Вот представьте себе: сидит где-нибудь в сквере на скамеечке здоровенный какой-то детина. Никого вокруг не замечает, а увлечённо смотрит в телефон, например. И тихо так сидит, никому не мешает. А вокруг той лавочки, на которой он обосноваллся, крутится  этакий шустрый мозгляк. Бегает кругами и в детину того то камешком бросит, то палкой в него ткнёт, то вдруг, ни с того ни с сего, плеваться начинает.

Какое-то время парень на скамейке делает вид, что не замечает наглеца. И все вокруг тоже наблюдают украдкой за юрким провокатором, но замечаний ему не делают, а даже улыбаются исподтишка.

Наконец терпение у детины кончается. Он встаёт со скамьи, без труда ловит злоумышленника и громко и смачно широченной своею ладонью бьёт его… ммм… ну, например, «по заднетазовой грудной части». Обнаглевший заморыш начинает театрально орать, делая вид, что жизненный путь его закончился, так и не успев начаться.

Представляете, что тут закипает  вокруг?  Мамаши с колясками, бабушки, пасущие внуков своих возле песочницы, престарелые ветераны с ближайших и дальних скамеек немедленно вступаются за «пострадавшего». Кто призывает небесные кары на голову «бессовестного подлеца», кто уже звонит в полицию.  Кто-то  даже начинает сколачивать группу активных граждан, готовых хоть под присягой подтвердить, что «этот бугай чуть не убил бедного несмышлёныша». А «жертва», видя такое сердобольное к себе отношение со стороны окружающих, уже просто впадает в истерику и начинает елозить в ногах у толпы, чтобы ещё больше измазаться и быть похожим на страдальца, и бьёт по земле  пятками в истерике…

Примерно так, как мне видится, складывались отношения в последние десятилетия между Украиной и Россией.

После распада СССР Россия арендовала в Севастополе место для размещения своих военно-морских баз, и обе страны понимали, что для обеих же, особенно для России, конечно, жизненно важно находиться в акватории Чёрного моря. Именно это присутствие в «украинском» Севастополе и было одной из наиболее болезненных точек соприкосновения в обоюдной внешней политике наших стран. Но, тем не менее, эти точки соприкосновения всё же были.

Когда же Украина вознамерилась расторгнуть договор аренды с Россией, пообещав, что освобождает  военные базы для того, чтобы разместить там американский флот, у России выбора уже не осталось. Все мы прекрасно понимали, что при таком раскладе  Россия не только лишается  практически выхода в Чёрное, а оттуда и в Средиземное моря, но приобретает у себя в «подбрюшье»  постоянный источник опасности.

Кроме  того, все, включая, думаю, и крымчан, так были напуганы разгулом «революционного экстремизма» на Украине, что, когда «Правый сектор» вознамерился посетить Крым с целью наведения там своего порядка, люди, вооружившись черенками от лопат, встали на платформе железнодорожного вокзала в Симферополе, чтобы не впускать экстремистов в свой дом. Эти видеокадры тогда не сходили с экранов всех телевизионных каналов. Не верится, что они были постановочными.

Президент РФ тогда принял решение о присоединении Крыма к России, отлично понимая, как мне представляется, что в любом случае подвергнется остракизму не только со стороны международного сообщества (тётеньки и дяденьки в сквере, в самом начале этого очерка, помните?), но и со стороны части населения в собственной стране.

Знаю, что история не терпит сослагательного наклонения: «… что было бы, если бы…» - но, тем не менее, представьте, что было бы, если бы Россия не признала Крымский полуостров своим. Нашему флоту пришлось бы покинуть Севастополь, где и разместились бы американские военные моряки.

И тогда сегодня бы замечательный русский актёр Михаил Олегович Ефремов так же талантливо читал бы стихи-переделки хорошего журналиста и писателя Дмитрия Львовича Быкова. Только в них уже они ругали  бы Президента Путина  за то, что он оказался слабым правителем, позволившим войскам НАТО стать реальной угрозой безопасности России.

А стихи соответствующие уже давно написаны, их бы почти переделывать не пришлось:

Властитель слабый и лукавый,

Плешивый щёголь, враг труда,

Нечаянно пригретый славой,

Над нами царствовал тогда.

Его мы очень смирным знали,

Когда не наши повара

Орла двуглавого щипали

У Бонапартова шатра…

Именно такими словами охарактеризовал слабого императора Александра I в Десятой, сожжённой, главе романа в стихах «Евгений Онегин» солнце русской поэзии А.С.Пушкин.

25.02.2017

 Олег Букач