил начальник.— У него крепкие, надежные помощники. Он их сам воспитал, в люди вывел.

Многие  из сидящих в зале,  уже  имели честь пообщаться с тренером и поэтому его новая  должность не вызвала у них прилива радости. В предчувствии  очередных “душевных” встреч на их лица наползла тень.

— Савелий Игнатьевич, вы сказали, что у нас демократия и гласность? — интригующе, придя в себя, спросил  Зубач.

— А ты, Викентий, похоже сомневаешься, — с настороженностью заметил Хлыстюк. — Поди,  отстал от жизни, газет не читаешь, телевизор не смотришь, только одно на уме,  как бы побольше прибыли урвать и от налогов утаить. Я всех аферистов на чистую воду выведу.

— Если у нас гласность и демократия, то у меня есть конкретное предложение, — глядя на Савелия Игнатьевича, Викентий Павлович выдержал  паузу.

— Валяй, — снисходительно разрешил он.

— Пусть фонд городского имущества опубликует в газете списки лиц, ставших владельцами крупной недвижимости, магазинов, банков, ресторанов, баров, автостоянок, АЗС и других объектов недвижимости, коммунальной собственности и прочих материальных ценностей. Горожане вправе знать на  каких условиях, состоялись  ли аукционы, и за какие средства приобретен тот или иной объект и сколько попало в городскую казну, а сколько в карманы чиновников? Кто, действительно, честно занимается бизнесом, а кто мошеннически за смешную цену или бесплатно прихватил государственное имущество в лучших местах города. И все это келейно, без широкой гласности за взятки чиновникам. А на аукцион выставляют непривлекательные, убогие объекты  не реализуются...

— А ведь верно говорит, в самое “яблочко”, — услышал Зубач за спиной одобрительный голос. По залу прокатился глухой рокот — признак смятения в умах.

— Ишь, чего захотел. Много будешь знать, быстро в трубу вылетишь,— вспылил чиновник, не дав ему договорить. — Ты на что меня подбиваешь? Хочешь посеять в городе смуту, бунт, новую революцию, чтобы бедные и  нищие с топорами, вилами и косами пошли на  богатых, коммерсантов и бизнесменов? Тебе печальная слава Степана Разина и Емельки Пугачева спать не дает?  Ты же первым и пострадаешь. Голодная и пьяная толпа революционеров разнесет твой «Зодиак»  в пух и прах.

— Я за закон и справедливость,— возразил Викентий Павлович.

— Не позволю, не допущу анархии! — с  пафосом заявил Савелий Игнатьевич.— Есть  коммерческая тайна, гласность тоже имеет разумные границы. Достаточно того, что я и мой советник  знаем всех владельцев  и совладельцев, учредителей и соучредителей. Каждый у нас под контролем и будет платить в казну налоги, а если не захочет, то заставим. Для этого у нас есть налоговая милиция, прокуратура,  служба безопасности. Отключим электричество, воду, канализацию, будете ходить на горшок,  лишим  лицензии и пустим с молотка здания и имущество. Есть много способов заставить жить и работать по нашим правилам. Итоги  приватизации, об этом говорят на самом верху,  не подлежат пересмотру, кто не успел, тот опоздал. Я не допущу нового передела собственности, кровавых разборок и беспорядков в городе.

 Тот, кто в политических целях посеет ветер, пожнет бурю, будет ею сметен. А тебя, Викентий,  и других недовольных и строптивых злопыхателей предупреждаю, не мутите воду, не играйте  с огнем. Он может кое-кому опалить не только крылья, но и я…

— Я  работаю честно, я никому не должен,— осмелел на публике Зубач. — Слишком много «липовых» фондов и контор развелось.

— Не должен? Странно, значит,  очень  скоро  появятся долги,— пообещал  чиновник.

— Савелий Игнатьевич, я за то, чтобы для всех предпринимателей были установлены не на словах, а на практике единые правила игры и госчиновники не занимались коммерцией, что им запрещено законами о государственной службе и борьбе с коррупцией, — неожиданно осмелев, не унимался Викентий Павлович.

— Ты  на что это намекаешь? Может, это я занимаюсь бизнесом или сотрудники аппарата?! — повысил голос хозяин.— У меня каждый день болит голова о том, чтобы  горожанам, пенсионерам и ветеранам жилось лучше, а ты  думаешь о личной выгоде. «Золотой телец» вам всем  застит глаза. Надо быть  выше меркантильных своекорыстных интересов, думать о ближних, как записано в Библии. Вот мы с Камориным  на днях и проверим какие вы патриоты, как печетесь о ближних или кто готов удавиться из-за копейки. Никто не думает о закупках мазута, газа на зиму,  а значит, придется заготавливать дрова и покупать печки – буржуйки. За все надо нынче платить, на то они и рыночные, а не базарные,  отношения.

Импульсивный  Зубач, чувствуя поддержку зала, попытался вступить и  продолжить  дискуссию, но Савелий Игнатьевич остановил его властным  жестом руки.

— Скажи, откуда ты, такой упертый взялся и кто по жизни?

— Оттуда?—  опешил Викентий Павлович.  — Откуда и все, а по жизни я человек, субъект предпринимательской деятельности, значит  СПД.

—По жизни ты — батрак,— пребил его Хлыстюк. — Запомни, рожденный ползать, летать не может.

— Получается, что вы  один орел, ястреб, а все пресмыкающиеся,  —  опрометчиво возразил Зубач и увидел, как побагровело лицо хозяина.

— Пошел вон, гнида!—  сорвался тот на крик.Викентий Павлович увидел, как к нему стремительно направился Бакаев, готовый силой выставить за дверь. Он не стал испытывать судьбу и с поникшей головой пошел к выходу, услышав за спиной грозный рык.

—  Так будет с каждым, кто не умеет себя вести в приличном обществе.Как говорят, баба с воза—  кобыле легче.  

К горлу Зубача подступил ком, душили спазмы обиды от этой публичной порки, но он взял  себя в руки, осознав беспомощность.

Когда за ним закрылась дверь,Хлыстюк,  довольный произведеннной экзекуцией, продолжил: — Довольно, излили  душу и будя. Твое время по регламенту исчерпано. Много говоришь и все впустую, сплошная демагогия, ни одного конкретного предложения. Критика ради снобизма и дешевой популярности. Кто еще желает правду-матку  резануть?

Он  угрюмо-злым взглядом провел по лицам собравшихся и в назидание добавил.— Я должен знать всех недовольных и обиженных властью в лицо.  Гласность, по - моему, хороша тем, что она высвечивает нутро человека и словно  рентген выявляет его непомерные наполеоновские амбиции, манию величия и непогрешимости. На следующее совещание я обязательно приглашу врачей-психиатров.

Пусть внимательно понаблюдают за аудиторией, возможно,  отыщут для себя  немало пациентов. Подобные больные, считая себя совершенно здоровыми, обычно никогда не обращаются за помощью. Доводят себя до такого критического состояния, когда применение смирительной  рубашки и успокаивающих инъекций  неизбежно.

Перевел  дыхание и спросил у главного архитектора:

—Сосновый  бор, что у мыса Ак-Бурун, входит в границы города?

— Обязательно, — ответил зодчий.

— Куда смотрят работники комбината по благоустройству и озелению, санэпидстанции, экологической инспекции..Почему любители пикников загадили сосновый бор? Даю три дня для наведения порядка.

— Канатчикова дача,— послышался чей-то насмешливый голос.

— А вы не смейтесь, это серьезное заболевание, нередко провоцирующее суицид,— упрекнул Савелий Игнатьевич. — Будьте сдержаны и терпеливы, когда я говорю. Здесь юмор не уместен. Так вот Зубач, кажется, возомнил  себя пророком,  пупом  земли, владеющим  абсолютной истиной, так сказать, в последней инстанции. Над ним мол,  нет никаких начальников, только  Господь витает. Не бывать этому произволу, пока я  при власти. Ну, что господа или паны коммерсанты, акулы и пескари бизнеса, есть еще краснобаи и демагоги,  любители  почесать языком?

Он медленно обвел их пристальным взглядом и продолжил, войдя в административный раж:

— Я тоже силен в риторике, однако не упражняюсь в красноречии, не выпендриваюсь, как некоторые из вас. Иной, сколотивший жалкий капиталец, считает, что он пуп земли и кум королю. Так не пойдет,  я такого нахальства и хамства не потерплю.

— Регламент, сам не нарушай регламент! — послышался возглас из задних рядов.

— У меня свой регламент. Сколько хочу, столько и говорю для пользы нашего общего дела. И никто из вас, барыг, мелких лавочников,  мне не указ! — властно изрек Хлыстюк.

Возразить  ему больше  никто не отважился. Все сидели притихшие, понурив  головы, стыдясь смотреть в глаза друг другу. «Станешь рыпаться, того и гляди,  пострадаешь,— решило большинство из них.— Все равно выше  головы не прыгнешь. Для этого необходима поддержка в верхах и надежная  «крыша».

 Но в коридоре,  подальше  от  глаз  начальника  и его услужливых информаторов,  несколько человек по-дружески пожали руку Зубачу.

— Срочно опубликуй  солидный материал о совещании на первой странице с моим портретом! —  приказал Савелий Игнатьевич  редактору.— В жестком, деловом стиле, пропесочь Зубача и Дробыну, чтобы другим было неповадно, чтобы  все знали,  что у меня болит сердце о благополучии  города. Надо закручивать гайки.

— Читайте в завтрашнем номере, — подобострастно склонил облысевшую на темени голову Черенок  и плаксиво попросил.— Савелий Игнатьевич, подбросьте  деньжат из бюджета, бумага на исходе, придется сокращать периодичность выпуска или, как «Искру» печатать на папиросной  или  туалетной  бумаге.

— Я те сокращу, хватит ныть! — осадил его Хлыстюк. — Я же отлично изучил твою гнусную натуру, ты в любую щель без мыла пролезешь и перед любым прогнешься. На халяву звание «заслуженного» выклянчил. Или может, тебе кресло  редактора  надоело?

— Нет, не надоело, — отпрянул в сторону Черенок.

 — Тогда исполняй мои приказы.

Подобострастно склонив голову, редактор вскоре  исчез за дверями. Попрощавшись с Вязовым и Яцуком, Хлыстюк  пригласил  советника.

— Ну что, Игорек,  поддал  я им жару. Чешут затылки «денежные мешки»,— произнес он самодовольно.— Разбежались по своим норам, как корова языком слизала. Поглядим, какой будет эффект. Теперь у тебя большие права, действуй  решительно  и настойчиво, силу уважают. Займись теми, кто проигнорировал совещание. Узнай, кто стоит за типом, что о «крыше» трепался. Если упрется рогом, то живо прикроем  его лавочку и пусть идет на все четыре стороны. Вплотную  займись созданием фонда. К выборам у нас должен  быть солидный капитал.

Время голодранцев-демагогов прошло, только большие деньги приводят  к власти. Люди по горло сыты обещаниями и второй раз  на эту приманку не клюнут, нужные новые, оригинальные идеи и технологии для создания моего положительного имиджа.

 

                              4. Встреча  главспеца

 

Расстались они не надолго  — в полдень Хлыстюк  по мобильному  телефону связался с Камориным:

— Неприятная  новость, Игорек. Мой  старый приятель из главка сообщил, что сегодня к нам прибудет по жалобе гость из столицы. Мужик  дотошный, въедливый, как соляная кислота, и  вредный.

— Значит, к нам  едет ревизор. Дождались.

— Будь на то моя воля, я бы  всех этих ревизоров – дармоедов, проверяющих – шныряющих и работать мешающих, к ногтю и в расход! — в сердцах произнес Савелий Игнатьевич.

— Он, что же из КРУ?

— Из  Совета министров, а это, как  противотанковая мина. У меня с премьером натянутые отношения. Не исключено, что именно он и копает. Если рванет эта мина, то  взлетим с потрохами в воздух. Чтобы его обезопасить, придется тебе взять на себя функции сапера. А сапер, как известно, ошибается один раз в жизни. Поэтому максимум бдительности и осторожности. Мы обязаны  отвести от себя опасность.

— У меня, босс, богатый опыт разминирования и через это минное поле пройдем без потерь, — заверил советник.

— Тогда Бог не выдаст, свинья не съест.

— А какие у  ревизора  цели? Что-нибудь серьезное?

— Нашлись в городе  «правдолюбцы-злопыхатели», состряпали жалобу, обвинив меня во всех смертных грехах. Вот и направили чиновника, чтобы разобрался на месте.

— Кто он, что за персона?

— Мелкий  клерк по фамилии Райков, — ответил Савелий Игнатьевич. — Из управления по  работе  с письмами и заявлениями граждан. Я навел справки. Невелика птица, но способна, как удод, сильно  нагадить. Из принципиальных и  неподкупных, не перевелись еще на свете такие чудаки. Возьмешь под  жесткий  контроль каждый его шаг.Загляни  ко мне на часок, сообща подумаем с какими почестями встретить  гостя, будь он неладен, очередная напасть намою голову. Неплохо была бы установить автора жалобы, чтобы  искоренить, огнем выжечь  эту заразу...

Когда  гость из  южной столицы — импозантный, высокий стройный мужчина, лет тридцати пяти  от роду, в бежевого цвета плаще с кожаным «дипломатом»  в руке вошел в  кабинет, Хлыстюк,  Каморин и другие бюрократы  были наготове.

— Андрей Захарович Райков, главный специалист, прибыл с проверкой  реагирования на заявления граждан, — представился  гость.

— Чем обязаны такой высокой  чести?— заискивающе спросил Савелий Игнатьевич.

— Моя миссия не из приятных, но необходимых, — произнес он. — На вас, Савелий Игнатьевич, поступила жалоба.

— Экая, невидаль, жалоба?! Всем не угодишь, — усмехнулся начальник. — Потому и жалуются, что я работаю, как вол, не покладая рук. А вот, если бы баклуши бил, то все были бы довольны. Кто тянет лямку, тому еще и норовят груз подбросить и настроение отравить.

— Мне поручено разобраться и доложить по инстанции для соответствующей реакции руководства.

— Эх, Андрей Захарович, вы бы приехали к нам отдохнуть, покупаться в море, порыбачить, тройной ухи откушать, позагорать на пляже. Шампанское, коньяк … красивые юные женщины, а не заниматься  грязными кляузами, — посетовал хозяин кабинета. — Не к лицу  вам эта рутинная, ассенизаторская работа. Молодой, симпатичный мужчина и вынужден убивать время на всякую мелочь.

— Я, как и вы, госслужащий, и обязан выполнять задание в строгом соответствии с законом о работе с письмами, заявления и предложениями  граждан, — сухо возразил  гость.

— Как это скучно, — прикрыв ладонью рот, зевнул Хлыстюк. — Я тоже госслужащий пятого ранга, повыше вашего, однако не кичусь  этим  и лоб от усердия не расшибаю. Во всем должна быть мера, здравый смысл, а не слепое служение  по уставу  или директиве. Позвольте, хоть краем глаза взглянуть, что там обо мне насочиняли? Живешь и не знаешь, как выглядишь со стороны, что о тебе другие думают – гадают, какими обидными  словами  незаслуженно обзывают?

— Конечно можно,— Андрей Захарович, щелкнув  замками,  открыл крышку кожаного «дипломата».

— Минуточку, я представляю вам своего советника. Знакомьтесь, Игорь Глебович Каморин.

— К вашим услугам, маэстро, — советник слегка привстал со стула и вальяжно подал  руку.

— Я вас не обременю заботами, привык к спартанскому образу жизни,— признался главный специалист. — Похлопочите об  отдельном номере в гостинице, чтобы  мог спокойно поработать с документами.

— Нет проблем, — ответил  Хлыстюк и  поинтересовался.— Вы к нам  надолго пожаловали?

—Надеюсь за  три дня управиться. Предстоит изучить учредительные документы  нескольких акционерных  и коммерческих фирм, систему налогообложения, финансовые дела и если удастся, то  встретиться с автором  жалобы.

— Да, серьезный  подход к делу,— похвалил Савелий Игнатьевич.— Вам с таким объемом работы самому нелегко будет справиться. Я дам вам двух-трех добросовестных, грамотных специалистов.

— Нет, любезно  благодарю, — отклонил помощь главспец. — Для меня это дело не новое, уже не первый год занимаюсь подобными  проверками, поднакопил ценный опыт. Объективности  и справедливости ради,  стараюсь вникать лично.Считаю, что каждый человек  должен честно, достойно прожить дарованные  Всевышним годы. Таков  мой  принцип.

— Похвально. Мы  с вами солидарны.И все же каковы результаты  ваших проверок? — подал  вкрадчивый  голос  Игорь Глебович.

—Положительные. Возбуждено несколько уголовных дел по фактам коррупции, мошенничества, казнокрадства и нарушениям налогового законодательства. Два руководителя отстранены от должностей и  находятся под следствием, — не без гордости сообщил Райков.

 «С таким его усердием  неминуемы большие неприятности», — подумал  начальник, переглянувшись с советником, ... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8


12 декабря 2016

1 лайки
0 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«Долг платежом красен»

Иконка автора Дмитрий ВыркинДмитрий Выркин пишет рецензию 31 декабря 22:04
Понравилось. Прочитал. Прекрасное произведения и мысли, сюжетная линия...
Перейти к рецензии (0)Написать свой отзыв к рецензии

Иконка автора Вова РельефныйВова Рельефный пишет рецензию 13 декабря 17:05
Много. Достойно!

Начало интересное. Продолжу читать, когда закончу отпишусь. Спасибо
Перейти к рецензии (0)Написать свой отзыв к рецензии

Просмотр всех рецензий и отзывов (2) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер